1 сессия "Ключевые регуляторные и технологические тренды в индустрии частных инвестиций"

28.11.2019

Алексей Тимофеев: - Позвольте вам представить моих выступающих. Справа от меня Анатолий Аксаков - глава Комитета по финансовому рынку Государственной думы, Яна Пурескина представляет сегодня Министерство финансов. К сожалению, Алексей Моисеев был вынужден пойти на совещание к министру, и я очень признателен ему за то, что он позволил стать спикером нашей сессии Яне. Сергей Швецов - первый заместитель председателя Центрального банка, человек, который ответствен за все то, что нас волнует, а нас волнует все то, за что он ответственен. И Юрий Денисов - глава Московской Биржи.

Это наша с Московской Биржей конференция, мы рады - и я, и Юра - приветствовать вас на нашей с Московской Биржей конференции, и именно ему я хотел бы предложить начать нашу сессию с кратким обзором того, как он видит, а кому, как не Московской Бирже виднее всего, что происходит в сфере развития финансового рынка и в первую очередь в сфере розничного сегмента финансового рынка, которому посвящена наша сегодняшняя конференция.

Юрий Денисов: - Здравствуйте, дорогие коллеги! Спасибо большое, Алексей, за представление. Волнует нас действительно много всего, сейчас будем делиться, что нас волнует.

Мы подготовили небольшую презентацию о том, как мы видим вообще текущую ситуацию с точки зрения вообще фондового рынка и розничного инвестора. Она действительно очень небольшая, но я думаю, что будет интересна с точки зрения цифр и фактов.

Давайте начнем с того, что у нас происходит с индексом. Индекс наш с 2015 года только растет. Ну, практически вот 2017 год у нас было небольшое падение. За последний год, как видите, у нас рост 25%, это неплохо очень.

Следующий слайд. А как все это выглядит с точки зрения роста, скажем так, на международных рынках в иностранной валюте? Индекс MSCI - вот мы видим, что наш индекс вырос сильнее всех, сильнее развитых стран, развивающихся, ну, вот где-то даже, видите, чуть-чуть даже падает, а у нас 33% роста, это очень неплохо. Следующий слайд показывает, что у нас происходит, почему мы еще растем. У нас, похоже, очень высокая, хорошая дивидендная доходность в силу того, что у нас меняются и принципы корпоративного управления, и дивидендная политика компаний большую работу проводил в последнее время и Центральный Банк по этому вопросу, и вообще, в принципе, все, скажем так, инвестиционное сообщество. Мы видим, что у нас дивидендная доходность в локальной валюте 6,7, недавно еще была 7 с копейками, а сейчас у нас индекс подрос и стало 6,7, но он намного больше, чем в других странах, поэтому интерес, конечно, к российскому рынку сейчас у иностранных инвесторов и у локальных большой.

Мы видим, как у нас дивидендная доходность строится по разным компаниям. Ну, есть, видите, с 6,4 до 13. Есть у нас большое количество разных высокодоходных акций. Посмотрим дальше.

Ну, а теперь мы смотрим, что у нас происходит с частными лицами, которые приходят на рынок. Интересные цифры. Ну, рекордный приток… Если еще на конференции в июне месяце мы говорили о том, что у нас приходит 100 тыс. новых физических лиц в месяц, то сейчас мы видим, можно сказать, у нас 150 тысяч. То есть реально все ускоряется, реально появляется интерес. Понятно, что для этого у нас много причин. Мы понимаем, что у нас на текущий момент и хорошие налоговые возможности, у нас хорошая ситуация с понижением… ну как, понижается процентная ставка, что толкает инвестора идти на этот рынок, ну и вообще у нас много было сделано в этом направлении.

Поэтому, как мы видим, второй график показывает, что у нас… Первый график показывает, что у нас уже 3,3 млн физических лиц зарегистрировано и имеют счета, и второй график показывает, как эти физические лица приходят к нам на рынок. У нас за этот год пришло 1 млн 300, это при том, что раньше приходило 100 тыс. инвесторов в год.

И, наверное, вот еще интересный график, который я попросил сделать, - это график, как физические лица приходят… Ну, в данном случае мы взяли просто акции Московской биржи, у нас есть данные, какое количество инвесторов было за последние годы у нас физических лиц. Вот мы видим: у нас было 3,9, практически 4 тыс. инвесторов в 2015-м, и сейчас у нас практически 61 тыс. инвесторов - физических лиц, и доля, заметьте, выросла этих инвесторов у нас с 0,6 до 4,2 на текущий момент. Доля физических лиц инвесторов растет. Я думаю, что это как-то показывает общую ситуацию по всем другим компаниям тоже.

Хорошо. Давайте теперь посмотрим, что у нас происходит… Вот недавно праздновали миллионный ИИС. Пять лет мы шли к этой цели, и вот у нас есть миллион ИИС. Но, что самое интересное, у нас уже сейчас 1 млн 292 счета, а сейчас я вам скажу цифру, которую мне дали буквально сегодня с утра: за последнюю неделю у нас было открыто 42 тыс. счетов ИИС за одну неделю. То есть все ускоряется: ускоряется приход новых и новых клиентов на этот рынок.

Важно, наверное, здесь посмотреть, какая структура активов по этим ИИСам. Она как бы подтверждает, что люди идут в акции. Мы видим, что 52% - это акции, 24%, соответственно, - корпоративные облигации и ОФЗ - 21%. Ну, и мы видим, что на текущий момент в основном приходят люди в возрасте от 25 до 45 лет на этот рынок.

А следующий слайд показывает, откуда приходят люди, которые открывают счета ИИС, - в основном из регионов - 77%. Это говорит о том, что ИИС - это большая программа, очень важная, интересная для всех, и физические лица явно заинтересованы в ее продолжении. По данному графику мы видим фактически, что она общестрановая.

Дальше посмотрим. Что у нас с цифрами? А цифры у нас следующие: явно мы не очень много еще таких счетов открыли, хотя и открываем по 42 тысячи, то есть у нас фактически 0,9% населения. Да, конечно, здесь очень сложно сравнивать с разными странами, у них там нет таких эквивалентных, скажем так, счетов, у них у всех есть какая-то своя специфика, но в целом мы видим, что этот рынок будет расти и важно его четкое понимание и прогнозирование с точки зрения дальнейшего движения населения, какие правила дальше будут поддерживать их стараться.

Следующее. А вот теперь давайте посмотрим, как растет активность физических лиц, которые приходят на наш рынок. Вот здесь мы видим с точки зрения рынков - в месяц сколько сделок совершается, как много счетов совершают сделки. Мы видим 260 тысяч, 40% рост на фондовом рынке. Это очень неплохо. Срочный рынок - меньше, видно, ну, и валютный рынок растет очень сильно тоже - 53% прирост.

Следующий график, который интересный тоже, он показывает в разрезе «банки и брокеры», где в основном клиенты, которые совершают сделки сейчас, на текущий момент. Мы видим, что банки усилили, скажем так, свое присутствие на этом рынке, много открывают счетов, больше и больше клиентов к ним приходит. У брокеров тоже продолжается рост, но такой умеренный.

И, наверное, хочу еще один слайдик показать перед тем, как мы уже будем обсуждать все. Это опять же слайдик с точки зрения наших перспектив - куда мы дальше мы можем идти и что у нас может быть.

Ну, вы видите, что на графике серенькая - это депозиты физических лиц с точки зрения в разных экономиках у кого сколько, скажем так. Вы видите, что в Соединенных Штатах, там совсем немножко - 14%, в Бразилии тоже - 19%, у нас, видите, - 65%. У нас вообще, если смотреть по цифрам, у нас 30 триллионов, задумайтесь, 30 триллионов - у физических лиц на депозитах денег. Из них только 5 триллионов, по статистике, - это фондовый рынок. Это при капитализации фондового рынка, которая у нас сейчас есть, 48 трлн. Это, кстати, рекорд тоже, 48 - это рекорд, за последние годы такого не было.

Ну, вот, в принципе, то, что я хотел сказать, скажем так, на затравку нашего разговора. Спасибо.

Алексей Тимофеев: - Мне кажется, что этот обзор… мы делаем его из года в год, и он выглядит все более убедительным доказательством успеха усилий, которые мы предпринимали вместе, действуя дружно, - и государство, и Центральный Банк, и Министерство финансов, и индустрия и ее саморегулируемые организации. Однажды приняв решение, что это важно для рынка - интерес со стороны именно национального инвестора, - приняв, на мой взгляд, системные, сбалансированные решения - как налоговые, так и регулятивные (налоговые связаны с налогообложением долгосрочного владения, налоговым вычетом для индивидуальных инвестиционных счетов), технологические решения - такие, как упрощение процесса идентификации, сделавшее возможность дистанционного открытия счетов брокерских, доверительного управления. Я думаю, что в этом контексте лежат и наши общие усилия по развитию деятельности инвестиционных советников. Все это, на мой взгляд, будет чрезвычайно важным для того, чтобы тенденция, которая сформировалась, мы бы могли рассчитывать на ее продолжение в течение еще нескольких лет.

Когда мои выступающие продолжат выступления, я был бы им признателен, если бы они дали свою оценку сделанной нами (я считаю совместной) совместной реформе. Спасибо Государственной думе, которая нас поддержала в ключевой момент со всеми этими инициативами.

Но есть две темы, которые, мне кажется, было бы неправильно, если бы эта конференция их проигнорировала. Я знаю, что Сергей собирается сфокусироваться на двух этих темах, в равной степени важных для обсуждения темы развития розничного рынка на рынке фондовом. И я хотел бы предоставить следующее слово ему, для того чтобы обозначить позицию Центрального Банка по двум, как я уже сказал, важнейшим, на мой взгляд, темам.

Первая из них - это то, что мы называем категоризацией инвесторов, законопроект о требованиях к брокерам, оказывающим услуги розничным инвесторам, тому, какие инструменты какой из категорий инвесторов должны быть доступны, условия такого доступа. И еще одна тема, которая важна и тоже уже некоторое время обсуждается, - нужно ли нам что-то делать с индивидуальными инвестиционными счетами, не следует ли сфокусировать наши усилия на развитии индивидуальных счетов второго типа.

Мы свои предложения на этот счет сделали, теперь эта работа ведется на площадке Центрального Банка и его мнение на этот счет является, на наш взгляд, ключевым, для того чтобы мы, в свою очередь, с министерством финансов, ну, наверное, министерство финансов ждет позицию Центрального банка на этот счет для того, чтобы, я надеюсь, поддержать ее.

Сергей, прошу тебя.

Сергей Швецов: - Коллеги, доброе утро! Или день уже? До 12-ти говорят «доброе утро». Поэтому доброе утро.

Я продолжу тему ИИСов. Тут не хватает двух цифр: одна у Юры есть, он ее, правда, не сказал, - это соотношение объема средств на ИИСах, которые направляются в индивидуальное инвестирование, и в доверительное управление. Сегодня 1/3 идет на ДУ, а 2/3 идут в индивидуальное инвестирование, что абсолютно нетипично для других рынков. Подавляющее большинство розничного инвестора на разных рынках идет через схемы коллективных инвестиций или через схемы доверительного управления. Пока вот у нас «физики» предпочитают инвестировать сами.

И вторая цифра, которой на Московской Бирже нет, но очень важно, что мы договорились с НАУФОР и с НФА эту цифру получить путем создания такого дата-хаба, - это, собственно, а что люди-то заработали. Потому что цель развития финансового рынка, которую мы всегда анонсировали и фиксировали при развитии финансового рынка, - это повышение качества жизни наших граждан и уровня жизни наших граждан за счет использования инструментов финансового рынка. Поэтому если человек идет на рынок капитала, уходя из банковских депозитов, наверное, нам нужно с вами действительно иметь эмпирические доказательства, что это выгодно, что за этим стоит некая большая доходность, чем то, что, не сильно напрягаясь, можно получить, используя инструменты не инвестирования, а сбережения. Потому что вклад в банке - это инструмент сбережения.

Вот эти две мысли, они важные, и я надеюсь, что мы действительно сделаем на основе данных, которые есть у брокеров, которые есть на Бирже, которые есть в Центральном Банке, найдем возможность, не открывая персональные данные владельцев счетов, тем не менее, среднюю статистику, разбитую на группы, показать и, исходя из этого, более зряче дальше уже настраивать российское регулирование.

Чуть-чуть вернемся к истокам, чтобы понять, достигли мы цели или нет. Первое - привлечение населения на фондовый рынок. Это была цель, которую мы ставили, создавая ИИСы. Я думаю, что все идет очень хорошо. Год назад мы спорили, как будет расти рынок ИИС. НАУФОР был более консервативен, Центральный банк считал, что расти будет все больше, в итоге появилось еще больше, чем любые оценки, которые мы делали. Понятно, что не все ИИСы наполнены деньгами, понятно, что не все «миллион плюс» активно инвестируют, но, тем не менее, кросс-продажи банков сделали чудо и через кросс-продажи мы получили вот этот миллион с лишним, и в следующем году, если все так пойдет, можем дойти до двух.

Вторая цель - повышение финансовой грамотности населения. Я думаю, что это очень важная задача, и именно здесь Минфин и выделяет денежные средства через такс-стимулос, для того чтобы привлечь население в эти все инструменты. И я думаю, что у нас были неплохие годы с точки зрения доходности по акциям (Юрий Олегович это показал), у нас хорошие результаты по смещению кривой ОФЗ вниз с пиков, которые были в апреле, по-моему, 2018 года достигнуты, и сейчас население должно, скажем так, стремиться немножечко усложнять свои стратегии, потому что по более простым стратегиям получило хороший финансовый результат.

Нужно - не нужно, не мне судить, это вопрос самого населения, вопрос финансовых советников. Но это немножко нас обязывает более правильно взаимодействовать с населением, объясняя риски, потому что не каждый риск, который заново принимает инвестор, приносит ему счастье. Риском надо уметь управлять, а не только принимать его.

Ну, и третье - это привлечение длинных денег в экономику. Мы, конечно, далеки от выполнения этой задачи, пока объем средств ИИСов не носит макроэкономический характер, это на порядки меньше, чем инвестиции пенсионных фондов, страховых компаний, самих кредитных организаций. Но движение это будет носить долгосрочный характер, если действительно в долгосрочном плане массово будет эффект выше, чем банковские депозиты, от такого рода инвестирования и приросте доле, мне кажется, коллективных инвестиций, где профессионалы должны зарабатывать больше для человека, чем человек, не обладая специфическими знаниями и навыками, и поведенческими, скажем так, характеристиками сможет адекватно принимать и управлять рисками, связанными с инвестированием на фондовом рынке. Но в целом, наверное, мы все удовлетворены от того, что имеем сегодня.

Что мешает? «Мешает» - очень сложное слово, потому что динамика такая, что превосходит наши ожидания, поэтому слово «мешает» условно. Но где мы можем, скажем так, снимать избыточные барьеры или создавать дополнительные стимулы для того, чтобы эти деньги не просто приходили, но и оставались? То есть переключать в какой-то степени население со счетов типа А на счета типа Б. Не умаляя задачу счетов типа А, мы договорились несколько лет не возвращаться к вопросу о пересмотре работы того, как такс-стимул(?) в счетах А вшит, но, тем не менее, тип Б мы хотим развивать, потому что это длинные деньги действительно, и они не должны иметь внутренний стимул их забирать. Счета типа А - их надо забирать, потому что первые три года есть смысл, а дальше смысла держать их нет. Вот счета типа Б другие.

Что мы видим как ограничение для развития счетов типа Б? Это 1 миллион - лимит того, что можно внести в течение года. Это нельзя забирать эти деньги, хотя достаточно странная история. Ну, и невозможно открывать счета у тех провайдеров, которые с точки зрения человека лучше в отдельности делают отдельные формы работы. Ну, то есть какой-то провайдер хорошо дает доступ к собственно торговле, у какого-то провайдера хорошо организовано доверительное управление и финансовое консультирование. Вот сегодня человек не может диверсифицировать свои накопления на ИИСах, он должен раз и навсегда, как практически в браке, выбрать себе провайдера и с ним жить, пока этот ИИС жив, и умрут они только в один день, то есть когда он этот ИИС закроет. Вот эти три главных ограничения и есть предмет нашего обсуждения для дальнейшего развития счетов типа Б.

Очень логично увеличить максимальный размер взноса на ИИС, снять запрет на открытие только одного ИИСа и предоставить инвесторам право работать с тем, что находится уже на ИИСах, чтобы это не рассматривать… Это не пенсионная система, где я плачу для того, чтобы получить только на пенсии. Это немножко другой продукт, он предполагает возможность реализовывать не только долгосрочные цели, как то пенсионные выплаты, но и какие-то краткосрочные и среднесрочные задачи человека, связанные с улучшением его качества жизни.

Как мы предлагаем увеличить ежегодный размер взноса на ИИС? Я не могу, поскольку не даю такс-стимул, это дает Минфин, рассуждать по поводу вот этого 1 миллиона. Но что мы предлагаем: если человек не использовал лимит за предшествующие два года в текущем, сегодня 2019 год, но если я в 2018-м, 2017-м не пополнял счет, то я могу использовать тот лимит. Более того, я, если получил вдруг какую-то большую сумму (для кого-то это премия, для кого-то это продажа недвижимости, получение наследства), то я могу задействовать не только лимит назад, но и лимит вперед, то есть истратить 2021-й и 2022 год, что тоже логично, чтобы не резать эту сумму на куски, а сразу положить ее на ИИС и дальше уже инвестировать.

Ну и, если я вдруг изымал с ИИСа денежные средства, то 50% того, что я изъял, наверное, можно разрешать положить обратно, мало ли, какая у меня была жизненная ситуация: понадобились деньги, через три месяца кассовый разрыв закрыт, условно говоря, я оплатил за новую квартиру, продал старую, и я могу дальше хотеть продолжить это инвестирование. И вот 50% от того, что я снял за последний год, добавляется к этому миллиону. Итого у нас получается: два года назад, два года вперед, плюс то, что в течение года я могу положить, плюс 50% от того, что я снял. Получается неплохая сумма.

Запрет на открытие одного ИИСа. Как может быть решено данное решение? Я думаю, что мы не управимся в весеннюю сессию: есть три противоположных варианта, и эта дискуссия, она технологическая, ее предстоит пройти, поэтому, наверное, либерализация количества ИИСов это тема осенней сессии следующего года. А все остальные предложения вполне можно принять весной.

Вариант - делается основной ИИС и вокруг него открываются дополнительные, имея в виду, что основной держатель ИИСа, через него забираются деньги и вносятся деньги и он ведет налоговый учет всего этого дела. Вариант второй - когда каждый год я могу открывать новый ИИС в другом месте. Ну, и вариант третий - я могу открывать несколько ИИСов, но при этом возникает некий администратор, который собирает всю эту информацию, обобщает ее и управляет налоговым стимулом и отчетами перед налоговой инспекцией. Этим администратором может быть сам ФНС, а может быть центральный депозитарий, который сейчас готовится стать регистратором финансовых транзакций и администратором по пенсионным историям.

В общем, эту дискуссию нам предстоит пройти с точки зрения эффективности, с точки зрения понятности для населения и с точки зрения, как это повлияет на конкурентную среду, а мы здесь за развитие конкуренции.

Изъятие. Изъятие, мне кажется, простая история, что все, что положено на ИИС за пределами последних трех лет, точно может быть изъято без каких-либо проблем. Это значит, что эти деньги либо заработаны, либо положены более чем три года назад.

Второй момент - тяжелая жизненная ситуация. У нас есть сейчас каникулы по ипотеке, мы делаем сейчас еще несколько важных инициатив, где тяжелая жизненная ситуация становится неким стандартом, где ограничения могут преодолеваться и человек в тяжелой жизненной ситуации может воспользоваться тем, чем в обычной жизни ему воспользоваться можно только со штрафом. И третий вариант. Мы предлагаем, если вдруг так получилось, что человек решил войти в ипотечные отношения с банком и ему нужен первый взнос на ипотеку, какой бы он ни был (10%, 40%), ИИС второго типа может быть без ограничения полностью истрачен на первый взнос без каких-либо санкций налогового типа со стороны министерства финансов.

Я думаю, что, может, еще что-то придет в ходе обсуждения этого закона, но вот эти три пункта, мне кажется, сильно улучшают экономику ИИСа типа Б.

Второй вопрос - это квал/неквал. Он связан, безусловно, с первым вопросом. Потому что мы достаточно долго не трогали законодательство о квалифицированных и неквалифицированных инвесторах, если бы не проекты ИИС. Потому что проект ИИС означает, что на рынок массово приходят неподготовленные люди, те, которые никогда не работали на рынке капитала, те, которые привыкли, если имеют сбережения, то использовать инструменты, которые типичны для сбережения, а не для инвестиций. И в какой-то степени избыточное инвестирование или сохранение денежных средств через инструменты сбережений, это так называемое патьюнити-кос как для экономики, которая не получает длинных денег, так и для самих людей, которые недополучают доходность, будучи слишком консервативны, имея сбережения, выходящие за 9 месяцев своего прожиточного уровня.

И мы поэтому приветствуем, что люди приходят, но к людям надо бережно относиться, люди должны проходить свои университеты step-by-step, они не должны вовлекаться в слишком сложные истории, которые они не понимают. И поэтому есть, как я уже говорил, два пути - это доверительное управление (будь то коллективные инвестиции или индивидуальное доверительное управление), я думаю, что через два-три года состоится институт финансовых консультантов, и есть частное инвестирование, где человек сам на свой страх и риск принимает решения. К сожалению, пока последний вариант доминирует. Почему «к сожалению», потому что будет много разочарований: принятие рисков дает результаты, если есть соответствующие знания.

Поэтому мы два года назад вместе с рынком начали обсуждать, как ограничить риски граждан при вступлении гражданина в контакт с рынком капитала, с инвестированием на этом рынке, особенно если речь идет о плече либо о действительно сложных финансовых инструментах. Поэтому цель законопроекта - это создать систему, которая позволит неквалифицированному инвестору не приобретать избыточные риски, если он того не пожелает, настойчиво, причем, не пожелает.

Кто, собственно, будет тем субъектом российского рынка капитала, который будет встречаться с физическим лицом и выполнять особенные процедуры, которые несут в себе требования законопроекта о работе с неквалифицированным инвестором? Это брокеры, это форекс-дилеры, это доверительные управляющие, управляющие компании, оператор инвестиционной платформы.

Понятно, что в рамках одной группы мы не против, если брокер внутри группы разрешит определенные процедуры аутсорсить на другие части своей компании, как то: финансовые советники или банковская часть. Но при этом ответственность все равно должна оставаться на самом брокере, потому что аутсорсинг - это решение брокер, и брокер нести ответственность должен за качество такого аутсорсинга.

Мы предполагаем, что первая волна реформы будет касаться исключительно физических лиц. Регулирование по юридическим лицам - это следующий этап, который мы будем обсуждать, я думаю, даже не в следующем году, но он тоже назрел, с учетом ряда судебных разбирательств по деривативным транзакциям, которые мы видели в предыдущие годы между банками и достаточно крупными и некрупными компаниями, где речь шла о том, можно ли признавать юридическое лицо квалифицированным инвестором.

Категоризация инвесторов. Очень просто: все, кто не прошел категоризацию инвесторов, являются неквалифицированными инвесторами. Если гражданин прошел категоризацию, а по ряду характеристик и в результате категоризации было принято решение теми субъектами, о которых я говорил до этого, что гражданина можно отнести к квалифицированному инвестору, тот становится квалом и получает совершенно другой статус работы на финансовом рынке.

Мы видим, что… Кто такой квал? Это человек, который имеет доказательства знаний в виде сертификата, либо эти доказательства вытекают из опыта его работы в определенной должности в финансовом секторе не только Российской Федерации, либо который для себя, то есть в свою пользу совершал операции не менее двух лет на российском финансовом рынке, либо человек, который имеет достаточно много денег.

Этот подход очень забавен, почему, потому что само по себе богатство не означает квалификацию, но богатый человек в случае, если он обладает денежными средствами, может позволить нанять себе эдвайзеров, может оплатить свое обучение, и, в конце концов, ответственность за собственность несет собственник. Если у тебя есть большие деньги, даже если ты их проиграешь, это не будет столь критично, если человек бедный проиграет последнее. В этом смысле богатый имеет больше права рисковать своими деньгами. Мы поставили маленькую цифру по сравнению с международным опытом, это 10 млн рублей - это чуть больше, чем сейчас (сейчас это 6 млн рублей), но мы считаем, что быстрый приход к международным стандартам с точки зрения уровня может несколько навредить в принципе этому институту, отсекая от рынка людей, которые достаточно подготовлены, но не обладают большими денежными средствами. Но опять же создание дата-хаба, анализ операций физических лиц поможет нам через несколько лет более зрячим образом, анализируя статистику, калибровать данные показатели.

Как сама философия в законопроекте устроена? Она устроена очень просто: все инструменты делятся на две части, которые доступны неквалифицированному инвестору, и это все инструменты, не ограниченные в обороте. Те инструменты, которые доступны… Вернее, извините, неквалифицированному инвестору доступны только те инструменты, которые не ограничены в обороте. Те инструменты, которые прямо выпускаются для квала, будут доступны только квалифицированному инвестору.

Дальше те, которые не ограничены в обороте, делятся на две части - доступные с тестированием и без тестирования. 95% инструментов, которые сегодня потребляются, скажем так, российским неквалифицированным инвестором, смогут быть доступны ему по-прежнему без какого-либо тестирования: это акции и облигации, входящие в котировальные списки, это облигации, не входящие в котировальные списки, но имеющие определенный уровень рейтинга, и это биржевые инструменты коллективных инвестиций - интервальные фонды, открытые фонды и, вот коллеги нас уговаривают, наверное, мы с этим согласимся, что это будут еще и фонды, которые соответствуют требованиям UCITS, простые фонды, обращающиеся на организованном рынке. Остальные инструменты будут доступны через тестирование.

Что такое тестирование? Тестирование - это несколько вопросов, которые задаются инвестору в целях выявления уровня его понимания того, что он покупает. Если тест показывает, что он понимает данную категорию инструментов, то он дальше приобретает их всю свою сознательную жизнь, пока не надоест, уже без тестирования. Если же тестирование показывает, что он не понимает, о чем идет речь, то в этом случае у него есть выбор - отказаться от данного инструмента, пройти курсы и идти на повторное тестирование либо топнуть ногой, что называется, и сказать, что да, я ничего не понимаю в том, что я покупаю, но мне так хочется это купить, что я готов на «последнее слово», на приобретение данного инструмента, хотя я понимаю, что этот инструмент мне непонятен. И в этом случае в рамках 50 тыс. рублей на один ордер, на одно поручение, брокер будет иметь право выполнить данное «последнее слово».

Но есть один нюанс. Мы с вами много рассказываем друг другу про этику, на прошлой неделе мы закончили работу над Кодексом этики, этот кодекс в значительной степени соответствует и построен на международных подходах, и мы как регулятор вместе с саморегулируемыми организациями будем приветствовать его внедрение в провайдерах финансовых услуг. Если с точки зрения этики брокер не может выполнять «последнее слово» клиента, то клиенту будет сказано: да, ты имеешь право на «последнее слово», но брокер имеет право отказать тебе в «последнем слове» и мы здесь эвтаназией не занимаемся, если вы хотите получить эту услугу, езжайте в Швейцарию, пожалуйста, там клиники этим занимаются. Это шутка, это такая аналогия грубая, но если более точно, то вы должны тогда искать нового брокера, который все-таки согласится вопреки этическим стандартам выполнять ваше поручение.

Этика идет несколько дальше. Кроме того, понимает человек или не понимает, есть такие категории - а подходит ли данный инструмент для тех целей, ради которых человек пришел на финансовый рынок, понимает ли человек, как работает финансовый рынок? Поэтому у брокера, конечно, в силу внедрения этических стандартов будет не только критерий - удовлетворять ли «последнее слово» человека, который не понимает то, что покупает, но еще и смотреть - а насколько действительно это нужно самому человеку, насколько его статистика проведения торговых операций показывает, что человек делает это себе во благо. Если человек приходит на рынок Форекс для того, чтобы получить адреналин и заявляет в качестве цели инвестирования острые ощущения, - ну, ради бога. Но если человек все-таки приходит на рынок для того, чтобы получить выгоду материальную, брокер должен смотреть, как это все происходит, и помогать человеку, обращать его внимание на потери, которые он несет в силу недостатка знаний работы на фондовом рынке, ну вообще на рынке капитала.

Я не буду, исходя из дефицита времени, сильно внедряться в детали этого законопроекта. Хочу сказать, что мы практически договорились с брокерским сообществом, остался пяток разногласий, и мы практически договорились с теми, кто стоит на стороне потребителя и защищает интересы инвесторов. Но гэп касается опять же двух-трех ключевых историй. Эти истории связаны с «последним словом», эти истории связаны с теми самыми пресловутыми иностранными ценными бумагами. Мы исходим из того, что неквалифицированному инвестору после тестирования должны быть доступны ликвидные ценные бумаги. Потому что купить-то легко, а вот что он потом с этим будет делать, если бумага неликвидна, с каким спрэдом он ее продаст - это вопрос.

И третье наше, наверное, такое разногласие, оно касается переходных положений, вступления в силу этого закона. Я надеюсь, что у Анатолия Геннадьевича в Государственной думе мы закончим это обсуждение, пригласим оппонентов, и Дума, как всегда, примет мудрое и правильное, взвешенное решение по этим моментам, и закон будет принят.

Мы согласны на то, что должен быть достаточно большой период для того, чтобы СРО сделали стандарты этого самого тестирования, и должен быть достаточно большой период, чтобы брокеры и другие участники, которые будут тестировать, запрограммировали это в своих бизнес-моделях. Потому что мы, конечно, далеки от мысли, что тестирование будет носить физический характер, это будет все-таки электронное взаимодействие, это будет некая история, которая совершенно не связана с личным общением испытателя и испытуемого, это будет нормальная роботизированная вещь, которую, тем не менее, надо внедрить. Поэтому полтора года, с нашей точки зрения, это минимальный срок, который нужен для того, чтобы все прошло гладко.

И важный момент - последствия. Если все-таки брокер нарушил требования к тестированию, нарушил требования к «последнему слову», у человека будет возможность пойти в суд и взыскать с брокера все убытки, которые он понес в результате сделок, совершенных человеком, пусть даже и по своей инициативе, но с нарушением процедурных вопросов. И брокеру в суде придется доказывать, что процедурно не было нарушений. Вот это момент, который призван дисциплинировать брокеров и убирать из практик, скажем так, моменты, которые уничтожают дух закона, сохраняя букву.

Переходные положения - на презентации, она будет вывешена НАУФОР, и вы посмотрите.

И вот по Кодексу финансового аналитика. Мы закончили его разработку. Основан он на принципах добросовестного поведения, на кодексе добросовестного поведения, дальше идет Кодекс этики уже финансового аналитика, стандарты СРО. Но хочу сказать, что эта работа покрывает и публичных аналитиков, которые поддерживают те или иные ценные бумаги, которые дают по ним комментарии, делают прогнозы относительно потенциала роста и т.д. И, надеюсь, именно внедрение этических стандартов позволит нам обеспечить для «физиков» комфортную среду обитания на рынке капитала и действительно зарабатывать больше, чем они получили бы, оставаясь в рамках депозитных операций кредитных организаций. Спасибо.

Алексей Тимофеев: - Сергей, спасибо большое. Мне трудно оставаться просто модератором, я просто как представитель индустрии, которая спорит по поводу этого законопроекта, если, Сергей, не возражаешь, перечислю эти четыре или пять разногласий, которые у нас с Центральным Банком пока остаются. Начну с того, что соглашусь с тем, что их не так много осталось, для того чтобы договориться. Они важны. Нам довольно трудно дается договоренность по поводу этих немногих уже оставшихся разногласий.

Первое - это то, что ценные бумаги, обращающиеся на бирже, но не входящие ни в один из котировальных списков, как нам кажется, должны быть доступны неквалифицированным инвесторам без тестирования. Речь идет и цена вопроса, таким образом… Мне трудно судить, почему предложенное в настоящее время решение касается 95%, потому что на самом деле большая часть бумаг, доступных неквалифицированным инвесторам сегодня, это именно биржевые, но внесписочные ценные бумаги. Цена вопроса - тысяча бумаг на Московской Бирже вне списка, к 880 в первом и втором списке, и тысяча бумаг на Санкт-Петербургской бирже иностранных. Нам кажется, что так же, как и по MiFID, эти бумаги могут быть доступны неквалифицированным инвесторам без специального тестирования.

Второе - это судьба… И при этом я буду попутно говорить, о чем мы договорились. Действительно, что касается тестирования, - это хороший шаг вперед, брокеры должны проводить тестирование понимания клиентами инструмента и связанных с ним рисками, и это заслуга этого законопроекта, его основной смысл, то, ради чего он должен быть, на наш взгляд, принят. Спор лишь о круге инструментов, которые должны такому тестированию подчиняться.

Второе - это… Мы сейчас заспорили, не знаю, а вдруг мы уже почти договорились, - внебиржевые производные финансовые инструменты. В ходе дискуссии появилась мысль о том, что такие инструменты могут быть доступны только квалифицированным инвесторам. Это неправильно, потому что это в том числе структурные продукты. И если у нас есть общее решение для таких - да, это должно подчиняться, на наш взгляд, тестированию, ровно так же, как тестированию должно подчиняться предложение любых структурных продуктов, таких, например, как инвестиционное страхование жизни. Если у нас есть общее решение, давайте его в этом законопроекте зафиксируем. Нам нужно избежать регуляторного арбитража, когда инвестиционное страхование жизни было бы освобождено вовсе от всех требований, которые мы сегодня формулируем для индустрии посредников, а посредники бы восприняли всю тяжесть этого регулирования уже сейчас.

Дискуссия о 10 миллионах - много это или мало - зависит от того, какой круг инструментов будет позволен неквалифицированным инвесторам. Так вот, если неквалифицированным инвесторам не будут позволены внебиржевые производные финансовые инструменты, в том числе структурные продукты, - это очень высокая, это слишком большая цифра. Нигде в мире… Ну, сравнивать некорректно, потому что там доступ квалифицированным инвесторам касается хедж-фондов, еще каких-то очень рискованных инструментов. Если речь идет о доступе к таким инструментам, то мы согласны, может быть, даже согласны с повышением суммы, границы между квалифицированными и неквалифицированными инвесторами. Если речь идет о доступе к очень простым инструментам - разным, сложным в том числе, то почему проводится тестирование? Ради этого и проводится тестирование, для того чтобы инвесторы отдавали себе отчет в том, что они приобретают.

Производные финансовые инструменты внебиржевые, они должны быть доступны? Конечно же. 10 миллионов лишают слишком многих из них возможности доступа к таким инструментам.

Инвестиционные советники. Очень важно, как мне кажется, не… Здесь сделана очень хорошая попытка в виде такой юридической конструкции, как поручение. Брокер может поручить, он не всегда поручает, будет поручать инвестиционному советнику. Но будут советники, которым он доверяет. Почему бы его не отдать ему не усмотрение решение о том, следует ли проводить тестирование или нет, в зависимости от того, доверяет он инвестиционному советнику или нет. В этом случае он так же, как в случае с поручением, не будет освобождаться от ответственности, гражданско-правовой ответственности за проведение тестирования. Почему бы не сделать этот шаг навстречу индустрии инвестиционных советников?

Мы почти уверены в том, что по крайней мере для инвестиционных советников в группе, в той же финансовой группе с брокером, его же собственное подразделение или тот, с кем у него договор о каком-то взаимодействии, - это было бы хорошим решением. Не для всех советников, я согласен с тем, что давайте подождем, отложим окончательное решение на этот счет до оценки того, как хорошо эта индустрия работает. Но если мы не освобождаем брокера от ответственности за то, что будет сделано советником, то почему бы не дать ему на его усмотрение решение соответствующего вопроса?

Переходные положения. Я уже увидел достаточно хорошее движение вперед, как будто бы мы близки к тому, чтобы договориться по этому поводу, мы готовы это обсуждать. Не так много нам осталось согласовать, давайте это согласуем, и мы не будем возражать против этого законопроекта.

Ну, может быть, еще - да, я знаю, в дискуссии возникал вопрос - следует ли обусловить доступ к иностранным ценным бумагам включение их в специальные индексы, предусмотренные Центральным банком. Это, мне кажется, тоже излишне. Давайте это обсудим, и я думаю, что у нас не будет препятствий, если мы договоримся по этим трем или четырем позициям. Сергей?

Сергей Швецов: - Ну, практически все так, но есть там одно лукавство. У нас внебиржевые производные с «физиком» сегодня сделки-пари. И, собственно, наши претензии не столько про сложность, сколько про то, что неквалифицированных инвесторов вовлекать в истории, где они не могут иметь судебной защиты против сильных провайдеров финансовых услуг, нам кажется неправильным. Поэтому пока внебиржевые ПФИ будут оставаться сделками-пари, мы не готовы соглашаться с тем, что неквалы будут их делать.

Про брокеров я сказал. Я не против агентской схемы, еще раз говорю, давайте мы его из разногласий выкинем, потому что формулировку найдем. Но если остается ответственность на брокере, пусть поручает хоть «Спортлото» этим заниматься.

Алексей Тимофеев: - А я соглашусь и не соглашусь с подходом, связанным с судебной защитой. Получается нелепая ситуация: гражданам отказывают в судебной защите и на этом основании не дают им доступа к инструментам. Ну, то есть если вы в нарушение запрета на предложение финансового инструмента его, тем не менее, гражданину предлагаете, то почему гражданин должен быть наказан за это и лишен судебной защиты?

Но между тем, мне кажется, здесь решение есть: мы же за судебную защиту, давайте здесь же, в этом законопроекте предусмотрим судебную защиту для всех производных финансовых инструментов подобно тому, как это было сделано для форекс-дилеров, для форекс-дилеров это сделано. Подобно тому, как это было сделано для форекс-дилеров, введем судебную защиту, вряд ли кто-то в индустрии будет против этого возражать, и позволим, при условии тестирования, людям приобретать такие инструменты. Может быть, мы поищем какие-то критерии доступности, подобно тому, как это было- сделано для структурных облигаций, например. Может быть, мы дадим Центральному Банку возможность ограничить круг таких инструментов, но вовсе запрещать их для неквалифицированных инвесторов, - это неверно. Давайте введем судебную защиту, дадим возможность через тестирование получать доступ к таким инструментам, и, может быть, полномочия Центрального Банка вводить дополнительные ограничения для некоторых из инструментов.

Сергей Швецов: - Ну, еще раз, опять черт в деталях. Для форекс-дилеров физическое лицо не обязано платить маржинальные взносы, у него не возникает безусловной обязанности доплачивать более того, что у него есть на счете залоговом. Вот если мы готовы (это надо посчитать, посмотреть) вводить судебную защиту по модели форекс-дилеров, - это возможный вариант, да, где физическое лицо не сможет уйти в минус по производным инструментам. Он может потерять то, что он инвестировал, условно говоря, в нишевом маржине(?) или если это опцион приобретения этого опциона через опционную премию, но в обратную сторону это работать не будет. То есть если рынок пошел не в ту сторону, в минус «физик» не уйдет. Но если рынок дает плюс, то «физик» сможет в суде это востребовать. Вот в таком варианте, наверное, имеет смысл пообсуждать. Но еще раз говорю: жизнь у нас длинная и закон мы будем менять еще не один раз. Вот я бы не хотел, чтобы такие сложные истории привели к тому, чтобы закон переехал на 2020 год. Мы его обсуждаем два года, мне кажется, дообсуждались до того, что разногласия носят миллиметровый характер по четырем-пяти пунктам, надо его принимать, и у нас будет пять лет до его вступления в силу, чтобы зачистить то, что требует изменения либо ГК, либо большой дискуссии. Потому что по инвестиционному страхованию жизни требуется изменение Гражданского кодекса, и говорить о том, что надо делать это одновременно, оно означает, что мы еще года полтора или год будем находиться с непринятым законом.

То же самое по судебной защите: то ли надо менять ГК, то ли не надо… То есть здесь куча экспертов, у которых есть разные позиции.

Поэтому я еще раз говорю: вот надо у Анатолия Геннадьевича собраться, все это дело обсудить и поставить на обсуждениях некую точку.

Алексей Тимофеев: - Мы же не запрещаем ИСЖ для неквалифицированных инвесторов, а это структурный продукт, включающий в себя производный финансовый инструмент, что означает, что это является внебиржевым производным финансовым инструментом. Давайте и здесь не будем поступать… Я с этим согласен, я не знаю, в чью пользу этот аргумент, если осталось договориться о немногом, давайте закручивать гайки, не все сразу сейчас запретив, а продолжим обсуждение. Это откроет возможность для принятия этого закона в отношении всех тех позиций, о которых мы договорились.

Я чувствую, что я уже злоупотребляю и увлекаюсь, но я думаю, что это хорошее место для того, чтобы мы еще раз… Я думаю, что участникам конференции важно знать, где, в каком месте нашей дискуссии мы находимся, и многие из них здесь именно поэтому. Если мы сможем судебную защиту ввести в этом законопроекте, если с этим согласны, а я согласен с теми экспертами, кто считает это возможным, давайте это сделаем и продолжим, действительно, дискуссию. Пусть этот законопроект пройдет более либеральным, продолжим дискуссии о том, не следует ли закрутить гайки сильнее впоследствии.

У меня идея следующей последовательности. Может быть, попросить Яну продолжить? Есть ли у нее позиция…

Да, и я бы хотел сказать по поводу ИИС. Вы ключевой участник этой дискуссии. Я хотел бы поддержать все, о чем говорил Сергей, когда он говорил об индивидуальных инвестиционных счетах типа Б. Хотел бы сказать о том, что, конечно же, увеличивать сумму взноса на ИИС типа Б важно, потому что в наших расчетах их экономика сравнивается в трехлетней перспективе, а через три года, если мы увеличиваем в 2-2,5 раза эту сумму, становится более выгодной, лучшей, чем экономика ИИС первого типа. Отлично, если люди, и это идея более долгосрочного, чем это позволяют делать ИИС первого типа, конструкция, будут предпочитать ИИСы второго типа, мы решим сразу много задач. Ну, и если у тебя есть мнение, Яна, по поводу категоризации, я буду признателен тебе за это.

Анатолий Геннадьевич, вам предстоит добиться от нас компромисса на вашей площадке, и я бы хотел, чтобы вы подытожили нашу дискуссию.

Яна, прошу тебя.

Сергей Швецов: - Я прошу прощения, к сожалению, коллеги, извините, нам надо идти. Надеюсь, будет дальше у вас продолжение интересного диалога, и очень сожалею, что еще не удастся несколько слов сказать.

Алексей Тимофеев: - Ты хотел сказать еще несколько слов?

Сергей Швецов: - Нет-нет, я имею в виду, что сожалею, что в дискуссии дальше не смогу принять участия.

Алексей Тимофеев: - И сотрудники Сергея мне сказали, что… Сергей, я буду признателен, если ты меня освободишь от этой моральной ответственности перед ними, они сказали, что ты останешься, ты захочешь остаться, ты захочешь, чтобы я настаивал, а то ты опоздаешь к председателю.

Сергей Швецов: - Не опоздаю.

Алексей Тимофеев: - Отлично. Я избавился от моральной ответственности.

Сергей Швецов: - Десять минут посижу.

Яна Пурескина: - Коллеги, добрый день! Спасибо за слово. Начинаю с ИИСов. Сергей Анатольевич сказал о том, что ключевые задачи, которые мы решаем с ИИСами, - это длинные деньги в экономику, это приток инвесторов на наш фондовый рынок. Но с учетом масштаба развития инструментов, объемов, которые хотя и показывают серьезную динамику в последнее время, тем не менее, мне бы казалось, что ключевая задача, которую мы решаем с ИИСами, это получение доверия от инвестора к инструментам подобного рода на фондовом рынке, которые только-только начинают развиваться. И здесь большая роль, конечно, репутационная индустрии, чтобы этот инструмент вошел без сбоев, без явных мошеннических схем, с объективными преимуществами для потенциальных инвесторов, который бы смог развить вот эту индивидуальную культуру инвестирования в наших потенциальных инвесторах, которая до сих пор массово так и не сформировалась, надо это признать, в обществе.

Поэтому, конечно, безусловно, мы - правительство, Минфин - за развитие этого инструмента, и, конечно, надо говорить о рассмотрении увеличения лимитов. И согласна я с предложениями, что надо посмотреть на предоставление возможностей частичного изъятия, тем более что у нас есть уже такие примеры, связанные с жизненными ситуациями, по другим финансовым сценариям. Наверное, правомерно говорить и о существовании нескольких счетов, и думать об иных преимуществах, в том числе и налоговых, чтобы культивировать этот продукт и действительно давать ему развитие и тем самым разворачивать экономическую модель от сбережения, от ситуаций, когда деньги не работают, направлять их в инвестиции.

Интересно прозвучало в презентации Сергея Анатольевича, что 2/3 от счетов ИИС - это частные инвестиции и только 1/3 идет через доверительное управление. Но здесь тоже этот факт требует анализа, на мой взгляд. Может быть, дороги услуги индустрии по доверительному управлению? Может быть, здесь нужно посмотреть на тарифную политику, потому что, конечно, для формирования культуры, для массового инвестора профессиональный совет, профессиональное управление имеет большое значение, и, наверное, в сторону коллективных инвестиций доверительного управления было бы правильнее посмотреть в этом смысле.

Для того чтобы нам сделать выводы о динамике продукта, конечно, хотелось бы видеть - а сколько люди заработали. То есть вот этот показатель выводить в наши презентации и какие-то отчетные, статистические данные. Какая выгода перед депозитами - для грубого сравнения, но тем не менее.

С точки зрения правительства, Минфина, интересно было бы посмотреть на эффект в экономику. То есть если мы видим, что больше вложения предпочитаются в акции, в облигации, то какой эффект в экономику создается от этого продукта.

Ну, и если говорить о споре между существованием ИИСов первого и второго типа, то, наверное, на сегодня оба эти продукта имеют право на существование. Я бы развивала ИИС второго типа в параллели, не ставя вопрос о запрете первого, потому что есть результаты, и в этом смысле продукт надо лелеять. Только тогда, когда мы поймем, что ИИС второго типа лучше, выбиваются в предпочтение, тогда можно говорить о его полной модификации в некоторый более усовершенствованный продукт.

Теперь к вопросу о квалифицированных инвесторах. Большая работа, Сергей Анатольевич говорил, два года, ну, наверное, не бессмысленна, потому что это системная реформа, и мы должны к ней подойти в компромиссе между защитой прав инвесторов, между индустрией, между целями государства и правительства. Поэтому, наверное, это такой объективный срок. И сейчас, по истечении двух лет, я считаю, что мы приблизились к хорошему решению, мы существенно продвинулись в подходах, ну, снижение категорий инвесторов до двух уже чего стоит и проясняет сами подходы в регулировании.

Мне казалось бы, что ключевую историю в разделении между квалифицированным и неквалифицированным инвестором должно иметь все-таки тестирование, то есть понимание человеком продукта и риска, связанного с этим. Здесь, конечно, опять, вот я возвращаюсь к тезису о доверии к индустрии, мы должны поверить индустрии, поверить тому, как они сформулируют свои стандарты, подходы к тестированию и, собственно, начать эту работу и посмотреть на ее промежуточные результаты.

Ключевая, на мой взгляд, вещь все-таки идти не через запреты, не через ограничения жесткие, что вот школьной учительнице нельзя, доктору нельзя, водителю нельзя в силу мироощущения, отсутствия практики и т.д., а все-таки идти через финансовую грамотность, куда у нас затрачиваются колоссальные ресурсы, и эту историю надо продолжать по всем направлениям, и проверку знаний. То есть если человек объективно показывает свои знания по продукту и понимание риска, то какое значение имеет, в конце концов, наличие аттестата или средств на счете. То есть все-таки всех вот этих критериев, которые являются вспомогательными (наличие аттестата, опыт и т.д.), все-таки проверка знаний в моменте имеет, на мой взгляд, превалирующее значение.

И в этом смысле институт инвестсоветников, он, наверное, даже глубже сможет оценить это знание, потому что в ситуации с инвестсоветниками мы говорим о профиле клиента. То есть это не тупое заполнение теста - «да», «нет», - а все-таки видение образа жизни клиента, его ожиданий, динамики его доходов, предыдущего опыта, пожеланий и т.д. Поэтому здесь я бы с Алексеем согласилась, что вполне можно отдать на право брокеру вместо тестирования принимать инвестиционную рекомендацию инвестсоветника. Это тоже мы сейчас обсуждаем.

Коротко по разногласиям, которые остаются, по которым Алексей прошелся. Мне тоже казалось бы, что можно отойти от привязки к котировальным спискам и использовать подход собственно допуска бумаг к организованным торгам. Внебиржевые ПФИ. Я бы все-таки хоть с какого-то ограниченного набора этих инструментов, но, тем не менее, начала, допустила бы какое-то ограниченное количество ПФИ сейчас для неквалифицированных инвесторов. Ну, по критерию защиты капитала, прежде всего. Может быть, оговорить еще какие-то критерии, несложные продукты, типовые продукты, но, тем не менее, вот такое движение я бы сейчас уже на этапе вступления закона сделала.

Если говорить о конкуренции с ИЖС, неправильно, конечно, когда на рынке появляются продукты с разными условиями допуска, и мы постараемся, чтобы такая ситуация не возникла. У нас есть полтора года на вступление в силу закона, и за это время, я думаю, что при поддержке Государственной думы мы постараемся внести изменения в Гражданский кодекс с тем, чтобы выделить предмет этого вида страхования, чтобы не стало препятствием для отказа в заключении этих договоров критерий публичности, как это есть сейчас.

Что касается судебной защиты для физических лиц - это общий конституционный признак, и если мы специально не будем оговаривать в законодательстве изъятия какие-то из него, то он и будет применяться. И мне кажется, что в отношении физических лиц это правильно, потому что это дополнительная защита, всегда самая крайняя, к которой, тем не менее, человек во всех жизненных ситуациях может и должен прибегать.

Если говорить об ограничении судебной защиты, то, скорее, для юридических лиц, для профессиональных организаций, как сейчас, вы знаете, мы сделали для непрофессиональных кредиторов, которые замечены в мошеннических схемах по выдаче потребительских кредитов незаконных, и т.д. Вот в таких случаях мы, так сказать, лишаем права на судебную защиту вот таких недобросовестных кредиторов. Но это опять же требование к юридическим лицам, к организациям. В отношении «физиков», мне казалось бы, что этот принцип должен быть незыблемый во всех сегментах нашей жизни. Ну, вот в целом, спасибо.

Алексей Тимофеев: - Спасибо большое. В этой дискуссии много участников, и поэтому это не только наша с Центральным Банком дискуссия индустрии с его регулятором, это и дискуссия, в которой участвует министерство финансов. И площадка, на которой эта дискуссия идет, - это комитет по финансовым рынкам. Я, кстати, этому очень рад. Вот то, что чем дальше, тем чаще именно комитет по финансовым рынкам оказывается площадкой для обсуждения наиболее важных и очень часто весьма горячо дискутируемых тем.

Я думаю, что Анатолий Геннадьевич - исключительная личность из тех, кого я знаю, кто мог бы справиться с вызовами, которые такого рода дискуссии создают. Это непросто. И я очень признателен за все, что Анатолий Геннадьевич сделал до этого момента и что ему предстоит сделать, каким бы вывод в этой дискуссии окончательный не был.

Анатолий Геннадьевич, я был бы признателен, если бы вы поделились своими соображения по поводу того, где мы и по тому и по другому вопросу находимся, что вы сами думаете по этому поводу, как вы видите дальнейшую организацию дискуссий и продолжение процесса разработки законопроекта?

Анатолий Аксаков: - Добрый день! Алексей Викторович облегчил мою задачу, он, когда приглашал меня сюда, я его попросил, чтобы он прислал те вопросы, которые требуют еще дополнительного обсуждения, дискуссии с Банком России, ну, и сам же все эти вопросы уже озвучил. Соответственно, мне не надо принимать какую-то сторону, а быть действительно мудрым и, как сказал Сергей Анатольевич, все точки над «i» расставить уже на заседании, которое пройдет в Комитете по финансовым рынкам.

И могу сказать, что мы уже мудро поступили, то, что до сих пор закон не принят, потому что несколько раз ставились отсечки по выводу его на второе и третье чтение, в том числе с очень высоких уровней ставилась задача, что это приоритетный закон для работы на этом рынке и надо как можно быстрее его принимать.

Вот мы уже больше года его обсуждаем и пока, как видите, не приняли, тем не менее, здорово продвинулись. Я сам несколько раз организовывал эти дискуссии. Начинались они чуть ли не с бранных слов со стороны рынка, сейчас дискуссия намного более спокойная, и это говорит о том, что мы подошли к тому этапу, когда закон можно уже выносить на принятие.

Мы с Сергеем Анатольевичем договорились, что, скорее всего, в пятницу соберем узкий круг от Банка России, от рынка, ну, Минфин, естественно, у нас участник всех дискуссий, и постараемся договориться о последних штрихах, которые сегодня здесь озвучивались. Вот как договоримся, я пока не готов говорить, но то, что решение будет мудрым, это однозначно.

Второе. Я попросил уже и Алексея Викторовича, и Владимира Анатольевича, и у меня с прекрасной русской фамилией помощник есть Розенцвет Алина, чтобы они подготовили текст уже в виде закона, а не в виде презентации, которую вы все наверняка видели, для того, чтобы работать с текстом. Потому что презентация, переложенная в текст, зачастую превращается в формулировки, которые создают проблемы, в том числе и рынку, поэтому лучше работать уже с готовым текстом законопроекта. Вот, надеюсь, что в пятницу этот текст будет, соответственно, нам можно будет с ним работать.

Пока по плану, как мы договорились с Сергеем Анатольевичем, на декабрь - второе и третье чтение. Надеюсь, что нам удастся. Но есть просьбы от Эльвиры Сахипзадовны, чтобы этот закон принять, причем они звучали несколько раз, и уже где-то нам надо приходить к финальному решению.

Что касается ИИС. Ну, все озвучено опять же, Алексей Викторович мне тоже это в шпаргалке написал, все эти предложения, они известны, я их тоже озвучивал раньше. Сумма, до которой мы предлагаем увеличить взнос для ИИСов второго типа, - до 2,5 млн рублей. Надеемся, Минфин нам в этом вопросе поддержит. Да, кстати, надо посчитать, выведет ли это на те уровни доходности, которые позволят сделать этот тип более привлекательным, нежели первый тип ИИС.

Конечно, надо дополнить и возможности изъятия средств частичного с ИИС, возможность использования неиспользованных лимитов в последующие периоды действия ИИС - это все поддерживается. Уже это все переложено в текст законопроекта, мы его если не разослали, то в ближайшее время разошлем, для того чтобы, ну, рассматривать точно в декабре уже не сможем, но хотя бы в январе-феврале уже выходить на принятие решений.

При этом вопросы страхования средств на ИИС, они подвисли, мы еще подумаем над формулировками, но, скорее всего… Не буду ставить, скажем так, окончательную точку на этом вопросе, еще подумаем, как это все отрегулировать. Там проблема еще и в том, что сам закон, который мы приняли в первом чтении, он называется «О страховании средств на индивидуальных инвестиционных счетах», поэтому нам новое содержание в старое название очень трудно будет вклинить. В связи с этим вот как раз тоже трудность, которая требует подумать над тем, как нам страхование все-таки сохранить.

Ну, и еще одна информация, которая просто к сведению, но, возможно будет важна. Все-таки массовым инвестором розничным у нас были участники долевого строительства, дольщики. Ежегодно до 2 трлн рублей наши граждане вкладывали в жилищное строительство, ну, и вы знаете все проблемы, которые с этим связаны, изменения в законах. Последняя ситуация связана с тем, что некоторые страховые компании не перечисляют деньги в компенсационный фонд. Одна быстренько обанкротилась для того, чтобы не перечислять, ну, и очевидно, она и не собиралась этого делать и вывела активы, которые могли бы пополнить этот компенсационный фонд, используемый для дольщиков.

Ну, и вот обсуждая эту ситуацию, пришли к следующему, что у Банка России должно быть полномочия по использованию неформальных способов оценки реальных бенефициаров, реальных контролирующих лиц в организациях, во всех финансовых организациях для того, чтобы применить меры обеспечительные, причем в ускоренном порядке, для того, чтобы ограничить вывод активов, вывод средств, ну, и привлекать к субсидиарной ответственности контролирующих лиц, которые влияли на работу соответствующей финансовой организации.

То есть вот в этом вопросе мы идем по пути ужесточения, по повышению гибкости, оперативности реакции. Минфин нас в этом тоже поддерживает, ну, и Банк России вроде бы тоже поддерживает. Так что в ближайшее время вот такие изменения, связанные тоже с розничным инвестированием, скорее всего, будут приняты.

Спасибо за внимание.

Алексей Тимофеев: - Анатолий Геннадьевич, большое спасибо. Уважаемые коллеги, я думаю, что было бы неправильно предлагать, давать вам возможность задать вопросы оставшимся спикерам. Если у вас такие вопросы есть, я с удовольствием предложу их задать. Может быть, это могут быть реплики или комментарии по существу того, что мы обсуждали, и за это мы тоже вам будем признательны, коллеги.

Давайте попробую подытожить тогда нашу... Это комментарий или вопрос?

Вопрос из зала: - Вопрос.

Алексей Тимофеев: - Прошу вас.

Вопрос из зала: - Добрый день! Вопрос, может быть, такой странный прозвучит, и это давно уже обсуждалось, но, тем не менее, из практики, я общаюсь с иностранными инвесторами, и они, в принципе, теоретически говорят, что мы согласны инвестировать в Россию, нам нравится доходность и даже с рисками падения курса готовы работать, хеджироваться. Вопрос: какие у вас обсуждения идут в этом плане, возможно ли иностранцам заходить вот на какие-то стимулирующие продуты типа ИИСа, чтобы они инвестировали в российскую экономику и, таким образом, получали дополнительные выгоды?

Анатолий Аксаков: - Ну, сейчас у нас закон уже идет о защите инвестиций. Он касается всех инвесторов, в том числе иностранных, и он защищает, в том числе, от изменения налоговых, других решений, которые могут быть дополнительным бременем для инвестора. Поэтому там, в принципе, до 20 лет может быть такая защита обеспечена в зависимости от суммы, которую инвесторов вложит в проекты, в нашу экономику. И очевидно, это, если не прямо, то косвенно, точно повлиять должно и на рынок ценных бумаг, поскольку инвестор в значительной степени становится защищенным.

Алексей Тимофеев: - Вопрос очень интересный, и никто из нас не является специалистом по налогообложению в той степени, в которой вам нужна для ответа на этот вопрос. Давайте мы об этом подумаем, можно ли иностранцу открыть ИИС, воспользуется ли он налоговыми льготами, - так я понял суть вашего вопроса. Мы об этом подумаем, и, если захотите, может быть, отдельно ответим, дайте нам ваши контакты.

Уважаемые коллеги! Вы были свидетелями дискуссии, которую мы ведем. Она очень напряженная, она довольно эмоциональная. Бранных слов не было, Анатолий Геннадьевич, нет, ну, что вы, вы приукрашиваете.

Анатолий Аксаков: - Были такие, вопли, крики были точно, обвинения.

Алексей Тимофеев: - Вы приукрашиваете, люди заинтригованы законодательным процессом. Это часто ярко, это правда, это интересно.

Анатолий Аксаков: - Потому что я встречался же с участниками рынка не только на публичной площадке. Они по одному ко мне приходили и высказывали свои мнения. Там шла ненормативная лексика со стороны многих.

Алексей Тимофеев: - Ну, просто, наверное, при мне люди смущаются пользоваться этими терминами, и я им за это признателен по-своему, но она довольно тяжелая, эта дискуссия. Я пока не могу сказать, что я полон оптимизма в достижении компромисса, который так нужен для принятия этого законопроекта. Несколько из тем, которые мы сегодня обозначили, могут быть очень тяжелыми для того, чтобы кто-то из сторон согласился с этим. Тем не менее, не зря мы провели в дискуссиях по поводу этого законопроекта последние два, да что два, около трех лет. Этот законопроект здорово отличается от того, что нам было предложено в самом начале. И я должен отдать должное, с одной стороны, Центральному Банку, который двигается в сторону, позволяющую достичь компромисса, индустрии, которая продемонстрировала готовность спорить с регулятором по наиболее важным... Очень много законопроектов, к которым индустрия демонстрирует безразличие. Они не так болезненны, не так травматичны для нее и для ее развития. Это не такой законопроект, это законопроект может оказаться смертельным для развития индустрии, и мы это все прекрасно видим и хотим этой его витальности, что ли, избежать. Нам действительно еще предстоит шаг за шагом совершенствовать наше законодательство, и вовсе незачем принимать очень сильно травмирующие индустрию, препятствующие развитию той тенденции, которой мы так радовались в начале нашей сессии, меры. Будьте не только свидетелями, но и участниками этой дискуссии, я вам за это признателен. Я признателен участникам своей сессии за возможность предложить вашему вниманию их мнение по этим наиболее важным дискуссионным вопросам.

Большое спасибо вам от имени нашей аудитории и от имени моих спикеров вам за ваше внимание. Спасибо вам большое.