5. Круглый стол

29.10.2019

Алексей Тимофеев: - Дорогие друзья! Позвольте начать этот наш фирменный формат. Я немножко избалован, как модератор, предыдущими «круглыми столами», это было легко быть их модератором, потому что было, я очень надеюсь, что я на этот счет ошибаюсь, очень легко было быть модератором, когда рынок обсуждает очень драматические инициативы.

Прав ли я, думая, что драматизм некоторых из дискуссий, которые наверняка стали бы предметом и станут, наверное, предметом обсуждения на этом «круглом столе» (категоризация инвесторов и сегрегация), несколько спал. Во-первых, заявление от Центрального банка об изменении подхода в отношении к категоризации клиентов.

Что осталось? Я бы хотел, чтобы мы обсудили, что осталось важным для того, чтобы обсудить, помимо того, с чем Центральный банк согласился или готов согласиться. Что касается сегрегации, - спала ли напряженность по этой теме с учетом некоторой отсрочки, что ли, или рассрочки дискуссии на этот счет? Но, давайте, обсудим это. Нет? Отлично, если нет. Отлично, если мы здесь воспользуемся возможностью и выскажем свое мнение на этот счет.

Что еще это формат ровно для этого и годится, придуман и всегда срабатывал, если вы скажите, что важно. Владислав, жду тебя за столом. Что важно еще из того, что забыто? Заморозка - это отличная новость, но, может быть, есть что-то, чего мы не хотели бы, чтобы Центральный банк замораживал, а, наоборот бы, сфокусировался в дальнейшем? Мне показалось, что не так хорошо, как хотелось бы…

Владимир Курляндчик: - Можно?

Алексей Тимофеев: - Я слишком долго, да?

Владимир Курляндчик: - У меня просто есть тема, если уже это был призыв обсуждать чего-нибудь.

Алексей Тимофеев: - Подожди, Володь.

Владимир Курляндчик: - Я понял.

Алексей Тимофеев: - Это был такой прием - дать возможность людям занять места за этим столом. Надеюсь, что вы вытерпите. Я рад, что... Так что, какая тема?

Владимир Курляндчик: - Ну, тут как бы традиционно эта конференции посвящена дискуссиям по поводу готовящихся регуляций. Мне кажется, в этом году есть хорошая возможность провести такой ретроспективный анализ о том, как прошла история с двумя случившимися, вступившими в этом году свежими регуляциями. Возможно, по итогам, вот тема про заморозку или не заморозку изменений может в этом месте стать актуальной. Я вот пару моментов хотел бы буквально осветить.

Первый - это история с новым маржинальным регулированием. Это касается история, понятное дело, тех клиентов, которые, sorry за каламбур, стали в последние годы маргинальными на нашем рынке в общем, поскольку их как бы особо не обсуждали. Последние годы обсуждают розничных инвесторов без вот этой ерунды

.

Но, тем не менее, история с маржинальным постановлением - это пример того, как обсуждение было организовано правильно, всей вот этой темы. То есть это действительно довольно длинная такая дискуссия, рабочая, с прикладными специалистами от брокерского бизнеса, с рисковиками во главе с Сашей Арефьевым. И, в принципе, на мой взгляд, само постановление, ну, к нему вообще нет никаких вопросов, ну, плюс-минус как бы, ну, вот их нет, но была сделана, на мой взгляд, одна ошибка и профсообществом, и вот нами, как кусочком, который для кого-то из профсообщества за эту историю как-то отвечает, ошибка была сделана в оценке - сколько времени нужно на эту всю историю.

К чести регулятора надо сказать, что эта оценка запрашивалась до того, как все было, и она была названа, исходя из опыта предыдущего, имплементации предыдущего постановления, полгода. Но, к сожалению, как бы правда жизни оказалась в том, что с момента предыдущего постановления, во-первых, сильно расширился набор бизнес-моделей, то есть, грубо говоря, вот в нашем случае нам пришлось вписывать новую маржиналку не в 15 моделей применения ее в брокерском бизнесе, как было пять лет назад, ну, а примерно в 30. Ну, плюс еще с расширенным списком инструментов. Ну, и, в общем, если бы меня спросили сейчас, я бы сказал, что, ребята, sorry, но это год.

Но вывод, на мой взгляд, такой, что диалог надо вести. И когда тебя спрашивают об оценках, подходить к вопросу как бы более основательно. Это вот пример хорошей истории, на мой взгляд, в смысле отношений с регулятором.

Пример не очень хорошей истории - это постановление 684П и 683П. Диалога там особо не получилось, и в финальные тексты принятых и вступивших в силу постановлений попали пункты, которые, я не думаю, что сидящие за этим столом вообще кто-либо читал эти постановления, по крайней мере, из профсообщества, но я просто хотел бы акцентировать внимание, что, в принципе, с 1 июля почти у всех, кроме нескольких крупных банков, грубо говоря, в десктопном квике бизнес ведется незаконно, в соответствии с этим постановлением. Потому что туда добавлен был пункт об обязательном использовании усиленной электронной подписи квалифицированной, что в переводе на более понятный язык означает обязательное использование ФСБшно сертифицированной криптографии.

Все 2 млн клиентов, приведенных в мобильные приложения, они этим не пользуются. HFT, стоящие на колокации у биржи, используют софт биржи, в котором этого нет. Соответственно, по факту, если смотреть с формальной точки зрения, абсолютное большинство флоу, которое сейчас идет на русском рынке у брокеров, оно не очень соответствует с 1 июля вот этому постановлению. Мне кажется, эта история - как бы хороший урок, что любые добавления надо все-таки обсуждать с профсообществом. Потому что когда текст финальный появился опубликованный, он ровно на этот пункт расходился с тем, что обсуждали ранее. Естественно, это заметили сразу, и все последствия были обрисованы. Поэтому призыв такой - лучшие практики про обсуждения надо применять всегда безотносительно того, какие темы, собственно, регулятор описывает в своих документах.

Алексей Тимофеев: - Мне кажется, что и эта конференция в этом смысле - хороший вклад в дискуссию о сроках введения различных правил. Я, кстати говоря, хотел бы приветствовать все более и более продолжительные сроки, которые даются для приведения своей деятельности в соответствие с новыми требованиями для индустрии. Ну, вы заметили, что Центральный банк все более и более лоялен в этом смысле. Они, наверное, по-прежнему недостаточны, но тенденция видна, и это очень важно, это один из важнейших регулятивных приемов, особенно в условиях вот этой регуляторной горячки, когда больший срок вступления в силу нормативного акта дает возможность вам правильно маневрировать ресурсами в рамках такого периода.

Эта дискуссия по поводу категоризации - тоже очень важный кейс по поводу того, то нужно найти, может быть, какой-то новый формат взаимодействия, институциолизировать его даже, может быть. Давайте подумаем все об этом. И среди этого, пожелание - не бояться давать большие сроки для вступления в силу.

Лариса Селютина: - Понимаете, мы не боимся давать большие сроки, но тоже, ведь мы с вами прожили достаточно бурную жизнь в эти шесть лет, и у нас тоже по-всякому было, бывало, что и сроки «вчера». А департамент информационной безопасности - это новый департамент, у него только вот начинался этот процесс. И действительно с учетом того, то сейчас информационная тема очень важна и риски там очень большие, коллеги реально пришли и сказали вам, что надо по-серьезному этим заняться.

Это тоже иногда бывает такая шоковая терапия, что вы тоже встряхнулись, и теперь, хотите вы или нет, вам придется все-таки информационную безопасность потягивать, потому что с ней не все хорошо. И там нам все-таки удалось на последнем этапе вести некую пропорциональность в отношении вашего бизнеса, то есть крупным это действительно сроки короткие, у других компаний это более лайтовый период будет.

Но информационная безопасность сейчас очень важна. Потому что нас, слава тебе, господи, не сотрясало нашу отрасль еще пока, всякие вещи, когда деньги клиентов, бумаги или что-то такое, утекает информация об этом, тьфу-тьфу, но это не означает, что мы должны не уделять внимания безопасности.

Владимир Курляндчик: - Мы «за». Я еще год назад говорил, что правильная тема, вот эта вся история, но просто то, как сейчас выглядит текст, отбрасывает индустрию назад как бы лет на пять.

Лариса Селютина: - Ну, опять, вот не передергивайте, ничего никого назад не отбрасывает. И мы уже встречались, и мы организовали вам встречи с департаментом информационной безопасности, и наиболее острые вопросы (представители СРО были и представители крупного сообщества были на этой встрече) и наиболее болезненные для вас вопросы были обсуждены, и коллеги согласились их отрегулировать на первом этапе путем выпуска информационного письма, насколько я помню.

Алексей Тимофеев: - В НАУФОР это дело Михаила Шабанова, который возглавляет комитет по информационной безопасности. Я бы хотел, чтобы он подхватил эту тему.

Михаил Шабанов: - Здравствуйте! Я хотел дать небольшой комментарий к выступлению Владимира. К сожалению, не все так страшно. Конечно, есть темы, очень серьезные темы, и этим вопросом необходимо будет всем заниматься, но действительно с учетом первого проекта положения 684П до его окончательного принятия и то, что было опубликовано, изменения произошли существенные.

Да, там все равно встречаются какие-то ляпы, но сроки там даны. И те положения, которые вступили уже в силу, они не так страшны. Есть там часть требований, которые вступают в 2020, 2021 и 2022 году - это раз.

Второй момент - нам удалось договориться, и действительно дискуссия была, и Центральный банк поддержал эту дискуссию между сообществом профучастников и департаментом информационной безопасности. И удалось договориться, что на первом этапе действительно с учетом тех требований, что профучастники будут обеспечивать уровни безопасности минимальный, стандартный, усиленный, и были даны соответствующие критерии, кто относится и кто должен какой уровень обеспечивать.

На сегодняшний день, по подсчетам Центрального банка, на первом этапе необходимо будет обеспечивать всего 187 компаний попали, профучастники рынка ценных бумаг, 187, которые должны будут обеспечивать стандартный и усиленный уровень. Это серьезно, конечно, но это не все профучастники из 400 действующих. Остальным нужно будет обеспечивать минимальный уровень - это не так страшно. Но тема серьезная, и ей необходимо заниматься.

Алексей Тимофеев: - То есть Владимир зря думает, что большинство из профучастников нарушает законы?

Владимир Курляндчик: - Нет, я уверен в своей позиции, честно. Просто то, что говорит Михаил, это касается другой части этих постановлений. А вот этот пункт, он как бы для всех, и он реально не выполняется сейчас на абсолютном большинстве клиентов, ну, потому что его технически невозможно исполнить. Ну, вот так получилось. И эту тему, я так понял, будет информационное письмо, мы на него посмотрим как бы, ну, и, наверное, все отрихтуется.

Алексей Тимофеев: - Хорошо, спасибо большое. Кто готов продолжить эту тему, а также любую другую тему?

Когда Владимир предложил эту, я хотел сказать о том, что, может быть, недостаточно хорошо прозвучала тема, которую я надеялся сфокусировать на первой сессии, - это развитие институциональных инвесторов. И это дело такое же для НАУФОР, как и дело развития интереса ритейловых розничных инвесторов к фондовому рынку. И, может быть, дело, первое, и вообще говоря, в первую очередь институциональные инвесторы должны были бы продемонстрировать к национальному рынку, а затем за ними розничные инвесторы. Здесь много управляющих компаний, чье мнение я бы хотел по этому поводу услышать, потому что, на мой взгляд, это дело их бизнеса, и что нам следовало бы сделать в этом направлении. Я буду вам очень признателен за рассуждения на этот счет. Это должно касаться как негосударственных пенсионных фондов, так и паевых инвестиционных фондов. Что с этими индустриями, что нам нужно было бы? Ира, ты уже готова? Я буду рад, если ты начнешь. Я просто обозначил эту тему, но давайте начнем с нее и потом вернемся к тем, которые я упоминал раньше.

Ирина Кривошеева: - Мне кажется, просто, извини, я в продолжение того, что начал говорить Владимир, просто еще коротко. Мы всегда форум используем для того, чтобы напомнить регулятору о просьбе как-то чуть бережнее относиться к участникам с точки зрения предписаний и запросов, поэтому я просто буквально два слова, вот рекламная пауза, об этом тоже скажу.

В свое время мы обратились к нашему одному из профильных департаментов, и нам поменяли предписание на запросы. Но вот по нашей компании просто мы собрали статистику: у нас с начала года, за восемь месяцев их 56 и 13, то есть это в среднем семь запросов в месяц, и 13 подразделений Центрального банка благополучно к нам обращаются.

Так как здесь у нас сидит именно наш профильный департамент, у меня глубокая просьба, пожалуйста, сконцентрируйте на себе все внутренние потоки, будьте для нас вот такой точкой входа, окном входа внутрь регулятора, если это возможно, вот на ближайшие годы, потому что они, конечно, не стандартизированы.И связно это еще (извини, просто очень коротко и перейду сразу к развитию розницы), это связано еще с той болью, которая есть в контексте XBRL.

То есть для меня лично, я не знаю, ну, многие знают, я всегда позитив пытаюсь искать, но XBRL - это один из таких демотивирующих проектов, которые у меня у жизни никогда не было. Потому что когда ты что-то делаешь, и тебе говорят, что ты сделаешь, и тогда у Центрального будет 20 тыс. показателей, и они к тебе больше не придут, они тебя больше трогать не будут, потому что у них там все где-то, они сами данные эти смогут делать. И ты бежишь, делаешь.

Кстати сказать, я просто хочу по управляющим компаниям тоже, может быть, коллеги приведут более четкую статистику, у нас IT меняет вот эти вот коды, которые нам присылают, с регулярностью раз в месяц точно, это полностью перепрограммируют. То есть у меня вместо развития онлайна часть людей благополучно ушли на развитие XBRL. И этого не происходит. То есть все-таки это вот тот проект, который мне хотелось тоже обозначить, как раз болезненный, который не привел в итоге, наверное, к тому, что первоначально обозначалось.

И, наверное, переходя уже к рознице, просто по открытым паевым инвестиционным фондам, мы считаем и хотим поблагодарить действительно и НАУФОР, и наш департамент коллективных инвестиций в контексте принятия 156-го Федерального закона, мы очень рады, что регулятор действительно идет навстречу с точки зрения сроков вступления некоторых положений в силу. Я хотела бы подчеркнуть, что даже небольшая, казалось бы, тема по возможности отмены аудиторов в рыночных открытых паевых инвестиционных фондах, где и так ценные бумаги, которые торгуются исключительно на бирже, это для клиентов, ну, фактически экономия на расходах.

По некоторым фондам, если в нашем случае мы обязаны были по правилам группам работать с аудиторами из «большой четверки», - это 700 тыс. - 1 млн. То есть для небольших фондов это вполне себе большой был расход, который ложился на пайщиков. И этого сейчас не будет, это уже хорошо. В то же время все-таки паи, и сегодня я вот увидела это и тоже вздрогнула, потому что у нас паи, которые будут выплачивать доход из купонов, из дивидендов, ну, потому что показывал Кирилл Валерьевич, все-таки появится только в 2022 году. Меня всегда это очень ну, как бы я вздрагиваю, потому что мы не китайцы, мы же не на 50 лет планируем. Я не знаю, что будет в 2022 году, там еще что-нибудь регулятор придумает - XBRL 3.0, и, в общем, мы паи так непонятно когда начнем клиентам выплачивать.

И последняя тема в контексте розничных именно открытых паевых инвестиционных фондов нам хотелось бы подчеркнуть, что, да, развивается индустрия биржевых фондов, но чтобы открытые фонды тоже были конкурентоспособными, нам все-таки нужно задуматься о паях в Т0, о возможности расчета стоимости пая внутри дня, ну, фактически делать что угодно, но клиент должен получить свой пай не на следующий день и уж тем более не через два дня, потому что это просто нарушение вообще онлайн-логики, а именно условно через два часа, через три часа. И мы просто готовы сделать все, что угодно, подпасть под любой надзор, пообещать любое стресс-тестирование, но дайте возможность каким-то компаниям пропилотировать вот такие темы, которые действительно интересны для клиентов, чтобы индустрия, которая абсолютно правильная и нормальная, дальше получила новый виток в жизни.

Ну, и презентация, Лариса Константиновна, кстати, я не могу не сказать, я хочу подчеркнуть, что доверительное управление - это важное направление нашей жизни. Мне кажется, что индивидуальное доверительное управление развивается, и темпы роста, которые есть на протяжении последних лет, в среднем это порядка 40%, ну, там от 30% до 40% по индустрии, это говорит о том, что у нас растет средний срок нахождения клиентов, это говорит о том, что клиенты с удовольствием в какие-то булочные ходят регулярно, каждое утро булочку эту покупают и, в принципе, довольны, что не сами дома должны печь пироги. Вот поэтому доверительное управление, в принципе, просто здесь хочется, чтобы тоже где-то эта индустрия не уходила в такую серую зону. Спасибо.

Алексей Тимофеев: - А я вот это выступление Ларисы Константиновны воспринимаю как повод нам собраться и поговорить по этому поводу, проговорить, так ли это на самом деле. Я уверен, что вы еще докрутите эти цифры. Был бы признателен, если бы у нас было больше возможностей проанализировать самим. Я согласен с тем, что то, что было на презентации, не очень красивая картина. Если так, это все равно требует осмысления, и вряд ли мы спорили бы с регулятором по поводу постановки этого как проблемы. Второе - вот заморозка, да. А как же транзитные счета действительно, да? Мы же не все хотим замораживать, мы бы хотели, чтобы появилась возможность продажи инвестиционных паев T0, а значит, нужно отказываться от транзитных счетов. И давайте поговорим об исключениях из общего.

Лариса Селютина: - Это через «гильотину» можно.

Алексей Тимофеев: - А, то есть такой огородами ход.

И третье: я хотел бы просто, чтобы Кирилл отреагировал бы, может быть, на слова Ирины по поводу ИИС третьего типа. Мы пока очень осторожно все высказываемся по этому поводу, но я хотел бы убедиться в том, что Кирилл в курсе этой дискуссии и подтвердил бы, по крайней мере. Я не очень много сейчас на этом этапе прошу, я очень надеюсь, что в ноябре мы будем иметь право на более ясное от регулятора высказывание, более детальное на этот счет.

Верно ли мы понимаем, что это похоже на то, что мы предлагали, это связано с возможностью открытия своего рода индивидуальных пенсионных счетов, то есть аналогичных индивидуальным инвестиционным счетам, но разблокируемых по достижении пенсионного возраста. Вот в самом общем, или кивни просто, что ли, как-то я не знаю.

Кирилл Пронин: - Кивнул, да, слышал. Более того, мы на нашей панели, я несколько слов об этом сказал, на уровне концепции мы готовы это сегодня обсудить. Наверное, концепции в каком-то оформленном виде пока еще нет, но ни для кого не секрет, что сейчас там идет некая дискуссия и доработка проекта по так называемому гарантированному пенсионному плану. И сегодня Владимир Викторович тоже об этом сказал, что о том, давайте мы все-таки пилот сделаем в рамках пенсионного регулирования в отношении НПФ. Но в то же время мы со счетов историю с управляющими компаниями не сбрасываем.

И второй момент, про который я сегодня сказал, это момент, связанный с тем, что мы должны подумать о том, как должно измениться регулирование деятельности управляющих компаний, которые будут работать с пенсионными средствами в части пруденциальных требований, возможно, в части требований к инвестиционной декларации. Ну, вот это, наверное, тот вопрос, который нам с вами нужно будет более детально проработать.

Теперь то, о чем сказала Ирина, в части запросов, предписаний и т.д. Вот, конечно, так вот навскидку хочется сказать, что «регуляторная гильотина», ее надо бы еще и туда. Я так вот смотрю, что Ирина кивает. Но вот мы специально провели там некое упражнение, посмотрели на, собственно, содержание запросов, на количество, содержание, тематику. В том числе ведь запросы приходят и по жалобам тех клиентов, которых вы обслуживаете. Очевидно, что чем более крупная компания, чем больше у вас розницы, тем больше в абсолютном выражении у вас будет жалоб, не знаю, обоснованных, необоснованных, но как факт. Поэтому это некое бремя, которое, к сожалению, придется нести и закладывать себе в косты.

Но в целом я бы о чем сказал? У нас есть еще, наверное, такая тематика, как запросы, связанные с исследованием определенных аспектов деятельности участников рынка. И мне кажется, что здесь у нас есть поле определенное для оптимизации с точки зрения, наверное, упорядочивания циклов вот этих вот запросов, может быть, совместно с другими департаментами, потому что мы все любим проводить какие-то анкетирования, выяснять те или иные аспекты. Ну, действительно есть смысл подумать.

И по поводу сроков вступления в силу изменений в 156-й закон в части выплаты доходов. Там есть, наверное, ну, да, все непросто, и действительно 2022 год, но в 2021 году у нас вступают в силу те же самые положения, но относительно квальных интервальных фондов, там эта возможность появится чуть раньше. К сожалению, очень сложно было так системно подойти к конструированию порядка вступления в силу, это такая была вынужденная мера. В рабочем прядке можем отдельно еще пообсуждать эти нюансы, но вот пока так.

Алексей Тимофеев: - И, кстати, мы вели дискуссию, а потом, договорившись, отправили вам запрос по поводу представления в ежедневном режиме выписок из депозитов. Нас бы устроил ваш положительный ответ на тот счет, что нет, не надо их ежедневно представлять в специализированный депозитарий. Мы, насколько я понимаю, ждем до сих пор ответа, Кирилл, от вас. Мы же вправе рассчитывать, да?

Кирилл Пронин: - Да, вы точно вправе рассчитывать, тем более что на последнем совете управляющих компаний НАУФОР мы обсуждали эту историю, и у всех есть понимание, что, наверное, подход в целом исповедуется правильный, и у рынка и регулятора взгляд единый, но, наверное, нужно неким образом посмотреть на срок, по истечении которого всем будет комфортно исполнять уже, в принципе, давно существующие требования, но вот для всех, наверное, в большей степени было неожиданным то, что регулятор все-таки так конкретно начал обращать внимание на применение этой нормы, на трактовку такую.

Мы договорились о том, что мы некий временной лаг должны как-то согласовать, выдержать, в течение которого у участников рынка будет возможность свои бизнес-процессы подстроить.

Алексей Тимофеев: - Мне показалось, что депозиты вовсе не нужно будет.

Кирилл Пронин: - Да, но про депозиты мы сказали, что, да, что эта история исключается.

Алексей Тимофеев: - Спасибо большое. Мы просто хотим оформить эти договоренности.

Я сейчас Александру Мецгеру пообещал дать слово.

Александр Мецгер: - Забавно, две недели назад я и мои коллеги, вот уральские, принимали участие тоже в формате «круглого стола» в нашем Уральском банке. На самом деле, мне кажется, и тогда была интересная такая дискуссия. И вот как раз тема, которую сейчас Алексей обозначил, она была первой, которая, как говорится, так прозвучала.

Вопрос прозвучал так - счета ИИС первого типа или второго, точнее, A или B,- звучало так. На это я сказал, что я своим вообще клиентам традиционно продаю одну инвестиционную идею. Смысл инвестирования, на мой взгляд, не получение дохода, единственная цель, которую розничную инвестору нужно получать за счет инвестирования, - достойно встретить старость, все остальное от лукавого.

Поэтому я продаю инвестиционную идею - нужно вкладывать деньги регулярно, стабильно для того, чтобы просто в этом, как говорится, третьем возрасте пожить достойно, уверенно и т.д. Поэтому для меня, конечно, тип B или второй тип актуален, но я, тем не менее, сказал, что категорически был бы против, если бы Центральный банк каким-то образом или, точнее, Минфин был инициатором сэкономить деньги и каким-то образом поджать первый тип инвестиционных счетов.

Поэтому я сегодня был вообще настолько приятно удивлен, что есть мысль, и я ее категорически поддерживаю, что возникла идея сделать ИИС третьего типа, интересно, как говорится, прозвучит, он будет тип B или C? ЦБ как думает на этот счет?

На самом деле, видите, в чем дело, я думаю, что я никогда не имел лицензии брокера, всегда продавал то, что, на мой взгляд, актуально абсолютному большинству людей, потому что разочарование на фондовом рынке, оно всегда присутствует - сегодня, как говорится, успех, завтра неуспех. Вот фондовый рынок никогда не подведет в долгосрочной перспективе. Поэтому долгосрочная перспектива, - я думаю, что эту тему надо продавать абсолютному большинству наших граждан. Наше государство, в общем-то, и в прошлом году так подтолкнуло хорошо, сказав, что возраст пенсионный надо увеличивать на пять лет, тем самым, как говорится, больше заботиться самому о своих накоплениях.

Я думаю, что большего драйва, чем достойно встретить свою старость, на фондовом рынке вряд ли кто-нибудь может принести, как наше государство. Поэтому я, честно говоря, за то, чтобы вот эту тему ИИС третьего типа для управляющих, доверительных управляющих продвигать. И это, я думаю, что будет один из самых сильных драйверов на ближайшие годы.

Забавно, что критика ЦБ как-то, как говорится, на уста не ложится, потому что вот те новеллы, которые уже заложены в федеральном законе, для меня открывают новые возможности. Вот та же самая спорная на первый взгляд мысль о том, что я в рамках доверительного управления могу приобретать паи своих же паевых фондов, ну, понятно, спорно, конфликт интересов, но для меня это открывается новая перспектива.

Я на самом деле, как уже говорил, продаю стратегию жизненного цикла. Значит, стратегия жизненного цикла означает, что в разные горизонты инвестирования, ты вкладываешься в различные инвестиционные продукты с различными рисками. В этом случае я могу в рамках своего ДУ для каждого своего инвестора формировать, ну, не хочется говорить «структурный продукт», вот не люблю я это слово, согласен, что это на самом деле не самый лучший термин на сегодняшний день, но, тем не менее, вот эта возможность в рамках ДУ из своих паевых фондов, в первую очередь индексных, формировать такие комплексные стратегии, для меня это была на самом деле новая перспектива.

То есть еще раз я говорю, что, на мой взгляд, конечно, выход на проценты 10, 12, 15% - это все-таки не за счет какого-то краткосрочного дохода. Я думаю, и индустрии было бы полезно продвигать мысль о том, что фондовый рынок - это инструмент, который, как говорится, позволяет тебе достойно встретить старость. Вот это, мне кажется, было бы, скажем так, и полезно для индустрии, и вообще для наших розничных инвесторов.

Алексей Тимофеев: - Мне кажется, что ИИС третьего типа - это еще и очень сильный драйвер развития именно доверительного управления, такой на границе между пенсионным обеспечением институциализированным в схеме с участием Пенсионного фонда, и альтернатива будет...

Александр Мецгер: - Совершенно верно, я это как раз и имел в виду, что это было бы мощно. Вот как сработали вот эти ИИСы двух типов за последние 2-3 года, я думаю, что это вот мощный был бы стимул для развития и ДУ как индивидуального, так и коллективного для паевых фондов.

Алексей Тимофеев: - Вадим, прошу тебя.

Вадим Сосков: - В свете того, о чем сейчас говорится, просто жизнь меня научила, на июльской конференции ЦБ я просто сдуру на «круглом столе» задал вопрос - а что будет с ИПК? И вот такое гнетущее молчание установилось среди выступавших тогда спикеров. А потом мне один умный человек говорит, воспитанный в сталинско-брежневском еще духе: «Вадим, а ты понимаешь жизнь-то? Ты заметил, что Эльвира Сахипзадовна ни слова не упомянула в докладе под названием ИПК?» И через месяц ИПК умер».

Сегодня господин Чистюхин в докладе не упомянул слово ГПП, но, тем не менее, я хочу сказать, что сегодняшнее выступление... Но, тем менее, господин Чистюхин и господин Пронин в хорошем смысле слова меня очень сильно возбудили, как возбудили сегодня всю аудиторию, именно говоря об ИИСах третьего типа.

Когда мы говорим о том, что это может быть драйвером, давайте будем откровенны: когда мы начинаем говорить про 3 млн, на самом деле это детские сопли. 30 млн как минимум участников третьего ИИСа могут быть, если ЦБ сумеет вместе с нами, подчеркиваю, вместе с нами, участниками рынка, если не создать такой индивидуальный продукт по типу 401К с налоговыми льготами, с теми преференциями, которые имеют и гражданин и управляющие этими индивидуальными счетами, то я единственное хочу сразу подчеркнуть,, говоря там о ноябре или прочем, - может быть, ЦБ это сделает, поскольку это может касаться каждого, сделает реальную рабочую группу, общественную рабочую группу по примеру, может быть, рабочих групп при Государственной думе, при партии «Единая Россия», например, не всуе будет сказано. Рабочую группу, которая соберет предложения, те возможности в развитии ИИСа третьего типа, и мы, участники рынка, с удовольствием дадим эти предложения. Потому что единственное, что хотелось бы понять (иначе нас задушат в плаймах(?-34.04) третьего типа) - регуляторное влияние в каком смысле?

Это страшно - подвергать третий ИИС под пенсионный индивидуальный счет. Страшно почему? Я вспоминаю 2008 год, моего знакомого в Америке, который сказал, что его пенсионный план упал на 25%, а ему выходить на пенсию. Так вот, либо нам нужно будет создать четкие регуляторные требования со всеми участниками рынка по рискам, по всем инвестиционным вещам, но это действительно станет драйвером рынка, либо все-таки воспитывать сознание, что индивидуальный пенсионный счет может как расти, так и падать в определенные моменты времени.

Поэтому я предлагаю и думаю все участники, ну, если не все, то, во всяком случае, многие участники управляющих компаний поддержат, и брокеры в том, что это должна быть особая, наверное, какая-то рабочая группа, не кулуарная, а такая общественная, со всеми предложениями и нюансами.

Алексей Тимофеев: - Вадим, концепция уже есть, и она была направлена в Центральный банк и представлена даже Эльвире Сахипзадовне, получила ее, это первый комментарий. Есть, на чем продолжить эту дискуссию. Да, отличная идея с рабочей группой. И, наверное, да, нужно согласиться с тем, что не любая управляющая компания, какие-то есть требования, которым она должна соответствовать для того, чтобы иметь право вести такие счета. И я считаю очень важным нам подключиться к этой дискуссии уже сейчас вместе с негосударственными пенсионными фондами, потому что это становится нашим общим с ними делом. Во-первых, убедиться в том, что льготы для работодателя и работника достаточно убедительны, ведь речь идет о добровольной теперь схеме, как бы она ни называлась - гарантированный ли пенсионный продукт, индивидуальный ли пенсионный продукт, неважно. Речь идет, по крайней мере, сейчас, о добровольной системе, и значит, ее успех целиком зависит от убедительности налоговых стимулов. И это, таким образом, наше общее дело с НПФ - и для них, и для нас. Для эффективности этой схемы ключевым является убедительность налоговых льгот.

А второе, и мы опять союзники с НПФами - это круг инструментов, которые могут быть инвестированы. Есть ощущение, что они должны быть унифицированы для того и для другого варианта, и для той и для другой пенсионной схемы. И тогда нас не устраивает то, что разрешено НПФ, мы хотели бы большего. Стало быть, мы хотели бы большего и для них, и для себя. Мы в вашем распоряжении. Вот зачем эта рабочая группа была бы нужна уже сейчас, как скоро бы ни зашла речь о реализации концепции ИИС третьего типа.

Почему ноябрь? 25 ноября приглашаем всех на конференцию НАУФОР «Розничный инвестор». Мы надеемся, к этому моменту будут готовы формулировки сразу нескольких инициатив - и по категоризации, мы будем готовы обсуждать уже законопроект к этому моменту, отличный повод его обсудить публично, и по ИИСам второго типа, что мы думаем, должно быть улучшено, с чем согласен Центральный банк. ИИСы третьего типа, мы будем надеяться на то, что к 25 ноября Центральный банк будет готов рассуждать об этом более детально. Приглашаем вас на эту конференцию в Москву. Тех из вас, кто живет на Урале, приглашаем в Москву. Не все же нам к вам, и вы к нам приезжайте.

Можно я брокеров попробую? Или вам есть, что продолжить? Тогда…

Маргарита Бородатова: - Ну, я хочу, во-первых, поддержать своих коллег по рынку коллективных инвестиций. Сегодня мы все услышали от Центрального банка такое новое для нас как бы слово «подморозка». Оно хорошо наверное, в части регуляторной нагрузки (заморозка), но в части развития рынка, наверное, это вот не очень «заморозка» такое удачное слово.

И для того чтобы мы увидели вторую серию мультика, который сегодня мы все просмотрели, и мне бы хотелось, чтобы эта вторая серия была более позитивна, чем то, что мы сегодня видели, и пирожки были с другой начинкой, и инвесторы не разбежались в конце концов. Мне кажется, что Центральный банк, конечно, как вектор развития рынка и тенденций, которые он задает, все-таки хотелось бы, чтобы в плане развития рынка Центральный банк более активизировался.

И вот мне кажется, что третий тип ИИС - это очень хорошее направление, с одной стороны. А с другой стороны, есть где еще работать. Потому что вот сегодня, например, я могу сказать, что на панели по рынку коллективных инвестиций обсуждались и рентные фонды, так вот у рентных фондов огромная проблема - НДС, потому что если этот НДС не убрать в этих рентных фондах, эти фонды не привлекательные, и вот это мне...

Екатерина Черных: - Остановитесь, пожалуйста, вот честное слово, остановитесь. Значит, смотрите, инструменты коллективных инвестиций, особенно в недвижимости, во всем мире не платят налог на прибыль. Платится распределенный доход. НДС, налог на имущество, все остальные виды налогов везде во всех странах платятся. Не надо смешивать и путать. От того, что грамотные люди в самом начале писали у нас по ЗПИФам законодательство и действительно сделали закладки, когда не было НДС. Потом закладка была про налог на имущество.

Д

авайте смотреть на развитые рынки, там, где эти рынки занимают триллионы. 1,5 трлн евро - это у нас с вами Европа, 1 трлн долларов - это Америка. Значит, все налоги, кроме налога на прибыль. Почему? Потому что надо придумать, как объединить разных инвесторов, чтобы всем было выгодно всё.

Маргарита Бородатова: - Екатерина, я с вами соглашусь, потому что это развитые рынки. Но поскольку у нас рынок все-таки не относится еще к развитым рынкам, то должны быть какие-то преференции.

Екатерина Черных: - Но вы же не хотите, чтобы у нас рынок закрыли оттого, что это не работа, не инструмент, а просто уход от налогов? Давайте вот туда ходить не будем.

Алексей Тимофеев: - В чем я согласен, так это с тем, что заморозка не всего должна касаться на вот этих создающих стимулов для развития финансового рынка и его инструментарий, его институтов. Не знаю, может быть, нам какую-то комиссию создать? Слушайте, как много комиссий мы...

Лариса Селютина: - Слушайте, а давайте уже тогда определитесь. Дело в том, что каждый законопроект, который делается, он тянет за собой подготовку подзаконных нормативных актов. И все это ложится нескончаемой нагрузкой, отраслей-то очень много, да, и всем нужно - и регистраторам, и депозитариям, и страховым компаниям, и там у нас с вами все время меняются процессы по допуску, по лицензированию… То есть это огромное... И Банк России действительно я понимаю, почему руководство уже и нас останавливает, оно говорит о том, что у нас уже невозможно, ни юридический департамент, ни Минюст, который все нормативные акты, это уже невозможно каким-то образом переварить. И поэтому такая установка.

Конечно, это не значит, что у нас все заморозится, нет, конечно. Но давайте уже быть честными - понятно, что вы бы сейчас не хотели, чтобы вам пруденциальные нормативы вводили, давайте здесь остановимся, да, скажете вы. А вот то, что вам опять на развитие это нужно, ну, это не совсем, мне кажется, такая честная игра, хотя, в принципе, никто не мешает вам собраться, сформулировать предложения и каким-то образом обосновать, что вот какой-то нормативный акт, который вы считаете для отдельной отрасли важным, попросить его включить в приоритетные, то есть это не мешает.

Ну, и уж коль вы все упоминаете доверительное управление, я хочу сказать, что у нас не было никакой вообще-то мысли сказать, что мы против доверительного управления. Это всегда было элитным направлением деятельности, очень доходным. Мы сейчас и себя тоже немножко как бы ставим в такую ситуации - это же мы разрешили стандартные стратегии, это же мы сами допустили розницу в доверительное управление именно с целью того, чтобы люди, которые совершенно не разбираются в инструментах фондового рынка, они пришли к профессионалу, который за них будет управлять.

Мы вам только показали о том, что… Это не значит, что у всех, но тенденция сейчас есть разная: кто-то старается действительно управлять, кто-то не старается, но здесь вы должны собраться... Это вот не наша тема стопроцентно, даже не моего департамента, потому что с точки зрения финансового состояния профессиональных участников все хорошо. Вы стараетесь свои косты переложить на клиента. Вот с точки зрения вашего финансового состояния все хорошо. Но тогда давайте вы будете честны и открыты, вы тогда скажите этому клиенту… Ведь они сейчас на что падки? На доходность. Вы говорите - до 20% доходности будет, до 15% будет. Конечно, люди не сведущие, они приходят сюда. Ну, так раскройте все свои внутренние комиссии, расскажите ему сразу, что вот это будет действительно, может быть, при определенных условиях и до 20% дойти доходность, но, может быть, и ноль. А почему? А потому что вот вы вкладываетесь исключительно в свои ПИФы, исключительно, и это тоже комиссии и еще здесь комиссии, и за доверительное управление, хотя его, в общем-то, нет, поскольку вы не управляете, вы просто один раз вложись в стандартный продукт.

Вот еще раз: я вам говорю, что мы не будем это критиковать, это не совсем наша тема, это ваша тема, тема вашей внутренней. Мне хотелось, чтобы вы ее внутри решили - хорошо это или плохо, или что хорошо, а что плохо. Потому что ведь с ИСЖ было то же самое, да? Там обещали доходность, а потом все клиенты разочаровались, и начались проблемы. Вот не хотелось бы, чтобы у нас клиенты разочаровались и началась волна уже в отношении отрасли доверительного управления. Поэтому мы превентивно вам просто рассказали, что не очень красиво сейчас выглядит. А вы уж, пожалуйста, соберитесь с отраслью и решите, как вот эти моменты этического характера, мне так кажется, их все-таки отрегулировать внутри себя.

Алексей Тимофеев: - Спасибо. Мне кажется, это очень справедливо. Я бы вернулся к брокерам, чтобы потом опять вернуться. Катя, давай.

Екатерина Черных: - Просто про перспективы заговорили. На самом деле у нас в 156-ФЗ, внесли изменения. В нашей стране нет трастового законодательства, персональных трастов, передачи по наследству. Те изменения, которые сейчас появились, когда мы можем передавать имущество пайщиков в общедолевую собственность при закрытии фонда и возможность писать правила для квалифицированных инвесторов, писать нормальные договора доверительного управления, какие хочет клиент получить, прописывать там все отношения, прописывать фактически корпоративное право.

Пожалуйста, трасты персональные - это огромная индустрия, и мы получили, у нас нет другого законодательства, мы с вами как управляющая компания получили сейчас весь этот рынок, эту возможность развивать. И на самом деле то, что сейчас 3 трлн у нас с вами закрытых фондов, через пять лет их будет 16, 18, 20 трлн. Почему? Потому что если мы сейчас сделаем акцент и будем развивать этот продукт, он реально востребован, он реально нужен. И не надо создавать свои собственные управляющие компании, как делают крупные бенефициары. У нас прозрачно отрегулированный рынок. Все, что сейчас нам дали, - это просто работать, работать и работать, и с точки зрения закрытых комбинированных фондов, я думаю, у нас колоссальные перспективы, у нас рынок будет самый большой.

Алексей Тимофеев: - Я думаю, что еще не до конца оценен эффект изменений в 156-й закон. И среди прочих вот этот вот фундаментальные типовые правила, которые лишали их свободы регулирования отношений. Это в то же время вызов, конечно, и мы как СРО относимся к этому, как к вызову. И я знаю, что вы к этому относитесь, как к вызову. Как это сформулировать сейчас не как типовые правила, и нам надо сообща сделать это с тем, чтобы это было в нужной степени гибко, в нужной степени жестко, чтобы это сработало и не привело бы нас к разочарованию этого замысла.

Кирилл Пронин: - Мы говорили о том, что у нас достаточный временной лаг для подготовки требований к правилам доверительного управления. И, мне кажется, мы здесь всегда находимся с вами в диалоге.

И еще один важный момент, про который мы уже начали говорить на предыдущей панели в части согласования правил доверительного управления спецдепами. Мы сейчас вместе с рынком готовим внутренний стандарт, где мы должны алгоритм, методологическую основу для спецдепов, для управляющих компаний прописать, иначе у нас, извините, некий бардак будет с января месяца. Поэтому все в наших руках с вами.

Алексей Тимофеев: - Абсолютно точно. Я еще раз хочу порадоваться сделанной работе и поправкам в 156-й закон.

К брокерам. Я потом обещаю вернуться опять к индустрии коллективных инвестиций и инвестиционным советникам, а инвестиционные советники могут просто действовать смелее и напоминать о себе активнее, я вас приглашаю к этому.

Я хотел бы просто, я как-то умиротворяющее высказался, но, может быть, я не имею на это права, по поводу брокерской повестки, вопросов сегрегации, вопросов категоризации. Роман, я бы хотел, чтобы ты, Владислав, ну, вы, как люди, которые мыслите концептуально, Андрей, присоединяйся следом за этим. Скажите, что, вы думаете, будет предметом обсуждения или что должно быть предметом обсуждения, что должно было бы быть сделано или все отлично и можно просто наслаждаться сделанным в области брокерской индустрии?

Роман Лохов: - Давайте я. Брокерский бизнес - это только 20% нашего бизнеса. Я по сегментам скажу, такое ревью рынка, что я думаю. Я бы, конечно, сейчас в ЦБ вообще работать не хотел бы, потому что я считаю, что сейчас такое время, когда ответственность на них гигантская, на регуляторе, и это не просто регулирование рынка. Ну, я объясню, почему.

Я считаю, что сейчас, по крайней мере, для нашей корпорации, как я вижу, российский рынок - это совершенно космическое время, чтобы делать бизнес и чтобы растить финансовый рынок. Несмотря на то, что везде столько пессимизма, я его не понимаю на данный момент. Вы только посмотрите: первое: макроэкономика хорошая. Я не говорю сейчас про рост ВВП, я говорю про снижение инфляции и про то, что касается фикстинков, бондов, облигаций, инструментов - это суперралли, это те инструменты, куда приходят инвесторы, корпорации размещаются каждую неделю. Совершенно рекордный год, падение ставок, суперсегменты и для внутреннего спроса и для внешнего.

Рынок акций. Рынок акций, несмотря на все санкции, геополитику, индекс 2014 года, сейчас вырос в два раза. SNP вырос на 60%. У западных инвесторов поменялось отношение частично на то, хорошо или плохо, чтобы компаниями российскими владело государство. Частично - это хорошо, и то, что сейчас дивидендная политика многих корпораций заставляет их платить дивиденды 50%, это тоже совершенный космос с точки зрения инвесторов, потому что раньше наши компании очень редко дивиденды платили, а инвестировали их туда, что не всегда было адекватным и классным.

С этой точки зрения спрос есть. И появился, почему все эти темы регулирования возникают, ну как я вижу, появился наконец-то внутренний спрос, о котором говорили. Пошел ритейл, деньги перетекают, люди продукты ищут и т.д.

Поэтому на данный момент, я считаю, что как раз на второй панели, может быть, не так детально или времени просто не хватило, вещи обсудить. То есть что мы видим? Мы видим просто то, что на самом деле объем локального рынка, рынок будет расти, это будет расти.

Теперь: такое счастье, оно будет не всегда. Понятно, что все-таки есть там цикличность, если одни регионы растут, одни не растут. И, исходя из этого, было две темы, я дальше так распространяться не буду про общие вещи. Первая тема была, что сейчас нужно регулировать просто рост объема этого рынка. Первая тема как раз была категоризация. Я хотел бы еще раз повториться, не знаю, для меня или для нашего инвестбанка, одна из критичных вещей, я считаю, что не нужно препятствовать диверсификации. Ее нужно жестко контролировать, и т.д. Я считаю, что у нас локальный рынок не готов, чтобы ограничивать любых категорий инвесторов только в инвестирование в локальные имена. Это просто вещи, которые быстро сделать нельзя. Как бы никто не старался, нельзя увеличить количество инструментов в разы в течение года.

Ну, нельзя наполнить рынок содержанием в течение года или двух, или трех. Поэтому диверсификацию нужно разрешить. Ее нужно контролировать, нужно, как бы мы этого ни переживали, что деньги уходят не в локальный рынок или куда-то, нужно инвесторам обеспечить диверсификацию, потому что когда не суперские времена будут и будет, не знаю, падение в России, рост где-то в другом месте, нужно чтобы инвесторы не разочаровались, и поэтому чтобы у них эти истории были сбалансированными.

Исходя из этого, понятно, очень радостно было услышать, что дискуссия продолжается, и можно будет уже детальные предложения по этим темам высказать. Не обязательно, я говорю, то есть это должен быть широкий круг инструментов в разных странах в разных валютах, разные активы, и только это и есть нормальная инвестиционная стратегия для любого инвестора - ритейлового, институционального и т.д. Это первое.

Второе - это регулирование, что обсуждалось и вчера, и сегодня на панели, но тоже, по-моему, недостаточно, это как регулирование инструментов. И, например, вещи, когда каждый раз прежде, чем кто-то говорит, не знаю, человек говорит структурный продукт, не структурный продукт, он почему-то извиняется, я считаю, что это ерунда полная. Я считаю, что структурные продукты могут инвесторов на рынок привлекать и должны привлекать. Я считаю, что при правильном регулировании структурных продуктов это может быть и обеспеченная пенсия, и это гибкие инструменты, которые позволяют генерить доход и на росте рынка, и на его падении, просто есть несколько факторов, за которыми нужно следить.

Один из них - это вот то, что мы не успели обсудить, понятно, что есть наполнение продукта, понятно, что есть там базовые активы, понятно, есть риск потерь, с защитой они капитала или нужно раскрывать, сколько денег можно потерять, но есть еще очень важная составляющая, о которой все говорят, когда говорят о структурных продуктах, это миссел, который к разочарованию инвесторов ведет. Я считаю, что один из факторов, который там нужно контролировать и который бы помог, в принципе, этот рынок увеличить, - это контроль маржинальности продукта. Потому что сейчас большинство структурных продуктов, которые российскими компаниями запускаются, там ничего нового нет, они продаются везде в мире самыми топовыми банками.

Вопрос просто заключается в том… это в жадности российских финансовых институтов. Любой продукт, закатав туда совершенно безумную маржинальность или его неграмотно объяснив, может нанести вред, но тот же самый продукт при грамотном контроле может рынок сделать глубоким, привести большое количество инвесторов, и поскольку под этими продуктами все-таки андерлаенгами всегда являются базовые активы, акции и облигации, увеличит глубину рынка. Это то, что я хотел сказать.

Алексей Тимофеев: - Мне кажется, что Роман когда говорил о диверсификации как для розничных инвесторов, так и для институциональных, это возвращает к моей реплике про то, что нам нужно было бы объединиться с НПФами в обсуждении круга инвестиций, разрешенных для них, а стало быть, для наших в будущем пенсионных счетов. Это та же драма, та же проблема - небогатый выбор инструментов, на который можно было бы рассчитывать в обеспечении замещения зарплаты в будущем, если речь идет о локальных только инструментах.

Я боюсь спровоцировать дискуссию еще более антипатриотическую, что ли, с точки зрения, но абсолютно, мне кажется, прагматическую с экономической точки зрения, и ролей финансовых институтов на рынке. НПФы тоже должны иметь возможность иметь доступ к более широкому, на мой взгляд, кругу инструментов, чем сейчас. Я сейчас скажу, что я прекрасно понимаю те проблемы, которые находятся в повестке дня Центрального банка в деле регулирования индустрии негосударственных пенсионных фондов, но как только такая возможность у Центрального банка появится, справившись с задачами, которые он решает, мне кажется, нам следовало бы подумать о том, о чем и я, ну, стало быть, не только я говорю.

Кирилл Пронин: - Да, ну, мне кажется, тема такая достаточно, к сожалению, уже избитая относительно расширения инвестдеклараций для пенсионных фондов и для пенсионки в целом. Мы поднимали этот вопрос вместе с пенсионными фондами на МФК, ну и детали пытались оценить для себя, почему, собственно говоря, сегодня те фонды, у которых и стресс-тестирование, размер собственных средств позволяют совершенно спокойно докупать в свой инвестпортфель акции, даже самые ликвидные, топовые акции, почему они их не покупают. Речь идет про крупнейшие фонды. Это внутренняя политика по управлению рисками групп 1, 2, это текущая конъюнктура, когда можно хорошо получать приемлемую доходность, заходя в долговые инструменты.

Алексей Тимофеев: - Но тогда управляющие компании могли бы продемонстрировать отличную альтернативу, я считаю, имея привычку и вкус к более смелым и разнообразным инвестициям. Если это правда, если это так, если это дело собственных предпочтений индустрии, то, конечно же, одна или две управляющие компании, которые бы предложили более разнообразную стратегию, могли бы приучить к этому и индустрию негосударственных пенсионных фондов. Это что касается конкуренции, почему это, вообще говоря, полезно.

Но давайте вернемся опять к брокерам. Владислав, могу я попросить тебя предложить повестку дня для брокерского сообщества?

Владислав Кочетков: - Да, конечно, у меня сначала одна небольшая ремарка. Регулятор говорит о том, что ИСЖ потерял доверие в глазах инвесторов и параллельно регулятор выпускает новость о том, что он хочет страховать ИСЖ, чтобы ИСЖшники могли ставить штампик «Гарантировано государством» в свою рекламу и продаваться более эффективно. Это в части регуляторного арбитража. Роман бы, может быть, тоже свой «Феникс» страховал от своего же банкротства, но вот ему пока не ставят такой штампик, а ИСЖшникам будут.

Роман Лохов: - Слушай, я вот не знаю, я тебе скажу по-честному: вот я в инвестбанковском бизнесе 25 лет, и я не разочаровался в ИСЖ. Это вопрос, у кого ты покупаешь. Вот у меня есть структурный продукт ИСЖ, я вам это говорю, могу показать. Просто он от компании «Альянс», ровно на евросток, с абсолютно это... Я понимаю, сколько они зарабатывают. Возможно, это нормально, у меня нет на это все времени, я готов за это заплатить. Чудесный продукт, офигенный и т.д.

Владислав Кочетков: - А у меня, Роман, тема не про ИСЖ, у меня про регуляторный арбитраж была ремарка, что продукты одного и того же типа, структурники ИСЖ могут в России радикально отличаться, в том числе с точки зрения отношения регулятора. Наверное, это не очень правильно.

Роман Лохов: - Если я буду перепродавать машины «Мерседес», но, прежде чем их перепродавать, буду подрезать провода, и они будут врубаться в стену, у тебя и к этим машинам доверие пропадет. Понимаешь, продукт «Феникс», это только название. Есть автоколобалс продукты, которые гарантируют...

Владислав Кочетков: - Автоколы - это штука такая, понятно.

Это была маленькая ремарка, я в основном не о том, я две темы, старые темы, но вот, я думаю одна взбодрит управляющую компанию, другая «Московскую биржу». То есть первая тема - когда мы говорим о глубине рынка и о том, что все-таки возможно в рамках новой системы квалификации круг иностранных инструментов будет даже расширен, но все-таки доступ неквалам к ETF - это сразу глубокий рынок, это хорошая возможность для диверсификации, все довольны. Условия лучше, чем у БПИФов, ассортимент значительно больше. И все-таки летом госпожа Курицына на форуме собирала некое собрание, поговорили, ничем не закончилось. А мы по-прежнему хотим ETF, если честно. Это первый тезис по бизнесу.

Второй тезис по бизнесу (привет «Московской бирже» и товарищу Швабу из Америки, который комиссии отменил) - надо все-таки активно развивать дополнительные пулы ликвидность, внебиржевые, межброкерские. Вот, думаю, Роман меня поддержит. Больше пулов ликвидности - лучше экзекуция, инвесторы довольны, идут на рынок. И тут призыв, в том числе и к региональным брокерам и даже к управляющим компаниям быть готовыми, что такие пулы, несмотря на то, что, безусловно, что «Московская биржа» будет коррумпировать квик и т.д., ну, как бы старая модель, сделать все, чтобы это не запустилось, быть готовым, что это появится, и квику все-таки быть как-то к АРКе лояльней к исиэнам, потому что за ними так или иначе, как показывает практика цивилизованного человечества, будущее. Это вот два тезиса.

И еще одна небольшая ремарка по квалам. Ну, по квалам на самом деле уже все всё сказали, письма написали, и надзор, как мне кажется, с точки зрения отношений к квалификации значительно более адекватен, чем блок развития, который считает, что основная задача брокера раздеть клиента, а потом еще надругаться над голым телом, не факт, что живым. Ну, как бы вот надзор в этом плане нас несколько лучше понимает. Просто хотелось, чтобы когда наконец-то появится долгожданная вторая версия ко второму чтению, она не в Думу все-таки сразу забрасывалась, а тоже как-то предварительно обсуждалась, потому что там иногда странные вещи появляются. Спасибо.

Алексей Тимофеев: - А можно я, пока вы еще горячи и пользуетесь смелыми и сильными словами, я задам вопрос. Он сегодня возникал уже в презентации тоже Ларисы Константиновны. Речь шла о том, что банки приобретают большие конкурентные возможности по сравнению с, назовем так, старыми брокерскими домами. Но как вы видите, я хочу воспользоваться вашей сейчас искренностью, видите ли вы вызов в этом, как найти место всем? Я понимаю, что трансформация вкладчиков в инвесторов является самым сильным сейчас драйвером развития и конкурентным преимуществом банков. Какие вызовы это ставит перед небанковскими брокерскими домами? Роман, давай с тебя, а потом уж эту дискуссию украсит Влад, Андрей, присоединишься, Сереж, ты, я тоже будут признателен, Володь, ну, как не тебе все это потом смягчить?

Роман Лохов: - Ну, вопрос сложный. Я коротко скажу, потому что людей много, все хотят сказать. Первое: брокерский, неброкерский бизнес… Понятно, что сейчас на самом деле брокеров очень мало, а есть финансовые группы, есть разные лицензии, и управляющие компании, и банк, и брокер - это все-таки комбинация лицензий.

Второе: я там считаю, что раньше было очень большое различие между лицензиями банка и брокера. Наверное, брокерам было в чем-то легче управлять и т.д. Еще три года назад, давно решили, что все эта разница уйдет на нет, и самая простая вещь - это просто получить банковскую лицензию. Понятно, что там другие требования по капиталу и так далее, но, по крайней мере, для нашего размера я не вижу, я вообще не понимаю, зачем нужен брокер для групп с определенного размера, потому что нужно просто делать банк. Не обязательно же заниматься розницей или чем-то. Это первое.

Второе. Понятно, что, ну что значит конкурентное преимущество? Ну, если у кого-то есть клиентская база - это всегда, наверное, конкурентное преимущество, но, что же теперь делать-то. Недостаточно же просто сконвертировать, надо же еще как-то продукты уметь делать. Поэтому надо что? Надо работать лучшие продукты, надо быть быстрее, надо быть технологичнее и то, что вы там мамонт с гигантской клиентской базой, не означает, что вы завоюете гигантскую, монопольную долю рынка в этих вещах. Ну, есть же очень много, не знаю, платформ, у которых большое количество клиентов. Но все равно качество продукта, качество инвестиционных идей, качество эдвайзинга, технологий, ну, хай-тек и доступ, и все равно дело решают, что мы постоянно показываем.

Алексей Тимофеев: - То есть продуктовая и сервисная конкуренция. Правильно я понимаю? И здесь вопрос-то в том, чтобы сохранить возможность, в том числе, создавать структурные продукты. Нужен какой-то гибкий механизм от разделения, как мне кажется, плохих, качественных, некачественных, это не то что запрет одних и других, но более тонкого предложения публике.

Роман Лохов: - Это сложное ноу-хау. Во-первых, естественно нужна платформа. Во-вторых, если это диверсифицированные продукты, у тебя должно быть определенное качество тебя самого. Потому что, чтобы наладить отношения с правильными администраторами, сетью, Bank of New-York, чтобы сделать там ... платформу, чтобы у тебя была дистрибьюция, но это требует очень большого ноу-хау. Во-вторых, это естественно риск-менеджмент, потому что как можно продавать структурный продукт, если ты не можешь контролировать там риски внутри. Это дистрибиц, ну, то есть это ноу-хау - это очень непростая вещь, немногие могут это делать.

Алексей Тимофеев:- Спасибо.

Владислав Кочетков: - Безусловно, у банков, особенно у банков, которые я называю «неестественные монополии», то есть с огромной клиентской базой и с возможностью нерационально использовать любые ресурсы, создавая компании, вроде «Сбертека», есть определенные преимущества, с этим не поспоришь. И, на мой взгляд (я согласен с Романом во многом, но он несколько более пессимистичен), взять и победить эти банки просто технологичностью невозможно. Безусловно, эти банки станут основой, куда будут приходить клиенты, и многие из них будут совершать и первые, и вторые, и три тысячи первые сделки. Соответственно, задача -показывать лучший сервис и развивать дополнительные услуги, которые в ближайшие, думаю, лет пять - это улучшить сервис, а потом… Ну, пример тех же структурок - Сбер делает отличные структурки любого уровня, делает для себя, делает для заказчика, там, не знаю, опцион на Лохова выпустит опцион на Лохова упакует в структурку и асин за день вы получите. То есть Сбер научился, он может в этом плане практически все.

То есть в ближайшие три, может, пять лет технологичность у нас больше рынков, у нас единая позиция, мы комбинируем, советуем и так далее. В этом плане Сбер догонит, и ВТБ догонит. И, безусловно, там задачей следующих этапов будет встраивание в их экосистемы. Где-то мы им будем давать то, что они не умеют, - автоследование или какие-то консультации, какие-то другие услуги, но, тем не менее, я думаю, неизбежно брокеры будут переходить на некую, вот как дополняющий элемент в экосистемы крупных банков, возможно, в эту самую экосистему встроится и «Московская биржа». Сейчас он еще там ИРД у них начнет маржиналку давать, клиентам вообще счастье будет. Возможно, «Мосбиржа» станет одним из конкурентов этих самых крупных банков, а мы ее экосистемы составляющей. Что делать?

Екатерина Черных: - Нет. Ну, слушайте, экономию на масштабе никто не отменял. У вас в любой экономике 80% выручки формируют несколько крупных компаний. 20% - ну, это типовые продукты, может быть, не такие удобные, может быть, не такие хорошие, красивые, но они просто дешевые. Дешевые и стандартные. А 20% выручки у вас генерят компании небольшие, но которые готовы подстроиться под клиента, дать ему суперсервис, все, что он хочет и все, за что он может заплатить. И почему мы с вами думаем, что у нас как-то по-другому будет? Почему мы считаем, что мы откроем какую-то Америку? Так и у нас есть крупные банки, которые держат 80% этого финансового продукта. У нас при этом есть замечательные компании, которые дают услуги, технологии, но они берут дороже за свои услуги и технологии.

Владислав Кочетков: - Я то же самое сказал. На самом деле, далеко не обязательно всегда дороже, может быть, просто удобнее и эффективнее, потому что маржиналка может по пир-ту-пир теме даваться, еще как-то. В принципе, то есть, да, я согласен - это выбор ниш. Ниши могут быть разные: может быть большая маржинальность, может быть меньшая себестоимость. Потому что стандартная услуга не всегда самая дешевая, технологичность иногда позволяет оказывать услугу дешевле. Но суть - полностью согласен.

Роман Лохов: - Ну, вот вы посмотрите, у вас Дойче банк стоил 300 млрд баксов несколько лет назад, а сейчас его капитализация 15. А компания «Револют» - это два студента полуобученных, имеют…

Екатерина Черных: - Так новые технологии. Ну, ребята, это новые технологии, изменения.

Ирина Кривошеева: - Слушайте, ну, вот огосударствление финансового рынка в нашей стране, давайте не говорить о том, что это хорошая такая американская прозападная практика. Давайте все-таки смотреть на то, что нам нужно развивать вообще рыночные компании, Катя.

Екатерина Черных: - Я в 2008 году ...

Ирина Кривошеева: - С большим наложением 80 на 20 да, но если это конкурентная активная борьба. А если это поддержка государства, извини, это совершенно не рыночный метод, тогда, ну, прости, но хочется лучше.

Владислав Кочетков: - Восточная практика тоже неплохо. Провосточная...

Алексей Тимофеев: - У вас законопроект категоризации чуть-чуть было не сломал продуктовую конкуренцию, если бы дискуссия продолжалась в том же духе - это был бы очень сильный удар по конкуренции, по разнообразию инструментов, которые можно было бы предлагать инвесторам. Это вопрос регулятивной политики. То, что мы сейчас обсуждаем, на самом деле очень масштабные вопросы, вопросы подходов и как бы структуры российского финансового рынка, к которым нужно чрезвычайно бережно, на мой взгляд, сейчас относиться. Андрей, ...

Володя какую-то ремарку еще хотел дать.

Владимир Курляндчик: - Да, я хотел дать две ремарки, как бы. Первая просто к Владу персонально. Как он жжет за этим столом, все любят, и понятно, что это оживляет. Но я тебя очень прошу публично и в частной беседе даже в шутку не обвинять нашу компанию в коррумпированности. Даже в шутку.

Владислав Кочетков: - Это метафора.

Владимир Курляндчик: - Ну, потому что эта история известна многим в этом зале, и вот, пожалуйста, не надо. Я тут премию «Репутация» получил неожиданно для себя и очень ею дорожу. Поэтому, ну, вот как бы не надо.

А второе, что я хотел сказать, те банки, про которых тут сейчас много говорили, три-четыре государственных банка влили за два года в ритейл обычный столько денег, ну, прямо, сколько брокера не вливали, наверное, никогда в этот сегмент. Ну, прямо очень много. Не факт, что они их отбили, я не знаю, честно. Но столько брокерская индустрия в ритейл не вливала, по-моему, никогда. Мне кажется, только за это им надо сказать спасибо. Ну, а как у них получится там - заработают они, не заработают - это отдельная история. Но создан новый сегмент, ну реально он создан. Его не было три года назад, теперь он есть. Ну, как бы всем хорошо, по-моему, в том числе тем самым классическим брокерам, с которых началась эта дискуссия. Ну, они, в том числе, их клиенты теперь, в том числе, совместно с этими клиентами, имеют чуть больше, как бы возможности. По-моему, все нормально, вот развивается сейчас. Просто все сегментировались немножко по клиентской базе.

Андрей Салащенко: - Володя немножко сорвал с уст фразу, что действительно банки стали адвокатами рынка, которые продвигают его среди того населения, которое до этого не знало, и как раз помогают, в общем-то. Ладно, я попробую чуть-чуть от этой острой дискуссии уйти обратно. Я бы сначала хотел пойти с начала, и, наверное, так и пойду. Володя начал вообще с темы про сроки. Я вообще уйду в обратную, в самое начало. У нас в НАУФОРе есть такая группа (ее возглавляет Андрей Звездочкин) по регуляторной нагрузке. Я не знаю, есть ли она до сих пор, но мне кажется, что есть. Ну, она просто латентно собирается, скажем так. И там был ряд неплохих идей, которые я, в общем-то, хотел сейчас вспомнить, о которых, мы, мне кажется, забыли немножечко.

Про сроки у нас была любопытная дискуссия в свое время, что, почему с маржиналкой так получилось? Я не знаю, все ли помнят, как это выглядело, но это выглядело так: нас действительно спросили, мы сказали: «Да»… Ну, не шесть месяцев… Нас Банк России отыгрывал на шесть месяцев, мы говорили: «Девять, девять, девять нужно». Мы попросили и получили себе девять месяцев, а затем получили Минюст, который милые эти девять месяцев нам сожрал, и стало четыре. И я помню дискуссию с Банком России на тему того: «Коллеги, а давайте поменяем срок и напишем снова». Мне было сказано: «Андрей, это сложно». И предложение-то очень простое у нас было. Мы понимаем, что против этого выступает в Банке России юрдеп. А давайте еще раз эту тему мы сделаем, потому что, очевидно, совершенно правильная логика была бы - это давать нам девять месяцев не с момента, когда мы договорились с вами, а с момента, когда все-таки документ вступил в силу. Ну, еще раз, я допускаю, что это сейчас, вы скажете, не возможно. Но давайте попробуем, это сильно помогло бы. И фразы, что мы опубликовали заранее, а потом, наверняка, ничего не поменяется, не работают.

Вот Володя сидит, он может сказать эту историю. Мы обсуждали сентябрьскую версию, но когда можно было реально начать работать? Это как предложение. Вторая история: затем была Ира, которая сказала про запросы, и Кирилл откомментировал эту тему, касательно того, чтобы мы изучили запросы о том, какие там вещи. Мы помедитировали на эту тему вместе с коллегами в рамках этой группы, и у нас было революционное предложение, а может быть, не революционное, может, оно и дурацкое, и Банк России скажет, что это бред. Но на самом деле, на что мы больше всего тратим времени? Мы больше всего времени тратим на то, что мы готовим эти документы по списку, который задан Банком России. Подбираем их, подбираем, даем и так далее. Безусловно, избавиться от жалобы невозможно. Но можно сделать другой механизм. Можно, получив жалобу, эту жалобу переслать нам, мы с клиентом разбираемся, отправляем ответ вам, и если не разобрались до конца, вмешиваетесь вы. Я думаю, в 80% случаев, по крайней мере, наш опыт показывает общения с клиентами, мы сможем снять эту историю, связанную с потоками. Просто это потоки. Ну, опять же, некоторых здесь департаментов нет, но мы оценивали сами, у нас поток вырос кратно за прошлый год по сравнению с тем, что было. Мне кажется, это тоже полезная история была бы.

Следующая тема, которая поднималась, касалась отчетности. На эту тему тоже помедитировали. Это у меня такое объявление - я всех, кто заинтересован этой историей, приглашаю. Мы с коллегами из НАУФОР договорились попробовать на следующей неделе или через неделю в рамках вот этого начавшегося процесса по «регуляторной гильотине» собрать группу для начала по одной из наиболее острых для нас форм - 416-й, по которой мы чувствуем себя немножко идиотами. Потому что каждый раз у нас одно и то же, мы отвечаем Банку России: «Ребята, ну нет здесь рыночной цены, нет здесь номинальной цены». А нам тверские ребята присылают: «Укажите, опишите, разъясните». Мы им: «Да не надо. Зачем вам?». Они: «Нет, надо». Причем мы понимаем, что это автоматика. Ну, зачем? И самое интересное, что вроде бы даже коллеги из департамента статистики, которые потребляют эту историю, насколько я понял, в рамках «регуляторной гильотины» готовы на это обсуждение. Поэтому приглашаю всех в этом поучаствовать, мне кажется, в этом будет плюс.

Следующая тема не поднималась сегодня ни разу, а она, мне кажется, достаточно интересная. В контексте регнагрузки используют аббревиатуру из четырех букв «К». Для меня она выглядит немножко странной. Я не знаю, оценивали ли, вы, коллеги, но Банк-то России точно оценивал, какое количество дел административных правонарушений заканчивается малозначительностью? Огромное, очень много. Спасибо Банку России - это разумно, это разумно, потому что там большая часть бреда. Вопрос - а зачем на это мы тратим время? Почему нельзя подумать?

На последней «регуляторной гильотине» было обсуждение - давайте вставим туда предупреждение, как санкцию. Можем вставить. Но это не избавит нас от вот этой фантастически нужной работы - на протокол подготовили, составил Банк России, мы присылаем материал, возражения, после этого ... Все равно малозначительный, все это понимают, но мы отрабатываем это.

Я помню свой разговор с ребятами из Банка России, которые говорят: «Андрей, мы бы рады, но мы не можем. Мы не можем не возбудиться по этой истории». И дальше какие-нибудь, ну, истории, не знаю, условно, из личного кабинета подвисло, ушло не в 23-59, а в 00-01. Я условно говорю. Зачем? Зачем все это нужно? И кому, ну, какой в этом смысл? Поэтому я предложил бы на эту тему поработать. Мне кажется, в рамках работы КоАП - это хорошая история, потому что я до сих пор не понимаю, почему в некоторых индустриях, а-ля правила дорожного движения, можно такую историю ввести, а в нашей нельзя? Мне кажется, можно. И я бы эту историю предложил поделать.

Дальше Рома говорил про регулирование инструментов. Мне кажется, тема крутая, вообще одна из самых важных. Я, когда у нас была сессия, озвучил мысль по поводу того, что вообще все, что происходит сейчас, происходит так: мы боимся давать инструменты нашим клиентам. Это касается и акций, это касается и структурных продуктов и так далее. Предложение очень простое: давайте подумаем от обратного - что нужно сделать, чтобы не бояться? У нас было несколько предложений. Ну, я не знаю, Рома Горюнов, может, прокомментирует это, а Ани нет. Но было предложение очень простое. А может быть, например, для того, чтобы не бояться, те же акции проводить через комитет по листингу, чуть-чуть изменить раскрытие, и давать инвестору не только информацию о том, какой объем торгов, какая цена, а давать еще внутри структурированную информацию, например, ну, мы это называли для себя «светофором», то есть, условно, красная зона - это значит, что там два человека торгует этим, и соответственно, ну, бумага торгуется, да, пожалуйста. Но она просто в красной зоне. Но она доступна. Может быть, это пообсуждать?

Если мы говорим о структурных продуктах, - ровно такая же история. У нас есть разные виды структурных продуктов. Не стоит их под одну, ну одинаково трактовать. Сейчас есть проект НАУФОР по предложению, по стандарту. Давайте все над этим проектом подумаем, помедитируем, в нем есть много неплохого написанного. И там, соответственно, благодаря этому проекту можно начать предлагать нормальные структурные продукты, выведя их из серой зоны, когда нам всем кажется, что нет структурных продуктов, заведомо что-то плохое. И у меня есть еще одно предложение, оно мало кого, наверное, волнует здесь, волнует только тех, у кого есть клиенты крупные с евробондами. У меня есть предложение поменять 265-ФЗН в контексте инициативы Романа Юрьевича Горюнова допускать побольше евробондов. Чем больше будет евробондов допущено к торгам, тем большее количество евробондов у нас будет приводить к налоговым последствиям для клиентов. Потому что сейчас этих налоговых последствий нет, а после этого они будут. Ну, это так, к тому, что надо все равно поменять. Спасибо большое.

Алексей Тимофеев: - Спасибо, Володя, могу я тебе? Сергей?

Владимир Яровой: - Ну, мне, как-то надо откомментировать. Впервые в одной фразе я услышал, что большие и неэффективные - и в этом преимущество. Да, тоже интересно.

Возвращаясь к вопросу - брокер, банк, совмещение либо раздельно, вот я с Романом соглашусь, тут, в принципе, большой разницы нет. То есть вопрос, откуда бизнес рос. Да, сначала были брокера, создавали группу, нужен был банк, получали банковскую лицензию, соответственно были банки, которые решали - в отдельную юридическую структуру выделять брокера, либо внутрь брать лицензию. И тот, и другой подход имеет право на жизнь, тем более, что мы видим, что сейчас технологии позволяют вот эти вот несовершенства различных юрлиц по клиентскому пути легко решать.

Что, как бы, главное? Я вот эту на панели затронул тему, ну и считаю, что это действительно важно, и то, что Рома тоже упомянул, что рынок действительно будет расти. Он будет расти просто потому, что мы очень видим низкую базу, то есть индустрия развивалась, долго боролась за клиента. Но вот сейчас очередное окно открывается, то есть инвесторы идут и сами ищут продукты. А наша ответственность - это дать инструменты и действительно ответственность регулятора - не стараться в порыве, а вдруг что-то выйдет не то, на всякий случай прикрутить вентиль, и запретить побольше, чтобы, когда наступит какое-то охлаждение, мы скажем: «Ну, ладно, взорвалось, но хотя бы туда, как бы, в эту воронку налилось не подавляющее большинство населения». Наверное, имеет смысл, вот Владимир Чистюхин упоминал, системно как-то подойти к этому вопросу и сказать, что, во-первых, это благо, а во-вторых, сделать так, чтобы клиенты заходили, они все равно будут идти, ну, то есть будут искать доходность, но заходили, скажем, без большого опасения и костов для индустрии. Ну, то есть раскрытие общих костов - это, мне кажется, один из таких понятных шагов, где клиент понимает: вот две цифры большие, допустим, ожидаемая доходность (даже не важно, она исторически, не исторически посчитана) и вот общий кост. Ну, то есть клиент уже может взвесить две цифры и сопоставить. Но, если, грубо говоря, кост съедает больше 50% от ожидаемой доходности, ну, наверное, уже как бы выглядит совсем не интересно, да? Если все это будут делать - это уже некая такая крупная такая сетка, фильтр для того, чтобы не вводить клиента там одной цифрой ожидаемой доходности в какое-то ожидание, что именно так оно и случится. Вот, как мне кажется, основная история…

Ну, больших страхов, хорошо, что я вот говорю, что регулятор много сделал на пути того, чтобы индустрия сейчас вот это окно возможностей могла использовать качественно. Безусловно, идеально никогда не бывает. То есть это всегда рука об руку. Диалог есть, ну, бывают какие-то ошибки, где коммуникация ломается, где с квалификацией мы там долго обсуждали, в итоге ищем компромисс и, наверное, его найдем. Расходилась дискуссия, опять сходилась, да, там множество было категорий. Там оговорка про 50 тысяч, про бабушку, которая может там это проиграть, про экзамен или тест. Я думаю, что компромисс можно найти, сделать, главное, удобно.

Ну, то есть, когда массовый клиент заходит, должно быть реально просто и удобно. Если будет сделано так, что не просто, и неудобно, будет уходить куда-то все равно, выдавливаться клиент туда, где просто и удобно, но, может быть, не надежно и не так хорошо, как обещают.

Вот тренд, мне кажется, хороший, мы увидим рост, и я надеюсь, что действительно из этого окна возможностей мы выйдем уже на какой-то новый виток развития рынка.

С 401-К - то, что там… или третий ИИС коллеги упоминали, вот не помешала бы действительно системность. Я, конечно, понимаю, что многое зависит от государства. Оно вроде бы, как бы уже намекает, что ребята, пенсии не будет, но вроде еще как-то так лайтово намекает, ну, говорит: «Вроде сказать сразу как-то жестко, сказать, что 100 лет, как бы, ну, для тех, кто доживет, потихоньку сдвинем, ну и только социальный уровень к тому моменту», ну, то есть забирает потихонечку деньги из накопительной системы. То есть, наверное, было бы честно проработать этот вопрос и сказать: «Ну, ребята, вот есть некоторая социальная пенсия по инвалидности, там минимум, чтобы вы с голоду не умерли, а все остальное мы даем вам стимулы для того, чтобы заниматься. Ну, даем вам, даем работодателю, даем, в общем, правила игры для всей индустрии, которая на этом фундаменте может построить для вас нормальный сервис, чтобы вы, достигнув пенсионного возраста, могли этим воспользоваться. Но не только, когда этот возраст наступит (когда и если), но и жизненный цикл прописать. Вот, чем хорош там 401-й, помимо всего прочего, оттуда можно забирать деньги. То есть индустрия работает целостно. Я вот тоже на форуме это озвучил.

Ведь что получается? Чаще всего клиенту нужны деньги в самый неподходящий момент, когда ему эти деньги никто не хочет давать. Ну, то есть случилась какая-то жизненная ситуация (там по здоровью, еще по чему-то), клиенту нужны деньги. У него уже есть счет, на который он копил, и у него есть ковенанта, что он должен либо с ним что-то случиться, либо пенсионного возраста достигнет. И это неправильно, это лочит(?-1.26.43) эти деньги неправильным образом. Если он туда их вносил, копил и есть сумма, которой он может воспользоваться, то идти в банк и под большие грабительские проценты получать там, просто потому что у него плохое финансовое сейчас состояние, кредит, - это значит вгонять его опять же в финансовую неправильную историю. Нужно в первую очередь дать ему возможность воспользоваться своими же деньгами. Да, пусть он при этом заплатит налог, который сэкономил его работодатель или он сам, когда он туда вносил. И на этом растет вся индустрия сразу. Банки сразу приходят и говорят: «Понимаем, у тебя есть обеспечение. Что же ты будешь выдергивать, как в Штатах? Мы тебе лучше дадим сейчас по нормальной ставке обеспеченный кредит». И вот это все растет нормальным образом, рыночным образом развивается.

ИИС третьего типа - это вроде компромисс, может быть, на нем как пилот было бы хорошо, но системно было бы вообще здорово.

Вадим Сосков: - Я можно, как Екатерина? Экспертом она выступает всегда по закрытым ПИФам. В 401-К два раза можно взять, вернее, не два раза, а в двух случаях можно взять самому себе кредит - это на покупку жилья и на образование. Вот две составляющие, которые государство, как бы, дает возможность через 401-К сделать. Почему? Жилье - это улучшение качества жизни в будущем, а образование - это улучшение зарплат теоретических, которые даст больше денег тебе в накопительный пенсионный фонд.

Владимир Яровой: - Ну, почему бы нам не быть лучше, чем 401-К?

Вадим Сосков: - Мы только «за». Меньше времени. Давайте рабочую группу, попытаемся вместе сделать этот лучший продукт.

Андрей Салащенко: - Есть же другие, в принципе, примеры. Есть там суперинвейшен в Австралии, есть южноафриканский, где есть израильский, где есть медицина и так далее. Можем продолжить, но опять же, в рамках рабгруппы можно все обсудить.

Алексей Тимофеев: - Да. Сергея Рыбакова хочу. Ты подхватишь дискуссию?

Сергей Рыбаков: - Ну, в принципе, уже почти все обсудили. Хочу еще раз сказать спасибо Банку России за то, что объявил о регуляторной заморозке. Для меня это очень актуально, особенно при сопоставлении двух вещей - это все-таки будущее изменение квалификации и потенциальное изменение, ну, сегрегация банковских счетов. Если бы это прямо наложилось одно и другое в 2020 году, то мне, как брокеру-банку, было бы очень больно целый год. Особенно с учетом того, что одним из сильных конкурентных преимуществ «Альфы» всегда была очень мгновенная скорость движения денег: накопительный счет, брокерский счет - две секунды, и тема сегрегации при определенной ее реализации может это очень, очень сильно ухудшить. Поэтому очень здорово, что будет еще время подумать и пообщаться.

Ну, и еще очень маленькое пожелание от 50-летнего мужчины, недавно прошедшего через развод, когда будете думать по поводу третьего типа ИИСа, предлагаю подумать над тем, чтобы имущество, находящееся на этом ИИСе и предположенное для пенсии, не попадало в имущество при разводе. (Аплодисменты) Уверяю вас, что у очень большого количества обеспеченных мужчин это вызовет очень большой интерес. Спасибо.

Алексей Тимофеев: - Ближе к людям надо быть, да. Василий, да, ты, Коля рядом. Я просто хотел бы, чтобы вы поучаствовали.

Василий Фроловичев: - Коллеги, добрый день, добрый вечер уже. Да, сегодня, конечно, день был такой очень бурный и насыщенный, и, наверное, сейчас уже тяжело быть оригинальным с точки зрения того, чтобы предложить что-то новое из того, что обсуждалось. И поэтому я, наверное, просто подчеркну то, что, на мой взгляд, является важным, и чему следует уделить все-таки внимание.

Ну, вот про заморозку, о которой говорил сегодня регулятор, - это, конечно, наверное, всем стало чуть легче. Но опять же, как это будет реализовано, всем, наверное, интересно. Но, тем не менее, на мой взгляд, есть области, в которых нельзя замораживать ничего, а, наоборот, надо дальше двигаться и развивать их.

И прежде всего, наверное, стоит отметить, это та область, которая касается наличия инструментов для инвестирования на российском рынке. Об этом сегодня уже говорилось, и, наверное, все-таки стоит еще раз подчеркнуть, что их очень мало. Поэтому те выступления, которые касались регулирования каких-то структурных инструментов, доступных для инвестирования инвесторам, регулирование инструментов, которые дают возможность диверсифицировать портфель не только внутри России, но и за ее пределами, тем самым давая больше, скажем так, возможностей российским брокерам обслуживать своих клиентов и не терять их в пользу иностранных брокеров, что сегодня тоже уже звучало, я считаю это очень важным аспектом деятельности регулятора и здесь, мне кажется, нельзя применять никакую заморозку, а, наоборот, двигаться достаточно, скажем так, быстрыми темпами вперед.

Ну и, конечно же, тот аспект, что те инициативы, которые регулятор вводит, они, конечно, должны обсуждаться с рынком, иначе может получиться, скажем так, иначе могут быть те решения, которые для рынка либо очень тяжело воплотить, либо они могут, наоборот, быть в ущерб движению вперед. На этом все. Спасибо.

Алексей Тимофеев: - Спасибо. Коля?

Николай Швайковский: - Добрый вечер. Вот к концу дня чувствуется, проснулись участники. Спасибо большое, Алексей, за возможность выступить и спасибо всем собравшимся.

Вот, я не знаю, у кого-то, у нас есть тема, которая, по-моему, еще сегодня не раскрывалась - это вот все, что касается диджитал. Потому что, вот с удовольствием ежегодно общаемся с нашими коллегами из профильных департаментов ЦБ, но есть в ЦБ и другие департаменты, к которым, к сожалению, гораздо сложнее достучаться, и представителей которых мы ни разу на конференциях не видели, ну, надеюсь, когда-нибудь увидим. Это, например, финтеховский департамент. Мне периодически кажется, что весь финтех на небанковском финансовом рынке силами Екатерины Андреевой осуществляется, потому что в ЦБ под финтехом понимают исключительно банковское сообщество, и все пилотные проекты, и все, что там вот связано с какими-то инициативами в этом смысле, они как-то на банки сориентированы и про профучастников они знать не знают. А нам бы тоже хотелось в этом участвовать, и мы отнюдь не менее технологичны, чем банки, это какой-то миф такой, мне кажется, что банки более технологичные, и тоже много чего умеем. Потому что там есть ряд вопросов, они назрели. Мне кажется, вот тот задел, который был дан там 115-ФЗ, упрощенной идентификацией, он как-то немножко-то уже почти исчерпан. Я не знаю, вот как у других, может, нам так не везет? Вот у нас там тот же СМЭФ падает регулярно и перестает идентифицировать.

Екатерина Андреева: - Коля, СМЭФ падает потому, что падают сервера у милицинеров, извините. И тебе никакой департамент никакого Банка России это не подчинит.

Николай Швайковский: - Нет. Но департамент ЦБ мог бы, например, вместе с нами обсудить вопрос предоставления расширенного перечня сведений из ЕСИА, который мы несколько лет обсуждали...

Екатерина Андреева: - Коля, этот вопрос был вынесен, давай я тебе обновлю немножко... У нас эта ситуация, мы ее уже проходили, Этот вопрос был вынесен на голосование комиссии под руководством г-на Медведева и снят с голосования по не разъясненным нам причинам. Потому что существуют глобальные, скажем так, центробежные силы, которые мешают даже Банку России, даже за подписью Скоробогатовой провести это решение. Потому что, если дадут нам, значит, дадут всем.

Николай Швайковский: А не нам, всем пусть дадут.

Екатерина Андреева: - А это даже не вопрос департамента любого Банка России. Понимаешь?

Николай Швайковский: - Понимаю. И, тем не менее, вот у нас есть такие вопросы, в том числе, вопросы оплаты электронными деньгами и так далее. Поэтому все это есть на повестке дня.

Екатерина Андреева: - Коля, я тебе предлагаю сделать следующим образом. Вы составьте, пожалуйста, список ваших пожеланий, потому что вот честно, мне кажется, не очень адресно адресовать это профильному департаменту, о котором ты говоришь, это который вот занимается биометрией, вот всеми этими делами. Мне кажется, это все-таки не совсем к ним. Вот, если мы начнем их спрашивать про кошельки, они меня спросят, как я себя чувствую, потому что это вопрос, ну, к ведомству Полупанова бывшему, а не к ним. Давай ты составишь список вопросов, и мы с тобой поговорим. Ладно?

Николай Швайковский: - Хорошо, я рад, что моя тема вызвала такой живой отклик.

Алексей Тимофеев: - Заставила обратить на себя внимание Екатерина Андреева.

Владимир Курляндчик: - Есть комментарий на тему того, что ассоциация «Финтех» не является банковской. Это ассоциация...

Екатерина Андреева: - Нет, нет, он вообще про другое...

Николай Швайковский: - Нет, я имел в виду департамент ...

Владимир Курляндчик: - Там 15 млн в год… как бы, ну, в общем, не вопрос. Можешь на равных со Сбербанком блокчейн обсуждать. Ну, нет проблем.

Екатерина Андреева: - Вы знаете, Владимир, мы поставили два года назад через ассоциацию «Финтех» кейс по пополнению брокерских счетов через систему быстрых платежей бесплатно. На личном обаянии и желании.

Владимир Курляндчик: - Видимо, для СРО бесплатно, я не знаю. Ну, вот ...

Лариса Селютина: - Правильно Екатерина говорит. Вопрос в организации.

Вот этот проект по системе быстрых платежей по инициативе СРО зашла, и через «Финтех» она была сделана. То, что касается блокчейна, который инициировал Сбербанк и еще, по-моему, кто-то из крупных банков в части закладных, этот проект тоже реализован. И это вообще новая, конечно, ассоциация, это действительно не Банк России, но ребята там очень толковые сидят. Может быть, туда сложно пробиться, но мне кажется, здесь вот именно организационно надо решить вопрос, и саморегулируемая организация может здесь взять на себя эту функцию. Если вы будете давать предложения и проведете у себя какую-то отсечку по важности и срочности этих предложений, их можно, конечно запускать туда.

Но вот, кстати, то, что касается блокчейна и закладных, нам удалось тоже не с первого раза, мы тоже не могли до них достучаться как департамент, они там что-то делали, делали, нам удалось все-таки в какой-то момент обратить их внимание, что это должно все-таки с учетной системой как-то гармонировать, потому что они там в облаках летали. И, в конце концов, даже мы нашли в этом определенную пользу: мы часть надзорных функций туда инкорпорировали, и в будущем то, что запрашивается в части проверки депозитарно-учетной системы, надеемся получать эту информацию с помощью вот этой технологии.

Так что здесь, вот я соглашусь, вам действительно надо просто не здесь вот точечно какие-то идеи, а вот именно направить в саморегулируемую организацию и провести вместе какой-то комитет, где вы отберете те проекты, и дальше будем вместе двигать, если эти проекты достойны внимания, двигать через ассоциацию «Финтех».

Алексей Тимофеев: - Роман, могу я попросить тебя, может быть, вернуться к повестке дня следующего года? Этот год завершается. Что будет, что, на твой взгляд, важно, и на чем следовало бы нам всем вместе с регулятором сфокусироваться?

Роман Горюнов: - Ну, давай, все-таки ремарка с квалов. Я, честно говоря, не разделяю твоего умиротворения и вот такого спокойствия. Просто на дворе там 20-е числа октября, а мы все знаем, KPI профильного для этого закона принять его до конца года. С учетом того, что мы сейчас тут обсуждаем в качестве некое выступление в кулуарах Сергея Анатольевича Швецова, не видя ничего вообще написанного, ну, у меня есть ощущение, что либо это превратится в какую-то там гонку за три ночи написания текста, либо опять будет какая-то непонятная история, когда выкатят текст и скажут: «Ну, все, вот мы его принимаем». Поэтому я бы вот, честно говоря, вот как-то не расслаблялся по этому поводу, потому что есть ощущение, что это вот в системное обсуждение… может не получиться его. Я бы вот все-таки как-то (здесь нет, правда, к кому обратиться), но в очередной раз все-таки до того, как текст будет внесен, его пообсуждать с индустрией уже содержательно, в каком-то правильном формате, как уже много раз было. Поэтому я бы все-таки в этой части посмотрел.

Мы взяли некоторую статистику, посмотрели с рядом брокеров. Ну, просто очень странные всякие цифры появляются иногда в дискуссии в этой. Ну, вот, в частности, что касается инструментов, вот по основным участникам мы посмотрели, ну вот в той концепции, которая предыдущая обсуждалась, для инвесторов стало бы недоступно примерно 75% из тех инструментов, которыми они реально сейчас торгуют.

То есть, почему, собственно говоря, индустрия так серьезно выступила? Потому что, на самом деле, касалось ограничение большего числа инструментов, которыми сейчас люди реально пользуются, инвесторы. И касалось это, ну, по разным брокерам разные цифры: от 5 до 40% клиентов, которые, в общем, сейчас пользуются большим кругом инструментов, чем предполагалось разрешить. Поэтому на самом деле масштаб влияния на индустрию колоссальный этого закона.

Второе. Мне кажется, что если мы вчера вечером договорились о том, что закон о сегрегации не станет вторым законом про квалов и мы его пообсуждаем содержательно до того, как он будет внесен, я считаю, что мы не зря приехали в Екатеринбург, потому что у меня ощущение, что никто здесь из индустрии вообще не представляет, что же это за закон такой. То мы про банки говорим, то не про банки, ну то есть вот слово «сегрегация» используется, но никто до конца не может понять, а что же имеется в виду, зачем, что и как собираются регулировать?

Поэтому я бы вот все-таки, поскольку здесь как раз есть коллеги, которые могут содержательно по этому поводу ответить, я надеюсь, что мы договорились, что мы это пообсуждаем содержательно до того, как закон появится.

Третье. Мне кажется, что революция, которая произошла на рынке Соединенных Штатов, мы как-то очень странно, индустрия как бы это не замечает, но, в общем, отмена брокерской комиссии в Соединенных Штатах рано или поздно до нас докатится. И я уверен, что, собственно говоря, нам пока повезло, потому что это касается только клиентов Соединенных Штатов и Индии почему-то, но, в общем, я думаю, что в недалеком будущем это коснется всей индустрии. И мы почему-то как индустрия, в принципе, не обсуждаем эту тему.

И, кстати, вопрос сегрегации, он тоже крайне важен, потому что это напрямую затронет все бизнес-модели брокеров в том или ином виде, если она появится. И как это стратегически отразится на индустрии, непонятно. С учетом вот тренда к отмене брокерской комиссии, я думаю, что это может быть больно для всех. И, честно говоря, мне кажется, что неплохо было бы содержательно на эту тему подумать, потому что пока все как-то, в общем, расслаблены. Но, тем не менее, мне кажется, это важно.

Ну, про ETF Влад сказал. Единственное, что я бы сказал, что там есть проблема не только для «физиков», но и, например, для пенсионных фондов, потому что там тоже есть регулирование, которое позволяет определенные ETF покупать, но почему-то очень странным образом: какой-то список есть. Но вот почему, по каким принципам он формировался, не до конца понятно. Ну, то есть там как бы не открытый, а он прямо перечисленный список на уровне регулирования написан. Честно говоря, хотелось бы тоже это пообсуждать, потому что там даже не критерии, а просто конкретные ETF написаны, что в них можно. А почему в остальные нельзя, не до конца понятно. Поэтому это тоже вопрос важный.

Собственно говоря, из того, что, на мой взгляд, должно волновать, ну, то есть то, что обсуждается и, наверное, индустрия должна как-то тоже додумать тему прошлогодней истории с закрытием клиентов на срочном рынке и вообще, в принципе, поведение во взаимоотношениях с клиентами в низколиквидные периоды времени, - тема, которая сейчас обсуждается и, наверное, когда-то она должна вылиться в какие-то решения - там должны срабатывать стопы, не должны срабатывать стопы, как обеспечение увеличивать, использовать рыночные заявки, не использовать рыночные заявки? То есть, есть определенная дискуссия профессиональная в части брокериджа в условиях того, что время торгов расширяется, инструментарий увеличивается, и клиентов не надо наказывать, в ситуациях, когда происходит некоторое нерыночное изменение цен, такие ситуации возможны.

Собственно говоря, это такая специфическая дискуссия, которую регулятор тоже отчасти затрагивает, но, мне кажется, хотелось бы, чтобы индустрия сама с этим разобралась до того, как регулятор чего-нибудь напишет. И мне кажется, для нас всех, в общем, я согласен с оценкой Романа в части потенциала роста, но мне кажется, что то, что сейчас происходит на рынке бондов, создает реально очень большие риски для клиентов. Ну, как бы мы находимся в ситуации беспрецедентно низких ставок и, в общем, ну, как бы, мы понимаем, что они будут уменьшаться. Я думаю, что, во-первых, клиенты не очень готовы вообще к таким готовностям, которые сейчас мы видим и еще увидим, видимо, меньше, но самое главное, что это создает предпосылки, если прилетит какой-нибудь «черный лебедь», то все окажутся в достаточно сложной ситуации. Поэтому я бы все-таки в части, когда мы про бондизацию и про все остальное говорим, я бы был очень осторожен, потому что мне кажется, что потенциал прилетящего «черного лебедя» может… и это как раз может, если мы говорим, что может негативно отразиться на клиентах, - вот подобного рода «лебедь» может через пару лет всех клиентов в бондах получить отрицательную переоценку, и это будет, в общем, грустно.

Поэтому, я бы все-таки, ну, если думал про то, что может негативно повлиять на клиентов, мне кажется, что в этой части есть определенный риск. И второе - это неизбежно сейчас будет подталкивать клиентов искать другие альтернативы. Ну, вот даже сейчас клиенты, в общем, шестую, седьмую доходность все, ну как бы, ищут. А если сейчас ставки еще упадут, это значит, что клиенты еще больше будут искать альтернативу простых продуктов, в которые мы их пытаемся сейчас засадить. Но они просто сами будут протестовать. И самое главное, что эти самые простые продукты могут быть для них самыми рискованными, на мой взгляд, в среднесрочной перспективе.

Алексей Тимофеев: - Роман, спасибо. Я не думаю, что нужно комментировать сегрегацию. Мне кажется, что на сегодня Роман прав, когда сказал, что не зря мы приехали на Урал, если договорились хотя бы об этом. Нам предстоит более детальное обсуждение этой темы. В этом формате невозможно объяснить, о чем идет речь, нам нужно правда увидеть текст, поэтому Саша, я тебя пытаюсь освободить от необходимости комментировать. А вот тему ETF я бы Валеру попросил, может быть, очень коротко прокомментировать. После этого я попрошу выступить Сергея Золотарева, и, наверное, смогу предоставить слово паре еще человек только максимум, уважаемые друзья, решите, кто из вас еще хочет высказаться.

Валерий Красинский: - Спасибо. Коллеги, пару слов буквально. Мы уже запланировали на следующей итерации внесение изменений в положение 580-П, которое регулирует инвестирование пенсионных накоплений НПФ, в том числе, предусмотреть ряд изменений, которые расширят возможность по инвестированию в ETF, и в БПИФы тоже. То есть БПИФы там в принципе сейчас не разрешены, мы планируем это разрешить, а в части ETF, у нас там предусмотрен закрытый список, в который могут быть инвестированы пенсионные накопления ETFов. Это было обусловлено редакцией 75-го закона. В прошлом году эта редакция поменялась, теперь мы устанавливаем не список, а требование к иностранным фондам, в которые могут быть инвестированы пенсионные накопления. Соответственно, соответствующие требования мы планируем установить и полагаем, что это расширит потенциальных перечень ETF, в которые могут быть инвестированы пенсионные деньги. Спасибо.

Алексей Тимофеев: - Спасибо. Сергей.

Сергей Золотарев: - Добрый день еще раз, коллеги. На «круглом столе» практически ничего не было сказано про инвестсоветников. Поэтому я хотел бы два вопроса буквально в качестве заострения внимания. Если я правильно помню, целями введения этой индустрии было, в том числе, причесать индустрию серого доверительного управления. В результате мы причесали все, что касается внутри профессиональных участников рынка ценных бумаг, но это никоим образом фактически не коснулось тех, кто должен был стать инвестсоветниками и управлять денежными средствами других клиентов, не беря их себе в ДУ, а оставляя их на счетах у других брокеров.

Я понимаю, что это еще впереди, как мне неоднократно говорили. Моя цель - заострить еще раз на этом внимание. Потому что то, как это сделано в мире, когда, ограничивая объем средств, ограничивая количество клиентов люди, обладая соответствующими квалификациями и будучи инвестсоветниками, могут управлять денежными средствами. Я надеюсь, что у нас все это еще впереди. Хотелось бы, чтобы это было как можно быстрее. Это первое.

Второе замечание. Оно почти про это же. То, как у нас введена аккредитация программного обеспечения - это не только мое мнение, а, пообщавшись с коллегами, мне кажется, что у всех складывается ощущение, что нам все-таки придется менять вектор аккредитации этого программного обеспечения. Не добавлять туда что-то, не изменять именно то, как это сейчас написано, а именно менять вектор. Такое ощущение, что все-таки, когда это все писалось, представлялась очень узкая реализация программного обеспечения, на котором может осуществляться автоследование и автоконсультирование. На самом деле спектр возможных вариантов программного обеспечения настолько широк, что засунуть его в какие-то нормативные акты практически невозможно. Скорее всего, нужно описывать принципы, под которыми инвестсоветники подписываются, и все.

И последнее. Продолжая, скорее, уже не про инвестсоветников, а продолжая тему недостатка инструментов на российском фондовом рынке и поддержав, наверное, то, что Андрей говорил, я хочу заострить внимание того, как сегодня происходит листинг. Или как он не происходит. Значит, фактически в России сейчас 1300 ПАО, из них менее 300 в листинге. 1000 организаций должна встать в листинг к 1 июля 2020 года. Осталось совсем мало времени. Это закон. А они этого сделать не смогут практически все, потому что «Московская биржа» в открытую говорит, что нам не нужны компании в листинге, которым кто-то, злые дядьки, я, правда, не знаю, откуда они возьмутся на «Московской бирже», придут и начнут манипулировать акциями. Я думаю, что это не повод на самом деле отказываться от листинга акционерных обществ, а это повод просто задуматься о том, как бы вот эту тему манипулирования, негативных практик в торговле совместить все-таки с правилами торгов и допустить те ПАО, которые хотят в листинг российских бирж. Я, конечно, понимаю, что не одна биржа, но все-таки хотелось бы, чтобы ликвидность была и инструменты появлялись. Спасибо.

Алексей Тимофеев: - Спасибо. И Борис, ты хотел высказаться, а заодно можешь высказаться и по этому поводу.

Борис Блохин: - Да, спасибо большое. Я бы хотел (к сожалению, Владислав ушел) также добавить к выступлению Романа. На самом деле, та революция, которую мы видим, в частности, на американском рынке, она произошла давно и она произошла в тот момент, когда за клиентский флоу(?) начали платить. Это произошло давно. Если вы откроете сейчас отчет любого крупного брокера в США, доля комиссионных прямых доходов там будет у некоторых сильно в районе 10%. То есть то, от чего они отказались - это малая абсолютно доля, которую они получают доходов.

Теперь следующий вопрос. Безусловно, все, о чем мы здесь говорим, и то законодательство, которое сейчас прошло первое чтение, о брокерской деятельности, все нацелено на то, чтобы предоставить клиенту качественный сервис. Соответственно, вопрос заключается в следующем, что, если брокер, как изначально комиссионер, который работает за комиссию в рамках интересов клиента от своего имени за средства клиента, если он не получает эту комиссию напрямую, а получает от 10 провайдеров электронных площадок, насколько он объективен в том решении, куда направлять этот флоу. Хорошо, когда это функционирует на рынке таком развитом, как в США, когда, безусловно, ультраликвидность, возможность исполнить на любой объем, без проблем. Вопрос в том, что это требует большого, большого регулирования, потому что это абсолютно темная зона, когда клиент ни за что формально не платит и потом возникают вопросы, насколько вот эти бест экзекьюшен полиси исполнялись качественно и строго в соответствии с интересами клиентов. В Европе, допустим, достаточно большой объем фондов изначально сразу же отказываются (это с прошлого года тенденция пошла) от возможности исполнения систематик ..., потому что они не понимают, какая процедура, какое ценообразование и как исполняются их поручения. Это вопрос к тому, что все, что делается в интересах клиентов, хорошо. Но, безусловно, это требует определенного дополнительного разъяснения, чтобы не было той или иной заинтересованности или возможности использовать это в своих интересах.

Что касается комментария. Безусловно, мы сталкиваемся с такими ситуациями, и мы уже внедрили, обсуждали на комитете технологию по взаимодействию с участниками, противодействию вот этим манипулятивным и, по сути, дестабилизирующим действиям отдельных конечных клиентов, которые приводят к тому, что низко- и среднеликвидные ценные бумаги могут очень сильно отклоняться в своей цене. Мы уже на протяжении полугода вводим ограничения на движение ценных бумаг, по которым такие движения происходят необоснованно, направляем информацию брокерам, уведомляем эмитента. Сразу же эмитентам говорим, что мы вам рекомендуем поставить одного маркетмейкера, второго маркетмейкера. Мы вам рекомендуем пообщаться с вашими акционерами и так далее, и тому подобное. Все это работает и показывает достаточно позитивный результат. Поэтому, безусловно, мы, так как являемся инфраструктурной организацией, заинтересованы в большем количестве качественных эмитентов, поэтому здесь никакого противодействия абсолютно нет.

Алексей Тимофеев: - Спасибо большое. Женя, Михаил, может быть, ну, грешно присоединиться к нам и не высказаться. Женя, ты?

Евгений Коган: - Буквально два слова. Смотрите, сегодня, когда мы обсуждали тему инвестиционных советников, то вскользь коснулись темы конфликта интересов. А в действительности это вопрос очень серьезный, господа. То есть инвестсоветник и с другой стороны брокер и управляющий, ну, сами понимаете, это прямой конфликт интересов. Мы как-то стыдливо обходим эту сторону, вот этот вопрос, а он действительно очень серьезный. Решение его, как мне кажется, только одно - это институт независимых инвестиционных советников, на который просто я бы рекомендовал именно обратить центр тяжести в работе по инвестиционному консультированию. Все. Потому что это решение любого конфликта. Все. Спасибо.

Алексей Тимофеев: - Ну, я бы сказал так, что не зря навели порядок этот у брокеров тоже, потому что размежевать деятельность сейлзов и инвестиционных советников было, может быть, наиболее реальной проблемой на фондовом рынке существующей. Это безотносительно, я не спорю с тем, что этому институту присущи конфликты интересов, и на урегулирование этого конфликта интересов эти усилия направлены тоже.

Второе. Очень многие, кто говорят сегодня о том, что они были вынуждены уйти в серую зону из-за недостаточного удовлетворительного решения, я не считаю, что они в самом деле являются инвестиционными советниками. И когда проблемы, о которых говорят как о препятствии к легализации, будут решены, я не уверен, что мы будем рады их легализации или что они на такую легализацию пойдут.

Но есть немало людей, которых мы бы приветствовали в этом качестве, ради которых мы трудимся, устраняя вот эти препятствия - НДС, контролера лишнего, 115-й закон - и этим занимается НАУФОР в настоящее время, которых мы будем рады видеть в качестве инвестиционных советников специализированных, не обязательно независимых, кстати говоря, они тоже вполне себе могут быть агентами различных финансовых организаций. Поэтому независимыми они не будут, специализированными - да, точно. Вот таким мы будем рады, а среди них, чем больше среди них будет независимых, тем больше мы будем рады независимым, это правда.

Кирилл Пронин: - С точки зрения конфликта интересов тут плохо не то, что он есть, и он всегда будет - это нормально, плохо, когда им не управляют, не раскрывают информацию - это плохо. Мне кажется, надо просто немножко другую культуру формировать и у нас все будет хорошо.

Алексей Тимофеев: - Михаил?

Михаил Ханов: - Спасибо. Ну, может быть, подытоживая, я хочу сказать так, что, наблюдая за реакцией в первую очередь наших клиентов, я могу сказать, что за последние годы резко вырос вес лицензий от нашего регулятора. И вот мы гордимся каждой из наших четырех лицензий, потому что, если там пять-шесть лет назад, ты говорил, что у тебя лицензия ЦБ - это было примерно, как там ЦБ Зимбабве и Никарагуа, то сейчас регулятор у нас такой, что очень многие клиенты говорят: «Да, здорово. Это хорошо, что у вас такие лицензии».

Возвращаясь к теме, которую поднял Сергей, я могу сказать так. Извините за аллегорию, я когда был в свое время от компании «Русские фонды» президентом Рамблера, и когда я пришел к ребятам из физфака МГУ, они мне сказали: «Ты знаешь, вот тут со своими банковскими замашками не надо нас тут вот строить, у нас тут такая синергия… Ты понимаешь, что интернет - это такое дело, такое все очень тонкое». И я подумал, наверное, да, там отчеты, все как-то не то. А потом я вспомнил, что я физтех закончил, кандидат физмат наук, и у меня там второе высшее. И я сказал: «Ребята, давайте-ка, мы все будем писать отчеты, регулировать программы и так далее». И все как зайки начали писать отчеты, и программный код там упаковывать в системные продукты.

Я могу сказать так: то, что делает сейчас ЦБ, если там у него недостаточно сил как у регулятора разобраться в этом глубоко, то он передал это СРО. И то, что делает СРО, да, вот начинали мы с того, что привезите нам на флешке программу, а закончили тем, что мы реально развернули действующий комплекс с реальными данными одного торгового дня и боевыми алгоритмами, которые стоят в торгах. И это тот самый вес, который придает лицензиям, и спасибо за это и НАУФОРу, что он прилагает эти усилия. И я думаю, что обязательно надо, Сергей, лицензировать программы, потому что иначе мы вернемся опять, что это некое там чудо, которое творится внутри, мы соответствуем некоторым требованиям регулятора, а что в реальности покупает клиент, мы не знаем. А благодаря вот этому глубокому погружению, я могу сказать, что существует доверие к лицензиям, оно появляется и не надо его терять. Вот тезис очень простой.

Алексей Тимофеев: - Спасибо очень большое. Теперь я хотел бы попросить Ларису Константиновну резюмировать, как бы она подвела или, может быть, резюмировала дискуссию ...

Лариса Селютина: - Вы знаете, вы очень много накидали вопросов. И действительно не все вопросы касаются нашего департамента, поэтому вот первое, что бы я предложила НАУФОРу: ближайшую конференцию, о которой вы говорите в Москве, немножко расширить ее формат. Но для этого вам нужно собрать по всем вопросам, касающимся других подразделений, заранее и направить этим подразделениям предложение участия в этой конференции и уже направить им вопросы, которые отрасль задает именно этим подразделениям. Тогда будет и интересный диалог с департаментом вот Зимина, который занимается и курирует… вам давно пора уже с ним встретиться и посмотреть друг на друга. Он совершенно нормальный молодой человек очень, но ...

Екатерина Андреева: - Мы с ним регулярно общаемся.

Лариса Селютина: - Еще раз, на конференцию.

Екатерина Андреева: - И на конференции он у нас тоже был.

Лариса Селютина: - Вот еще раз. Сейчас вы ставите вопрос, что надо финтех, надо проекты. Вы дайте ему уже готовые предложения, какие вы проекты бы хотели уже диалог вот с этим начать, чтобы он погружался в проблемы отрасли. Понимаете, когда они приходят, они могут немножко услышать о том, что в отрасли происходит.

То, что касается Андрей Салащенко сказал о том, что надо сокращать поток, связанный с рассмотрением жалоб. Вот вас, наверное, уже услышал Михаил Валерьевич, потому что буквально недавно от него пришли предложения действительно ввести претензионный порядок. То есть сначала клиенты обращаются в компанию, а потом уже, если вы их не удовлетворили, в службу. Мы все поддерживаем.Поэтому, я надеюсь, что это пойдет, потому что мы все это поддерживаем и прекрасно понимаем, что действительно службы вынуждены генерить вот эти вот запросы, потому что они обязаны рассмотреть каждую жалобы.

То, что касается отчетности, тоже, пожалуйста, сформулируйте и пригласите на конференцию, поговорите вообще с отчетностью, - почему все время идут поправки, вот эти корректировки в XBRL. Я, честно говоря, не знаю, это не наша тема. Хочется вам помочь, не знаю просто чем. Только сформулируйте заранее сначала письмо по этой теме, чтобы коллеги уже смогли вам на это ответить.

И аналогично там же вот эти все отчетности, по статистике которые возникают. Надо вам вот и этот департамент, который собирает статистику исключительно, тоже включить в какой-то ваш диалог, чтобы вы нашли, наверное, одну точку соприкосновения, в каком виде это может быть.

То, что касается КоАПа, наши предложения уже были три года назад инициированы, вот чтобы все это поправить, чтобы мы не возбуждались вообще по каждому поводу, не нужному никому, пока не получается. Здесь тоже, кстати, инициатива, не знаю, насколько там сейчас вот движение с КоАПом опять, вроде, что-то какой-то ветер подул, вроде, может быть, реализуется. Регулирование инструментов, вопрос, связанный с листингом и того, что действительно должны допускаться новые инструменты, ну, они должны правильно оцениваться бы. Тоже могу сказать, что Валерий Владимирович Лях уже давно ведет, сейчас начал очень большой проект в Банке России, но пока он обсуждался все время внутри банка, у председателя, она несколько раз собирала для обсуждения этих вопросов. И я думаю, что сейчас уже какие-то подходы у него вырисовались, тоже можете поинтересоваться у него, в какую сторону. Это речь идет о критериях активного рынка. Он тоже может выступить с этой темой.

Это я вот вам просто накидываю то, что вы вот говорите, а это не совсем наша тема, но люди, которые этим владеют, они этим занимаются. Поэтому вам надо сформулировать и пригласить их, они вам все это расскажут.

То, что касается закрытия клиентов на срочном рынке, мы направили в СРО результаты своих исследований того, как у вас внутри организована формализация маржиналки. Есть еще куда вам двигаться. И я думаю, что вы внутри в состоянии решить эти проблемы, чтобы не выносить действительно на уровень регулирования.

И то, что касается конфликта интересов вообще профессиональных участников, я считаю, что сейчас мои коллеги подготовили даже концепцию нормативного акта по конфликту интересов, где они вот суммировали вообще все те проблемы, которые возникли. И с учетом тех поправок, которые сейчас обсуждаются в закон о брокерской деятельности (с ними вы уже знакомы), я думаю, что тоже можно будет до рынка донести концепцию вообще конфликта интересов. Потому что тема сложная, мы ее только начали нащупывать в рамках надзора. У нас, конечно, ничего, кроме как мотивированного суждения о том, что он присутствует и желание вас сказать да, присутствует, но мы типа им управляем. А когда мы задаем вопрос - как вы управляете? На это ответа пока не получаем. Есть о чем поговорить.

Я думаю, что вообще конфликт интересов - это тема для отдельного обсуждения и тоже к ней надо подготовиться с обеих сторон.

В целом, я считаю, что мы позитивно с вами обсудили все эти проблемы. Я думаю, что НАУФОР аккумулирует все эти вопросы, которые вы поставили, раздаст их по темам различных подразделений. И просто надо уже по ним получать конкретные фидбэки от Банка России. Спасибо большое.

Алексей Тимофеев: - Уважаемые коллеги, дорогие друзья, на этом позвольте завершить нашу конференцию. Большое вам спасибо за нашу конференцию. Надеюсь, вам понравилось. Спасибо.