Алексей Тимофеев. Задача нашего обсуждения - поговорить о наиболее острых проблемах, которые стоят перед индустрией, что является основными проблемами, обсудить мнения компаний, работающих в разных бизнес-моделях и находящихся в разных регионах. Если есть о чем спорить, давайте спорить!

Юрий Минцев (БКС). Прежде чем высказываться про индустрию, давайте определим, кто такой брокер. Есть пиарное определение слова "брокер", есть рекламное, есть законодательное, а еще есть обычаи делового оборота, - и везде работа брокера понимается по-разному. Если мы говорим с точки зрения закона о рынке ценных бумаг, то можно сказать, что это или дискаунт-брокер, или фуллсервис-брокер. Если говорить о дискаунт-брокере, то главный вызов один - зачем они все нужны, если есть Сбербанк, у которого огромная сеть отделений, опыт обслуживания тысяч и миллионов клиентов, а на подхвате стоит ВТБ24?

Мое личное мнение таково, что времена сейчас не очень сладкие, рынок сам по себе привлекает не так много людей, поэтому брокер, который занимается только брокериджем, не имеет шансов на выживание вообще. Мне кажется, что единственная модель выживания - это когда компания не только брокер для клиента, а еще и управляющая компания для его детей, а также еще расчетный и кредитный банк, и еще страхователь. И брокер работает не только по России, а еще по всему миру.

Универсальность финансовых услуг - это единственное условие выживания брокерской компании, широкопрофильной финансовой организации и так далее. При этом бизнес действительно может быть не очень масштабным, но залог выживания - в универсальности услуг, оказанных клиенту, а не только в выставлении его заявки на биржу.

Дмитрий Брусенцев (Сбербанк России). Давайте я попробую ответить, зачем нужен Сбербанк и зачем нужны другие брокеры.

Алексей сегодня озвучил цифру количества клиентов, которые совершают операции на рынке, она ничтожно мала даже по сравнению со странами, которые входят в БРИКС. Но несмотря на печальную ситуацию на рынке, у нас наблюдается большой приток клиентов. И проблема в том, что это клиенты "неграмотные", не имеющие опыта, но желающие торговать самостоятельно. Поэтому то, чего пока не может предоставить Сбербанк, но что предоставляют брокерские компании, - это программы обучения клиентов, возможности познать рынок. Эту функцию вы выполняете гораздо лучше, вот в этом ваше предназначение на рынке тоже.

Мы тоже хотим, чтобы наши клиенты становились более грамотными, не теряли деньги, потому что любые потери приводят к тому, что клиент на рынок ценных бумаг не вернется в ближайшее время.

Очень тяжело работать с большой сетью. Есть ряд нечетко прописанных законодательных моментов, например, аттестация специалистов. У нас более тысячи точек, где мы предлагаем брокеридж. По букве закона в каждой из этих точек должен сидеть аттестованный специалист, несмотря на то, что в половине из точек он выполняет фактически курьерские функции. То есть по его реальным функциям его квалификация не должна ответствовать квалификации аттестованного сотрудника. Но мы все равно работаем над тем, что в каждой из точек присутствовали люди, которые обладают достаточной квалификацией, чтобы оказать необходимые консультации и дать клиенту понять, подходит ли брокерский продукт для него. Именно у Сбербанка много неподготовленных клиентов.

Пора нам реформировать систему допуска к обращению бумаг, систему листинга. Классические примеры, не буду называть эмитентов, бумага внезапно исчезает с торгов, клиенты остаются с этими бумагами и они вообще не понимают, что им делать с этими бумагами. У них на уме одно: опять обманули. На наш взгляд, это серьезная проблема. Клиенты, не обладая достаточной информацией, а только видя, что бумага выросла за неделю на 20%, тут же оголтело начинают ее покупать. Через неделю узнают, что она снята с торгов. Всё. Они пришли в тупик, вложив свои так называемые "гробовые" деньги.

Алексей Тимофеев. Наша статистика не подтвержает, что к брокерам приходит много клиентам. Что за клиенты приходят в Сбербанк? Из других компаний?

Юрий Минцев. Я считаю, наоборот, что в Сбербанк придет много малоквалифицированных клиентов, чему-то они там научатся, захотят больше сервиса и придут ко мне.

Михаил Сухобок (ММВБ). На мой взгляд, брокерская индустрия, особенно DMA, - ровно та индустрия, где брокеру не нужно огромного баланса. В технологичном бизнесе интернет-трейдинга, в котором мы находимся, позволяющем сокращать число офисов, тема двадцати тысяч точек Сбербанка - это, скорее, проблема.

Мы, очевидно, находимся в очевидном застое. Нужны решения, которые могли бы толкнуть рынок на новый качественный уровень.

Я вижу одним из таких решений создание в России института счетов а-ля IRA (Investment retirement account) по аналогии с американской пенсионной системой. Это третий уровень пенсионной системы (после работодателя и государства). По нему дается налоговый вычет. То есть это соглашение государства и общества по вопросу о том, что активные люди, которые сами намерены заботиться о своей пенсии, получают таксфри-режим и имеют возможность делать накопления. Все инвестиции на этих счетах (вложения и в акции, и в облигации) не облагаются налогом до выхода человека на пенсию.

В Америке эти инвестиции пошли в основном в паевые фонды, если проводить русскую аналогию. То есть это был еще и мощнейший синергический эффект для института коллективных инвестиций. Четыре с половиной триллиона долларов находятся на этих счетах сейчас. Это те самые долгосрочные инвестиции, о которых мы часто говорим и которых нам не хватает. Если не в этом году, то в следующем такие решения могли бы быть законодательно оформлены. И наш диалог мог бы продолжать в том ключе, что бы еще придумать, чтобы толкнуть индустрию вперед в количественном и качественном выражении.

Александр Мецгер (ЗАО "Управляющая компания"). Хотелось бы, чтоб наконец заработал рынок инвестиционных финансовых консультантов. Мы много лет про это говорим, но рынка нет. Сейчас нет реального платежеспособного спроса со стороны конечных потребителей, никто не будет платить деньги за то, чтоб его консультировали. Вопрос нужно попробовать решить с другой стороны.

Меня сейчас могут обвинить в заискивании перед государством, но мне кажется, что в такие ответственные моменты государство могло бы сформировать первичный спрос. Индустрию финансовых консультантов можно было бы простимулировать. Можно было бы найти толику государственных денег, которыми в форме грантов или других форматов финансировать в какой-то части работу финансовых консультантов. Чтобы у них на первый момент появился материальный стимул нести все это в массы.

Мне хочется, чтобы до ушей моих земляков были доведены здравые мысли о том, что делать со своими деньгами. Государство могло бы запустить здоровый рыночный конкурентный механизм финансового консультирования. Сбербанк мог бы быть мощным локомотивом в этом плане. Финансовые консультанты могли бы дойти до каждого и важную задачу можно было бы решить, используя государственную поддержку, политическую, а может и финансовую.

Андрей Звездочкин ("Тройка Диалог"). Утром в презентации Алексея были приведены немного грустные, но реальные цифры, касающиеся рынка в целом. В реальности эти цифры еще грустней, я думаю, что миллиона "живых" клиентов на рынке нет. По моим оценкам, дай бог, если 300 тысяч индивидуальных инвесторов сейчас осознанно на рынке присутствует, это гораздо ближе к реальности. А это полпроцента населения.

Мы в компании посмотрели, что нас отличает от стран БРИК и почему у нас инвестиционный рынок такой недоразвитый. И оказалось, что принципиально мы не отличаемся ни по уровню доходов, ни по уровню сбережений. В чем мы принципиально отличаемся - в двух вещах. Это уровень инфляции - в России гораздо выше. Это приводит к банковским депозитам на уроне 12-15% с гарантией государства; и премии за риск, которые клиенты получают приходя на инвестиционный рынок в 5%. Вы можете инвестировать в акции, рассчитывать заработать 20-25%, ваша премия за риск 5-10%, а потерять 80%. Немногие разумные инвесторы готовы брать такой риск и приходить на фондовый рынок.

Второе, что отличает Россию, это инвестиционные горизонты. По нашей статистике, клиенты в среднем инвестируют не более чем на два года. Это приводит к тому, что из индустрии ПИФов, которая сейчас составляет 4 млрд долларов, каждый год выходят порядка полутора-двух млрд долларов денег. Клиенты их выводят не потому, что их деньгами плохо управляют, а потому, что никто в России не планирует свою жизнь на долгосрочную перспективу, даже на два года вперед. Если бы эти деньги оставались в США, где средний срок инвестиций составляет 20 лет, то рынок бы рос невиданными темпами. И мы бы очень быстро догоняли более развитые страны.

Если посмотрите на лидеров нашего рынка в сегменте брокерского обслуживания или управления активами, то придете к одному выводу: все компании, которые лидируют в этих секторах, это компании, которые активно продают услуги. То есть сами идут к клиентам, разговаривают, приводят их за руку на рынок. Клиенты сами завтра на рынок не пойдут.

Ключевой вызов индустрии: насколько мы готовы найти тех самых финансовых консультантов, которые будут квалифицированно и эффективно приводить на рынок новых клиентов. Если у компании такие сотрудники есть, то на любом рынке, на тяжелом, на хорошем рынке, вы будете эффективно привлекать новых людей и новые активы. Если таких людей нет, то вы будете ждать, и вряд ли такие ожидания будут иметь позитивный результат.

Вторая проблема - это конфликт интересов, который складывается у компаний, которые продают и брокерские услуги, и управление активами. Брокеридж - гораздо более рентабельный продукт, так уж сложилось. Поэтому многие региональные компании предлагают брокерские услуги, но не предлагают ПИФЫ, потому что это раза в два выгоднее, чем предлагать продукты, которые на самом деле более близки потенциальным клиентам. Не многие клиенты хотят сидеть и весь день торговать. Многие долгосрочные инвесторы и просто работающие люди не хотят и не могут заниматься значительную часть дня торговлей.

Этот конфликт интересов надо как-то убирать. В частности, в Соединенных Штатах брокеры, которые продавали услуги управления активами, до 80-х годов брали апфронт надбавки 8,5%. Жестко, дорого. Но нам нужно конфликт интересов убирать, потому что он приводит к тому, что мы продаем не совсем то, что клиентам нужно.

Владимир Зотов (Уральский банк реконструкции и развития). Уровень инфляции и процентных ставок - безусловно ключевая причина, почему у нас мало инвесторов. Инвестор, имеющий депозит в миллион долларов, два года назад легко мог жить как рантье. И пока уровень процентных ставок хотя бы до уровня 4-5% годовых, на фондовом рынке мы клиентов не увидим. Как только это произойдет, в индустрии ПИФов и брокерского обслуживания произойдет взрыв, и мы должны быть к этому готовы, и один из основных на мой взгляд вызовов рынка.

На рынке потребительского кредитования два года назад мы видели взрывной рост потребительского кредитования и рост клиентов. И его сделал совсем не Сбербанк. Мы все знаем, при каких обстоятельствах ВТБ и Сбербанк стали лидерами рынка по количеству частных инвесторов: по принципу "давай-давай, по телевизору же показывают". И очень многие из этих инвесторов сейчас недовольны даже качеством консультирования.

Мы, имея сейчас более сотни отделений, не идем по пути снижения качества услуг. Люди, которые не квалифицированы для продажи инвестиционных услуг, пусть даже умеющие продавать депозиты, не должны продавать инвестиционные услуги, потому что тогда клиент получит некачественный продукт.

Андрей Басуев (ООО "Унисон Капитал"). Осенью 2008 года у нас в каждый банк, в каждую компанию стояла очередь клиентов, которые хотели открыть брокерские счета. Но вспомните, какая была массированная реклама со стороны президента и премьер-министра. Сейчас я бы хотел, чтобы в Варшаве разместилось два-три крупных наших предприятия, чтобы это было обидно и президенту, и премьер-министру, и всей стране. Тогда бы все увидели, что у нас что-то не так.

Полгода назад была конференция (НАУФОР) в Москве. И в воздухе витал вопрос: мы говорим, говорим, а кому мы все это говорим? Все понимали, что все вопросы направлены руководству государства. У нас развит патернализм, и нам нужен импульс сверху.

Александр Мецгер (ЗАО "Управляющая компания"). Прозвучал тезис о том, что развитие нашего рынка связано с МФЦ. Замечательная идея. Снижение транзакционных издержек, рисков, унификация процедур. Но, честно говоря, для меня как для региональной компании, если этот МФЦ сосредоточен где-то внутри транспортного кольца (в Москве), то весь он для меня как представителя региональной компании - пустой звук. Меня больше волнует то, что творится в регионах. Я горжусь своим регионом. У нас мощное профсообщество. Конечно, оно уже поредело, но сижу, встречаюсь глазами со своими коллегами, с которыми мы прожили уже больше полутора десятка лет. У нас есть хорошая инфраструктура. Урал - не только опорный край державы, это серьезная, хорошо диверсифицированная экономика, которая формирует хорошую инвестиционную подпорку. Здесь возникают и должны еще больше возникать инвестиционные проекты.

Почему инвестору нашего региона нужно ехать в Москву, чтобы встретиться с акцептантом капитала нашего же региона? Можно же замыкать это внутри региона. Весь мир движется к рассредоточенной экономике. Я считаю, что рынок должен быть ориентирован и на крупных клиентов, и на мелких, и на неквалифицированных, и квалифицированных. Чем разнообразнее рынок, тем устойчивее экономика.

В последние годы мы наблюдали кампанию по расчистке, наведению внешнего лоска на наш рынок. В результате этой борьбы с "сорняками" произошло мягко говоря избыточное прореживание финансового, если так можно сказать, леса. Но ведь деревья стоят на корневой системе, и чем лучше корневая система, тем выше устойчивость всего леса ко внешним воздействиям. А сделали, что у нас внешне красивый подстриженный французский парк, а вот устойчивости к внешним воздействиям теперь мало. Что-то где-то в Европе пошумело, а у нас треск идет по всему стволу. Как вы понимаете, я говорю о пресловутой компании по повышению собственного капитала профучастников.

Я надеюсь, что тема осталась эпизодом, к сожалению, не самым светлым, нашей истории. Мне запомнилось, как это прокомментировал один из наших коллег: "Мы проиграли, вы тоже". Нужно думать о будущем и о развитии рынка. И процесс надо не только останавливать, но и разворачивать в обратную сторону. Мы говорим это совершенно искренне, хотя наша компания выдержала бы и еще несколько раундов повышения. Процесс этой зачистки, по крайней мере, региональных полей, он меня совсем не радует. Это только кажется, что я выигрываю от такой зачистки. По большому счету, это и мой стратегический проигрыш.

Поэтому стратегический выигрыш я вижу в том, чтобы на рынок приходило как можно больше моих конкурентов. Я хотел бы, чтобы компания Андрея Басуева (Тюмень) пришла ко мне в регион. Я хочу, чтобы таких компаний были десятки или сотни. В этом случае инфраструктура была бы более разнообразна. Все больше эмитентов, инвесторов были бы привлечены на этот рынок, доверие бы к рынку повышалось. Поэтому мы за большее разнообразие и за финансовую демократию.

Последнее. Для меня близка тема доверительного управления и индустрии паевых инвестиционных фондов. Площадка НАУФОР на сегодняшний день наиболее мощная интеллектуальная площадка профессионалов сообщества. То позорное состояние, в котором сейчас пребывает индустрия ПИФов, связано, на мой взгляд, с некой концептуальной недоработкой. ПИФ - это классный инвестиционный продукт. Во многих аспектах это лучшая классическая корпорация в виде акционерного общества. Мир меняется, а индустрия ПИФов развивается по тому же накатанному пути. Мы создаем новую категорию паевых фондов, к которым прикрепляем прокрустово ложе из состава и структуры активов. Новое развитие подразумевает новую категорию фондов - и новые требования к составу и структуре активов. Потому что при нынешних требованиях рынок снижается, а я, чтобы поддержать состав и структуру активов, должен расторгать валютный депозит и уходить в акции на падающем рынке. Та же самая глупость на растущем рынке. Спецдепозитарий не дает мне расслабиться и посылает сигнал "давай-ка сокращай долю такого-то эмитента". Мы создали наверное правильные механизмы, которые позволяют нас контролировать, но они уже и сдерживают развитие рынка.

Пример, на днях один мой приятель обратился ко мне за инвестиционным советом. Он говорит, сумма такая-то, горизонт не ограничен. Идеально под него сделать ПИФ, и его деньги будут работать на экономику. Но я не могу подобрать ему ни одну категорию паевого инвестиционного фонда, потому что нельзя вложиться во что-то одно. К тому же он неквалифицированный инвестор. Какие-то абсурдные вещи сдерживают на самом деле развитие рынка.

Алексей Тимофеев.Это как раз пример того, как у нас понимается патернализм, все эти требования - это не тот патернализм, о котором говорил Андрей Виннокентьевич (Басуев), а тот, который оборачивается против рынка.

Александр Мецгер. В данный момент это действительно тот вредный патернализм, который защищает нашего потенциального инвестора от риска, но и защищает его от доходов. Я-то говорил о другом, чтобы государство поддержало рынок, помолу что у нашей стране роль государства велика. На инвестиционный рынок мы приходим за доходом. Чрезмерная опека, этот патернализм, просто мешает рынку развиваться, инвестор не получает не получает того, что он мог бы получить. В результате премия за риск 5-10% - да не пойдут они конечно за этой премией на рынок.

Ольга Семенова (Екатеринбургский филиал компании "Атон"). Все мои коллеги признали, что спрос на наши услуги с годами падает. Кто-то принял на себя вину в том, что мы не доносим должным образом информацию до потенциальных клиентов, Андрей сказал, что в каких-то компаниях плохо работают сейлзы и не доходят своими ногами до клиента.

Но нам всем нужен массовый клиент, и до каждого мы не достучимся, не дойдет даже Сбербанк с его тысячами отделений. Поэтому, мне кажется, должны появиться новые идеи и инструменты, которые будут работать на психологию человека, который живет здесь, в регионе. К примеру, это инфраструктурные проекты, которые актуальны для каждого города, области, региона. УРФО, не имеет своих долговых бумаг.

Анатолий Григорьевич <Гавриленко>говорил, что пенсионные деньги должны работать в том регионе, в котором уплачиваются. Во что вкладывать эти пенсионные деньги сейчас в регионе? Я бы с удовольствием купила и продала своим клиентам хорошие, надежные пусть не очень доходные региональные бонды. Продала бы бонды нашего метро, которое за счет этого достроится, наверно, гораздо быстрее; продала бы бонды ЖКХ, за счет которых восстановится вся система отопления и водоснабжения города. Я хорошо понимаю, что такие идеи найдут отклик у клиентов, которых мы еще не захватили.

Алексей Тимофеев. Ольга Николаевна, сделайте такие бонды! Вы можете выполнить роль инвестиционного банка?

Ольга Семенова. С удовольствием! Но я не могу достучаться до чиновников.

Алексей Тимофеев. Зачем нужны чиновники?

Ольга Семенова. Все инфраструктурные проекты могут осуществиться только при гарантии правительства города или региона.

Алексей Тимофеев. Неужели нет компаний, которые могут самостоятельно принять решение о размещении бондов и не спрашивать для этого разрешения у чиновников?

Юрий Минцев. Алексей, можно я добавлю? Бонды можно разместить. Но для того, чтобы туда пошли пенсионные накопления, эти бонды должны иметь очень высокий уровень на бирже в листинге. Может быть, для того чтобы деньги возвращались в регион, стоит расширить список инструментов, в который могли бы идти пенсионные накопления.

Алексей Тимофеев. Неужели так сложно разместить бумаги, если 50 млн. долларов компании нужно. Есть у вас свои клиенты, которые возьмут на себя половину, а в союзе с другой компанией весь выпуск объемом в 50 млн для региональной компании, которой не нужно мнение чиновников? Есть такой спрос на эту услугу? Может такое получиться?

Ольга Семенова. Такое может получиться. Но это не только ко мне вопрос.

Владимир Твардовский (IТ Invest). У меня сформулировались четыре проблемы, с которыми мы сталкиваемся.

Проблема номер один - эрозия клиентской базы. Проблема номер два - слишком низкий уровень комиссионных по сравнению с Западом. Проблема номер три - слабость технологий в брокерских компаниях. И проблема номер четыре - слабость инфраструктуры нашего рынка в целом.

Возвращаюсь к первой проблеме. Статистика, которую я веду с 2000 года, говорит, что в среднем, за исключением 2010 года, клиентская база прирастала на 55% за год плюс-минус 25%. 2010 год из этой тенденции резко выпал. 2011-й тоже выпадает. Публика перестала идти на рынок.

С чем это связано? Причин здесь масса. Если вы посмотрите кругом, то увидите обилие форекс-контор и засилье Форекса. Форекс ничем не отличается от "одноруких бандитов". Грузия нашла в себе политическую волю запретить азартные игры, казино, в том числе Форекс. В России почему-то мы этого сделать не можем.

Вторая причина, по которой вымывается клиентская база. Доход, может в среднем у нас и такой же, как в Индии, Китае или Бразилии, но коэффициент жизни совершенно другой, хуже. У нас больше расслоение, и меньшая часть людей обладает деньгами и образованием для того, чтобы прийти на рынок. В то, что на наш рынок к 700 тысяч зарегистрированных на ММВБ клиентов придут еще семь миллионов и составят хотя бы 5% от населения страны верится с трудом. Потому что норма сбережений у нас действительно мала, публика заточена на немедленное потребление, а те люди, у которых есть деньги, по моим ощущениям, уже прошли через рынок. Уже прошли и расстались с ним. Кто-то проиграл, кто-то остался недоволен результатами. Вот это и есть те мертвые счета. Прирост очень маленький.

Из-за чего такое произошло? Тут также было сказано, что срочный рынок за последнее время ой как вырос. В последние годы вообще возник перекос в сторону срочного рынка. Это спекулятивный рынок. Он, конечно, архинужен экономике, но нужен в первую очередь для хеджеров. А туда в результате его позиционирования и маркетирования затаскивались мелкие частные клиенты, которые там благополучно расставались с деньгами. Спрашивается, и чем же в этом случае срочный рынок Forts лучше, чем рынок Форекс? Да ничем.

Далее. У нас была рабочая группа по ликвидности, которая обсуждала, что обороты растут, а ликвидность не растет. И мы пришли к выводу, что те роботы, которые создают мгновенную ликвидность, видимую не в "стакане", а видимую в оборотах, хорошо выкашивают реальных клиентов, которые приходят туда зарабатывать. Вымывают, потому что они умнее, быстрее, активнее и у них нет эмоций. Я не к тому говорю, что нужно запрещать алготорговлю, а к тому, что нужно по-другому расставить акценты и каким-то образом защитить людей от проигрыша. Каким образом их можно защитить, я скажу чуть дальше. Теперь по поводу демпинга и демпинговых тарифов. Это очень важный момент, который каждый брокер испытывает на своей шкуре. То, что брокер не собирает достаточное количество комиссионного сбора, не дает им развиваться, не дает вкладывать в технологии, предлагать новые услуги и новые рынки. Причина здесь, конечно, внутренняя. С одной стороны, это менталитет русского человека, который хочет получить все на халяву. С другой стороны, это и плотная конкуренция, и гипертрофия того же срочного рынка, где и маржиналка бесплатная, и плечо ого-го какое. Зачем мне идти и платить комиссии на рынке спот, если есть прекрасный срочный рынок?

Слабые брокерские технологии - причина номер три. Ни для кого не секрет, что компании, которые могут вести учет рисков не только по споту, но и по срочному рынку одновременно, снявши с РТС обязательство вести учет рисков по каждому клиенту, можно пересчитать по пальцам одной руки. И даже еще останутся. Все остальные не могут - и полагаются на биржу РТС. Это приводит к тому, что брокеры не развивают свои технологии. Если биржа из-за увеличения оборотов вдруг будет вынуждена отказаться от учета рисков (вообще говоря, это не ее дело, нигде в мире биржи риски не считают, этим занимаются клиринговые дома), то многие брокеры окажутся в очень неудобной ситуации.

Эта проблема приводит к тому, что брокер не может дать клиенту нормальный единый денежный счет. Насколько я знаю, сейчас более-менее официально технологию единого денежного счета дают две компании, БКС и "Церих". Но это условный единый брокерский счет, потому что из него исключены опционы. Почему? Да потому же, что нет нормальной системы риск-менеджмента ни у какого брокера. Хотя на самом деле здесь нет ничего сложного. Наверно, все слышали страшное слово "система SPAN". На самом деле это обычный расчет нескольких вариантов на несколько дней по уровням рынка по разным инструментам волатильности, формирование матрицы таких вариантов, ведение такого учета. На Западе каждый брокер ведет такой учет сам. Коэффициент он получает единый от клиринга, который рассчитывается на день вперед. Система каждый день его рассылает брокерам по электронной системе. Это сильно снижает нагрузки на биржевую систему, повышает ответственность брокеров.

Я хочу сказать, что слабые на сегодняшний день брокерские технологии, которые не развиваются потому, что брокерам реально не хватает выручки, приводят к тому, что брокеры становятся неконкурентоспособны с западными компаниями и не могут предлагать новые услуги и продукты, которые они могли бы предложить на базе высоких технологий. В результате грамотный и технологичный клиент мигрирует с нашего рынка на Запад. Все клиенты, которые умеют зарабатывать рано или поздно оказываются перед вопросом, что маржирование должно быть единым, чтобы не делить деньги на пять частей. Чтобы они лежали в одном месте, а брокер сам считал свои риски. И когда брокер не может этого обеспечить, клиент говорит: "Я готов заплатить большие комиссии и пошел на Запад, там, где люди умеют это делать."

По инфраструктуре, мне кажется, что развитие нашего рынка несколько отстало от Европы и Америки. Многие вещи, которые люди уже делают там, в нашей текущей конфигурации невозможны, а если возможны, то нужно "правой пяткой чесать левое ухо", чтобы их реализовать.

Теперь относительно предложений, что нужно делать, чтобы продвигаться вперед.

Я считаю, что необходимо законодательно запретить форекс-кухни. Запретить. И рекламу, и сами компании. Услуги доступа на Форекс частным лицам должны предоставляться банками, обладающими валютными лицензиями и только для квалифицированных клиентов. Потому что на форексе потерять легко. Банки умеют работать с такими людьми. Кто умеет и обладает знаниями, пусть это делает через банки.

Далее. По поводу того, чтобы мелкие клиенты не разорялись, чтобы они не шли на срочный рынок, а чтобы приходили на рынок спот. Чтобы у них немного расширялся инвестиционный горизонт. Чтобы они свои деньги вкладывали в акции, а не в те инструменты, в которых у них с вероятностью 100% эти деньги потеряют. Я считаю, что должен быть заперт на открытие счетов на срочном рынке клиентам, не имеющим повышенного уровня риска. 600 тысяч рублей - достаточная сумма для того, чтобы человек понимал, куда он идет. А те, у кого 50-100 тысяч рублей, на срочном рынке делать нечего. Пусть идут на рынок ММВБ, покупают акции. Они там меньше заработают, но уж точно меньше потеряют, и деньги будут сохраннее.

Следующее. Вопрос заботы о внутренних инвесторах. Необходимо снять налог с инвестиций, владение которыми составляет определенное количество лет. Ну не так там много денег для бюджета, чтобы за это цепляться.

И последнее по списку, но не последнее по значимости. Нужно снять НДС с брокерских комиссий. Ну нет там никакой добавленной стоимости. Бюджету от этого хуже не будет. А брокеры смогут хоть что-то направлять на развитие рынка.

Алексей Тимофеев. Низкие брокерские комиссии приводят к тому, что брокеры зарабатывают, но не прямыми способами.

Владимир Твардовский. Если бы они могли зарабатывать на комиссии, они бы отказались давно от всех непрозрачных вариантов.

Алексей Тимофеев. Этой проблеме уже много лет. Как-то нам ФАС уже пригрозил, когда мы пытались просто обсудить эту тему, потому что у этой дискуссии, как ни странно, есть статья в уголовном кодексе. Но это тупик, в который мы всей индустрией попали и не можем выбраться самостоятельно, потому что договориться, какими должны быть комиссии, нам не позволяют. В результате брокеры должны зарабатывать другими способами, которые, на мой взгляд менее прозрачны.

Владимир Твардовский. Для многих, для подавляющего числа брокеров это действительно так. Что касается срочного рынка, десятилетие которого мы только что отпраздновали и обороты которого выросли за эти десять лет неимоверно, чего нельзя сказать о брокерских комиссиях. Не думаю, что найдется больше трех-четырех брокеров, для которых срочный рынок является выгодным. Для остальных - это дотируемый проект в расчете на светлое завтра. А светлое завтра может не наступить.

Евгений Данкевич ("Открытие"). По поводу ставок я абсолютно согласен. Это одно из ключевых условиях появления массового инвестора. Невозможно заставить людей инвестировать при существующих ставках депозитов. Более того, люди это понимают, чему свидетельство в августе этого года был приток клиентов. В остальное время клиенты не видят возможностей выйти на фондовый рынок по двум причинам - высокая ставка по депозитам и отсутствие дивидендной доходности. Ты не имеешь возможности инвестировать надолго, рассчитывая на текущие доходы в виде дивидендов. В том же Китае многие бумаги второго эшелона дают до 7% регулярной дивидендной доходности. Это нереально для России. Нет качественных эмитентов.

Что нужно делать в первую очередь? Здесь бы я наверно, поддержал то, что сказал Миша Сухобок. Действительно нужны вещи, которые могут быть прорывными в реальности. Я считаю, что пенсионные счета - это реально шанс. Фактически это совпадает с налоговыми преференциями, это близкие вещи. Можно начать с налоговых преференций, прийти к пенсионным счетам.

При сегодняшних ставках на средних промежутках инвестировать бессмысленно, потому что апсайд слишком маленький, абсолютно согласен. Но на длинных промежутках времени этот апсайд в 5% между доходностью депозитов и доходностью фондового рынка, которые мы имеем, они имеют существенное значение. И государство введением такой системы могло бы очень сильно этому способствовать. Это наиболее продуктивная мысль, которая могла бы стать определенным прорывом. Все остальное - более тактические вещи.

Несомненно, всегда и везде есть проблемы с регулированием, не только в России. Я бы отметил следующие проблемы. На мой взгляд, совершенно неадекватное регулирование квалифицированных и неквалифицированных инвесторов, точнее, людей, у которых есть аппетит к риску и людей, которым такого аппетита нельзя давать.

Сегодня любая бабушка может прийти на FORTS, я уже не говорю в Форексе, и все там проиграть. При этом люди, подготовленные, готовые принимать на себя риск осознанно, загнаны в невероятные бюрократические рамки. Чтобы купить иностранные ценные бумаги на $20 тыс., тебе нужно принести 3 млн. рублей, где-то проквалифицироваться, опять же ничего купить нельзя.

Следующий момент. У нас есть объективные факторы - ставки, эмитенты. Но инвесторы-то у нас есть, у населения есть деньги. Как минимум можно было бы пойти ему навстречу, дать возможность ощущать процесс инвестирования более эффективно и больше иметь возможностей. Наверно, немало людей хотели бы купить акции Apple, может быть, потому, что у них есть айфон, может быть, потому, что они знают, что эта компания стала первой в мире по капитализации. Какая у них есть возможность купить акции Apple с точки зрения сегодняшнего регулирования? По большому счету, никакой. Все знают, что большинство брокеров предоставляет доступ через агентов и оффшоры. Через российскую компанию это сделать можно, но сопряжено с нереальными трудностями, многое нельзя. Но ты можешь пойти к любому иностранному брокеру и купить акции Apple. При этом наше государство не получает налогов, инвестор ни от чего не защищен. При этом не существует нормального регулирования и доступа российских инвесторов через российских брокеров к иностранным бумагам, что дало бы контроль, рост индустрии, нормальное налоговое администрирование.

Сергей Золотарев, (Октан-Брокер). Я хотел бы поделиться одним опасением и одним наблюдением.

Опасение - все новации в финансовое законодательство, которые мы ожидаем или уже реализованы, для небольших компаний, как например, моя компания, выливаются во все возрастающую нагрузку на "обслуживающий персонал" - контролеров, юристов и так далее. Фактически зарабатывающих людей в компании становится треть или четверть от штата, остальные вынуждены обслуживать все прибывающие требования законодательства. Рано или поздно участники даже с несколькими десятками сотрудников в штате задумаются: не легче ли сдать лицензию? Мне кажется, тем, кто проводит эти законопроекты в жизнь, надо очень серьезно задуматься над тем, чтобы сначала расширить количество финансовых посредников, может ввести финансовых консультантов, или ослабить требования к существующим участникам, и только потом уже насыщать рынок новыми формами отчетности и так далее.

Наблюдение - я уже обратился в НАУФОР с подобным письмом - я пытаюсь инициировать дискуссию на тему, связанную с обращением ценных бумаг. Тема обращающихся и не обращающихся внутри страны бумаг стала крайне важна после поправок в Налоговый кодекс, это связано с особенностями налогового учета профучастников, налоговым учетом клиентов профучастников - и физических лиц, и юридических лиц. Это, в конце концов, влияет на расчет собственного капитала. Прежде чем рассуждать, почему эмитенты уходят за рубеж, почему Русал разместился там, давайте разберемся, а что не так в нашей системе? Особенно это актуально в свете того, что скоро у нас будет одна-единственная биржа, которая сейчас делает свои правила листинга.

Я бы обратился внимание на следующие вещи. Процедура допуска к обращению ценных бумаг внутри страны регулируется законодательством и нормативами ФСФР, которые устанавливают, что, с одной стороны, участник может допустить бумагу к обращению. Требования, которые при этом должны быть исполнены эмитентом, не очень существенны - это наличие проспекта ценных бумаг, регистрация отчета об итогах выпуска и соблюдение эмитентом требования законодательства. На самом деле ММВБ допуск бумаг к обращению связан с определенными трудностями. В первую очередь требования о представлении на биржу отчета об итогах выпуска не всегда выполнимы. Доходит до абсурда, когда по требованию законодательства объединяют выпуски, аннулируют все предыдущие выпуски, а биржа ММВБ требует отчета об итогах аннулированных выпусков, хотя обращается только один. Это нонсенс, фондовая биржа РТС этого не требовала. И, кстати, такие документы не требуют хранения и поэтому бывают утеряны.

Другой нюанс - 27 июля 2011 года вступили в силу новые правила листинга ММВБ, которые еще сильнее осложнили процедуру допуска ценных бумаг тем, что один из представляемых на биржу документов должен обязательно заверяться эмитентом. То есть фактически допуск акций к обращению возможен только в случае одобрения этого действия эмитентом. Вне зависимости от желания участника торгов, заинтересованных инвесторов, миноритарных акционеров. Таким образом в законодательстве есть возможность допустить ценную бумагу участником, а не эмитентом, а на практике - нет такой возможности.

Другая проблема- изъятие ценной бумаги из обращения, о чем говорил и представитель Сбербанка. Вопрос не только о "пустышках" и "непустышках". Сейчас по правилам листинга ММВБ эмитент, например господин Богданов, написав заявление, снимет Сургутнефтегаз с торгов. Что будет завтра с маржинальным кредитованием, с клиентами, как брокеры будут объясняться с клиентами? Сегодня эта бумага допущена к обращению, завтра есть заявление от генерального директора - бумага уже не допущена к обращению! Это нужно каким-то образом регулировать, как мы потом будет объясняться с клиентами? И не важно, речь идет об Урюпинскнефтегаз изъяли или Сургутенфтегаз сам снял свои бумаги - должна быть четко прописанная процедура. Сейчас этого нет, на ММВБ этого нет, а поскольку скоро это будет единственная биржа, то эти опасения достаточно существенны. Это напрямую влияет на бизнес брокеров, управляющих.

Я считаю, нужно инициировать дискуссию, в которой выявить такие принципиальные моменты, если я прав, и предложить изменения в законодательство или подзаконные акты, которые бы регулировали эти процессы.

Последнее. В борьбе наверное за инвестиции в инновации в Налоговый кодекс ввели нулевую ставку на доход от реализации ценных бумаг при условии, что они находятся в собственности более пяти лет. Наверно, думали о том, что сейчас все как в СКОЛКОВО проинвестируют в малые компании, и нужно освободить тех людей, которые будут инвесторами в этих компаниях, чтобы они через пять лет могли выйти без налогов. Однако это касается только не обращающихся ценных бумаг!

Как теперь предлагать собственнику идти на рынок и продавать бумаги там - ему это не выгодно, потому что если он пойдет, сразу вылезут налоги. Казалось бы, простенькая поправка, а влечет существенные проблемы для всей финансовой индустрии. Надо унифицировать поправки и для необращающихся, и обращающихся бумаг. Вход в категорию обращающихся ценных бумаг, на мой взгляд, должен быть максимально простым. Налоговый режим должен быть унифицированым.

Мне один эмитент написал, что решение о допуске к торгам - исключительно прерогатива эмитентов! хотя нигде в законодательстве это не прописано. Второе: выход из категории обращающихся бумаг должен быть максимально усложненным, потому что финансовая индустрия несет как минимум моральную ответственность за тех инвесторов, которых мы обслуживаем, и моральную ответственность за поведение нашей индустрии.

Евгений Данкевич. Остается порадоваться, что у нас еще не все так плохо по сравнению украинскими коллегами. Все же знают историю, как местная комиссия взяла и в один день остановила торги бумагой, одной из немногочисленных, входящих в индекс, одной из самых ликвидных. Точнее, всеми бумагами данного эмитента, по заявлению акционера. Рынок был в шоке, рынка там особенно нет, но он до сих пор в шоке. А у нас только из листинга исключают.

Сергей Чернов ("Витус"). Я очень рад, что в моем регионе есть федеральные компании и банки. Но финансовые услуги - это не продажа депозитов как пирожки, это индивидуальная работа с каждым инвестором. И так хорошо, как региональная компания, в регионе это никто не сделает. Потому что клиента надо учить, вводить в рынок, сопровождать на каждом этапе. Объяснять про маржиналку, там, где можно обжечься, не допускать к третьим - десятым плечам через что-либо. Я думаю, что у региональных компаний большие перспективы. Какие же проблемы я все-таки вижу? Я поддерживаю мнение, что на моноуслуге компании могут выжить только за счет масштаба операций. Либо если это маленькая компания, работает с узкой группой клиентов и для этого ей не надо содержать огромный штат сотрудников, но которая бегает за каждым клиентом. Чтобы это было, безусловно, не должно быть таких требований к собственному капиталу, которые есть сейчас. 35 миллионов рублей - сумасшедшая цифра. Я думаю, что мы должны вернуться к предыдущим требованиям, и не к 35 млн. рублей, как считают сейчас, а к 5 млн. рублей.

Второе. Если для участников Форекс будут такие же регулятивные требования, то их количество кратно уменьшится, и мы получим новых инвесторов на фондовом рынке. Если законодательно убрать защиту банковского депозита в размере 700 тысяч рублей, то мы получим большой приток инвесторов на фондовый рынок. Если мы уберем налоговые преференции, что проценты по вкладам освобождаются от налога, если инвестиции сроком свыше трех лет будут освобождены от налога на доходы физических лиц, то мы тоже получим приток новых инвесторов на фондовый рынок. Для инвесторов должны быть равные условия.

Сейчас наш рынок напоминает мне двухлетнего малыша, который надел папин костюм и говорит: я уже взрослый; здесь у меня противодействие легализации доходов, здесь противодействие манипулированию. Но после двух минут стояния в этой одежде у него начинают дрожать ноги, потому что костюм для его ножек тяжеловат. Я бы хотел обратиться к законодателям и напомнить, что наш рынок молодой, мы занимаем 0,2% в мировом масштабе. О каких регулятивных нагрузках мы говорим? На первом плане должно быть вхождение в рынок и развитие рынка, а значит минимальная регулятивная нагрузка. Иначе у нас не будет ничего.

В последние годы у меня вызывают стойкую антипатию слова и приставки мега-, супер-, глобальный, единый, центральный, централизованный и прочие. Почему-то мы когда вкладываем свои активы, мы заботимся об их диверсификации. А когда говорим о регулировании рынка в целом - почему-то говорим о мега-едином, о центральном. Объединение бирж, объединение участников, слияние, подведение всего под госвлияние…

И к чему мы придем? Должна быть диверсификация, и развитие с упором на региональные компании. Я горжусь своей компанией. И очень хочется работать благодаря законодательным инициативам, а не вопреки им.

Анна Шакирова ("Синара-инвест"). Я тоже представитель региональной компании и поддерживаю предыдущего оратора в его гордости за региональный бизнес. Мы вопреки ужесточению требований все-таки живы. Тем менее почему-то фондовый рынок выступает у нас как падчерица финансового рынка.

Тот же рынок недвижимости имеет налоговые льготы. Банковские депозиты имеют налоговые преференции. Мы ждем притока на рынок массового инвестора? Значит, нужны максимальные льготы для вхождения инвестора. Значит, должно быть налоговое законодательство, освобождающее инвестиционные деньги физических лиц от налогов с доходов, полученных на этом рынке.

Нужно формировать положительное мнение о рынке, чтобы потенциальные инвесторы не впадали в панику. И нужна господдержка.

За 20 лет я не почувствовала государственной поддержки. Постоянно - только ужесточение. 70% моих сотрудников занимаются отчетностью, подготовкой каких-то справок, документов, и только 30% зарабатывают. И чем дальше, тем больше требуется отвлечения сотрудников от основного дела - зарабатывания доходов. У каждой инвестиционной компании есть собственники, которые глядя, что рынок падает, доходы наши, естественно, теряют интерес к этому бизнесу.

На 40% упал рынок, а требования к собственному капиталу мне никто не пересмотрел - я должна каждый день обеспечивать, чтобы у меня собственные средства были 80 млн. рублей. У нас есть лицензия спецдепозитария, и для нас неповышение собственных средств не было применено. А при падении рынка 40% - я что должна делать, если у меня 80% активов в ценных бумагах? Я должна их куда-то выводить - в недвижимость что ли вкладывать? И что, это будет хорошо для рынка?

Законодатель не прорабатывает эти вопросы. Когда в 2008 году банковская система затрещала, то государство дало банкам деньги. А профучастников никто не поддержал. Сколько их тогда ушло с рынка! И сейчас сдают лицензии. 12 профучастников нашего региона в этом году отказались от лицензий - это не от хорошей жизни. Каждый из них имел клиентов, сколько они могли бы сделать еще хорошего, и в вопросе финансовой грамотности, ведь люди доверяют тем, с кем давно знакомы. Региональные профучастники - это золотой фонд нашего рынка. Это репутация, заработанная годами.

Постоянное ужесточение требований склоняет наших собственников продавать активы. И убеждать их не продавать компании, подождать лучших времен - очень сложно. По ЗПИФам были льготы по налогам на имущество - раз - и они исчезли. Люди это воспринимают, что у нас у государства отношение к фондовому рынку как к чему-то не нужному, как к придатку. Есть банковская система - и достаточно? Есть Сбербанк, как было сказано в начале - и достаточно?

Алексей Тимофеев. Поддержу это выступление. Регулирование у нас зачастую осуществляется без учета того, что соответствующий институт, банк ли, профучастник рынка ценных бумаг, он еще подчиняется требованиям других органов. И для каждой конкретной компании это один и тот же карман, из которого черпаются деньги.

Как пример хочу привести одну из старейших тюменских компаний "Сибпрофинвест", старейший член НАУФОР, которая прекратила свое существование в качестве профучастника из-за двух штрафов в 700 тысяч рублей. Наложенных из-за "противодействия проверке" - из-за того, что гендиректор отказался отложить из-за внезапной пришедшей проверки заранее спланированную и оплаченную поездку, а у юриста была сломана нога…такие ситуации бывают.

Внезапность проверок ФСФР имеет очень низкую эффективность и не имеет никакого отношения к защите интересов инвесторов. И это не единственный пример.

Владислав Кочетков (Финам). А у нас все хорошо. Если брать брокерскую деятельность плюс Форекс, то привлечение средств остается на уровне максимумов 2008-2009 годов. Меня немного удивил патернализм брокеров, которые говорят, что Форекс - это абсолютное зло и его нужно запретить. Зачем заботиться о клиентах больше, чем они сами заботятся о себе? Человек хочет колбасить, пусть колбасит.

Владимир Твардовский. Запретить Форекс! Отобрать лицензии.

Владимир Кочетков. И мы, и БКС оказываем услуги на рынке Форекс через свои кипрские компании. Ну запретите, и что будет? Есть много других стран, где форекс процветает и дарит себя миру. Это один из рынков, который имеет право на развитие и существование. А мы получаем деньги, у форекса рентабельность 75%, которая позволяют развивать технологическую инфраструктуру.

Владимир Твардовский. У наркотиков и оружия тоже хорошая рентабельность.

Владимир Кочетков. Неделю назад "ВТБ 24" гордо отрапортовал, что они ввели МетаТрейдер-5. Пример что и госбанк активно развивает форекс. Если это будет регулироно ЦБ, рынка не будет.

Владимир Твардовский. И валютная лицензия.

Юрий Минцев. Ни ЦБ, ни ФСФР не хотят на самом деле регулировать этот рынок и непонятно кто должен его регулировать.

Владимир Кочетков. Лицензирование, регулирование, ограничение по плечам. Согласен. Но этот рынок имеет право на существование и он активно развивается. Причем большого негатива по этому поводу нет. Мы сейчас рекламируем конкурс "Инвестстарт". Там рекламируется именно конкурс в чистом виде: приди, получи деньги, поторгуй, что заработаешь - твое. Три дня регистрации, клиенты примерно поровну идут на российский рынок и на Форекс. То есть это равноценные финансовые инструменты с несколько разными рисками. Но что делать. Без рисков - это только вклад в Сбербанке.

Владимир Твардовский. А какой прок от вашего Форекса экономике? Компания - провайдер Форекса кипрская, и налоги вы здесь не платите.

Владимир Кочетков. Мы зарабатываем на этом нашем Форексе деньги, создаем рабочие места и развиваем технологическую инфраструктуру.

Владимир Твардовский. Ровно то же самое говорили господа, работавшие в казино.

Владимир Кочетков. Это еще один пример перегибов нашей регулятивной системы. Правильно что запретили эти павильончики у остановок, где бабушки спускали пенсии. Но бабушка в казино "Кристалл" не ходила, туда я ходил. Зачем надо было запрещать "Кристалл"?

По поводу Сбербанка. Это действительно угроза для нашего бизнеса в силу неправильного нездорового регулирования. Если бы не требование физически физически удостоверять личность клиента, мы бы открывали счета через интернет и никто бы не думал о Сбербанке с его сетью, потому что в любой деревне чуть ли не с мобильного с мобильного телефона можно было бы открыть счет.

А учим мы давно по вебинарам. У нас 40% студентов - это интернет, а через два года будет 80%. Если бы мы еще что-то могли открывать счета через Интернет, то забыли бы о Сбербанке как о конкуренте розничных брокеров. Мы, конечно, все равно будем открывать сервисы через Интернет, но опять же через Кипр. Клиенты "Финам лимитед" будут торговать на российском рынке. А открываться они могут с любого места. Плюс с 17 октября будем открывать брокерские счета через почту России. Это 44 тысячи отделений.

Алексей Тимофеев. Вы ж в Сбербанке, наверно, и Форексом не занимаетесь…

Владимир Кочетков. Если клиенты Сбера заинтересованы в Форексе, то мы готовы их принимать за нормальное агентское вознаграждение. Подумайте. Неплохой доход.

Хочу рассказать, как мы попытались запустить массовый структурный продукт, с ограниченным риском, включает в себя производные на нефть, золото и доллар - народные инструменты. Написали письмо с запросом о новых продуктах в ФСФР. Нельзя! Регулирование запрещает включать производные инструменты, кроме производных на акции и индексы. Но почему?!

Как результат: со следующей недели начнет продаваться новый кипрский продукт, структурные ноты "Финам Лимитед".

Мы долго пытались делать это в рамках нашего законодательства, даже написали письмо в ФСФР за разъяснениями. Но ответа до сих пор не получили. Будет время, ответьте, хорошо? Может быть, тогда Финам и через Россию делать этот инструмент тогда предложит. Да, нам приходится вести клиента за руку. Да, клиент окупается не скоро - через полгода-год.

Но решить бы нам регулятивные проблемы - те продукты, которые можно запустить в Европе, мы у себя запустить не можем...

Максим Малетин (Газпромбанк). У нас невысокая финансовая грамотность, и не все понимают - как торговать, и для чего нужны брокеры. Люди готовы платить за инвестиционное консультирование. Люди готовы платить в десять раз дороже одному и тому же брокеру ровно за то, что получают не просто "кнопочный" продукт, а за качественное инвестиционное консультирование, им помогут торговать, им расскажут как это делать.

Даже когда поколение, которое учат финансовой грамотности, вырастет, брокер все равно будет нужен. Нужен человек, который "в рынке", который дает квалифицированные советы, рекомендации и так далее. Я думаю вся ситуация ровно в том, что если компания идет за клиентом, если она помогает ему качественно торговать, то бизнес будет расти.

Что касается комиссий - я думаю, что бесполезно договариваться. Но тот факт, что разговор на эту тему поднимается - я вижу, что компании перестают давать фиксированные тарифы.

Алексей Тимофеев. Татьяна Владимировна, прошу вас!

Татьяна Решетникова. Может ли и должен ли финансовый консультант быть объективным, если он работает при инвестиционной компании, которая конкурирует с другими на рынке?

Коллега из Сбербанка сказал, что в их отделениях не хватает квалифицированных работников. А какие вообще полномочия вы отдаете на отделения? Если нет полномочий и не на чем учиться (а учиться можно только на практике), то и негде взять грамотных финансовых консультантов. Они не будут учиться на конкретных продуктах и не будут уметь это делать. И будут продавать то, что умеют, - элементарный банковский продукт.

Алексей Тимофеев. За рубежом есть разные финансовые консультанты. Одни из них имеют право продавать свои услуги, подчеркивая свою независимость, другие - нет. В любом случае финансовый консультант не имеет права брать вознаграждение сразу с обеих сторон. Это правило, таким образом, позволяет существовать разных консультантов - зависимым и независимым.

Анатолий Гавриленко. По поводу Сбербанка. Хотелось бы, чтобы после того как Сбербанк купил Тройку Диалог, хочется чтобы Сбербанк стал ближе к рынку. Вы либо банк-монополист, лицо, приближенное к императору, и делаете то, что хотите. Или все-таки участники рынка. По отдельности мы вроде все дружим, но в целом Сбербанк все время стоит отдельно как гранитная скала.

Еще тут все время были разговоры по поводу государства. Только что прочитал о том, что господин Костин, наш народный герой IPO, заявил о том, что у ЦБ и правительства есть план помощи финансовому рынку в случае кризиса. Коллеги, план есть, боюсь, правда, что это снова касается только банков, а фондовому рынку опять ничего не достанется.

Елена Курицына. Думаю, что и Алексей Тимофеев подтвердит готовность службы во взаимодействии с НАУФОР пересмотреть какие-то позиции, ввести дифференцированное регулирование размера требований к размеру собственных средств. Эта позиция уже есть. Наверно, будем вести работу над тем, чтобы компании считали более серьезные показатели риска, и ликвидности.

По поводу государственного патернализма. Мне кажется, что патернализм в любой форме с обратной стороны порождает инфантилизм. И вот этого бы категорически не хотелось. Как только мы говорим, что патерналистскую политику надо углублять и расширять, мы тут же получаем еще больший инфантилизм. И нужно ли укреплять такую позицию на нашем рынке? Мне кажется, нет.

По поводу одного вы говорите, что наш рынок слишком сильно зарегулирован, а по поводу другого сетуете, что та же ММВБ требует такие-то документы. Она требует не потому, что ей это предписывают нормативные акты ФСФР. Получается, что когда ФСФР пытается это описать, возникают претензии. Когда ФСФР что-то не описывает и возникают проблемы, это тоже вызывает претензии.

Хотела специально отметить многие вопросы, например, по поводу детального регулирования состава и структуры активов. Вы совершенно правильно говорите, что мы регулируем риски, но одновременно регулируем в сторону понижения дохода клиента. Если я сейчас буду говорить не как представитель ФСФР, а как Елена Курицына, то скажу, что я с вами согласна. Только если мы отказываемся от такого подхода, то мы должны на себя взять всю ответственность за те инвестиционные решения, которые вы принимаете, особенно если это доверительное управление. Но если в результате риск реализуется, то возникает вопрос: кто будет отвечать.

То есть регулирование не может реализоваться только на основе принципов, что инвестирование должно быть разумным, добросовестным и ориентированным на интересы потребителя.

Наверное, в перспективе регулирование должно осуществляться на основе принципов, но весь в текущем режиме подход государственного регулирования основан на том, чтобы все вопросы, по которым государство может предъявить претензии к бизнесу, были бы описаны максимально точно. Чтобы никакого шанса на мотивированное сомнение в добросовестности и разумности действий бизнеса не оставалось. К сожалению, исходя из таких благостных посылов, государственное регулирование приходит к тому, в чем мы сейчас находимся: зарегулировано все до мелочей.

Проблему ухода компаний с организованного рынка мы видим. Вы готовы что-то сказать, кроме того, что ее надо решать?

Сейчас встанет еще проблема вывода брокером эмитента на биржу, поскольку у эмитента, как только подается заявка на допуск бумаг к торгам реализуется в полный рост новое законодательство об инсайде, к чему эмитенты сейчас совершенно не готовы.

Для нас сейчас эти два вопроса очень актуальны. Поэтому помимо постановки проблемы хотелось бы услышать от вас даже самые фантастические варианты их решения.