Круглый стол
с участием брокеров, управляющих компаний и спецдепозитариев

11.11.2021

Алексей Тимофеев, президент НАУФОР, модератор:
Давайте начнем. Володя, тебе первое слово.

Владимир Курляндчик, директор по развитию «АРКА Текнолоджиз»:

Спасибо, Алексей. Индустрия сильна традициями. Этот «круглый стол» - одна из них. Тема, которую я поднимаю, звучит так: в плотном диалоге индустрии с регулятором рождаются новые регуляции, и они, наверное, если на длинном интервале времени смотреть, делают индустрию лучше. Но, что не меняется, так это то, сколько времени отводится на то, чтобы эти регуляции имплементировать. И пример этого года на устах у всех: сегодня он в процессе конференции упоминался много раз - это внедрение тестирования неквалифицированных инвесторов, которое вступило в силу 1 октября.

Я так скажу: вот если бы «Интерфакс» не решил заработать в хорошем смысле на этой ситуации, и не взял бв на себя миссию разметки того, какой инструмент каким является, если бы Московская биржа не взяла на себя довольно неестественную для нее функцию - в торговых каналах отдавать эту разметку для профучастников, чтобы не строить каких-то дополнительных интеграционных механизмов, и если бы чуть-чуть не наша компания, которая исправила непереговорную позицию «СПБ Биржи», которая отказалась вливаться в общий мейнстрим в этой части, то совершенно точно 1 октября никто бы не запустился, гарантированно. И даже с таким чудесным стечением обстоятельств запуск этих изменений происходил, мягко говоря, не гладко. И те самые розничные инвесторы,, о безопасности которых вроде как эта регуляция заботится, получили какое-то количество неприятных событий технического характера, зацепило довольно многих брокеров, собственно, вот это внедрение, зацепило даже одну из бирж. И все это произошло только потому, что время, которое было отведено на внедрение, по факту нереальным было, чтобы это все сделать.

Такие истории происходят с завидной периодичностью, я повторяю свой призыв к Банку России, к НАУФОРу, который консолидирует позицию профучастника в таких переговорах, всегда проводить перед вступлением документов, которые задают какие-то сроки на новые регуляции, некий технологический анализ - а сколько по времени может занять вот это внедрение. Потому что сроки очень часто не бьются с тем, что на самом деле индустрия может себе позволить. Это тот Карфаген, который я пытаюсь разрушить из года в год в рамках этого «круглого стола», и считаю это очень важной историей в контексте тех тем, которые обсуждались сегодня о том, что пришли миллионы слабо подготовленных пользователей. Каждая такая история бьет по ним в технологическом смысле, ухудшает их восприятие мира, в который мы их позвали. Ну, а второй «карфагенчик», я бы его так назвал, связан с регулированием вопросов информационной безопасности. Вышла новая версия положения по этой части, они что-то упростили, но что-то существенно усложнили. И по-прежнему много вопросов. Вот сейчас практически весь софт, который профучастники используют для того, чтобы обеспечить каналы взаимодействия со своими клиентами, находятся как минимум в серой зоне с точки зрения этих регуляций. Я уверен, что процедуры, которые с этим софтом нужно было сделать, большинство не сделало. И стоимость этих процедур измеряется миллионами рублей. Новая версия положения они только усугубили ситуацию в этой части.

Там есть отдельный момент с вендорским ПО. НАУФОР проводила весной, по-моему, опрос всех вендоров, которых профсообщество обозначило, с которыми они работают, как российских, так и зарубежных в части разного рода торгового доступа, личных кабинетов, мобильных приложений, прочих сервисов софтверного характера. Опрос был на тему, что все эти вендоры думают, как им реагировать на вот это положение Банка России.

Так вот, отправлено было в 25 или около того организаций предложений ответить на вопросы, ответило - две. Это означает, что остальные вендоры либо просто не поняли, о чем их спрашивают, либо просто решили проигнорировать вот эту всю историю.

Это ставит профучастников в очень сложную, на мой взгляд, ситуацию и требует прямо детального взаимодействия с Банком России. Потому что регуляции есть, и по ним уже проходят проверки, и, в принципе, пока, насколько я знаю, жестко никого не покарали, но серых зон навалом. Поэтому, второй призыв - прояснить с Банком России все, что только нужно прояснить в этом вопросе. Спасибо.

Алексей Тимофеев:
Да, с тестированием вышло несколько странно, потому что наиболее комфортным был срок был 1 апреля 2022 года. И, в общем-то, я до сих пор не вижу больших причин для того, чтобы этот срок следовало изменить.

Профсообщество же согласилось с переносом срока тестирования с учетом возможности возобновить предложение, пусть не широкого, круга структурных продуктов, которые, собственно говоря, и были поводом для того, чтобы такой перенос осуществить. А сейчас мы обсуждаем, будут ли вообще структурные продукты доступны после 1 апреля 2022 года. Разъяснение (от Банка России, прим) - не лучший пример. С содержанием, которое нельзя было предсказать из закона, который, в общем, не требовал разъяснения. Разъяснение неожиданное и очень ограничительное по сравнению с текстом самого закона, неожиданный для профсообщества. Я полностью с этим согласен.

Между прочим, мы в течение последних нескольких лет как будто бы вышли с Центральным банком на хороший срок для приведения в соответствие с новыми очередными требованиями. Но вот эта история со структурными продуктами стала примером смешения складывавшихся в нашем взаимодействии с Центральным банком традиций.

Сергей Золотарев, директор АО «Октан-Брокер»:
Добрый день всем. Я хотел бы еще раз заострить внимание на его вопросе про бест экзекьюшн. Вопрос гораздо более серьезный, потому что позиция Банка России у меня вызывает вопрос. Дело в том, что чисто технологически никто и никогда не знает, где сейчас лучшая цена, у любой информации есть время, за которое она доходит до самого брокера. И если уж мы настолько хотим быть технологичными, чтобы все брокеры в обязательном порядке в приоритете обладали этой технологией бест экзекьюшн, нам придется аккредитовывать ПО, которое занимается бест экзекьюшн. Готова ли на это индустрия, я, честно говоря, не уверен. И при этом мне почему-то кажется, что этим самым мы просто забираем у брокера одно из последних прав, которые у него существовали.

Если я правильно понимаю текущую позицию Банка России, даже тот факт, что брокер не является прямым участников торгов на одной из площадок, не освобождает его от бест экзекьюшн в использовании обеих этих площадок.

Второй вопрос - это независимые инвестсоветники. Хотел бы вернуться к панели, на которой брокеры рассказывали про то, что многие из них хотят, кто-то уже сделал - платформы для независимых инвестсоветников. То, что в России сейчас существует в виде Comon у «ФИНАМа», в виде Fintarget у БКС, возможно, еще у кого-то, это не является платформой для независимых инвестсоветников.

Не нужно вводить в заблуждение людей, которые сейчас стремятся стать независимыми инвестиционными советниками. Есть прямой конфликт - инвестсоветник обязан инвестпрофилировать своего клиента. Насколько я знаю, ни один автор стратегий не инвестпрофилирует клиента, и независимым советником в случае перечисленных мною инвестплатформ являются сами профучастники. Таким образом, если я являюсь независимым советником, я не знаю, что я делаю на этой платформе, если я туда приду, не нарушаю ли я законодательство с точки зрения Банка России? При этом существует регуляторный арбитраж между так называемыми авторами стратегий и инвестсоветниками в реестре Банка России.

Ну и последнее - про аккредитацию программного обеспечения. Несмотря на то, что действительно НАУФОР проделала огромную работу, и, наверное, вся эта работа по аккредитации ПО больше сводится к тому, чтобы показать индустрии, что такое хорошо и что такое плохо, сам по себе тренд аккредитации ПО и последующие за ним действия по проверкам по новым указаниям Банка России, по аккредитации ПО - это очень тупиковый путь.

Спектр реализации программного обеспечения настолько широк, что охватить его нормативными актами крайне тяжело. Более того, это останавливает прогресс, потому что, наверное, нормативными актами описать все возможные спектры реализации программного обеспечения на стороне хоть инвестсоветника, хоть любого другого профессионального участника рынка ценных бумаг, на мой взгляд, невозможно.

Вот все, что я хотел сказать. Спасибо.

Алексей Тимофеев:
Первое, мне кажется, что речь все-таки не шла о том, что бест экзекьюшн является обязательным для всех площадок, в том числе, тех, на которых брокер не присутствует. И мне кажется, что в любом случае, Оля, твой комментарий нужен будет, правильно ли мы или неправильно тебя поняли. Мне кажется, что в любом случае брокер может ограничить круг площадок бест экзекьюшн, на которых он берет на себя ответственность обеспечивать.

Сергей Золотарев:
Я добавлю. Если у брокера технологически есть доступ к этой площадке, допустим, по субброкерской схеме.

Алексей Тимофеев:
Оля, можешь пояснить?

Ольга Шишлянникова, директор Департамента инвестиционных финансовых посредников Банка России :
Коллеги, конечно, это здорово то, что мы сейчас это обсуждаем. Но, если честно, мне казалось, что мы это обсуждали несколько лет назад, когда вставляли соответствующее положение в базовый стандарт, где было зафиксировано это, и тоже это дебатировали.

Конечно же, наличие субброкерских схем, с моей точки зрения, говорит о том, что если клиент не выбрал конкретную площадку, то эта схема тоже должна учитываться в контексте того, чтобы понять, а даст ли она наилучшее исполнение. Если исполнение через субброкерскую схему является наилучшим, то есть все комиссии, все платежи, которые будут, учитывая риски, которые связаны с исполнением через этого субброкера, имеется в виду, если вдруг это исполнение, скорость исполнения, если все эти показатели говорят о том, что такое исполнение будет лучшим, с моей точки зрения, говорит о том, что брокер эту возможность для клиента должен реализовать.

Когда даже мы видим, что брокер является прямым участником торгов обеих площадок, но при этом в поручении клиента четко зафиксировано, что клиент должен выбрать площадку, на которой он будет совершать операции, то с нашей точки зрения, такая история говорит о том, что брокер полностью устраняется от решения проблемы наилучшего исполнения и перекладывает ее все на тех же неквалифицированных инвесторов, которые явно обладают дисбалансом в информации. У него нет возможности определить, где цена, где ликвидность лучше, где стоимость услуг будет лучше.

В моем понимании такой подход не очень добросовестный у некоторых из участников, он и вызвал ту ремарку, которую я говорила. И мне казалось, что, когда вы приводите нам в пример всегда зарубежные рынки, то уж на зарубежных рынках обязанность брокера исполнить поручение клиента на наилучших условиях - это вообще столп, на котором стоит брокерская деятельность. Поэтому, если честно, для меня немного странна дискуссия, которую мы сейчас ведем.

Виктор Немихин, советник:
Я бы хотел полностью поддержать коллегу относительно инвестсоветников, относительно платформ, хотел бы озвучить две проблемы, которые меня как именно независимого будущего инвестсоветника на сегодняшний день волнует.

Проблема первая. Мне очень понравились тезисы из выступления Владимира Чистюхина о том, что регулятор заинтересован в долгосрочном инвестировании людей на рынке. Но при этом, Алексей, вы сказали, что девять лет, когда клиент с брокером - это много. Ну, позвольте усомниться. Клиенты, которые в Америке открывают 401-К, живут со своими брокерами не девять лет, а гораздо дольше. И в этом смысле, говоря о долгосрочном инвестировании, я бы хотел затронуть вопрос о наличии вообще продуктов для долгосрочного инвестирования.

Если мы рассмотрим ETF на Standard & Poor's 500 от компании Vanguard, то на 10-летнем горизонте мы отдадим 0,5% прибыли в виде комиссии за управление. Если мы рассмотрим биржевые ПИФы на тот же самый S&P 500 от российских провайдеров, то в зависимости от провайдера, мы отдалим уже в виде издержек за управление от 13 до 18% прибыли. Риторический вопрос, я, как независимый инвестиционный советник, какой из этих продуктов должен клиенту рекомендовать? И, собственно, здесь я опять же как бы полностью поддерживаю Романа Горюнова, который говорил, что нам не стоит делить финансовые инструменты на свои и чужие. Мне кажется, во главе угла здесь должно стоять, насколько эти инструменты полезны для клиента в первую очередь. Это первое.

И вторая проблема, которую тоже сегодня уже обсуждали остаточно много, - это собственно уровень финансовой грамотности и обучения. Если посмотреть большинство существующих программ обучения, будь то в интернете от неизвестно кого, будь от уважаемых брокеров, то в большинстве своем это ведь обучение торговать, а не инвестировать. И я думаю, что если взять среднего американца, то он знает о техническом анализе гораздо меньше, чем средний россиянин, присутствующий на бирже.

У меня был диалог с коллегой из Америки, меня он немножко поразил, я его сейчас перескажу. Ну, собственно, давайте предположим, что я не знаю, что такое дважды два, что это будет четыре, и пытаюсь, чтобы меня научили сколько будет дважды два. И я иду, лезу в интернет, и получаю там много предложений. Один говорит, что он научит меня, что дважды два - это три, другой, что это пять, третий - что это белый кролик. Если я не знаю, как я могу выбрать, кто из них меня научит правильному? А если я знаю, что дважды два - это четыре, то мне не нужно этому учиться. Где тот критерий, как человек, не знакомый с какими-то знаниями, может определить, чему надо учиться, а чему не надо?

И вот коллега, он тоже из инвестиционной сферы, из Соединенных Штатов Америки мне в ответ удивленно сказал, что: «А в чем проблема-то, собственно? Ты идешь на сайт SEC, смотришь, какая программа там лежит, и сравниваешь то, чему тебя учат с тем. Если совпадает, то, значит, тебя правильному, если не совпадает, то, ну на свой страх и риск». И в этом смысле, наверное, нет смысла как-то бороться и запрещать. Но, мне кажется, регулятор должен на себя взять функцию вот этого высшего арбитра в плане правильных знаний о финансовом рынке. На этом спасибо.

Алексей Тимофеев:
Спасибо большое. Я хочу, чтобы не потерялась мысль Сергея Золотарева, который говорил о том, что такие платформы, как Comon - отнюдь не платформа для инвестиционных советников, но теоретически может стать, кстати говоря. Почему она не является в настоящее время платформой для советников, и, наверное, Саша Бирман об этом может сказать больше. Кстати, хороший вопрос к нашим коллегам из Центрального банка - будет ли позволено брокерам, например, выполнять функцию по инвестиционному профилированию в интересах инвестиционных советников, которые будут к этой платформе подключаться? Я знаю, что, например, «ФИНАМ» берет на себя этот труд, и в этом смысле достиг, может быть, очень больших успехов, и многому может научить всех остальных тому, как это делается. А второе, наверное, ты, Игорь, хотел отреагировать на слова…

Игорь Марич, управляющий директор по продажам и развитию бизнеса, член Правления ПАО Московская Биржа:
Про то, как определить, какая программа образовательная правильная. Довольно большая работа, которая проводилась брокерами и нами под крышей АРФГ - Ассоциации по развитию финграмотности, привела к тому, что сейчас появилась аккредитация таких вот образовательных программ. И это не на сайте Банка России. Хотя вот в отношении базового курса, который разработала Московская биржа, Банк России подтвердил, что они считают, что все соответствует. Но, в принципе, сама по себе эта система аккредитации, она как раз, на мой взгляд, и призвана дать ответ на этот вопрос.

Алексей Тимофеев:
А я хотел бы подключить Валерия Ляха к обсуждению вот какого вопроса. Мы на базе АЦ «Форум» обсуждали новую версию определения понятия индивидуальной инвестиционной рекомендации. И, что касается меня, мне новая версия этого определения нравится. Но затевали мы эту попытку переформулирования, в том числе, для того, чтобы решить вопрос с телеграм-каналами, условно говоря, с серыми советниками. Мы пришли к выводу, что если мы хотим решить проблему телеграм-каналов, нужно искать какой-то другой прием.

Это не будет определением понятия ИИР или инвестиционное консультирование.

Я предложил бы всем высказаться, считают ли они злом те телеграм-каналы, которых в настоящее время огромное количество, и которые, по существу, являются инвестиционным консультированием, но не отвечают признакам, как бы мы их не сформулировали эти признаки инвестиционного консультирования. Вопрос такой, следует ли, и я вижу два варианта, и я предлагаю на наш выбор, следует ли с этим бороться, ну, например, запретив вообще высказываться по поводу финансовых инструментов тем, кто не имеет надлежащего статуса. Либо заниматься финансовой грамотностью, обучая людей различать одних и других. Что является реалистичным?

Валерий Лях, директор Департамента противодействия недобросовестным практикам Банка России:
Есть ли там проблема вообще, по вашему мнению?

Игорь Марич:
Леша, на мой взгляд, ты очень жестко поляризовал два варианта о том, что либо запретить, либо пусть цветут все цветы.

На мой взгляд, как раз запретить выражать людям свое мнение довольно странно.С другой стороны, чтобы все было абсолютно одинаково для всех, кто это потребляет, - не обязательно. Может быть, было бы лучше, чтобы действительно была бы сертификация, ассоциация аналитиков, какая-то институционализация и подтверждение того, что есть вполне себе профессиональное сообщество, советы которого стоят чего-то большего, чем то, что можно найти в телеграм-каналах. К информации, которую они дают, стоит прислушиваться в большей степени, чем к какой-то иной.

Сергей Лялин, генеральный директор ИА "CBONDS":
Ну, что касается запретить, мне кажется, тут надо понимать, что это, наверное, вряд ли осуществимо, потому что Telegram у нас уже пытались запретить, что из этого вышло, мы прекрасно помним. В данном случае авторы телеграм-каналов ну никаким образом не находятся в регуляторном поле Банка России и зачастую они вообще фактически анонимны, то термин «запретить» тут не подходит точно.

Но я полностью согласен с мнением, которое сейчас высказал Игорь. Каналов много, информации очень много, и вопрос какого-то отделения мух от котлет, стоит довольно актуально. И вот если под эгидой, может быть, НАУФОР, может, еще кого-то, будет создана квазиаккредитация каналов и можно будет говорить, что вот этот канал имеет какой-то знак качества, значит, там, по крайней мере, не должно быть полной лажи, а вот этот канал никто не проверял и никто этой гарантии не дает.

Я думаю, что для добросовестных авторов телеграм-каналов это было бы, скорее, благо. Cbonds тоже ведет свой достаточно большой телеграм-канал, и мы такую инициативу с удовольствием бы поддержали.

Сергей Золотарев:
Мне кажется, есть один большой подводный камень, как минимум один, в любом разделении хороших и плохих. Мы как компания, впервые в своей 24-летней истории, шесть дней назад подали заявление в полицию. Повод был очень простой. На фотошопе какой-то мошенник сделал копию нашей лицензии с нашим ИНН, с нашим ОГРН и собирал деньги на инвестиции. То есть как только мы разделим хороших и плохих, начнутся копии хороших. Это бессмысленное занятие.

Виктор Лебедев, генеральный директор компании «Среднеуральский брокерский центр»:
Тут в как в фильме «Чапаев»: белые пришли - грабят, красные пришли - опять грабят, куда бедному крестьянину деться? Информации сейчас с избытком и вопрос у человека - кому верить? Почему одни вызывают больше доверия, а другие меньше? Мы занимаемся финансовой грамотностью, регулятор занимается финансовой грамотностью. Вопрос, а почему не слушают? В Китае, в любой магазин зайди какой-нибудь, если есть возможность у продавцов что-то сказать, то это: «У нас государственное предприятие!». То есть, государство и его мнение по любым вопросам - это вот истина в последней инстанции. Это там.

А мы таким можем похвастаться? Можем ли мы также сказать, что вот все, что говорит регулятор, я имею в виду как гражданское общество в активной его части, что это так и должно быть, и этому и только этому надо верить? И вот тут начинаются вопросы, что «да не верю я этому, да это все ерунда»... А если это все ерунда, значит, появляется запрос на альтернативную информацию. Здесь неважно, правдивая она или неправдивая, раз альтернативная, значит явно лучше, чем официальная.

Поэтому бессмысленно что-то запрещать, ставить какие-то знаки качества, верифицировать, ну честно говоря, и лицензировать, ровно до тех пор, пока общего уровня доверия к системе у инвестора нет.

Владимир Зотов, Руководитель дирекции финансовых институтов и инвестиционных услуг ПАО КБ "УБРиР":
Мне бы хотелось Сергею Владимировичу слегка соппонировать. Переходя на язык аллегории, мы все прекрасно знаем, почему 1 сентября из интернета исчезает глубокая аналитика. Но даже о своем здоровье читаем в интернете, не менее, если у нас болят зубы, мы идем в стоматологическую клинику к сертифицированному доктору, а лучше - к тому доктору, которого мы знаем давным-давно.

Может быть, стоит все-таки понять, что процесс образования инвестора - это процесс эволюционный. Должно пройти некоторое время, чтобы сам инвестор понимал, к кому идти стоит, а к кому - нет, а не начинать с ограничений информации, навешивания ярлыков - вот эта информация хорошая, а эта плохая.

Мария Шапиро, операционный директор ООО "МКБ Инвестиции":
А я вот не согласна, потому что пока мы будем идти таким путем, мы никакого доверия не создадим никогда в жизни. Потому что если инвестору все время говорят, что делай, как я, и выиграешь, а он делает, как я, и проигрывает все время, какое вы доверие хотите создать? А пока этот инвестор шишек набьет на рынке, вы уверены, что он не потратит все то, что он мог бы принести в эту индустрию?

Сегодня очень много говорилось о том, что клиенты приходят, приходят и еще будут приходить, и это вообще нескончаемый поток, Придут сюда только те, у кого есть деньги, причем те деньги, которые можно инвестировать. И если мы дадим клиенту вот в этом нескончаемом информационном поле набивать свои шишки и будем ждать, пока он их набьет, так может статься, что те, у кого есть деньги, не останется.

С другой стороны, сразу скажу, я против запретов, потому что запретами ничего не решается. Если запрещать, то это все утекает через VPN или переходит в другую плоскость, и мы это видели по Телеграму. Но абсолютно точно все эти источники вне правового поля ровно потому, что законодательство позволяет эту неопределенность. Если в законе четко отделить красных от белых, как вы сказали, я, правда, не поняла аллегорию с «воруют», но, тем не менее, вот если законом или базовым стандартом четко отделить красных от белых, то тогда не будет нужно никого запрещать.

Когда речь заходит о регулировании, речь идет не о том, чтобы запретить, а о соблюдении определенных правил. Так вот, если мы отделим красных от белых и скажем: красные - это те, кто должен соблюдать эти правила, а белые - это белый шум. Но давайте их тогда пометим, как «белый шум», для того, чтобы каждый инвестор, когда будет заходить в этот телеграм-канал, он видел - это белый шум, и если он ориентируется на белый шум, это его проблема.

Сейчас-то все эти каналы маскируются под добросовестных, и мы получаем со стороны регулятора борьбу с добросовестными профучастниками, которая, в принципе, ориентирована на поиск серых советников, которые обманывают клиентов.

Владимир Зотов:
Говоря об эволюционном пути, я имел в виду не только вот этих самых инвесторов в моменте, а, может быть, смену поколений. А в остальном я, конечно, согласен.

Алексей Тимофеев:
На самом деле я умышленно поляризовал, Игорь угадал, сделав заведомо неприемлемым один из вариантов - вариант с запретом. Я сам не думаю, что это практично и возможно. Люди имеют право обмениваться своими представлениями о происходящем на рынке. Мы идем уже по «мягкому» пути, о котором говорил Игорь, и я думаю, что будет сформирована ассоциация аналитиков, которая сможет отделить одних от других, от тех, кто не претендует на роль инвестиционных советников.

Валерий Лях:
Спасибо большое за ваши мнения. Мне понравилась аллегория про то, когда болят зубы, люди идут к стоматологу. Знаете, на самом деле все не совсем так. Когда болят зубы, особенно если лечили больно, люди до последнего глотают обезболивающие, а идут к стоматологу, только когда уже вариантов никаких не остается.

Пока рынок растет, все пытаются взять информацию откуда только можно и в первую очередь из телеграм-каналов. У нас изменился потребитель финансовых услуг, это стал клиент, который потребляет аналитический фастфуд. Где ему взять его? В общем-то, там, где он привык: из телеграм-каналов, из соцсетей. Если есть спрос, возникает и предложение, поэтому и появляются эти телеграм-каналы с сотнями тысяч подписчиков, и в первую очередь, это анонимные телеграм-каналы.

Здесь у меня несколько ответов на тот вопрос, который резонно поставил Алексей. С одной стороны, конечно, надо работать по направлению аналитиков, работа уже начата и сформирован реестр независимых публичных аналитиков.

Мы года два назад выпустили Кодекс этики финансовых аналитиков, основанный на Кодексе этики CFA, CFA предоставила Российской Федерации эксклюзивное право на знакомство с русским переводом того, что является добросовестным, что является недобросовестным с точки зрения работы аналитиков, и предоставила возможность использования своего Кодекса этики.

Мы его перевели, используем сейчас на основе на одной из площадок. Есть, собственно, Кодекс этики, есть открытый реестр, там уже более 50 независимых аналитиков, которые в Facebook, в Telegram у себя даже ставят знак качества о том, что они присоединились к этому кодексу.

В случае проблем или жалоб со стороны потребителя они готовы публично рассматривать претензии к своей деятельности и к деятельности своих коллег. Но необходима и работа профсообщества при взаимодействии со своими клиентами. Говорить, что является абсолютно неприемлемым, то есть доверять анонимным, в первую очередь, каналам или анонимным публикациям.

Кодекс существует, реестр существует, аналитика потихоньку развивается, важно участие рынка в том, чтобы доводить информацию до конечного потребителя, который, повторюсь, сейчас в первую очередь использует однокнопочный продукт.

Одна кнопка - открыть Telegram, прочесть аналитику (вообще-то аналитика сама к нему приходит, если вы знаете, пуш-уведомлениями), а вторая - купить или продать.

И немаловажно также развивать собственную аналитику, аналитические продукты, аналитические команды профучастникам. Мне кажется, вот этот элемент сейчас запаздывает. То есть потребность рынка высока, а предложение рынка не настолько высокое, чтобы обеспечить запрос именно новых клиентов, которые с этим никогда не сталкивались.

Что касается нашей деятельности по отделению инвестиционного консультирования от аналитики и продаж, в Банке России сформирована рабочая группа. Мы на этой группе рассматриваем вопросы формулирования определения индивидуальной инвестиционной рекомендации и ограничений, чтобы выровнять конкурентное поле для легальных участников, убрать недобросовестных советчиков и не повлиять на добросовестные виды деятельности бизнеса, с тем, чтобы включить это новое определение в будущий базовый стандарт. В дальнейшем может потребоваться донастройка рекомендаций СРО для этой работы.

Мы не боремся с Telegram, мы не боремся с социальными сетями и механизмом распространения информации. Мы хотим повлиять именно на то, чтобы люди не доверяли неактуальным анонимным информационным сообщениям. Но люди потребляют ту аналитику, которая к ним сама приходит. Я думаю, что здесь усилия и регулятора, и профсообщества должны быть объединены не только в понимании того, что является недобросовестным, но и в развитии качественной аналитики, в которой есть высокая потребность.

Алексей Тимофеев:
Валера, спасибо. Эмиль, ты хотел добавить?

Эмиль Вассенин, президент EVIV Group Inc:
Добрый день! Я специалист по GIPS - глобальные стандарты по расчетам инвестиций, и я вам хотел сказать, что на самом деле это проблема не только России, это проблема всего мира. Единственный вариант, который сейчас действует, из моего опыта, это вот действительно вариант лицензирования и промоушен компаний, которые зарекомендовали себя.

Валерий Лях:
Мы не рассматриваем сейчас вариант какого-либо лицензирования финансовых аналитиков, потому что это не та деятельность, которую на текущий момент необходимо лицензировать. Мы все-таки считаем, что мягкая сила и регулирование в этом плане, они должны сработать. Но без помощи сообщества, безусловно, этого не выйдет.

Алексей Тимофеев:
Я целиком и полностью поддерживаю поход. Я просто хотел обратить внимание, что кодекс в том виде, в каком он был утвержден, вмешивает понятие аналитиков и советников. Эо недоразумение убрать. А второе, конечно, надо более критично относиться к тем, кто входит в реестр. И создание самостоятельной ассоциации аналитиков с членством в ней и более критическим отношением к кандидатам было бы лучшим и более эффективным решением. НАУФОР это точно поддержит.

Владимир Крекотень, генеральный директор АО УК "Ингосстрах - Инвестиции":
Вчера как раз тоже обсуждали эту тему. Во-первых, я думаю, что все-таки ассоциация не только финансовых аналитиков, а все-таки финансовых или финансово-инвестиционных аналитиков и советников. Потому что очень важно, чтобы люди самозанятые или те самые блогеры, предприниматели и т.д., имели возможность, вступив в тот или иной реестр и получив тот или иной статус, использовать его у себя в онлайн-каналах, использовать у себя, соответственно, при общении с клиентами. Вот, соответственно, телеграм-канал, на котором будет написано «без…» надо придумать чего...

Соответственно, такие финансовые аналитики смогут выглядеть в глазах инвестора отличительно лучше, и это важно безусловно.

Но мне кажется, мы часто забываем, что мы с вами хотим догнать и причинить добро. Вот сейчас нам правильно сказали, что это всегда борьба у конечного инвестора между страхом и доходностью. Ну какой лейбл или какое участие в реестре или какие реальные лицензии на сайте, не поддельные лицензии, а реальные лицензии на сайте, остановят человека, если у него на другом сайте написано, что доходность 3% в месяц в долларах? Ну, конечно, он все туда отнесет.

Делать ассоциацию надо, мы будем в ней участвовать. Я хотел бы сказать, что надо отдельно эту тему обсудить и независимых финансовых советников, и аналитиков, и то, как информация может распространяться об их услугах, и что, собственно, является предметом услуги. Спасибо.

Ираклий Кирия, генеральный директор АО «Джи Экс Ту Инвест»:
Можно мне еще добавить? Вот периодически в Ютубе я вижу рекламу некой инвестиционной платформы «Газпрома». Если перейти по ссылке, то там некий сайт, который обещает доход от «Северного потока-2», при этом указана фальшивая лицензия.

Вот я хотел спросить, может ли НАУФОР или Центральный банк как-то вот на это все влиять, выявляя недобросовестную рекламу? И Ютуб послушает, наверное, организацию.

Еще одну тему просто на обсуждение. Есть статистика по индивидуальным инвестиционным счетам, и в том числе Центрального банка, которая говорит, что сейчас темпы роста замедлились, но при этом количество счетов растет гораздо быстрее, чем количество активов на них. И в том числе, есть ряд счетов пустых, которые, так называемые, открыты впрок были и, видимо, до сих пор остаются пустыми. И я так подозреваю, что достаточно большое количество владельцев этих счетов даже и не подозревают, что им открыли ИИС, вполне возможно, что они это сделали вместе, покупая какие-то другие банковские продукты, ну и заодно пописав договор об открытии ИИС.

Вот как вы считаете, если ИИС, не пользуется им владелец, допустим, больше года, то было бы справедливо закрыть этот ИИС? Считаю, что человек просто неосознанно это сделал, и вот...

Менеджер банка, допустим, воспользовался ситуацией, человек подписал, не глядя, ИИС, и, по сути, он просто забронировал за собой человека. Я понимаю, если бы ИИС можно было много открыть, но, по сути, когда человек принимает решение для того, чтобы пойти и открыть ИИС, то он уже фактически становится перед выбором, который он сделал неосознанно. Это тема для обсуждения, это мое мнение, но вот тоже интересно было бы услышать мнения по этому поводу.

Роман Горюнов:
Я тут пока сидел, написал, что за последний год у нас боялся регулятор. Он боится покупки иностранных бумаг российскими гражданами, он боится, что российские граждане участвуют в российских IPO, он боится криптовалют, он боится структурных продуктов, он теперь боится облигаций без самого большого рейтинга, сегодня он стал бояться опционов, он всего боится просто.

Как можно развивать рынок, если регулятор, во-первых, всего боится нового, а во-вторых, он не находит ничего лучшего, чем либо запрещать, либо вводить какую-то дополнительную регуляцию, когда этот рынок еще не появился, и пытается его зарегулировать до того, как практика появилась. Сейчас начали бояться анонимных телеграм-каналов.

Вы знаете, а у нас очень маленький рынок. Вот регулятор говорит, у нас рынок не выполняет главную функцию, что он не трансформирует сбережения в инвестиции в экономику. А знаете почему? Потому что он маленький, потому что на нем мало инвесторов и маленький объем торгов. Это самая главная проблема рынка. Вот при всем росте, который есть, вот тем, что мы гордимся, у нас просто маленький рынок. Давайте обсуждать, как мы его еще увеличим раз в 10, и тогда мы будем чего-то бояться, а сейчас...

Ольга Шишлянникова:
Возможно, предыдущий спикер уже работает в Банке России, а я просто чего-то не знала об этом? Почему-то из его выступления вдруг родился спич о том, что Банк России всего боится. Я так понимаю, просто у Романа нагорело, но он сдерживал себя в первую сессию в присутствии Владимира Викторовича.

Коллеги, не столько из-за того, что я не готова с вами больше общаться, всегда готова, открыта, я по-прежнему в Москве и по-прежнему открыта к общению, но, к сожалению, сейчас вынуждена вас покинуть. Спасибо большое за дискуссию, было интересно. И я согласна с Романом, что у нас еще есть над чем подумать, и это не только то, о чем сегодня говорили на конференции. Спасибо большое, удачного завершения работы.

Валерий Лях:
По поводу «Газпром инвеста» и связанного с этим множеством историй. У нас сменился вектор работы с недобросовестными практиками. С июня месяца мы начали активно работать над предупреждением граждан и на закрытие недобросовестных сайтов. Это касается не только сайтов с подменными лицензиями, это касается всей нелегальной деятельности. Закрытие подобного рода сайтов у нас достигает двух-трех дней.

Вопрос в другом, в том, что мы отлавливаем эти сообщения самостоятельно, и в меньшей степени профсообщество участвует в том, чтобы сообщать о такого рода случаях. Мы перенастроили систему, мы готовы быстро блокировать, направляйте.

«Газпром инвест» - мы знаем про эту историю и блокируем регулярно эти сайты. Но они периодически появляются. Должен быть постоянный процесс, который даст мошенникам убеждение в том, что их затраты точно будут превышать доход, который они будут получать от привлечения денег. Мы создаем условия, когда для них такого рода деятельность будет становиться все дороже: дороже открывать новые сайты, дороже заново выстраивать инфраструктуру.

Надо приучать клиента не бояться жаловаться, в том числе, на телеграм-каналы. Там известный принцип - открыть проверку можно, но если там нет ущерба гражданам тем же самым, которые понесли от неправильных рекомендаций ущерб, то, в общем-то, формального состава правонарушения там тоже зачастую может и не быть. Поэтому мы с вами говорим о проблеме телеграм-каналов, которые существуют, но, к сожалению, а это не полностью то, что мы говорим, нужно говорить не только между собой, но и с клиентом. Говорить ему, что, если он понес ущерб от «левого» телеграм-канала и анонимного. Для нас это тоже основание проводить проверки, причем более веское, потому что человек потерял деньги. И после этого, я считаю, и такого рода анонимы тоже перестанут в конце концов публиковать свои анонимные предложения и рекомендации. То есть системно можно изменить, но для этого необходимо участие, и в том числе, жалобы и не игнорирование этой проблемы.

Алексей Тимофеев:
Валера, спасибо большое. Коллеги, какие-то еще темы? Александр.

Александр Мецгер, генеральный директор ЗАО «Управляющая компания»
: Я начну немножко шутливо, но надеюсь, что коллеги поймут, какая-то доля в этом сарказма. Роман ратует за расширение рынка, думаю, тут ни одного из присутствующих нет, который был возражал. Все мы за то, чтобы рынок рост, развивался, расширялся и т.д.

Мне кажется более близкой или серьезной тема уровней вознаграждений, которые мы как управляющие компании берем за управление при пассивном инвестировании. Мы семимильными шагами двигаемся в сторону цивилизованного европейского и тем более американского рынка, и вот у нас уже вознаграждение 1%, но на самом деле на том же европейском и тем более американском рынке это сотые доли процента.

На долгосрочном горизонте ничего лучше, чем индексная пассивная стратегия. Ни один из нас не сможет сказать, что он за 10 последних игр обыграл наш же российский рынок, ни один. Причины мы понимаем, почему. Виктор Немихин про это уже сказал. Сколько там ты сказал, нам надо платить нашим и сколько американцам?

Виктор Немихин:
От 13 до 18.

Александр Мецгер: Чувствуете разницу? Я предлагаю ставить во главу угла не доходность, а издержки, деленные на риск. И в этом случае показывать инвестору, что в долгосрочном горизонте нужно выбирать ту компанию, которая дает, точнее, берет наименьшие издержки. Я думаю, регулятору в этом плане надо поработать.

Я вот до сих пор удивляюсь, почему управляющая компания, которая занимается управлением пассивным индексным инвестированием и привязана к биржевому фонду, должна нести те же самые регуляторные издержки, как и управляющая компания, которая занимается активным управлением. инвестиционными фантазиями?

Алексей Тимофеев: Спасибо. Может, ты хотел несколько слов по поводу стандарта?

Илья Ванин, вице-президент НАУФОР:
Коллеги, у нас гость, есть комитет по GIPS в России, НАУФОР тоже входит в данный комитет, Эмиль тоже представляет комитет, и, в общем-то, наверное, хотел пару слов рассказать про этот стандарт, чем он может быть интересен рынку.

Эмиль Вассенин:
Спасибо большое. Прежде чем я начну с основной темы. Проблема, вот как вы говорите здесь, подделывают лицензии, вывешивают на Фейсбуке, это мировая практика. Но в чем основная идея этого опыта? В том, что, если компания соответствует стандартам GIPS, инвестор может просто войти на CFA и проверить вообще, эта компания имеет сертификат или нет. Может быть, как вариант, сделать более доступную публичную информацию и научить инвесторов, как не только доверять, но и правильно проверять. Я хочу поблагодарить НАУФОР за то, что пригласили меня сегодня выступить перед аудиторией. Я являюсь независимым специалистом в области GIPS, которая переводится Global Investment Perfomance Standarts, или Глобальные стандарты по подсчетам инвестиций. И надеюсь, что мы сумеем повторить эту практику в России.

Стандарты GIPS существуют с 1992 года и уже не только являются частью экзамена CFA, но и стали нормой во многих странах. Они также являются основой развития законодательства в некоторых странах сегодня. На сегодняшний день более 1,5 тыс. компаний соответствуют стандартам GIPS в 46 странах. В Америке и в Канаде более 80% всех инвестиционных компаний следуют стандартам GPS. Для чего нужны стандарты GIPS. Во-первых, чтобы инвестиционные компании могли на равных конкурировать на всех рынках. И второе - это для инвесторов, иметь возможность сравнивать результаты деятельности этих инвестиционных компаний. То есть когда инвестиционная компания предоставляет проценты по возвратам, инвесторам не нужно уже задавать вопросы, по какой методологии это было подсчитано.

Стандарты GIPS были разработаны и продолжают поддерживаться через сотрудничество волонтиров(?), спонсоров, конечно, самого CFA института. Кто такие волонтиры? Это специалисты из разных областей инвестиционной отрасли, как, например, я, а спонсоры - это в основном некоммерческие организации, такие как ассоциации CFA в разных странах или ассоциации специалистов.

Но на самом деле стандартов GIPS не надо бояться. Это не дополнительные требования, это, скорее, рекомендации по улучшению внутреннего управления и маркетинга. Стандарты GIPS основаны на принципах и не имеют ответов на все вопросы инвестиционной деятельности. Инвестиционная компания сама будет определять рамки discretionary, например, установит минимальный размер инвестиций, скажем, в 1 млн. То есть композит будет себя включать только в фонды от миллиона и выше, и все маленькие фонды не будут включены в расчеты средней доходности для рекламы инвестиционных стратегий. Опять же повторюсь, стандарты GIPS используются прежде всего для рекламы услуг инвестиционных компаний. И поскольку стандарты GIPS должны быть международными, очень редко встречаются моменты, когда они не соответствуют местным законодательствам, а скорее дополняют и развивают его, как правильно предоставить и раскрыть информацию для инвесторов с этической точки зрения.

Алексей Тимофеев:
Спасибо большое. Мы просто хотели обратить внимание на эту тему и найдем способ развить ее в дальнейшем. У нас не было места для этого в отдельной сессии, как мы того хотели бы, мы к этому однажды еще вернемся. Спасибо большое.

Коллеги, еще какие-то вопросы и темы, которые вы не можете ни поднять, ни вспомнить, потому что требования человеколюбия заставляют меня вести наш «круглый стол» к завершению, поэтому если у вас есть, думаю, что пара реплик еще не нарушит этих принципов человеколюбия, а больше уже нарушит.

Виктор Лебедев:
У меня вопрос для дискуссии, а вопрос конкретно к Алексею. Вчера была панель, которая называлась «Биржа будущего». А вот НАУФОР будущего - это как выглядит?

Алексей Тимофеев:
Скажу пару слов. Я вижу НАУФОР все более и более саморегулируемой организацией, то есть организацией, которая осуществляет регулирование и надзор, может быть, даже в большей степени, чем занимается лоббистской деятельностью. Мы будем делать саморегулирование эффективным, чтобы ЦБ был удовлетворен и доверял нам регулирование многих отношений, которые, как мне кажется, мы могли бы урегулировать лучше, чем если бы это делал сам Центральный банк.

Вы видите прогресс НАУФОР в этом направлении, в развитии его правоприменительных способностей, и мы будем идти именно по этому пути в интересах индустрии.

Владимир Курляндчик:
Я вчера модерировал тот самый «круглый стол», и я считаю, что это отличная точка, чтобы закончить этот.

Алексей Тимофеев:
И я с этим согласен.. Спасибо вам большое за ваше внимание. Коллеги, спасибо вам, до свидания.

Вернуться на сайт конференции