Стенограмма 2 сессии

16.09.2019

Кирилл Пестов: - Уважаемые коллеги, добрый день! Давайте начнем наш «круглый стол», посвященный структурным продуктам для розничных инвесторов. Мы первую панель посвятили, большую часть, наверное, рынку в целом, хотя акцент тоже был на розницу, потому что, наверное, это сейчас один из самых таких дискуссионных вопросов именно для нашего рынка, - как правильно продавать.

Сразу хочу извиниться, к сожалению, Елена Шервуд, которая представляет у нас Службу Банка России по защите прав потребителей, в силу форс-мажора сегодня не смогла присоединиться, поэтому у нас такая будет чисто рыночная панель плюс инфраструктура в лице Биржи и СРО НАУФОР нам расскажет тоже о своей работе.

Меня зовут Кирилл Пестов, я являюсь управляющим директором департамента развития бизнеса Московской биржи и, собственно говоря, со стороны Биржи курирую проект по развитию структурных облигаций.

Коллеги, бы хотел рассказать небольшую предысторию сегодняшней дискуссии, вокруг чего будет крутиться наш разговор.

Несколько лет назад в силу изменения геополитической ситуации отчасти и отчасти изменения рынка крупнейшие участники на финансовом рынке, предоставляющие и продающие структурные продукты, сформировали такую идею, что неплохо бы сделать некий аналог структурных нот, с которыми все знакомы уже, наверное, несколько десятилетий, но которые предоставлялись иностранными провайдерами, и создать в российском правовом поле структуру, которая была бы идентична структурным нотам и позволяла бы заворачивать структурные продукты в понятные, прозрачные, обращаемые, в том числе, на биржевом рынке инструменты и продавать их клиентам. Так, собственно говоря, родилось законодательство, которое было принято чуть менее года назад. Теперь у нас есть возможность выпускать структурные облигации, как они называются, фактически это такая хорошая оболочка для выпуска структурных продуктов с неполной защитой капитала. Но, как оказалось, это законодательство, оно не является идеальным в той части, что по дефолту предусматривает возможность доступа к таким продуктам только квалифицированным инвесторам. Правда, с одной оговоркой, что в случаях, предусмотренных нормативными актами Банка России, возможна продажа таких структурных продуктов и неквалифицированным инвесторам.

И вот фактически почти год у нас уже существует рабочая группа, которая в рамках уважаемой саморегулируемой организации НАУФОР работает над тем, чтобы предложить Банку России совместно с Банком России выработать тем критерии, при соблюдении которых предложение структурных облигаций было бы возможно и неквалифицированным инвесторам.

Собственно говоря, участники сегодняшней панели все входят в эту рабочую группу. Поэтому, наверное, первый вопрос, который я хотел бы начать, как наши коллеги видят критерии доступности структурных облигаций именно для неквалифицированных инвесторов, которые составляют основную массу ритейла? Потому что понятно, что есть квалифицированные инвесторы, но их подавляющее меньшинство, а мы говорим сейчас в рамках этой панели, наверное, больше о таком массовом продукте. Ну, я начну по порядку, и вот Алексею Китаеву предоставлю слово, как он видит себе критерии таких продуктов?

Алексей Китаев: - Коллеги, добрый день! Большое спасибо, Кирилл, большое спасибо организаторам за приглашение выступить. Давайте действительно поговорим о том, как сейчас устроен рынок структурных продуктов для неквалифицированных инвесторов, из каких инструментов он сейчас состоит, и что нового в него привнесут структурные облигации?

В принципе, сейчас неквалифицированным инвесторам уже предлагается весьма широкий спектр структурных продуктов.

Прежде всего это инвестиционное страхование жизни.

Следующий продукт, который получил развитие сравнительно недавно, но быстро развивается, это инвестиционные облигации, то есть обычные биржевые или корпоративные облигации банков, в которых отсутствует фиксированный купон или купон зафиксирован на очень низком уровне, но зато присутствует некий плавающий переменный доход, привязанный к динамике определенных базовых активов.

И третий вид инструментов, доступных опять же неквалифицированным инвесторам, - это структурное доверительное управление, предлагаемое рядом управляющих компаний, которое, в принципе, по сути, является тем же самым инструментом, просто структурированным на другой платформе.

Действительно рабочая группа по выработке критериев доступности структурных облигаций начинала работу тогда, когда еще было не очень понятно, как вообще в принципе структурные облигации будут работать на нашем рынке. И тот факт, что за год, прошедший с принятия регулирования, ни одного выпуска до сих пор, по крайней мере, по моей информации, не произошло, уже этот один факт кое о чем говорит.

Те критерии, которые обсуждаются сейчас, которые были представлены Банку России и которые активно дискутируются, свелись к следующему: клиентам потенциальным могут быть предложены инструменты с частичной защитой капитала, которая в наиболее агрессивном случае достигает 70%, то есть инструмент, который не гарантирует возврат 70%, неквалифицированным инвесторам предложен быть не может.

Потенциально обсуждается исключение для инструментов с кредитным иском на основную сумму при условии, что этот кредитный риск имеет соответствующий рейтинг. И, в принципе, сейчас, если посмотреть на портфели неквалифицированных инвесторов, они могут без ограничений покупать обычные облигации. Новые изменения, которые закроют для них ряд инструментов, только в проекте, еще не вступили в силу, поэтому, в принципе, сейчас достаточно большие позиции в облигациях у этой категории инвесторов уже существуют. Предлагаемые структурные ноты, так называемые SLNы, структурные облигации с кредитным риском на основную сумму, принципиально мы не меняем тот профиль риска, который принимает на себя инвестор, при условии, что эмитент определенные усилия, определенные обязательства на себя принял с точки зрения структуры инструмента, с точки зрения качества того базового актива, который включается в состав, и с точки зрения донесения информации о риске этого продукта до клиента.

В принципе, основная суть предложения, которое сейчас обсуждает рынок, она содержится вот в этих двух положениях. И на текущий момент, к сожалению, я вынужден признать, что существенного прогресса в выработке этих критериев рынок и регулятор пока не достигли.

Возможно, это даже неплохо, поскольку, когда мы посмотрим на европейский опыт, достаточно жесткое, строгое регулирование появилось только спустя годы, если не десятилетия с начала функционирования этого рынка. А у нас нет ни одного инструмента в обращении на текущий момент. Достаточно рано думать и считать, что мы в состоянии сформулировать адекватные и всеобъемлющие критерии на такой ранней стадии развития.

Кирилл Пестов: - Алексей, спасибо. А я вот хотел бы задать еще вопрос Алексею Качалову. Я знаю, что у ВТБ была достаточно, скажем так, консервативная позиция относительно того, что может предлагаться неквалифицированным инвесторам в виде структурных облигаций. Алексей, может быть, немножко прокомментируешь?

Алексей Качалов: - Да, конечно. Я, наверное, сразу же и начну отвечать на первый вопрос. То есть, соответственно, мы, когда формулировали критерии, еще не было разделения потенциального инвесторов на особо защищенных, соответственно, квалифицированных инвесторов, неквалифицированных инвесторов, и, соответственно, простых неквалифицированных инвесторов.

Что здесь важно отметить? Что структурные облигации должны тоже включаться и в портфели первой категории, которые особо защищенные. Почему и по каким факторам?

Давайте посмотрим на структуру ставок на рынке. Ставки все ниже снижаются, соответственно, тяжело предложить инвестору теперь продукты с полной защитой капитала. Но даже защита капитала 99%, 98% и т.д. может повлиять существенно на выплату по продукту и предоставить инвестору ту самую желанную премию к депозиту, кривую ОФЗ и т.д., то есть это первый фактор.

Второй фактор - если мы даже введем корректировку, чтобы уберечь инвестора от девальвации потенциального номинала продукта, он может погаситься дешевле номинала. То есть уже в виде инвестиционной облигации мы это не выпустим, то есть это мы сможем выпускать только в виде структурированных облигаций. Именно поэтому важно отметить, что как бы не надо абстрагироваться от категории инвесторов, которая меньше 400 тысяч. То есть мы видим с их стороны спрос на инвестиционные облигации и такой же здоровый спрос мы ожидаем именно на консервативные структурные облигации по данным продуктам. То есть нельзя отсекать эту категории.

Также мы поддерживаем, как коллеги уже упоминали, соответственно, минимальный номинал продукта. Мы не разделяем идею делать номинал 400 тыс. рублей по структурной облигации, потому что клиенты сегмента mass affluent, который начинается, например, от 2-3 млн рублей - это полностью отсечет возможность им возможность потенциальной диверсификации портфеля.

Возвращаясь к консервативности наших идей. Да, продукт может быть полностью агрессивный, продукт может быть консервативным, но поскольку финансовая грамотность массового рынка, а именно предложения носят теперь уже массовый характер, она меньше желаемой, агрессия инвестора должна быть контролируема в каком-то смысле. Поэтому мы выступали именно и за защитность продукта, соответственно, в зависимости от срока и, соответственно, также выступали за адекватный кредитный риск в кредитных нотах.

И также еще как раз добавлю про доступность продуктов для особо защищаемых неквалифицированных инвесторов. Соответственно, им должна быть доступны кредитные ноты в каком-то виде. Потому что, например, кредитный риск, зашитый в продукт, может быть выше суверенного российского.

Алексей сформулировал основные как раз посылы рабочей группы: это прозрачность базовых активов, соответственно, это корректное раскрытие информации, но здесь важно не перегибать тоже палку, потому что если мы дадим инвестору кипу бумаг, результат будет от этого нулевой. То есть важно просто правильно раскрывать информацию, делать прозрачные базовые активы и правильно формировать консервативные требования, уже разделяя по категориям инвесторов и по их потенциальным активам. Спасибо.

Кирилл Пестов: - Алексей, спасибо. А я вот хочу спросить у Константина: как Газпромбанк вообще позиционирует структурные продукты, структурные облигации, которые вы хотели бы продавать, какие в твоем понимании должны быть правильные критерии для того, чтобы этот продукт правильно преподнести и продать клиентам Газпромбанка?

Константин Чернов: - Мы будем исходить из потребности существующей инвесторской базы, и здесь все-таки она сфокусирована в области «частного банка» - это состоятельные физические лица. И здесь мы будем конкурировать с западными продуктами и пытаться каким-то образом найти те стратегии, которые могли бы быть интересны нашим инвесторам в рублевой сфере, потому что в валюте конкурировать будет, как нам представляется, достаточно тяжело.

Если все-таки возвратиться к массовому сегменту, то тут я бы перескочил на другую важную тему. Она является одной из причин, почему мы не видим структурных облигаций: они являются достаточно тяжелым инструментом в плане их регистрации. Вот на самом деле Газпромбанк даже не рассматривает пока структурку через отдельную компанию. И первый наш опыт, скорее всего, будет - это выпуск облигаций с баланса банка. И даже там сам процесс оформления, он ни в какой мере не конкурентен с инвестиционным страхованием жизни, где все просто, понятно, и весь процесс хеджирования как бы вынесен за рамки, он находится внутри, не нужно за месяц как минимум согласовать с Центральным банком, пройти всю эту процедуру.

Вот, на мой взгляд, вот это будет одна из основных проблем для развития данного рынка в перспективе.

Кирилл Пестов: - О'кей, спасибо. Вот вопрос к Артему. Артем, все-таки, мне кажется, исторически «АТОН» позиционировал себя как брокер, который работает с прослойкой состоятельных клиентов. Вот ты видишь ли проблему с тем, что сейчас, допустим, неквалам недоступен этот вид облигаций, или проблема в чем-то другом?

Артем Карлов: - Я наверное, выскажусь на стороне регулятора, и, может быть, моим коллегам это не очень понравится. Но, да, «АТОН» позиционировался всегда как брокер для состоятельных клиентов, и, на мой взгляд, риски продажи таких сложных структурных продуктов в ритейл достаточно высоки.

По моему опыту очень непросто даже квалифицированным инвесторам объяснить и раскрыть все риски, которые связаны с тем или иным продуктом. То есть это на самом деле требует самых больших усилий - не допустить «миссела». И если посмотреть на такие продукты, которые являются самыми популярными, наверное, у всех, для состоятельных клиентов - отзывные ноты и тому подобное, - очень много сил и времени отнимает на самом деле сопровождение этих продуктов уже после продажи. И я, честно говоря, слабо себе представляю, как можно обеспечить это качественное сопровождение продукта, если мы говорим о ритейле.

Кирилл Пестов: - Позиция понятна. Да, сегодня очень много говорили о том, чтобы правильно продавать, правильно позиционировать этот класс продуктов среди, в том числе, частных инвесторов, и про миссел. Но давайте немножко еще пофантазируем, может, потому что пока ни одного продукта в в виде структурной облигации не выпущено, но, тем не менее, представление у каждого из вас о том, что сейчас может быть востребовано среди клиентов, какие типы продуктов с точки зрения базовых активов, стратегий, что, вы видите, в настоящий момент могло бы быть актуальным? Опять-таки, наверное, начну по цепочке, Алексей, с тебя.

Алексей Китаев: - Кирилл, на самом деле, наверное, не совсем корректно здесь разграничивать неквалифицированных и квалифицированных инвесторов с точки зрения интереса к базовым активам, потому что, в принципе, все находятся в одном медийном пространстве, все слышат про успехи тех или иных компаний, тех или иных экономик, тех или иных конкретных инструментов, и все, в общем-то, хотят примерно одного и того же.

Основной наиболее интересный продукт, базовый актив для всех клиентов - это зарубежные акции, акции развитых экономик. Достаточно сильно от него отстают индексные продукты, но они тоже определенный интерес собирают, особенно в продуктах страхования жизни. Валюты, структурные продукты, привязанные к валютам, собирает большие объемы.

Постепенно увеличивается интерес к процентным ставкам. Вот наши продукты, привязанные к ключевой ставке, вызвали достаточно большой интерес клиентов. И коллеги из ВТБ, насколько я знаю, в ближайшее время начинают развивать похожее направление. Все классы активов в той или иной степени интересуют клиентов. Мы видели даже достаточно экзотические сделки, где в качестве базового актива выступает прайвет экити, одну из таких сделок даже структурировали сами. И, в принципе, здесь вопрос того, что сейчас на слуху, что сейчас активно муссируется в прессе -именно это главный драйвер.

Кирилл Пестов: - Спасибо. Алексей.

Алексей Карлов: - Поправлю также немножко коллегу: мы не начинаем развивать, мы уже активно развиваем этот проект у нас большие на него амбиции.

Теперь вернемся к вопросу именно по популярным формам продуктов для инвесторов. Я также не буду делить пока на квалифицированных и неквалифицированных, просто пробегусь по основным типам.

Если мы говорим об условной защите капитала, которая как раз по умолчанию попадает в статус квалинвестора, здесь все остается, в принципе, то же, что и было в течение пяти лет. Наиболее популярный базовый актив - это акции зарубежных рынков, прежде всего развитых. Основной флоу здесь - это продукты с условной защитой капитала, отзывные, барьерные ноты, то есть ничего не меняется. Здесь можно выделить также тенденцию, что раньше это решение все же было для крупного частного капитала, который был сосредоточен в прайвет банке, сейчас все же эти продукты планомерно и постепенно переходят в сегмент mass affluent. То есть как бы 80% продуктов с условной защитой капитала - это все же отзывные барьерные ноты.

Если рассматривать продукты с частичной защитой капитала и с полной защитой капитала, как раз здесь намного больше маневра для развития, поскольку часть можно реализовывать в инвестиционных облигациях как раз, в том числе. Здесь базовыми активами очень как раз пользуются спросом - это Rates (ставки), это Fоrex, они позволяют реализовать краткосрочные тактические идеи на рынке, понятные инвестору, легко продающиеся, со всеми преимуществами данного продукта, включая льготы по НДФЛ и т.д.

Ну, также мы не забываем, что все любят и «купонники» с защитой капитала. Это, можно сказать, некоторые аналоги ИСЖ, как раз тоже с базовым активом equity. То есть ничего на рынке, по сути, не поменялось, основной как бы интерес сосредоточен на акциях, на ставках, меньше на валюте. На коммодити рынок мы делаем продукты, но видим очень ограниченный спрос. Возможно, прежде всего, тоже с ограниченностью как бы клиентской базы, потому что, прежде всего, проще объяснить какие-то уже стандартные, отработанные решения.

Кирилл Пестов: - Спасибо. Константин, а у вас в банке есть какая-то специфика с точки зрения спроса на такого рода продукты?

Константин Чернов: - Коллеги, мне кажется, достаточно полный весь спектр продуктов представили. Вот в последнее время мы видим интерес на продукт, привязанный к золоту. Остальные «коммодити» в меньшей. Нефть в обратную сторону, на понижение люди часто хотят сыграть.

Кирилл Пестов: - У Газпромбанка исторически очень большая экспертиза с облигациями и ставками. Скажи, а у вас вообще на такого рода продукты какой спрос?

Константин Чернов: - На ставки - очень ограниченный интерес.

Кирилл Пестов: - Понятно, спасибо.

Артем, ну, тогда к тебе вопрос: ты уже начал опять же немножко говорить про то, что продукты достаточно сложные с точки зрения их понимания даже для, может быть, квалифицированных инвесторов, а что происходит в «АТОНе» именно с точки зрения спроса, на что сейчас наибольший спрос вы видите, каик продукты пользуются интересом, что вы пытаетесь продавать?

Артем Карлов: - Ну, здесь я не буду оригинальным, тем более что клиентская база на самом деле у нас довольно сильно пересекается с коллегами, поэтому интерес к продуктам, собственно, к тем же самым. Это в основном разного рода отзывные ноты, это продукты с участием. В основном базовые активы интересуют - до последнего времени интересовали зарубежные акции, это действительно так, хотя мы в последнее время больше стараемся делать акцент на российский рынок.

Кирилл Пестов: - Понятно, спасибо. Ну, вот мы немножко поговорили о спектре тех продуктов, которые, в принципе, могут быть интересны клиентам. Теперь давайте поговорим, может быть, про технику. Опять-таки хотелось бы вернуться к теме структурных облигаций в российском правовом поле. Опять же текущее регулирование устроено так, что есть, ну, я не скажу, что прямо жесткий барьер, но определенные сложности, которые ставят вопрос экономики выпуска такого рода продуктов.

Допустим, если выпускать по программам, выпускать программу под структурные облигации и потом делать выпуски в рамках программы, это занимает достаточно большое время для регистрации, в то время, как мы понимаем, что структурный продукт - достаточно скоропортящийся, конъюнктурный, его нужно продавать в определенное время, потому что он зависит от цены базового актива. Даже несколько дней могут испортить экономику для клиента и потерять актуальность.

Вторая история, что сейчас, в отличие от обычных облигаций, структурные облигации могут регистрироваться только Банком России, не биржей, и это тоже дополнительное время. Есть также ограничение на то, что если это выпускается, структурные облигации, не кредитной организацией, то требуется залог.

В силу того, что мы сейчас говорим о структурных облигациях для массового клиента либо, может быть, наоборот, для каких-то там небольших клиентов, вот насколько вот эти ограничения вообще влияют на экономику? И вот в текущем регулировании, на ваш взгляд, экономический смысл для эмитентов это имеет, или может быть, какие-то предложить меры по стимулированию этого продукта с тем, чтобы большая привлекательность была для эмитентов? Ну, пойдем опять по цепочке. Алексей, твое мнение на этот счет?

Алексей Китаев: - Кирилл, очень здорово, что ты поднял этот вопрос. Действительно, наверное, сейчас с нашей точки зрения это, может быть, важнейшая вещь, которая связана со структурными облигациями. Давайте посмотрим.

Константин Чернов: - Я бы сказал, проблема. Не просто вещь.

Алексей Китаев: - Действительно. Давайте посмотрим на то, что происходило с момента принятия закона. Ни одного выпуска в российском праве, при этом, я не думаю, что ошибусь, назвав количество иностранных инструментов, выпущенных для российских покупателей с тем профилем, который потенциально мы могли бы реплицировать в России, в несколько сотен, возможно даже, цифра приближается к тысяче, отдельных выпусков с суммой, с общим номиналом, приближающимся к 3-4 млрд долларов.

Причина, почему мы не можем переходить к активному замещению этих продуктов, в том, что операционно и экономически мы создали достаточно жесткое регулирование, которое не дает нам эффективных механизмов быстро и дешево заместить предложения иностранных банков, а при этом экономических стимулов для клиентов покупать именно локальные ноты не создано. Например, для структурных облигаций, номинированных в долларах, нет льготы на купон. Нет никакой разницы - иностранная нота или российская с точки зрения налогообложения валютной переоценки. Если эмитент - банк, то банк будет обязан создавать фонд обязательного резервирования под деньги, привлеченные через структурные облигации, которые существенно испортят экономику, особенно валютных инструментов.

Достаточно даже вспомнить, что только пошлина за государственную регистрацию инструмента - 200 тыс. рублей. Понятно, это максимум, но этот максимум достигается при относительно маленькой сумме в 100 млн рублей выпуска. Вряд ли кто-то будет регистрировать выпуски меньше, потому что такая мелкая нарезка не очень экономически оправдана, но, тем не менее, это 3 тыс. долларов только государственной пошлины за регистрацию. А еще необходимо хранить и обслуживать бумагу в национальном депозитарии, необходимо в случае листинга платить за поддержание листинга, а накладных расходов на создание продукта больше, чем у аналогичного иностранного инструмента.

Если мы всем рыночным сообществом и регулятором согласились с тем, что контроль за производством и продажей этих инструментов должен быть жесткий, то хотя бы необходимо подумать о создании экономических стимулов для покупателей, для того чтобы замещение стало возможным. Потому что мы приходим в парадоксальную ситуацию, когда иностранная структурная нота, будучи листингованной на Московской бирже, становится доступна всем, даже будущим особо защищенным неквалифицированным инвесторам, потому что попадает в высокий список. И ситуация становится абсурдной.

Кирилл Пестов: - О'кей. Коллеги, есть что-то добавить? Алексей.

Алексей Качалов: - Да, я как бы продолжу. Мы полностью разделяем эту боль, потому что даже если мы посмотрим, например, на клиентов со стороны крупного частного капитала, когда приходят клиенты и говорят, у меня есть миллион долларов, мне нужна структурная нота зарубежного эмитента, что происходит? Как бы сделка может произойти уже в тот же день вечером, при этом будет минимальная структура издержек, в том числе и для дистрибьютора, не будет никаких комиссий за выпуск и т.д. И все это займет несколько часов. Я не буду комментировать конкретные нормативные акты регулирования, но базовая позиция в том, что размещение должно занимать один день: мы собрались, мы сделали. Как раз, в том числе именно размещение под ограниченный пул клиентов. Это тоже надо оперативно делать в данном случае. Спасибо.

Кирилл Пестов: - Спасибо. Константин.

Константин Чернов: - Могу только поддержать коллег. Все-таки, видимо, рынок начнет с каких-то стандартизированных инструментов, которые в моем понимании не должны будут найти широкий круг покупателей, поэтому объемы размещения будут достаточно, как мы прогнозируем, низкими, где-то в полмиллиарда, что-нибудь такое, миллиард от силы. И при условии, что это стандартный инструмент, спрос на который собирается достаточно долгое время, что опять же не укладывается в структурку, если ты используешь деривативы.

Мы получаем ситуацию, где как-то наша активность будет носить крайне точечный характер. Это не бизнес, как на западных рынках, это какие-то точечные операции.

Кирилл Пестов: - Понятно, а вот так навскидку можно ли прикинуть, какой объем издержек предельный на выпуск конкретной облигации, конкретного выпуска для того, чтобы это имело какую-то экономическую целесообразность, ну при том объеме спроса, который вы сейчас хотя бы потенциально видите? Как можно это сравнить с теми костами, которые вы получаете при покупке иностранной ноты? Есть какие-то комментарии на этот счет? Коллеги, поделитесь своими мнениями.

Артем Карлов: - Можно я прокомментирую? На самом деле мы видим необходимость гораздо большей либерализации законодательства с точки зрения выпуска структурных продуктов в российском праве, и мы за здоровую конкуренцию. Конечно, немножко удивляет, что достойные, уважаемые банки не могут конкурировать по законодательным, в первую очередь, причинам с иностранными эмитентами. И вот Алексей правильно заметил, что выпуск структурной ноты в английском праве действительно занимает у нас от 40 минут до трех часов в зависимости от того, какого эмитента мы выберем.

Что касается стоимости выпуска, мы просто этот вопрос часто задавали разным эмитентам, и вот по тем ответам, которые мы получали, для иностранного банка стоимость отдельного выпуска составляет от 1,5 тыс. евро до 5 тыс. евро. И для того, чтобы нормально с ними конкурировать в этом типе продуктов, у нас должны быть сопоставимые расходы на выпуск.

Кирилл Пестов: - Да.

Алексей Китаев: - Я бы хотел добавить, что было бы здорово, если бы основную часть стоимости выпуска составляли фиксированные издержки, которые не зависят от количества инструментов, которые мы выпускаем. Возможно, платить миллион, два три долларов в год за то, чтобы выпускать эти инструменты тысячами, это нормально, а платить даже, возможно, 5 тыс. долларов за один выпуск это значит обрекать себя всегда на определенный минимальный объем сделки, на минимальную срочность, которая не может составлять месяц, например, или несколько недель, и всегда ограничивать себя в том продуктовом предложении, которое, возможно, было бы интересно инвесторам.

Кирилл Пестов: - Коллеги, я так понимаю, это больше комментарий в сторону инфраструктуры, биржи. Со своей стороны хочу сказать, что мы в этом плане достаточно гибки. Когда мы поймем потенциальный объем спроса, количество выпусков, в принципе, мы за такой здравый диалог с участниками с тем, чтобы оптимизировать ваши косты и позволить бирже тоже что-то на этом заработать, потому что понятно, что, выставляя предельные тарифы, которыми никто не будет пользоваться, мы на этом тоже особо не зарабатываем.

Собственно говоря, у нас есть прецеденты, когда эмитенты, которые выпускают много выпусков часто, да, краткосрочных, они имеют свои тарифные планы. Я думаю, что это можно будет обсуждать, в общем-то, мы готовы к диалогу и понимаем важность этого вопроса.

Константин Чернов: - Кирилл, очень приятное замечание для эмитентов. Но что я бы хотел отметить? Что первостепенное значение имеет срок подготовки выпуска - это месяц, это минимум месяц. И когда это не три часа, это не один день, а месяц, мы имеем совершенно другую планету, это совершенно другая вселенная, где другие стратегии и вообще другой бизнес. А косты, они абсолютно вторичны.

Кирилл Пестов: - Тут тоже понятный вопрос на самом деле. Мы год назад как раз, когда была эта конференция, и должно было выйти законодательство, позволяющее выпускать подобного рода облигации структурные, была в нашей панели Елена Курицына как раз, директор департамента, который занимается эмиссией ценных бумаг. Эти вопросы тоже поднимались. Но тогда Банк России сказал (прошу прощения за то, что приходится как бы за их спиной немножко на эту тему дискутировать, но то, что было), что инструмент новый, они немного опасаются за качество, за состав тех продуктов, которые будут пытаться выпустить эмитенты, и поэтому хотели бы сначала, так сказать, в своих руках сосредоточить контроль, посмотреть, что там будет и со временем распространить эту практику, которая есть, для выпуска обычных облигаций, то бишь разрешить биржевую регистрацию.

По своему опыту могу сказать, что биржа имеет опыт регистрации, конечно, не за часы, но в течение суток-двое мы готовы. Возможно ли сокращать сроки выпуска? Я думаю, что у нас, как у инфраструктуры биржевой, есть такой потенциал, и опять же, если будет спрос со стороны рынка, мы создадим необходимые условия, но опять-таки при условии того, что законодательство тоже поменяется в эту сторону. Но поскольку у нас с вами есть консенсус, в общем-то, по этому вопросу, я думаю, что мы будем продолжать диалог с регулятором с тем, чтобы поменять регулирование в правильную сторону, чтобы это стало возможным.

Константин Чернов: - Тогда я бы подвел какой-то итог. Тогда это будет стратегия, совершенно понятная и апробированная на индексных облигациях, где просто мы будем использовать потенциал «тела», чтобы предложить клиентам более интересные стратегии, больший интерес в инструменте. В апсайде имеется в виду, у нас - потенциальный даунсайд.

Кирилл Пестов: - У нас с вами есть замечательная площадка в рамках рабочей группы, у нас есть контакт с Банком России, поэтому я думаю, что мы можем обсуждать не только вопрос принятия тех стандартов, тех норм для того, чтобы допустить неквалифицированных инвесторов к рынку структурных облигаций, но и обсудить изменения порядка эмиссии с тем, чтобы это стало таким нормальным рабочим инструментом с нормальными сроками и с нормальной экономикой.

Ну, вот подытоживая немножко этот вопрос технический выпуска, проблема понятна, мы будем работать дальше. Но, тем не менее, на этом сфера, скажем так, открытых вопросов касательно работы с ритейлом, с неквалифицированными инвесторами не заканчивается.

Я знаю, что сейчас идет в рамках НАУФОР проект по разработке стандартов по предложению сложных финансовых продуктов в рамках предстоящего изменения законодательства о категоризации инвесторов, там будут прописаны некие критерии доступа к инструментам и стандарты раскрытия информации, стандарты продажи.

Я бы хотел попросить Кирилла Зверева рассказать о той работе, которая ведется в рамках НАУФОР.

Кирилл Зверев: - Спасибо. Я хотел бы только обрамить внимание, что это будет стандарт не только о продаже сложных финансовых инструментов, но и вообще в принципе о продаже любых финансовых инструментов физическим лицам - клиентам, то есть своего рода файненшл промоушен.

У нас уже и в первой панели сегодня упоминалось, все участники, как мне показалось, единодушно сказали, что они готовы предоставлять большую информацию, готовы гарантировать большую открытость во взаимоотношениях с клиентом. И как раз Служба по защите прав инвесторов, Михаил Мамута, также это очень сильно приветствовал. То есть, на мой взгляд, есть консенсус и со стороны рынка, и со стороны регулятора о том, что раскрывать информацию необходимо.

Возникает вопрос, каким же образом это делать? До начала нашей панели мы прослушали очень интересный доклад, как это происходит в Евросоюзе. Меня, честно говоря, немножко он напугал, особенно про 150 страниц регулирования. Да, безусловно, при разработке этого документа мы объединились и с другой саморегулируемой организацией, и с экспертами Банка России, и подготовили проект документа. Он намного меньше, не 150 страниц. Всего лишь восемь страниц основного текста, а с учетом приложений, там 56 получается. Там большое количество приложений. Но в три раза сократили.

Что из себя представляет этот документ? Коллеги, я бы хотел вас попросить, внимательно с ним ознакомиться, он сейчас доступен на сайте НАУФОР, и сейчас еще продолжается его предметное обсуждение, мы готовы принимать ваши замечания, предложения, формулировки, которые, вы считаете, будет правильным скорректировать. Присылайте, пожалуйста, эту информацию.

Документ вводит требования к процессу продаж финансовых инструментов. Он не распространяется на осуществление прав деятельности доверительного управления либо инвестиционного консультирования, нет, он говорит именно о продажах, когда задачей финансовой организации является предложить клиентам определенный вид продукта. Ну, естественно все понимают, что за это организация получает комиссионные, и она заинтересована в продвижении этого продукта.

Следуя традиции формулирования стандартов, текст документа сформулирован на основе принципов. То есть там нет жестких норм о том, что необходимо представиться, в течение какого-то времени рассказать подробно о продукте, то есть четких норм, есть принципы. Принципов на самом деле не много, их всего три основных принципа.

Первое - это клиенту должна быть предоставлена достаточная информация о финансовом продукте, которая варьируется в зависимости от того, о каком продукте идет речь, и форма предоставления также варьируется.

Второе - недопустимо навязывание финансового продукта. То есть нельзя обуславливать продажу одних инструментов требованием о покупке иных инструментов. И нельзя против воли клиента пытаться продать ему определенный инструмент, если он явно выразил свое нежелание получать информацию, которая ему промоутируется, соответственно не следует настаивать.

И третье - это то, что клиент должен быть ознакомлен с рисками финансового инструмента. Каким образом происходит это ознакомление? Для простых финансовых продуктов регулирование, по сути, не устанавливается. То есть сам профучастник должен решить, каким образом он будет доносить до клиента информацию о рисках, и в каком объеме он это делает. Ну, естественно, что всем понятно, что одно дело живое общение с клиентом непосредственно лицом к лицу, другое дело попытки телефонных продаж соответственно будет варьироваться и объем информации, который профучастник предоставляет.

Для сложных финансовых инструментов вводится аналог КИДов, о которых мы с вами слышали. В русской версии мы решили назвать его «Паспорт финансового продукта». И действительно, это очень похожий документ, он также рассчитан на краткое изложение информации, не более 3-4 страниц, и, по сути, представляет собой все то же самое, о чем говорится в КИДах - основные характеристики финансового продукта, имеются ли риски, связанные с невозможностью вторичного обращения, либо невозможностью досрочного погашения, структура расходов, которая предполагается в связи с приобретением этого продукта, ну и описание основных ключевых рисков.

Единственное отличие - мы пока не планируем вводить шкалу рискованности продукта, о чем нам рассказывали. То есть не будем требовать оценивать продукт и называть его безопасным, либо особо рискованным. Это, возможно, будет на следующем этапе введено, но пока этого паспорта финансовых продуктов не содержат.

Вот, собственно, наверное, вся краткая информация. Я хотел бы вас попросить на сайте НАУФОР почитать проект этого документа. До конца сентября мы готовы принимать предложения по его корректировке, и ожидаем, что в ближайшее время в октябре-ноябре он будет утвержден и станет стандартом как НАУФОР, так и стандартом другой саморегулируемой организации. Мы одновременно утвердим эти документы и, соответственно, избежим тем самым регуляторного арбитража.

Кирилл Пестов: - Кирилл, спасибо большое. Можно сразу вопрос к тебе? Как будет реализован механизм имплементации? Какова будет там ответственность за несоблюдение стандартов? Как это должно стать такой общерыночной практикой? Какие будут меры воздействия на участников?

Кирилл Зверев: - Да, это очень важный аспект. Поскольку этот документ будет утвержден в виде стандарта, контроль за его соблюдением будет осуществлять саморегулируемая организация, не Банк России. То есть Банк России, даже если он заметит случайным образом нарушение этого стандарта, он не сможет принять никаких мер, он просто сообщит нам, и мы организуем проверку, действительно ли нарушение имеет место.

Ну, санкции, это стандартные санкции - предупреждение о том, что необходимо соблюдать стандарт, требование об устранении, штраф либо исключение из саморегулируемой организации, если это особо тяжкое нарушение либо оно неоднократное.

Мы планируем внедрить, начиная с 1 декабря этого года, практику «тайных покупателей», то есть контроль за соблюдением этого стандарта будет, прежде всего, осуществляться с помощью «тайных покупателей». Это будут не сотрудники СРО, это будут привлеченные третьи лица, которые будут обращаться в финансовые организации, заключать договоры, и, соответственно, оценивать, каким образом им предлагаются те или иные финансовые инструменты.

Кирилл Пестов: - Ну, я считаю, что это очень важно, потому что тут… я ни в коей мере не сомневаюсь, что все участники, сидящие за столом, я думаю, что они сейчас уже, может быть, даже где-то более строгие стандарты раскрытия информации, работы с клиентами, порядка продаж используют у себя, но с тем, чтобы избежать недобросовестной конкуренции со стороны каких-то других игроков, очень важно, чтобы были общие правила игры, чтобы все играли, опять-таки, по одним правилам.

И вот в свете того, что мы с вами начали говорить о стандартах продаж, о том, как правильно продавать этот продукт клиентам, чтобы избежать мисселинга, хотел бы, может быть, участников рыночных поспрашивать, как сейчас обстоят дела, как вы выстраиваете вот эту процедуру стандартизации продаж, раскрытия информации. Ну, наверное, может быть, не каждый захочет рассказывать, но есть ли проблемы, есть ли жалобы со стороны клиентов, вот, видите ли вы эту проблему так вот остро? Алексей.

Алексей Китаев: - Кирилл, действительно вопрос стандартизации продаж очень важен, и на самом деле то, о чем мы все говорим, мы говорим о достижении такого этапа развития, когда у клиента банка, брокера, управляющей компании или страховщика не будет сюрпризов, связанных с его инвестиционным портфелем. Вот это самое главное, чтобы клиент с удивлением в середине срока существования его продукта не узнавал о каких-то условиях, прописанных где-то мелким шрифтом или о каких-то дополнительных издержках, которые ему придется понести в связи с этим продуктом, или в связи с тем, что динамика стоимости этого продукта не соответствует его ожиданиям. Вот избежание этих сюрпризов - это вещь, которую невозможно достигнуть единомоментно при консультации при продаже продуктов. Это то состояние, которое достигается в течение всего срока жизни продукта регулярным информированием клиента о корпоративных событиях, о динамике базовых активов, о поведении самого инструмента в связи с определенным поведением базовых активов. Это тот процесс, который нужно обязательно имплементировать у любого добросовестного дистрибьютора структурных, да и не только структурных, продуктов.

В принципе, работа в Сбербанке, и я думаю, что и у остальных участников, построена именно вокруг своевременного и качественного информирования клиента о перфомансе продукта, который он купил.

Что касается вещей, связанных с регулированием в этой области. Действительно, наверное, введение паспортов - это движение в правильном направлении. Но нужно помнить о том, что в Европе до появления паспортов структурированных продуктов прошли, наверное, десятилетия развития этого рынка, и он естественным образом достаточно сильно стандартизировался. Стандартизировались, прежде всего, сами продукты на уровне эмиссионной документации, на уровне подходов к структурированию между разными банками. И основа качественного информирования клиента - это, прежде всего, стандартизация продуктов. Потому что если продукт меняется от выпуска к выпуску, от месяца к месяцу, то при большой сети продаж невозможно поддерживать на должном уровне информированность и образованность клиентских менеджеров о том, что же они продают. Поэтому, даже более важным шагом, чем создание вот этих паспортов инструментов, является желание участников рынка стандартизировать то, что они продают. Потому что когда, действительно иногда встречались случаи, когда...

Кирилл Пестов: - Я тебя перебью. Не то, что продают, а как продают.

Алексей Китаев: - Нет, именно, что продают.

Кирилл Пестов: - Именно, что продают?

Алексей Китаев: - Потому что может быть один и тот же инструмент - кредитная нота, но в одном случае наступление дефолта определяет ИЗДА(?) на определяющем комитете, а в другом случае дефолтом является неплатеж по договору за канцелярские товары. Это инструмент, который называется и там, и там - кредитная нота. Но риск, который он несет, он принципиально разный. И когда клиенту в разных местах предлагается под одним названием совершенно принципиально разный инструмент, то уже вот именно создает проблемы, а не то, что у инструмента нет паспорта или что в принципе информирование дальше построено неправильным образом. Стандартизация самих продуктов случилась на европейском рынке, и это, скорее всего, тот путь, который нам предстоит пройти.

Кирилл Пестов: - О'кей. Спасибо. Алексей, у ВТБ что насчет продаж и стандартов продаж?

Алексей Качалов: - Смотрите, очень правильно создать, как бы, правильную среду продаж. То есть сам паспорт, предъявленный клиенту, о том, что вот какой-то продукт, вот две бумажки его описывающие, не решит проблему. Очень важно, и над чем мы работаем, чтобы каждый менеджер по продажам вне зависимости от сегмента: это прайвет банкинг, это mass affluent, могут донести клиенту, соответственно, все риски продукта, с какими он может столкнуться, и профиль выплат.

Также мы считаем, что раскрытие информации по продукту все же это остается на самих участниках, как бест прэктис. То есть мы, например, следуем в этом плане бест прэктисам, потому что мы полностью раскрываем все риски продукта и в маркетинговых материалах. Это тоже нужно делать, потому что для клиента вот этот паспорт документа может выглядеть как просто лишняя бумага, которую он не хочет читать. То есть, я не думаю, что каждый клиент задумывается и прочитывает договор, покупая автостраховку и так далее.

То есть, как бы, бест прэктис - это создание корректной и правильной среды продаж, особенно, когда большая сеть продаж, учитывать это все в маркетинговых материалах при подаче клиенту и правильно с ним коммуницировать. А то, что создавать отдельные паспорта и так далее, уже у этого продукта у потенциального и так много источников раскрытия информации. То есть будет раскрываться проспект, резюме, проспекты и так далее, которые тоже будут отражать, соответственно, все важные факторы. То есть, прежде всего, надо начать с культуры и практики продаж, а потом уже соответственно идти к стандартизированным документам.

Кирилл Пестов: - Спасибо. Константин, у вас какая специфика работы по продажам?

Константин Чернов: - Я хотел бы отметить, что мы придерживаемся тех принципов, которые отмечены были Кириллом, и, собственно, исходим из наиболее консервативной позиции, как и при маркетинге инструментов, так и к выбору данных инструментов.

Я хотел бы поддержать моего коллегу из Сбербанка, и призвать все сообщество принять активную работу по стандартизации как процесса продаж, так и инструментов. Почему? Потому что Центральный банк совершенно четко заявляет: либо вы стандартизируете себя сами, либо мы напишем вам 526 страниц подробной инструкции, которая будет походить на процесс размещения структурных облигаций, как мне представляется.

Кирилл Пестов: - Да, кстати, в дополнение к твоим словам, я хочу сказать, что в рамках как раз рабочей группы при НАУФОР, то, что мы собирались, мы справочно для Банка России готовили документ, который описывает стандартные продукты. Понятно, что впихнуть в какие-то рамки все тяжело, но, тем не менее, это тоже важная работа, которую мы планируем продолжать.

Артем, у вас, опять же, учитывая, может быть, специфику клиентов, сталкивались ли вы когда-нибудь с какими-то проблемами, жалобами? Какие типовые претензии могут возникнуть у клиента, купившего структурный продукт?

Артем Карлов: - Ну, безусловно, с какими-то жалобами сталкивались, так или иначе, все участники рынка. Нам хочется надеяться, что мы провели определенную работу, и, по крайней мере, в последнее время мы жалоб к тому, как продукты продавались или к тому, что клиент получает какой-то неожиданный результат того, как продукт работает, мы последнее время все меньше и меньше видим. В основном ожидания клиентов чаще всего не оправдываются в части перфоманса тех активов, которые встроены в продукте, а не в отношении того, как продукт этот перфоманс базовых активов отображает. Но мы делаем все для того, чтобы просто максимально раскрыть клиентам информацию о продукте еще на этапе презентации. В частности, с начала этого года мы, например, в своих презентационных материалах используем шкалу оценки риска, которые используют европейские эмитенты, которую мы делаем по той же самой методологии, по которой и они, и стараемся клиентам на этапе продажи уже показать, на сколько рискованный тот или иной продукт. Что касается постпродажного сопровождения, в нашей практике мы просто открываем клиенту все первичные документы, связанные с выпуском инструмента для того, чтобы у него был доступ к проспекту. Собственно, вот и все.

Кирилл Пестов: - Спасибо. А у меня вот такой немножко, может быть, каверзный вопрос. Кто-то из коллег хочет поделиться теми граблями, на которые вы наступили в своем предыдущем опыте, с тем, чтобы, может быть, участникам сегодняшней конференции тоже понимать, с какими проблемами они могут столкнуться, и не наступать на те же грабли. Есть у кого-то что прокомментировать? Я имею в виду именно при продаже. Может быть, не обязательно это был какой-то мисселинг или что-то, а именно вот недопонимание. Потому что понятно, что в ваших организациях достаточно большая обширная практика продаж, и вы уже большинство моментов, наверное, отработали. Может быть, какие-то были истории из жизни, которых можно было бы избежать, если вы бы знали о них заранее?

Алексей Китаев: - Действительно, вопрос достаточно каверзный, чувствительный, но, наверное, не вдаваясь в детали, самое важное, о чем нужно помнить - это не бросать клиента сразу же после того, как подписан договор о продаже инструмента. На то, чтобы достаточно часто и достаточно качественно информировать клиента о том, что происходит с его портфелем, можно потратить, наверное, бесконечное количество денег и ресурсов. Но, не сделав этого, скорее всего, в какой-то момент любая организация поймет, что процент удержания клиентов после экспирации продукта неуклонно падает. И это те траты, которые действительно оправданы.

Кирилл Пестов: - О'кей. Спасибо большое. Ну, наверное, такой завершающий вопрос хочу задать. Может, сейчас начнем с Артема, с обратной стороны пойдем. Вот, если немножко заглянуть в будущее, как вы как участники рынка вообще видите роль структурных продуктов среди других финансовых инструментов? Какая, может быть, целевая доля, картинка содержания этих инструментов в портфелях клиентов? Какая правильная пропорция, на что имеет смысл обратить внимание? Артем, с тебя начнем.

Артем Карлов: - Ну, вы знаете, здесь я, наверное, не буду даже фантазировать, а, скорее, я бы посмотрел на опыт развития этого рынка в Европе. Я не думаю, что здесь у нас будет какой-то свой особый путь, я думаю, мы, так или иначе, повторим ту эволюцию, которую прошел европейский рынок. Надеюсь, что при этом нам удастся избежать каких-то граблей, на которые наступали наши коллеги западные.

Но, в общем и целом, я думаю, что основное направление, которое можно будет выделить, я думаю, что со временем клиенты будут приходить к тому, что все-таки лучший продукт - это более консервативный продукт. То, что мы наблюдаем в Европе, произошло. То есть прекратится гонка за какими-то фантастическими двузначными доходностями, которые были на начальном этапе, и постепенно клиенты найдут некий баланс между доходностью и риском, который они готовы брать на себя в этих продуктах.

Кирилл Пестов: - О'кей, спасибо. Константин.

Константин Чернов: - Трудно определить долю, интерес, потому что он сильно зависит от конкретных инвесторов. Опять же, у нас это все-таки сфера частного банка, то есть состоятельные клиенты, у них сильно варьируется: грубо говоря, половина - это ноль, а половина - это до 25%. Как-то так, грубо. Но опять же, на российском рынке мы не сможем занять такие доли, мы начнем каких-то... Дай бог, что мы в следующем году эту сделку сделаем.

Кирилл Пестов: - Отличный комментарий. Будем реалистами, да? Алексей, что скажешь?

Алексей Качалов: - Ну, в целом по структурным продуктам, то есть если мы не будем делить на юридические формы соответственно, инвестиционные облигации, структурные облигации, зарубежные ноты и так далее, явно мы будем наблюдать устойчивый спрос на рынке, потому что в ближайшие годы ожидается, что доходности будут продолжать снижаться. Это первый фактор.

Второе - все же мы видим расширение клиентской базы. Понимание клиентской базы сложных продуктов это тоже тот фактор, который существенно повышает спрос. То есть мы можем повторить в принципе темпы роста европейского рынка, если говорить в процентах, разумеется, не в деньгах, и видим в этом большой потенциал в целом.

А вопрос, в какой портфель встраивать структурные продукты и так далее, он очень широкий. Считаем, что структурный продукт может быть встроен в любой инвестиционный портфель в зависимости от риск-профиля клиента. Потому что, если дистрибьютор заботится о своих клиентах, он предлагает широкую продуктовую линейку, в которой находят место структурные продукты для любого риск-профиля.

Но все же, я думаю, не скажу ничего нового, мы находимся на поздней фазе экономического цикла, поэтому доля защитных продуктов, в частности, в нашей продуктовой линейке как раз возрастает со временем. То есть мы смотрим позитивно на рынок, но считаем, что нужно смещаться в более консервативную сторону.

Кирилл Пестов: - Спасибо. Алексей, что в Сбербанке? Все-таки у вас достаточно консервативная клиентская база в основной массе.

Алексей Китаев: - Действительно, мало что можно добавить к комментарию Алексея. Мне кажется, в любом портфеле место для структурного продукта найдется, потому что нужно понимать, что структурный продукт - это просто оболочка, а экономическое его содержание, профиль, отношение риска и доходности может настраиваться в очень широких пределах. И именно в этом и прелесть структурных продуктов, что если дистрибьютор занимается анализом клиентского портфеля, понимает риск-аппетит своих клиентов, понимает их потребности, то он всегда сможет найти дополнение к тем стандартным инструментам, к депозитам, к облигациям и портфелям акций, которые уже у них есть, которые позволят улучшить перфоманс портфеля в целом.

Кирилл Пестов: - Понятно. Спасибо. Ну, вот мы услышали мнения участников рынка. Я хотел бы, наверное, последний вопрос задать Кириллу, как представителю уважаемой СРО. Кирилл, вот, на твой взгляд, какие наиболее перспективные направления с точки зрения именно развития рынка структурных продуктов, может быть, в частности, структурных облигаций, ты видишь, какую работу в ближайшие годы надо будет проделать, и на чем сделать основной акцент?

Кирилл Зверев: - Очень широкий вопрос, как мне кажется, подводящий черту под всей сегодняшней конференцией. Нет, смотрите, то, что нужно развивать рынок структурных облигаций, на мой взгляд, это очевидно. Действительно сейчас готово законодательство для их выпуска, осталось подготовить нормативные акты Банка России с тем, чтобы попробовать оценить, насколько это интересно, насколько это экономически выгодно. Естественно, учитывая все эти факторы, о которых коллеги говорили, которые препятствуют выпуску этих облигаций.

Возможно, стоит задуматься над какими-то видами налогового стимулирования выпуска структурных облигаций в России. Но, опять же, это вопрос для обсуждения с министерством финансов.

Я думаю, что в ближайший год будет внесено изменение в федеральный закон о рынке ценных бумаг, который предоставит судебную защиту производным финансовым инструментам с участием физических лиц, в том случае, если другой стороной этого ПФИ является профучастник.

Сейчас такие изменения разрабатываются, они пока не опубликованы и обсуждаются внутри рабочих групп, но, скорее всего, в течение года они уже будут внесены в законодательство. И тогда возможен расцвет в России структурных нот, не являющихся ценной бумагой.

В целом, мне кажется, что в принципе, оболочка независимо от того, какая она, является ли она ценной бумагой, либо является она производным финансовым инструментом, позволяет совместить, вот, как коллеги верно заметили, любые соотношения доходности риска, и, получив разнообразие таких инструментов, инвесторы, на мой взгляд, смогли бы полностью удовлетворить свой спрос. Поэтому вообще, в принципе, структурные продукты будут развиваться, в какой конкретно форме развитие их будет больше: больше ли это будет структурных облигаций, либо структурных нот - посмотрим.

Кирилл Пестов: - Спасибо большое. У нас остается несколько минут. Я думаю, что если есть вопросы зала, мы можем на них ответить.

Вопрос из зала: - Всем добрый день. У меня такой вопрос тоже, забежав немножко в будущее. Представим себе такую ситуацию, что у нас есть не только конференция «Структурные продукты», но и собственно структурные продукты на рынке, и в будущем есть, кроме этого, еще есть совершенно замечательные к ним КИДы или паспорта и так далее, где вот есть большая красная цифра и написано - сколько тотальные издержки инвестора по этому продукту.. Вот мы на прошлой панели слышали оценки - до 7%, есть европейские исследования - там 4,5% в структурных продуктах. Как вы думаете, когда этот рынок уже разовьется, будет функционировать, сколько эта красная цифра примерно будет? Понятно, что все продукты разные, но ваша средняя оценка. Спасибо большое.

Кирилл Пестов: - Ну, что, мы, наверное, тоже по участникам пойдем? Алексей, твое представление?

Алексей Китаев: - Действительно, в принципе, мы уже на примере ИСЖ увидели - и цифру увидели, и результат демонстрации этой цифры увидели. И, безусловно, о тех 2-3-4% годовых, которые закладывались в инвестиционное страхование жизни, в будущем говорить не приходится.

В принципе, структура рынка, которая сложилась тогда, и сейчас находится, наверное, на излете своего существования, когда маржа в структурном продукте в упаковке страхового полиса делится минимум на троих: на эмитента иностранного п-хедж провайдера, брокера, который перепродает это в России, и страховщика, и еще иногда сюда добавляется агент, который продает эту страховку, на четверых получается, эти времена должны пройти. Потому что, действительно, не лишив клиента вообще каких-либо шансов на доходность, накормить четверых профучастников достаточно жадных, сложно. Когда мы дойдем до ситуации, в которой есть производитель и максимум один дистрибьютор, тогда мы увидим цифры гораздо более близкие к европейскому 1% годовых на ожидаемый срок жизни продукта, который, в принципе, мы видим сейчас.

Кирилл Пестов: - Коллеги, еще какие-то мнения будут по поводу ставок? Артем, твое видение?

Артем Карлов: - Ну, я полностью согласен с Алексеем. С моей точки зрения, продукт, в котором заложено больше, не знаю, 1-1,5%, может быть, годовых на ожидаемый срок жизни - это абсолютное зло. Поэтому, я думаю, что, повторюсь, мы повторяем эволюцию европейского рынка, мы придем рано или поздно к цивилизованным каким-то цифрам.

Кирилл Пестов: - О'кей, спасибо. Владимир, отвечая на твой вопрос, вот мне кажется, что размер комиссии в процентах - это отчасти функция объема рынка. Чем больше будет рынок, тем с меньшей маржинальностью готовы будут работать участники, они будут просто зарабатывать на объеме. Поэтому в наших общих интересах и в интересах провайдеров продукта и потребителей продукта, чтобы этот рынок рос - это будет снижать удельные издержки. Вот такой ответ, наверное.

Кирилл Пестов: - Коллеги, еще вопрос?

Даниил (Компания БКС): - Вопрос связан с паспортом продукта, с проектом, который опубликован на сайте НАУФОР, а именно с паспортом продукта форвардного контракта, ну и в связи с этим опционного контракта.

Как уже здесь прозвучало, что в данном паспорте сформулирован некий перечень обстоятельств, о котором необходимо предупредить клиента. Одним из таких обстоятельств является предупреждение об отсутствии судебной защиты, о чем уже сказал Кирилл Витальевич. Но вопрос связан со следующим. Данное обстоятельство, лично на мой взгляд, оно не связано с теми контрактами, которые заключаются по брокерской схеме, то есть по той схеме, когда брокер выступает комиссионером. В таком случае сторонами контракта являются брокер - профессиональный участник рынка ценных бумаг, и любое другое лицо. Клиент не имеет отношения к данному контракту, и у него нет требований по нему. У него есть требования по договору на брокобслуживание.

В связи с этим получается следующее. Внутри данного контракта оба требования подлежат судебной защите. Требования клиента в рамках договора на брокобслуживание подлежат судебной защите. И вопрос такой. Правильно ли я понимаю, что данный перечень обстоятельств, который сформулирован в паспорте продукта, он является лишь ориентиром, и профессиональный участник рынка ценных бумаг может не указывать то или иное обстоятельство в паспорте, если оно не актуально для него? Вот как в данном случае?

Спасибо.

Кирилл Зверев: - Да, действительно, это не является жестко заданной формой, и о рисках надо предупреждать тогда, когда эти риски есть. Если какое-то обстоятельство не несет в себе риска, о нем предупреждать не надо.

Но, я хотел бы обратить внимание, что стандарт будет регламентировать только процедуру продаж финансовых продуктов клиентам. То, что клиент в рамках брокерского обслуживания самостоятельно совершает сделки, этим стандартом, этим документом не регулируется и не будет установлено требование на обязательное предоставление ему КИДов.

Но если кто-то целенаправленно будет предлагать широкому кругу лиц заключение опционов - с собой ли, с другим контрагентом ли, то да, - это будет продажа опционов. Соответственно тогда это попадет под действие этого стандарта. Сейчас я, честно скажу, я не знаю, чтобы кто-то предлагал именно опцион отдельно без структурного продукта, но если это случится, то это тогда попадет под действие стандарта.

Кирилл Пестов: - Коллеги, какие-то вопросы еще будут у нас? Если нет, тогда я хочу поблагодарить участников сегодняшней дискуссии.

Спасибо большое за участие. Всем хорошего дня.