Стенограмма

20.07.2021

Алексей Тимофеев: Уважаемые коллеги, дорогие друзья, рады приветствовать раз на очередном онлайн-мероприятии Национальной Ассоциации участников фондового рынка - то, что обычно является частью нашей конференции очной, на возвращение формата которой мы надеемся вместе с вами, рассчитываем и откладываем каждый раз, к нашему большому сожалению. Но, тем не менее, сегодня одна из тех сессий, на которых мы из года в год сверяем часы - наша индустрия и регулятор - для того чтобы быть на одной стороне, быть согласными в том, что происходит на фондовом рынке, какие у фондового рынка проблемы, какие у фондового рынка достижения и что нам дальше делать.

Сегодня я собираюсь поговорить об этом с участниками. Позвольте, я их представлю: Банк России представляет Сергей Швецов, БКС представляет Олег Михасенко, Наталья Алымова - из Сбера, Игорь Марич - Московская биржа, Ирина Кривошеева - «Альфа-Капитал», Владислав Кочетков - ФИНАМ, «Фридом Финанс» представлен Тимуром Турловым, Роман Горюнов представляет «НП РТС». Я не знаю, удастся ли нам, и наша команда и команда ВТБ борются за то, чтобы подключить Владимира Потапова. Удастся - подключим, не удастся - ну, увидимся в следующий раз.

А сейчас я, с вашего позволения, расскажу о том, что мы думаем о фондовом рынке. НАУФОР подготовила доклад о текущем состоянии фондового рынка и основных направлениях его развития, таким образом представила представление о происходящем на фондовом рынке и о том, что нужно для его дальнейшего развития сделать.

Некоторые обвиняют нас в некотором пессимизме. Я думаю, что этот взгляд является взглядом трезвым, с тем, чтобы не впадать в некоторую эйфорию, которая, как нам кажется, сегодня характерна комментаторам происходящего на фондовом рынке и, главным образом, определяется ростом интереса к этому рынку со стороны розничных инвесторов.

Рынок, к нашему сожалению, пока небольшой, и в объемах, с точки зрения глубины, составляет около половины российского ВВП. К нашему сожалению, приходится признать, что российский фондовый рынок - один из тех рынков, которые так и не восстановились после 2008 года, кризиса, который в этом году случился. Если сравнивать показатель глубины рынка в долларовом исчислении, то сегодняшняя капитализация российского фондового рынка составляет всего лишь 52% капитализации той, которая была у рынка в 2007 году, а оборот на этом рынке составляет всего лишь 40% оборота 2007 года.

До недавнего времени, до локализации рынка иностранных финансовых инструментов российскому фондовому рынку было характерно низкое разнообразие финансовых инструментов. Из 200 примерно торгуемых на организованном рынке (и это число акций постоянно, скорее, уменьшалось, чем увеличивалось) лишь 150 акций торговалось в течение 10 последних лет, и лишь 72 из них, 74 из них были относительно ликвидными. Этому рынку по-прежнему характерна высокая концентрация как с точки зрения капитализации (63%), так и с точки зрения оборота (73%) на десятку крупнейших с точки зрения капитализации и оборота инструментов.

На рынке нет IPO. В 2020 году состоялось всего лишь два IPO общим объемом около 46 млрд рублей и пара SPO объемом 33 млрд рублей. И, к нашему сожалению, российский фондовый рынок пока (и это является его главной проблемой) не выполняет одну из главных функций, для которых финансовый рынок предназначен, - финансирование социально-экономического развития страны. Он уже начал выполнять другие свои функции, и это очень важно, но этой основной его функции он (пока, давайте поговорим об этом, почему это так), к нашему сожалению, не выполняет.

Главное достижение российского фондового рынка, я об этом уже упоминал, - это рост интереса к нему со стороны розничных инвесторов. Около 13 млн на сегодняшний день брокерских счетов открыто, и средства, которые на них сосредоточены, тоже достаточно значительные - около 7 трлн рублей. 5 трлн рублей - на брокерских, около 1 трлн рублей на конец 2020 года - на счетах доверительного управления. К нашему сожалению, эти счета преимущественно счета нулевые, всего лишь около 27% брокерских счетов являются зафондированными, что позволяет нам говорить о том, что реальных инвесторов на фондовом рынке, если говорить о клиентах брокеров, около 3-4 млн человек. Не так много, как нам того хотелось бы.

Что было предпосылками роста интереса розничных инвесторов к российскому фондовому рынку? Мы считаем - макроэкономическая стабильность. Спасибо Центральному банку за те усилия, которые он в этом направлении прилагал в течение многих-многих лет.

Во-вторых, и это очень важно, - локализация рынка иностранных финансовых инструментов, которая обеспечила (как выяснилось, это было очень важно) нужное розничным инвесторам разнообразие финансовых инструментов. Эта локализация финансового рынка наш анализ позволяет говорить о том, что рынок иностранных ценных бумаг в России, по существу, стал не бенефициаром интереса со стороны розничных инвесторов к фондовому рынку, а скорее драйвером и причиной такого интереса. Понятно, что, увеличив количество финансовых инструментов, доступных розничным инвесторам на тысячи, он позволил добиться нужной им диверсификации портфелей, защиты от девальвации, которая с известной регулярностью в российской экономике происходит.

Ну, и снижение ставок по депозитам. Мы часто говорили об этом. Но, как выясняется, не такое уж большое влияние на рост интереса розничных инвесторов к фондовому рынку снижение ставок по депозитам оказало. Мы видим, что приток средств граждан на депозиты не уменьшился, остался прежним, и объем средств на депозитах не уменьшился, во всяком случае, не уменьшился настолько, насколько увеличились их инвестиции на рынке фондовом. 2021 год, вероятно, станет годом развития индустрии коллективных инвестиций, взрывного роста интереса к биржевым паевым инвестиционным фондам. В течение 2020 года количество пайщиков биржевых паевых инвестиционных фондов увеличилось с 70 тыс. до 1 млн 350 тыс. человек и еще на примерно на 40% за один только квартал 2021 года - до 2 млн 180 тыс. человек. И этот год, безусловно, будет годом развития индустрии биржевых паевых инвестиционных фондов.

Но индустрия коллективных инвестиций пока незначительна и уступает по объемам накопленных средств индустрии брокерских услуг.

Результат наших общих усилий в течение этих многих лет - развитие российского фондового рынка, рост его глубины. Совокупный рынок российских и иностранных инструментов - оборот составляет около 36 трлн рублей, рост капитализации - 10% за первый квартал 2021 года, инвестиции граждан получили диверсификацию, я уже говорил об этом, защиту от негативного изменения курса рубля, на рынок пришли сбережения. Я говорил о том, что не вклады являлись источником ресурсов фондового рынка, на рынок, скорее всего, пришли средства, которых на финансовом рынке не было вовсе до того.

Вот какие выводы мы из этого всего делаем. И своим собеседникам я предложу согласиться с этим или не согласиться, равно как согласиться или не согласиться с оценками, которые я предложил. Количество реальных инвесторов растет, но по-прежнему незначительно, и нам ни в коем случае нельзя отказываться от тех мер, которые, вероятно, сыграли свою положительную роль для их активизации. Не отказываясь от предложенных правил игры, нам нужно предложить, может быть, более убедительные стимулы для обеспечения большей диверсификации и долгосрочности инвестиций граждан, и здесь нужно поговорить об улучшении условий по ИИС-2 типа, создании ИИС-3 типа. Мы предлагаем создать ИИС-о, ИИС образования, еще один вид индивидуального инвестиционного счета, который бы позволил накапливать, инвестировать в целях финансирования в последующем своего и своих детей образования.

Нужно идти дальше по пути обеспечения разнообразия финансового инструментария на фондовом рынке. И здесь речь должна идти о допуске иностранных ETF, валютных инструментов. Гражданам нужно дать те инструменты, которые им нужны, пользуются с их стороны спросом. Мы убедились в том, что, и мы глубоко уверены в том, что запрет или ограничение на какую-то группу из инструментов мало оказывает положительного влияния на предпочтения в отношении других групп инструментов. Люди не будут покупать инструменты, которые есть, просто потому, что не могут покупать другие инструменты.

Во главе угла должна стоять задача развития индустрии коллективных инвестиций как наиболее приспособленных институтов для наиболее мелких из инвесторов, численность которых на фондовом рынке растет, наиболее диверсифицированный инструмент, профессионально управляемый, он лучше других годится именно для такой группы инвесторов. И здесь нужно подумать о создании ИИС ПИФ. ИИС-3 типа, мы полагаем, что главным бенефициаром создания ИИС-3 типа будет именно индустрия коллективных инвестиций. Нужно убрать те препятствия, которые сегодня мешают брокерам предлагать открытые паевые инвестиционные фонды.

Надо привлекать иностранных инвесторов, как ни парадоксально, качество российского фондового рынка, улучшаясь, делает его все более привлекательным, а возвращение на него и интерес к нему со стороны иностранных инвесторов все более вероятным и все большим.

Давайте вернемся к этой теме. Ни один из финансовых рынков не может проигнорировать те масштабные финансовые ресурсы, которые могут быть обеспечены ему со стороны иностранных инвесторов, борьба, конкуренция за которые идет в мире между различными финансовыми рынками, ставят ли они перед собой задачу быть финансовыми центрами, нет ли. Масштабное возвращение на российский рынок иностранных инвесторов является одной из задач, которую нам следует, на наш взгляд, перед развитием российского фондового рынка ставить.

Нужно создавать открытую архитектуру. И здесь нужно вернуться к обсуждению темы маркетплейс - верно ли мы их урегулировали, не следует ли брокерам позволить получить возможности по созданию маркетплейсов. На наш взгляд, именно брокеры лучше, чем другие институты, способны воспользоваться возможностями, которые сегодня даются законодательством об инвестиционных платформах.

Нам нужно вернуться к идее регулирования и допуска неквалифицированных инвесторов к структурным продуктам, по крайней мере к простейшим из них. Это важно, потому что это обеспечивает то самое необходимое розничным инвесторам разнообразие финансового инструментария, которое, как я уже говорил, является одним и, может быть, наиболее важным условием их интереса к фондовому рынку. И здесь мы бы поддержали другую часть, другую функцию индустрии, тоже чрезвычайно важную для сохранения в ней конкуренции, а именно финансовый инжиниринг, способность конкурировать друг с другом, предлагая различные структурные продукты, максимально кастомизированные для различных групп инвесторов.

Я не верю в объемные IPO до тех пор, пока мы не добьемся больших объемов, кратного, скорее всего, роста объемов глубины рынка. Так ли, нет ли - давайте об этом поговорим. Первый, кому бы я хотел предложить слово, естественно, Сергей Швецов. Все остальные, я думаю, будут уже соглашаться или спорить не только со мной, но и с Сергеем.

Как Банк России видит драйверы развития российского фондового рынка? Согласен ли ты с той оценкой, которую я даю? Если твоя оценка будет более оптимистическая, я буду тебе очень признателен. И я буду рад, если мои собеседники будут оптимистичнее, чем я.

Сергей Швецов: Алексей, спасибо. Меня всегда удивляло, что всегда начинают с регулятора. Все-таки ответственность за развитие рынка несет рынок. И мы с 2013 года достаточно активно пытаемся от рынка услышать инициативы по развитию. Не частные коммерческие инициативы в рамках конкретной каждой компании, а инициативы относительно общей конфигурации. Потому что наша задача, и ты это абсолютно правильно сказал, - это создавать условия: вот финансовая стабильность, макроэкономическая стабильность, ценовая стабильность. Мы поднимаем, условно говоря, процентную ставку, дальний конец кривой ОФЗ не двигается. Это же правильно. То есть мы создаем снижение волатильности стоимости длинных денег, которая и является основой для инвестирования.

Поэтому я очень надеюсь, что все-таки мы когда-то парадигму поменяем, и регулятор будет восприниматься больше не как указующий перст, куда мы идем, а как институт, создающий условия для того, чтобы рыночные силы вели рынок туда, куда, собственно, он и должен идти в капиталистической экономике.

Тем не менее, несколько ремарок. Мы близки к тому, чтобы опубликовать основные направления развития финансового рынка, драфт для общественного обсуждения. Буквально в начале августа мы это сделаем, и я думаю, что будет много «круглых столов», в том числе посвященных рынку капитала. Но очевидно, что рынок капитала за последние годы сделал такой большой шаг вперед. И тому были и инфраструктурные причины, и конъюнктурные причины, и бизнес-причины.

И начну, наверное, с пессимизма. Вот где мы видим пессимизм и в отношении чего мы видим пессимизм. Мы видим пессимизм, что дигитализация и вовлечение ритейла во всю эту историю поменяет цепочку создания стоимости и потребует адаптации бизнес-моделей под новые реалии, и не все участники смогут это сделать по разным причинам - по ментальным, по недостатку финансирования. И уход старых бизнес-моделей, даже, может быть, уход целых функций из цепочки создания стоимости - это повод для пессимизма в отношении того капитала, который вложен в этих участников, потому что, скорее всего, этот капитал не сможет оставаться конкурентоспособным.

И здесь недостаточно, наверное, дискуссии, такой вот коммерческой дискуссии, а нужно более фундаментально посмотреть. И мы это начали делать, запустив проект регулирования по видам деятельности - как правильно на будущее мы видим конфигурацию и лицензий, и конфигурацию совмещения деятельности, функций внутри посреднической роли рынка капитала, трансформирующего сбережения в инвестиции. В том числе и маркетплейс, о котором ты упомянул. Это просто одна из частей вот этой глобальной трансформации бизнес-моделей под влиянием новых технологий и новых реалий.

Второй пессимизм, который я вижу, он уже более экзогенный: это в целом роль публичного финансирования, IPO. В мире слишком много денег, чтобы на IPO входили лакомые кусочки. Прайвет эквити, они не заинтересованы сегодня выводить компании на IPO по очень простой причине - потому что у них нет других проектов. И когда есть конвейер, когда ты получаешь на своей стадии: на венчурной стадии, потом на стадии прайвет эквити и потом выводишь компанию на IPO, чтобы начать сначала - это работало, но это не работает сейчас. Идей стало гораздо меньше, денег стало гораздо больше, и аппетита как бы закрывать, переворачивать страницу через продажу стока на IPO гораздо меньше.

Особенно это касается развитых рынков - американских, европейских. В Азии пока не так. Мы более азиатский рынок, чем американский, чем европейский. Поэтому я думаю, что потенциал IPO есть, но это явление все равно конечно. Вот те диспропорции по количеству напечатанных денег, которые сейчас формируются благодаря различным событиям (борьба с ковидом, всякие ... и т.д.), но вот спрос на качественные IPO со стороны владельцев компаний, он неочевиден на будущее.

Если это так, то возникает большой и глобальный вопрос - как будет продолжать функционировать «народный капитализм»? «Народный капитализм» - это когда каждый из нас может владеть акциями, получать дивиденды и зарабатывать на экономическом росте. Как мы будем видеть это? То есть будем видеть какие-то фишки, а их будет немного, которые будут из себя представлять большие экосистемы, большие компании, а уже эти компании как прайвет эквити инвесторы будут инвестировать дальше. То есть мы превращаем акцию в паевой фонд или в ETF, потому что под ней уже формируется конкретный бизнес. И вот эта цепочка - как будут инвестиции доходить до венчура и т.д. - под большим вопросом. Эта дискуссия есть сегодня в Европе, она, мне кажется, рациональна и в России, нам надо об этом содержательно поговорить, по крайней мере, задуматься и внести какой-то свой интеллектуальный вклад в общемировую дискуссию.

Дальше, что я хотел бы сказать. Диверсификация, о которой ты говоришь, и приводишь пример иностранных акций как фактора… это инструмент, который позволяет человеку зарабатывать на фондовом рынке. В общем-то, нам без разницы, как человек входит на фондовый рынок с точки зрения - есть диверсификация, нет, - важно, чтобы он зарабатывал. Это может быть облигация с очень высоким рейтингом, это может быть диверсифицированный портфель различных инструментов. Но если мы хотим видеть инвестора надолго здесь, в России, российского инвестора, нам нужно выполнить две вещи: нам нужно, чтобы он понимал, о чем идет речь, и нам нужно, чтобы доказательства были, что на среднесрочном периоде (пять+ лет) он действительно может зарабатывать при более-менее стандартных пассивных стратегиях больше, чем по депозиту, больше даже, чем по госбумагам, я бы так сказал, потому что депозиты не совсем… это все-таки инструмент для сбережения, а не для инвестиций, ну вот по госбумагам.

Если окажется, что это правило выполняется достаточно стабильно, то есть люди зарабатывают, оно будет как экосистема, самовоспроизводящийся эффект будет, и мы получим увеличение присутствия денег граждан, мы получим приток на этот рынок институциональных инвесторов и т.д.

Вот в чем фишка? Фишка в том, что если дергаться, если неправильно вести себя, то вероятность физическому лицу потерять деньги, к сожалению, больше, чем то, о чем я сказал, - заработать выше, чем госбумаги. Поэтому знания, они необходимы, пассивные стратегии необходимы.

Что мы видим сегодня? Это мой пессимизм, наверное: мы видим период обучения - как нужно вести себя на фондовом рынке. Хорошо, если граждане учатся на небольших суммах, постепенно, хуже - если они перекладывают свою «подушку безопасности» во все эти инструменты. Почему вот мы так, наверное, агрессивно против структурников? Потому что структурник в контексте диверсификации он хорош, если занимает небольшую часть портфеля и он ликвиден. Но если ты покупаешь структурник, который замораживает твою структуру риска на три года, на все свои деньги - то, извините, а как вы будете управлять риском? А если структурник еще и неликвиден, из этого выйти нельзя. Это уже больше на капкан похоже.

Поэтому каждый инструмент сам по себе, он не плох и не хорош, важно, чтобы им правильно пользовались. Гвоздем можно построить дом, а можно человека распять. И в этом смысле претензии-то не к гвоздю, а претензии - как он используется.

И для нас поэтому проект инвестиционной грамотности, он чрезвычайно важен. И мне кажется, что это проект не Центрального банка и Минфина, а это проект всего рынка - это проект и брокеров, и проект банков, которые свою клиентскую базу хотят через кросс-продажи на финансовый рынок пригласить. И для нас для всех выгодно с точки зрения устойчивого развития, чтобы человек понимал, что он делает. И поэтому те образовательные материалы, которые мы делаем, вот Московская биржа недавно запустила большой проект образовательный, я знаю, у многих брокеров это есть, ну брокеров, которые совмещают деятельность и с банком, и не совмещают. Это очень важно.

И тестирование - это вовсе не барьер. Тестирование - это некий чек-лист. Понимаете, перед тем, как вы прыгаете с парашютом, вы должны проверить несколько элементом, что все нормально там привязано, сидит и сделано. И поэтому сказать, что вот этот чек перед прыжком - это барьер для парашютиста, - это неправильно. Как раз, наоборот, это спасательный круг. Поэтому мы должны вместе воспринимать и продвигать тестирование как некий чек-лист, который инвестор, перед тем как войти, сам себя проверяет на готовность своего оборудования, на готовность себя принимать те или иные риски.

Что нас отличает и что нас тоже немножко беспокоит? Нас беспокоит пропорция активных и пассивных стратегий. Конечно, она диспропорционально низка доля пассивных стратегий, когда наши граждане отдают деньги либо в доверительное управление, либо пользуются ETFами, биржевыми фондами, которые не предполагают активный трейдинг. Но по ETFам на иностранные бумаги мы все, слава богу, договорились, что с 1 апреля мы это все закрываем, вот этот гэп нашего рынка. БПИФы дальше докрутим, чтобы они были конкурентоспособны. Я надеюсь, что появится индустрия индексов, когда мы будем не иностранные индексы покупать в качестве вот такой пассивной стратегии, а что-то национальное, которые будут формироваться из национальных бумаг и международных. Это все будет сделано, я здесь уверен: рынок к этому придет и без особого нашего подталкивания.

Но что бы мы точно хотели бы попросить. У нас есть треугольник, вот ключевые три, наверное, кита или что там было - три кита, черепаха, в общем, три столпа - это этика, это доходность и это знания. Этика - со стороны финансовых посредников, знания - со стороны населения, а доходность - со стороны тех стратегий, которые будут присутствовать на финансовом рынке. Если мы эти три элемента сделаем, я думаю, что у нас будет все достаточно неплохо.

По поводу IPO хочу сказать, что действительно всегда претензия наша перманентная к рынку - что он не выполняет функционал по IPO. Мы имеем определенные барьеры, мы их снимаем. Мы сейчас готовим пакет стимулов. Мы выпустили бумагу на общественное обсуждение: мы хотим убрать 25% лимит на расписки и 50 - на иностранное размещение, для того чтобы не плодить эти офшорные варианты размещения в России российских же компаний через материнскую иностранную компанию.

У нас в планах дать на преIPO стадии большее количество типов привилегированных акций, многоголосых привилегированных акций или вообще безголосых привилегированных акций, когда перед тем как выйти на IPO фаундеры вместе с прайвет эквити инвестором закрепляют некую систему взаимодействия, которая уже дальше живет в рамках публичной компании, но, не нарушая права миноритариев.

То есть мы то, что с точки зрения регуляторной среди разнообразия инструментов гэпы, которые, возможно, являются препятствием для IPO, будем устранять. Но регулятор не может запустить конвейер IPO, если не работает сам конвейер производства новых компаний. Вот индустрия прайвет эквити, индустрия венчура - именно они порождают то, что потом выходит на IPO. И вот эта цепочка, вся цепочка является сейчас фокусом нашего внимания.

Я вынужден признаться, что до ближайшего года, до 2020 года, в общем-то, мы концентрировались на публичных компаниях. Сейчас мы имеем возможность и имеем, скажем так, осознанное понимание, что надо смотреть на венчуры, надо смотреть на прайвет эквити, и это вопрос в целом инвестиционного климата в Российской Федерации, начиная от того, как предприниматели рисуются в наших сериалах, которые смотрят наши граждане, какую, скажем так, коннотацию он имеет, и заканчивая тем, куда хотят пойти работать школьники: вот сколько из них хочет пойти работать чиновниками, сколько хочет пойти наемными, но в бизнес, а сколько хочет стать предпринимателями. Потому что если брать историю, экономическую историю, когда Америка проходила индустриализацию, то в церквях звучали проповеди священников, которые бедному тогда еще населению Америки объясняли, насколько важны капиталисты, насколько работодатель это священная корова, на которую надо молиться.

И в этом смысле переосмысление роли предпринимателя, поддержка предпринимателя, она находится сегодня в фокусе усилий правительства и Банка России как ответственного за инструменты. Мы это все дадим, но сам финансовый рынок, конечно, должен этим научиться пользоваться и должен генерить инновации, потому что чиновники не могут смотреть, ну скажем так, дальше своего носа. Это все-таки должен делать бизнес, потому что лучшие кадры, они все-таки в бизнесе, если верить в гипотезу, что лучше, если она соотносится с заработной платой и с доходами.

В общем, вот такая картина. Поэтому я оптимист, я считаю, что у нас неплохие шансы двигаться вперед. У нас есть некие отставания по образовательным историям, но если заглядывать на 5-6-10 лет, я не верю в финансовое консультирование как массовое явление, но я верю в финансовых помощников, которые должны быть на стороне человека, и их взаимодействие должно трансформироваться постепенно в М2М, то есть машина с машиной, где со стороны человека стоит робот и где со стороны индустрии стоит робот, и вот они между собой будут о чем-то договариваться. Почему? Потому что гораздо проще сделать робота человеку, чем обучить его хитростям и разносплетениям вот этой самой инвестиционной деятельности. Я думаю, что машины мы увидим без водителей, ну и увидим определенную замену машиной человека на финансовом рынке. Но к этому мы должны дойти, это сложный путь развития искусственного интеллекта. Пока искусственный интеллект не сильно помогает всей этой истории, но экономика и мысль развиваются, рынок развивается, он становится глобальным.

И, может быть, последнее, что я хотел бы сказать. Я не верю, что мы можем долго оставаться локальной юрисдикцией. Глобализация рынка, хотим мы или нет, она взрывает границы. И то, что ваш любимый проект по иностранным акциям - это просто звоночек большой истории, совершенно другой и совершенно большой истории, когда размытие границ с точки зрения финансовых сервисов будет носить объективный характер и который не поддается даже желанию и возможностям регулятора его сильно регулировать. Возьмите криптовалюты, другие финансовые пирамиды, построенные на новых технологиях. Может быть, регуляторы и хотели бы что-то с этим сделать, да несильно это получается. Это все звоночки некого будущего, когда рынок будет единым. И в этом смысле нашим предприятиям, участвующим в посредническом бизнесе, нужно быть конкурентоспособными, нужно быть сильными, инновационными. А задача регулятора - создавать условия, в том числе такую регуляторную среду, которая будет позволять этим инновациям быстро внедряться и быстро работать.

Спасибо.

Алексей Тимофеев: Сергей, спасибо большое. У меня есть два вопроса, которые, я бы хотел, чтобы ты ответил поконкретнее. Оба они относятся не совсем к юрисдикции Центрального банка. Я знаю, ваше отношение к тому и другому положительное, но без поддержки вашей в их решении с другими органами (один из них - Минфин, другой - Росфинмониторинг) не обойтись. Мне показалось, что здесь мы в полном согласии, что именно это может являться условием для дальнейшего или продолжения, или еще большего развития финансового рынка - это индивидуальные инвестиционные счета. Не ухудшать правила игры - это очень важно, на наш взгляд. Сейчас мы увидели, что есть работающий инструмент - ИИС-1 типа, единственный из ИИС, которые работают, и отказаться от него или ограничить по нему налоговый льготы для иностранных ценных бумаг (а мы говорили о том, какую роль играет локальный рынок иностранных ценных бумаг для развития фондового рынка) может ударить по наиболее успешному из регулятивных решений, принятых в стране. То же касается перспектив. Но вообще надо было бы поспешить, все как будто бы ясно, и про ИИС-2 типа, и ИИС-3 типа.

А вторая тема - это идентификация. Это очень важно. Кажется, здесь довольно совершенные, но тяжелые процедуры идентификации, ломается на границе, более или менее работая внутри страны, и демонстрируют свое несостоятельность, когда мы обращаемся к иностранным инвесторам. Но если мы будем ее упрощать для иностранных инвесторов, вероятно, следует поговорить и об упрощении процедуры идентификации для российских инвесторов. И тут кросс-идентификация и другие решения могут оказать очень сильное влияние для обеспечения конкуренции, открытой архитектуры создания. Ну Ок, не маркетплейсы для брокеров, но другие формы конкуренции, которые сегодня затруднены отсутствием возможности кросс-идентификации, - это требует своего решения. Можешь ли ты прокомментировать эти два вопроса?

Сергей Швецов: Начну, наверное, со второго. Жизнь ставит задачи, которые надо решать. Вот, условно говоря, кто не в «цифре», того нет завтра - есть такая фраза, на одной из каких-то стратегий ее дружно сказали все участники «круглого стола». То есть если ты не с «цифрой», тебя завтра нет. Вот если мы не научимся делать дистанционную идентификацию таким образом, чтобы быть конкурентоспособными к иностранным провайдерам, то нас нету. Поэтому это вопрос, который мы просто обязаны решить. Я не технолог, у меня нет готовых рецептов, как это делать, но в стране достаточно профессиональных людей, в том числе в Минцифры, в ФСБ, в Центральном банке, которые этим занимаются. Я верю в то, что мы этот вопрос решим.

И второй вопрос - по поводу ИИС. Это очень сложный и очень болезненный вопрос. Мы действительно живем в условиях определенных финансовых ограничений федерального бюджета. Вы видите, чтобы помогать детям, подняли подоходный налог до 15%, начиная с какого-то уровня дохода, есть необходимость с точки зрения ковида финансировать какие-то срочные истории, поэтому сказать, что у бюджета полно денег, для того чтобы расширять постоянно НДФЛьные льготы, это неправильно(?), денег таких нет, особенно учитывая, что это деньги регионов - НДФЛ, и если вы знаете, у нас регионов-доноров не так много, у нас в основном регионы-реципиенты. Поэтому объективные бюджетные ограничения, они существуют.

Теперь, какие есть цели. Банку России традиционно сомнительно, что российские граждане покупают иностранные ценные бумаги, акции, облигации, потому что им бюджет дает налоговую льготу на входе или на выходе, это неважно. Они покупают это не из-за этого. ИИС, скажем так, некая приманка, но ИИС не является ..?..брекером(38.40) с точки зрения этих инвестиций. Поэтому мы обещали рынку с Минфином вместе, что 6 млн ИИСов - это затраты бюджета на привлечение людей в принципе в первый раз на фондовый рынок. Они никогда туда не ходили, и вот через привлечение эта штука будет работать. Я не уверен, что у Минфина есть возможность продлевать этот проект бесконечно, я имею в виду ИИС-1, и я не уверен, что у них есть возможность бесконечно закрывать глаза на то, какие ценные бумаги приобретаются за счет частично бюджета Российской Федерации.

Поэтому я верю больше в модель ИИС-3, которая порождает долгосрочные инвестиции и позволяет человеку, не разрывая свой портфель на иностранные и не иностранные бумаги, тем не менее получать льготы по российским бумагам, но при этом беспрепятственно инвестировать в иностранные ценные бумаги. Кроме того, ИИС-3, он более долгосрочный.

Что еще бы надо решить и о чем бы надо подумать - как через ИИС все-таки стимулировать больше ДУ. Потому что ты видишь пропорцию: у нас минимум 2/3 ИИСов это не ДУ, и 1/3, даже чуть-чуть меньше, по количеству и участников, и денег - это ДУ. Вот нам бы хотелось, чтобы мы эту диспропорцию, о которой я говорил, в том числе мерами налогового стимулирования, подталкивали. Это пассивные стратегии и это передача гражданами средств профессионалам, которые действительно могут заработать больше, чем тупое следование индексу фондового рынка.

Я думаю, что вот эта дискуссия вокруг ИИСов, она будет в этой плоскости и происходить, до конца года, наверное, с чем-то определимся. Спасибо.

Алексей Тимофеев: Спасибо. И еще одно замечание, предложение рынка, доклад НАУФОР, они есть - это наша оценка, и куда конкретнее предложения, их там немало, в тесной связи друг с другом. Мы очень рассчитываем на то, что это уже изучается твоими коллегами в Центральном банке и будет учтено в разработке основных направлений развития финансового рынка. Спасибо, Сергей.

Я видел немножко другой последовательность дальнейших выступлений, но постольку-поскольку Наталья Алымова вот-вот заспешит, я бы хотел предоставить следующее слово ей, и это будет кстати, если она даст свою оценку происходящего в индустрии коллективных инвестиций, согласится - не согласится с тем моим утверждением, что 2021 год продемонстрирует резкий рост интереса к этой индустрии. Наташа, прошу тебя.

Наталья Алымова: Коллеги, всех приветствую! Спасибо, Алексей, извините, что так немножко вклинилась в задуманную тобой последовательность, но нетрадиционно первая выступлю.

Ну, во-первых, я хотела бы подискутировать с тобой на тему того, что ставки по вкладам и вообще вклады не явились одной из причин, так сказать, прихода массового инвестора на рынок. Ну, конечно, явились. На эту тему проведена масса исследований: примерно 3,5% годовых - это тот порог, после которого люди начинают смотреть на альтернативы. И, как вы прекрасно помните, наши вклады там тоже побывали, хоть и ставки отскочили обратно, но, тем не менее, процесс этот необратимо идет.

Привело ли это к каннибализации вкладов? Ну, наверное, в меньшей степени, чем ожидалось, но, тем не менее, пропорция на рынке между вкладами и инвестиционными инструментами меняется. В 2020 году это был 81/19, в 2021 году мы прогнозируем 78/22. Но мы должны понимать, что Сбербанк как организация, у которой 45% доля рынка и где огромная аудитория, для которой вклад это единственный подходящий продукт, тянет эту пропорцию вниз. Вот у нас она, например, 87 к 13, и в 2021 году она будет 85 к 15. Ну, то есть она не такая, как в других с точки зрения клиентов организациях.

Ну и, собственно, та сберегательная модель поведения граждан, которая господствовала в конце 2019 - 2020 году, она стимулировала то, что приток на вклады, и то, что люди не потратили, она полностью компенсировала то, что потенциально могло бы быть каннибализировано инвестициями. Вот такая история.

Я хотела бы еще, наверное, еще вам пару цифр дать по поводу индустрии коллективных инвестиций, как она выглядит у нас. У нас действительно за прошедший год, как и на рынке в целом, в 2020 году и в 2021-м произошло существенное ускорение продаж, как ОПИФов, так и БПИФов. Для понимания: сейчас в месяц порядка 30 тыс. клиентов открывают ОПИФы и еще 30 тыс. клиентов покупают БПИФы. Эволюция среднего чека по пассивным, так сказать, индексным фондам у нас произошла в 10 примерно раз - с 600 тыс. до 60. Это результат того, что мы активно продвигаем это все в цифровых каналах. Средний чек снижался и по ОПИФам, он сейчас у нас порядка 400 тыс. Он снижался, и мы, честно говоря, это приветствуем, потому что мы снижали порог входа, демократизировали эту историю, и нам кажется, что эта тема, она максимально подходящая для начинающих инвесторов.

Ну и, конечно, мы, как организация ответственная, считаем, что индексные продукты, продукты пассивного инвестирования для людей, которые нацелены на получение прибыли, на заработать, на приумножение - это такой вот первый входящий билет на рынок, и, в принципе, мы, наверное, будем идти к тому, что это будет единственный продукт инвестиционный с агрессивными в том числе индексами, который мы будем предлагать физической сети.

Вот такая вот история. Это то, что касается развития индустрии.

Мы, конечно, поддерживаем допуск ETFов, не в обиду, так сказать, противникам этой истории будет сказано. Кажется, что все, что хорошо для инвестора, хорошо и для индустрии в целом. В общем, мне кажется, что, особенно учитывая все регуляторные изменения, которые запланированы, и мы очень надеемся, что Центральный банк доведет эту работу в обещанные сроки до конца, как-то пострадает наша индустрия биржевых фондов существенно. Наоборот, это будет дополнительным стимулом для снижения комиссий.

Я с Сергеем Анатольевичем бы подискутировала по поводу финсоветников и их перспектив в течение 5-6 лет. Наоборот, мне кажется, что это следующий шаг, и изменение той цепочки ценностей, о которой вы говорите, смещение заработков из посреднических комиссий, которые однозначно будут снижаться и должны продолжать снижаться, как это происходит во всем мире, в сторону заработка на совете. И, конечно, электрификация этого совета, и электрификация правильных поведенческих аспектов клиента, рекомендация им не выходить не вовремя и, в общем, инвестировать, большую часть года находиться на рынке, чтобы они не теряли деньги, как это происходит у клиентов такого среднего и высокого уровня, которые пользуются советом. Необязательно это должна быть, конечно, физическая история, но физическая история, конечно, останется, фиджитал. Но кажется, что расширение инструментов и собственно возможность компоновать российские, зарубежные инструменты и конкурентоспособные комиссии - это такой следующий этап для развития индустрии коллективного инвестирования, в частности, фондов. В общем, мы туда однозначно пойдем, и об это я хотела бы тоже сказать.

Теперь по поводу патернализма мы хотели с вами тоже поговорить. Я пару слов скажу. Конечно, нам очень всем не хочется, чтобы регулятор выступал такой железной няней, как в «Смешариках», и какие-то запретительные истории вводились, как в отношении структурных продуктов. Но, конечно, пропорция, когда для определенных групп клиентов аллокация в структурные продукции составляет до 60%, - ну нельзя это назвать здоровым. Все-таки, конечно, ну кажется, что, безусловно, эти продукты имеют право на жизнь, но 10-15% любой продвинутый инвестор - это максимум, что он будет в своем портфеле аллокировать. И нам, наверное, к этой пропорции так или иначе нужно стремиться.

Сбербанк в своей физической сети структурные продукты массовому инвестору не предлагает: там сильно влияние продавца, и, в общем, нам не хотелось бы, чтобы там каким-то образом провоцировался миссел, и эту практику мы будем сохранять.

Но, конечно, в идеале, инструментами саморегулирования рынок все-таки должен двигаться к истории релевантности предложения под инвестиционный риск-профиль, изменение системы мотивации от комиссионного вознаграждения в сторону управления клиентским портфелем, в сторону притоков. Мы однозначно систему будем на эту тему перестраивать, надеюсь, уже с начала следующего года у нас полностью поменяется система мотивации. И там, конечно, вот этот маневр правильно настроенного патернализма определенного, такого здорового, он, безусловно, должен быть. Ну, казалось бы, это звучит банально, но, объективности ради, то, что делают лидеры мировой индустрии на эту тему, на российском рынке пока это не развито, и кажется, что это следующий, большой такой впрыск, который рынок должен получить.

И по поводу финграмотности тоже скажу. Абсолютно поддерживаю Сергея Анатольевича с точки зрения полного раскрытия информации, паспортизации для релевантного сравнения. Сейчас уже даже в Сбербанк-онлайне можно зайти и посмотреть в сравнимом формате информацию со всем раскрытием комиссий, сценарным анализом по всем инвестиционным продуктам, для клиента представленным, чтобы он мог сделать осознанный выбор. И осенью мы очень рассчитываем, что у нас появится платформа финграмотности. Должна признать, что в нашей группе вся информация была достаточно разрозненная, мы это все собрали в единую систему, с геймификацией, с элементами персонализации, будем это все развивать, целимся прямо вот в миллионы пользователей, что мы их будем из цифровых каналов туда маршрутизировать, все это соберем воедино, чтобы клиенты обучались.

Что я здесь хочу сказать, это последнее, и я прямо отдаю эфир. Пример из другой индустрии приведу, из индустрии (наших тоже с Сергеем Анатольевичем любимых) негосударственных пенсионных фондов. Мы в апреле месяце запустили пенсионную витрину ..., там человек может посмотреть размер своей страховой пенсии. Есть интеграция с Госуслугами, можно зайти, нажать на кнопку, и вы получите такой расчет, какая у вас будет пенсия.

Какую мы задачу решали? Конечно, мы коммерческая организация, мы хотим продавать негосударственную пенсию как добавление к государственной страховой пенсии, мы пока этого не сделали, но в том числе мы хотели, чтобы люди там лазили, читали, смотрели, понимали, как у них формируется пенсия, из чего она состоит, какого размера она будет. И, дорогие слушатели, за три месяца 5 млн человек туда зашли, почитали, близко к миллиону людей загрузили, так сказать, свою пенсию, посмотрели, ну кто-то поплакал, кто-то нет, потому что для основной массы, как мы знаем, коэффициент замещения у нас достаточно приличный. В общем, есть запрос, это очевидно, люди готовы. Ну, они, конечно, много времени тратить не готовы, они больше на совет положатся, это точно совершенно, но история такого распределенного доверия, социализация этого бизнеса - это, конечно, основной тренд для массового инвестора на мировом рынке. Нас с вами тоже это ожидает, и нам к этому надо подготовиться.

Я закончила, коллеги, спасибо. Спасибо, Алексей.

Алексей Тимофеев: Наташа, спасибо. У меня почти нет, почти нет уточняющих вопросов, но, тем не менее, я хотел бы спросить. Ты думаешь, нужно что-то сделать еще для развития индустрии коллективных инвестиций, кроме того, что делается уже? Или уже того, что сделано, достаточно, можно просто положиться на естественный ход вещей, и эта индустрия будет бурно развиваться?

Наталья Алымова: Ну я, конечно, мысленно, мы с Ириной Кривошеевой мысленно ликуем, когда Сергей Анатольевич рассказывает про диспропорцию брокерского бизнеса и индустрии коллективных инвестиций, не можем, так сказать, не выразить свою признательность этой позиции. Но, в принципе, у нас такой, честно говоря, большой сейчас трек регуляторных изменений, которые планируются, и нам хочется прямо вот хочется, чтобы он был доведен до завершения, и все, о чем мы разговаривали и с точки зрения биржевых фондов, и с точки зрения ОПИФов и ИИСов под ПИФы, и все, что про налоги говорилось, чтобы это было внедрено. Нам кажется, что это прямо нас ну как минимум выровняет. Потому что брокеру, конечно, проще, там другие немножко каноны жанра, и здесь есть история над чем поработать.

Но я все равно считаю, что индустрия тоже сама себе должна помочь и с точки зрения размера комиссий, и с точки зрения дробности продаваемого инструмента, всякой обвязки типа копилок, развитие, тем не менее, индекса. У Сбербанка есть своя индексная платформа, мы ее продолжим развивать. Эти индексы уже предложены на рынке, и мы их будем предлагать массовым инвесторам, под риск-профиль заточенные. В общем, наверное, регулятор обратит свои взоры и на индексную индустрию, рано или поздно это случится, и нам предстоит дискуссия, да? Как и полагала. В общем, будем взращивать эти ростки вместе. Спасибо.

Алексей Тимофеев: Наташа, спасибо. Я не посмею тебя удерживать, я знаю, что ты спешишь. Что у меня вызывает отчаяние - это то, что мы пока не придумали какой-то механизм такой, не знаю, может быть, какой-то финтех должен быть межведомственный, который думает о развитии финансового рынка.

Наталья Алымова: Я прошу прощения, я совсем забыла. Алексей, извини, что перебила, раз уж такая у меня оказия. Мне еще кажется, коллеги и Сергей Анатольевич, вам тоже адресую, было бы нам очень полезно, особенно на фоне происходящего размышления по поводу совмещения лицензий и вообще вот этой будущей конфигурации озадачиться кросс-индустриальной отчетностью. Потому что у страховщиков - одна история, у брокеров - другая история, у управляющих компаний - третья история. Объективности ради, нет ни одного консолидированного места, где можно посмотреть, как в принципе перетекают между разными лицензиями и разными продуктами средства граждан (как уж мы долю свою рынка меряем - это я вообще молчу, особенно управляющие компании, ну а уж страховые, они просто уже за скобками). Мне кажется, что можно было бы озадачиться и сделать рабочую группу на эту тему и сделать такой хороший и доклад регулярно от лица регулятора, извините за тавтологию, и вообще вот как-то в этом смысле объединить усилия, чтобы такую информацию получить. Мне кажется, она и клиентам…

Сергей Швецов: Давайте сделаем, давайте. Мы запустили сейчас ситуационный центр, проект, который НАУФОР отказался делать по определенным причинам. Мы будем видеть все, что делают люди на фондовом рынке, имеется в виду, биржи. Но если добавить и все остальное, действительно, картинка будет более целая и будет интересно и практично эти данные использовать конкретным компаниям в своем бизнесе. Спасибо за предложение. Создадим такую группу.

Алексей Тимофеев: А я поясню. Вот если бы мы согласились этим заняться, то только этим бы и должны были заниматься, и ресурсов, которые у нас есть, их бы не хватило, нам понадобились бы еще, и мы бы забыли о саморегулировании. А я не могу позволить забыть о саморегулировании, у меня есть немало чего про саморегулирование сделать еще.

Да, мы поддержим, этот проект верный, любого, кто за это возьмется, со всей энергией, которая у нас есть.

Следующим выступающим будет Роман Горюнов. От него, а следом за ним от Игоря Марича я жду ну какого-то концептуального, не могу позволить им уйти в какие-то такие уж совсем специальные-специальные отраслевые темы, и очень рассчитываю на то, что они поддержат мои рассуждения концептуального характера, общего обо всем рынке, о наиболее важном из происходящего на нем, согласятся они или не согласятся с моими соображениями. Роман.

Роман Горюнов: Спасибо, Алексей. Приятно очень вновь оказаться в формате такой творческой дискуссии, интеллектуальной, без презентаций, без всего, что-то соскучились, мне кажется, крайне полезно.

На самом деле можно я начну соглашаться с Сергеем Анатольевичем для начала в контексте размытия границ и того, что финансовый рынок все больше и больше становится трансграничным. Честно говоря, у меня в последнее время было много встреч, на базе которых у меня сформировалось, ну то есть оно уже давно сформировалось, но еще усилилась гордость за то, что мы сделали в последний год.

Вот мне тут рассказывают, как азиатские брокеры работают и как они клиентам предлагают торговать международными бумагами. Ну, это вообще, честно говоря, вызывает ощущение, что это какой-то позавчерашний день. То есть они знают, что локальный рынок и есть интерэктив, и, соответственно, можно как бы локальными бумагами через брокера торговать, а если клиент хочет международную бумагу - его в интерэктив, он посылает заявку, ждет, когда откроется через несколько часов основной рынок и, наверное, ночью получит исполнение либо не получит исполнение. И это, в общем, их устраивает. И они даже не могут себе представить, вот когда ты им рассказываешь, что в 7 часов утра по Москве есть ликвидность по международным акциям, они в принципе себе даже не могут представить, что так может быть. То есть они живут вообще в какой-то другой инфраструктурной парадигме. И что можно клиенту за несколько минут открыть счет и дать возможность торговать огромным количеством инструментов - это тоже для них вообще, ну как бы такое впечатление, что это какое-то другое космическое пространство.

Поэтому, мне кажется, индустрия за последние несколько лет в контексте построения продукта доступного, удобного, красивого и диверсифицированного для российских клиентов сделала просто колоссальный шаг вперед, и мы можем реально этим гордиться, честно. Вот я абсолютно уверен в этом. И это открывает для нас огромные возможности.

Первая, про которую сказал Сергей Анатольевич: давайте сделаем трансграничную нашу инфраструктуру, давайте создадим возможность международным клиентам у нас здесь торговать. Нужно сделать две вещи - идентификация, про которую Леша сказал, и которая, ну зе маст - мы должны это сделать. И второе - давайте отменим налоги для нерезидентов, когда они торгуют на российской инфраструктуре международными активами. Ну, то есть у нас есть преимущества, но этот налог создает такой дополнительный кост для нерезидентов, что все остальные наши преимущества просто теряются. Мы при наличии этого налога никакой поток серьезный не получим. Давайте его уберем и получим поток, бюджет дополнительно заработает со всей инфраструктуры - с бирж, с брокеров, от того, что общая ликвидность российского рынка вырастет, - он много чего заработает. Сейчас он этих денег все равно не получает, никто из-за этого налога не приходит в Россию торговать международными активами.

Давайте это сделаем, и, мне кажется, после этого реально можно говорить про то, что у нас инфраструктура станет трансграничной. У нас уже сейчас есть возможность, когда показываешь стакан - что происходит с международными активами, когда закрыты американские рынки, люди реально не могут поверить своим глазам, вот честно. Я вот людям показываю, а они не верят, что так вообще бывает в жизни. Давайте используем те преимущества, которые сейчас мы создали, для того чтобы существенным образом нарастить нашу индустрию.

Теперь про локальных инвесторов. А теперь я соглашусь с Лешей. Потому что, несмотря на то, сколько у нас открыто счетов, то проникновение инвесторов по сравнению с населением, которое есть у нас, оно мизерное. И с этой точки зрения не нужно считать, что то, что мы сделали, уже какой-то закончен… и мы выполнили свою миссию по привлечению инвесторов на рынок, и теперь можно успокоиться.

Наша задача - еще вырасти на порядок, а может, больше, чем на порядок. И с этой точки зрения недостаточно просто открывать счета. То есть нам нужно, чтобы те, кто открывает счета, стали реально торговать. И с этой точки Сергей Анатольевич абсолютно прав: люди должны понять, что они на рынке зарабатывают. Нужно создавать условия, расширять продукты, в том числе ETFы - это слово, которое я не могу не произнести, уже наконец-то надо дать возможность людям этим торговать. Опыт иностранных бумаг показывает, что индустрия выиграет в целом, вот абсолютно уверен. Вырастет общий объем рынка и вырастет индустрия и БПИФов, и появится новая ликвидность на рынке. И не нужно этого бояться, и уже наконец-то надо эту проблему решить.

Есть один аспект, который, мне кажется, важен, который, если мы про долгосрочный тренд и про выход ритейловых инвесторов на рынок должны понимать: на мой взгляд, поменялась психология работы инвесторов на рынке. Знаете, появился такой социальный трейдинг: люди покупают бумаги, потому что они, условно говоря, за эти компании голосуют своими деньгами. Вот они покупают компании, потому что они хотят поддержать их развитие. Это некоторый социальный феномен на финансовом рынке, но он становится все больше и больше, реально происходит социализация трейдинга. Ну, помимо того, что ритейл-инвесторы стали сами по себе уже представлять какую-то силу, и выясняется, что они во многом начинают тренды вообще на рынке формировать, но в том числе и психология. То есть они покупают какие-то компании даже не столько потому, что они на них хотят заработать, а они хотят инвестировать в то, что им нравится. И это на самом деле меняет фундаментальные основы ценообразования на рынке, потому что происходят перекосы, в которые никто не может поверить, почему мультипликаторы по некоторым компаниями зашкаливают. А это просто потому, что психологически люди начинают по-другому относиться к покупке тех или иных компаний, и самое смешное, что это работает.

Теперь про российское IPO. Я верю в то, что на самом деле у нас они должны появиться, и я все-таки думаю, что стратегически то, что сказал Сергей Анатольевич, для российского рынка, наверное, не очень применимо. Потому что, насколько я понял, речь идет о крупнейших IT-компаниях, которые генерят огромный кэш, не имеют существенных капитальных затрат и дальше начинают уже работать как условные фонды, скупая стартапы или скупая молодые компании на рынке.

Все-таки в России, на мой взгляд, ситуация чуть-чуть другая, и потенциал выхода на рынок есть, но мне кажется, что для того чтобы воспользоваться этим потенциалом, нужно сделать две вещи. То есть мы, с одной стороны, пытаемся бороться за качество эмитентов и всячески вычищаем с организованного рынка эмитентов, а с другой стороны, говорим, что нам надо как бы привлекать эмитентов. Вот надо как-то внутреннее противоречие внутри себя разрешить.

На мой взгляд, оно разрешается следующим образом: государство должно, к сожалению, из бюджета просубсидировать для эмитентов выход на рынок, то есть мы должны сделать нормальные критерии качества корпоративного управления, можно сделать максимально большое количество усилий для того, чтобы эмитенты… было не страшно их размещать. Но государство должно вот этот единоразовый выход эмитентов на рынок просубсидировать, пообещать, что оно субсидирует, и после этого перестать бояться, что инвесторы будут покупать, включая всех, включая российских институциональных инвесторов. Ну, то есть после этого надо разрешить пенсионным фондам, всем остальным частным инвесторам покупать на IPO компании. Потому что невозможно запрещать инвесторам покупать и говорить, что мы хотим IPO иметь. Ну, это взаимоисключающая какая-то мысль.

И третье. Опять же важность институциональных инвесторов все-таки. На мой взгляд, наличие институциональных инвесторов вот в том ландшафте, который есть сейчас на рынке, крайне важно, чтобы обеспечивать рациональное ценообразование. Ну, то есть очень сложно иметь абсолютно ритейловый рынок, ну как бы волатильность его будет зашкаливать. И нам нужно, чтобы российские институциональные инвесторы, в первую очередь пенсионные фонды, поддерживали российский рынок акций. Надо дать им возможность покупать бумаги как айпиошные, так и не айпиошные, и вообще увеличивать портфели своих инвестиций в акции. На этом закончу.

Алексей Тимофеев: Роман, спасибо большое. Сергей говорил о том, что главной причиной отсутствия IPO является, скорее, инвестиционный климат, а это трудно каким-то образом… Я думаю, что Игорь об этом сможет говорить еще компетентнее, чем мы с тобой.

В какой степени от усилий, которые имеют непосредственное отношение к фондовому рынку и усилия общеэкономической политики зависит активизация процесса IPO?. Ок, мы снимем ограничение, это действительно немножко нелепо, на мой взгляд, и в этом смысле я с тобой абсолютно согласен с тем, что НПФы ограничены, по-моему, суммой не менее чем 50 млрд IPO своим участием в них, ПИФы реально не могут участвовать в IPO. В последнее время мы часто заговариваем, делимся беспокойством, не мы, регулятор выражает обеспокоенность тем, что розничные инвесторы участвуют в IPO. Надо наконец-то решить, на самом деле нам нужно IPO или нет. Если мы этим не даем, тем собираемся ограничить.

Но, тем не менее, есть ли какие-то основания на IPO рассчитывать? Или какой-то общий инвестиционный климат, являясь главным препятствием для этого, не даст нам право на это рассчитывать?

Игорь Марич: Алексей, это уже мне вопрос, да?

Алексей Тимофеев: Игорь, да. Я думал, что Рома подхватит, но я с удовольствием…

Игорь Марич: А, извини, тогда я подожду.

Роман Горюнов: Мне кажется, что сейчас есть достаточное количество эмитентов, которые могут выйти на рынок, и в кои-то веки у нас реально есть возможность достаточн… ну, в сравнении с 200 с небольшим количеством компаний, которые на рынке есть, то есть я думаю, что потенциал даже в нашем деловом климате увеличить, по крайней мере раза в два, количество торгуемых на российском рынке эмитентов точно есть. И потребность в этом есть, и емкость рынка начала приближаться к той, когда можно проводить достаточно нормальные размещения. Но просто структуру надо обеспечить такую, чтобы эти IPO были успешны. В чем феномен американского рынка? В том, что если компания хорошая, там успешное IPO. И эмитент доволен, и инвесторы довольны, все довольны. Нам нужно вот такую же сформировать культуру.

Все, я уже передаю слово Игорю, пусть он более компетентно…

Алексей Тимофеев: Спасибо. Теперь самому компетентному из нас рассуждать на этот счет. Игорь?

Игорь Марич: Спасибо, Алексей, за такую подводку. Но я на самом деле, наверное, начнут как раз немножко с твоего выступления, потому что, по-видимому, буду как раз олицетворением той эйфории во взгляде на фондовый рынок, с которой ты с самого начала решил бороться. Мне кажется, что все же важно понимать… То есть это не вопрос эйфории, оптимизма, пессимизма, а это вопрос объективности и понимания того, где мы находимся, для того чтобы, наверное, в принципе как раз договориться, куда идем.

Мне кажется, что когда мы пытаемся говорить о том, что у нас нет IPO, рынок не выполняет свои основные функции, и вообще все где-то в сравнении с 1913 годом оказалось плохо, то, мне кажется, что это все же не совсем так.

То есть когда мы говорим, что, допустим, у нас капитализация 50% к ВВП. Это хорошо или плохо? Вроде бы хотелось бы, чтобы было 100 и больше, как в некоторых других странах. Но, с другой стороны, в Германии, в Испании - порядка 50-60%, в ряде стран развивающихся и вроде вполне неплохо развивающихся в том числе и с точки зрения финансовых рынков - 30 и меньше. То есть, в принципе, вопрос, мне кажется, не в цифре, а вопрос действительно в том, чего мы все вместе достигли за последнее время. И здесь кажется, что довольно многого. Потому что если мы говорим о том, что у нас нет IPO, сейчас это не совсем так. Если бы мы об этом говорили два года назад, мы бы все дружно и с печальными лицами согласились бы. Но сейчас все же… У нас в прошлом году было 7 IPO и SPO и еще 7 компаний пришли в листинг на Мосбирже из зарубежного листинга, и в этом году нас за полгода 7 IPO и SPO, не считая 2 ABB. Вот буквально только что у нас прошло IPO Европейского медицинского центра, крупнейшего частного медцентра в Восточной Европе, и оно довольно успешно и с точки зрения денег, которые подняли, и с точки зрения особенно участия российских розничных как раз инвесторов, очень большой процент.

И мне кажется, что вот те уже несколько сотен миллиардов рублей, которые у нас компании привлекают именно на публичном долговом рынке через IPO и SPO, это, в общем, уже очень неплохой шаг и очень неплохая динамика по сравнению с тем, что было. Понятно, что мы, конечно, хотим, чтобы было, как в Китае или как в Америке, но, наверное, в принципе это может произойти, наверное, не сразу и действительно вот в этом направлении нужно было нам вместе еще, естественно, много чего сделать. Об этом я тоже постараюсь сказать. Но, повторюсь, мне кажется, что уже мы находимся на достаточно хорошем уровне как раз в результате всех предыдущих усилий.

И вот эти все предыдущие усилия, они позволили в том числе нам уже сложиться как довольно глобальному рынку. То есть когда мы говорим о том, что вернутся ли иностранные инвесторы… Они не уходили никуда. И если посмотреть на доли их участия в облигациях, в рынке акций и тем более посмотреть на их доли в объемах торгов у нас на основных рынках - это либо близкие к максимуму, либо даже периодически на максимуме за все время. То есть это очень серьезные клиентские группы, практически ведущие, и все южил састрикс, которые торгуют за рубежом, они, в общем, торгуют и у нас, благодаря тому, что мы сумели вместе построить ликвидные рынки и сумели дать вот те технологии доступа, которые действительно им позволяют эффективно работать.

Собственно говоря, отражением этого как раз является то, что и центр ценообразования на российские инструменты, он, в общем-то, вернулся в Россию, хотя еще лет 10 назад это было совсем неочевидно. Я говорю про соотношение в первую очередь объемов торгов акциями с двойным листингом - в Москве и Лондоне. То есть сейчас это, в принципе, больше 80% у нас, растущие доли, и сейчас уже очень приятно слышать от глобальных инвестиционных банков, в том числе недавно на Питерском экономическом форуме, что они вообще не понимают, какие могут быть резоны для того, чтобы компаниям привлекать капитал на западных площадках, потому что они считают, что западные инвесторы могут вполне придти и принести капитал в интересные имена на российские биржи.

Поэтому, повторюсь, мне кажется, что вот здесь, с точки зрения глобализации… Понятно, тоже еще много чего можно сделать, но, тем не менее, мы уже здесь достаточно глобальная площадка. И вот эта и глобализация, ее усиление и развитие рынка капитала… А я здесь, кстати, в рынке еще не сказал, наверное, о даже более важном тренде, потому что мы почему-то только говорим про рынок акций.

На самом деле все же рынок облигаций это не менее важная история для как раз финансирования роста экономики. И здесь у нас 5 трлн рублей, которые за год с небольшим привлекли российские компании через рынок облигаций - это довольно солидная цифра. И то соотношение, которое сейчас мы видим: было 19%, стало 30% - это облигации к кредитам, ну точнее, в общем объеме, я бы сказал, инструментов финансирования, то есть по отношению к кредитам фактически, это больше, чем не только в развивающихся странах, но и в большинстве развитых. Поэтому мне кажется, что вот здесь тоже уровень, которого мы достигли, достаточно высок.

Вот это все, на мой взгляд, стало возможным именно благодаря приходу розничных инвесторов. Понятно, что можно говорить о том, что вот эти 20 млн счетов, которые у нас открыты, 13 млн уникальных, это все не по-настоящему, то есть на самом деле гораздо меньше. Но, тем не менее, даже 4-5 млн или тем более 2 млн активных клиентов, а это даже в отношении к общему числу клиентов в 2 раза больше, чем было пять лет назад, вот это число, оно даже по сравнению с другими развивающимися рынками, достаточно значимо. И вот это реально та сила, которая привлекает эмитентов и привлекает иностранных участников на российский рынок.

То есть вот сейчас на самом деле мы видим, что еще порядка 10 компаний могут выйти до конца года на IPO, SPO, и как раз основным драйвером для них является возможность получить розничных клиентов в качестве своих инвесторов. Поэтому здесь тоже действительно очень много сделано, и здесь, конечно, это не вопрос иностранных ценных бумаг. То есть вот этот тренд, он, собственно говоря, начал формироваться и довольно получил большое развитие еще задолго до расцвета торговли иностранными ценными бумагами в России. Это как раз результат усилий всей индустрии в том, чтобы создать хорошие продукты и качественные каналы цифровые продвижения этих продуктов розничным клиентам, это результат того, что крупные ритейловые банки начали по-другому смотреть на вот эти продукты, вот этот бизнес. Это, естественно, результат общих усилий в создании таких вот стимулов, как ИИСы, как другие какие-то инсентивс, которые были предложены розничным клиентам, ну и конечно это изменение ставок.

Поэтому, наверное, вот сейчас, если уже переходить к тому, что дальше, на мой взгляд, тренд дальнейшего прихода розничных клиентов на рынок, а главное увеличение объема денег, которые они приносят на рынок, это довольно уже такой устойчивый тренд, благодаря, повторюсь опять же, тому, что ведущие брокеры действительно очень много сделали для того, чтобы вот этот тренд сформировался.

И теперь, наверное, все же действительно для нас необходимо задуматься о том, как мы будем управлять ожиданиями этих инвесторов на рынке.

На мой взгляд, управление ожиданиями в двух основных аспектах - это в первую очередь раскрытие информации о том, с какими рисками они на рынке сталкиваются, и какие инструменты какие риски несут.

И второе - это, естественно, по сути, формирование их некоторых ожиданий через образование, через повышение финансовой или инвестиционной грамотности. Мне кажется, что это как раз очень важно, и что меня очень радует - то, что сейчас я у всех брокеров, с которыми общаюсь, слышу о том, что большое внимание очень уделяется не просто контенту, а именно образовательному контенту в общении с клиентами.

И мы здесь, со своей стороны, тоже пытаемся внести свою лепту: сделали вот этот базовый инвестиционный курс. Это не в том смысле, что мы хотим всех инвесторов обучить, мы здесь себя скорее видим как такие подносчики снарядов для участников рынка, для того чтобы можно было, может быть, как мы надеемся, с меньшими затратами ресурсов и усилий помочь в образовании клиентов. Мне кажется, что это действительно история очень важная. Она особенно важная, потому что все же, когда мы говорим про специфику торговли иностранными акциями, это, конечно, оказалось очень хорошим таким драйвером для привлечения клиентов в какой-то момент на рынок, это такой глобальный тренд, это не российская история абсолютно. Но проблема в том, что, на мой взгляд, все же, конечно, это про довольно большие риски, с которыми инвесторы сталкиваются, не будучи к этому готовы, и мы видим по структуре торгов и по тому, что происходит с точки зрения волатильности этих инструментов, что действительно эти риски довольно неплохо реализуются, как раз, на мой взгляд, создавая уже возможные следующие риски того, что инвесторы могут оказаться разочарованными в своем опыте на рынке ценных бумаг. Поэтому, на мой взгляд, вот здесь очень важно, конечно, с этим нам работать.

Институциональные инвесторы. Безусловно, это очень важная история, здесь необходимо дальше их развивать и снимать вот те барьеры, о которых говорили.

Мы очень рады тому, что БПИФы переживают просто какой-то колоссальный расцвет. Действительно, здесь полностью поддерживаю все, что говорилось. Я считаю, что либерализация доступа иностранных ETFов создает, с одной стороны, дополнительную конкуренцию и будет содействовать снижению издержек и расширению инструментов, - это хорошо. При этом важно, естественно, и помочь нашей индустрии как раз в этой конкуренции быть на равных, потому что все же конкуренция должна быть справедливой, и что вот те изменения, улучшения, наверное, в регулировании наших институтов коллективных инвестиций, о которых мы тоже довольно давно говорим, они тоже реализуются.

Еще, на мой взгляд, довольно важная история - это тот тренд на, наверное, торгуемость всего, что раньше традиционно вроде бы казалось неторгуемым, который сейчас мы видим. Это касается и цифровых финансовых активов (пока это только перспектива, но я думаю, что это довольно интересные возможности открывает для нас всех). Например, та же самая торговля частями ценных бумаг, о чем мы тоже периодически говорим. То есть я считаю, что вот здесь тоже довольно большие перспективы, которые общими усилиями могут быть реализованы.

Ну и опять же про цифровые каналы, про возможности предложения инструментов финансового рынка различным клиентам, то, что говорили про упрощение идентификации, упрощение доступа. На мой взгляд, это тоже очень важная история, и понятно, что сейчас мы очень много сделали, я считаю, что тот уровень тех же самых брокерских приложений и вообще в принципе инструментов дистрибуции финансовых продуктов среди розничных клиентов, которые мы имеем сейчас, это действительно очень высокий уровень. Но, тем не менее, я тоже абсолютно поддерживаю то, что здесь обсуждали, возможности еще дальнейшего развития.

Спасибо большое.

Алексей Тимофеев: Игорь, спасибо большое. Ну, между нами нет спора, просто я-то говорил про «много», а ты говорил про «больше». Нет спора в том, что…

Игорь Марич: Леша, мы договаривались, что будет, подожди.

Алексей Тимофеев: Ну, я говорил о том, что недостаточно того большего, о чем говорил ты. Я говорил о том, что мы в начале пути просто потому, что, хотя этого больше, этого недостаточно. Нет спора, я с этим согласен, и я хотел бы оптимизма. Может быть, мой пессимизм или не пессимизм, моя некоторая осторожность продиктована беспокойством по поводу регулятивных решений, какой-то самоуспокоенности. Я боюсь самоуспокоенности. И я не закончил свою мысль, которую начал объяснять. Нам бы придумать какой-то механизм, который - ну вот мы договорились о нескольких сильных решениях, с тем, чтобы они бы реализовывались очень бы стро. Я очень боюсь, что ИИС-2 типа, ИИС-3 типа, где-то они буксуют. Я так рассчитывал на то, что и то, и другое, и, может быть, еще что-то, ИИС-ПИФ станут возможными, начиная со следующего года. Как бы нам придумать такие механизмы реформирования законодательства, наверное, межведомственного согласования более эффективного, чем сегодня, которые бы позволяли нам проснуться с 1 января сразу с новыми условиями во многих частях, что ли, которые взаимосвязаны между собой. Мы вот эту взаимосвязь усилий наших иногда теряем, работая над каждой мерой по отдельности, они не срабатывают вместе…

Игорь Марич: Извини, пожалуйста, просто, окликаясь как раз на то, что ты говоришь. Вот я как раз пытался сформулировать, не знаю, насколько успешно, мысль о том, что не факт, что нам нужен такой вот тотальный допинг для дальнейшего развития рынка в большом количестве. Мне кажется, как раз вот какое-то решение точечных вопросов, и причем очень такое хирургическое практически решение, оно на самом деле вот сейчас будет более, наверное, правильным, на мой взгляд, или более результативным. Потому что мне кажется, что действительно надо решать проблему, с одной стороны, доступа более широких слоев компаний на публичный рынок, а с другой стороны, естественно, того, чтобы инвесторы, розничные инвесторы, которые активно в этой истории участвуют, институциональные инвесторы, которых мы хотим больше на первичном рынке, чтобы все же они как-то меньше рисковали обжечься здесь. То есть вот этот баланс, его тоже надо аккуратно найти.

С другой стороны, новые инструменты. Да, мы, на мой взгляд, и так будем создавать новые инструменты. Вот приход компаний на публичный рынок, который мы видим, создает уже возможности для того, чтобы появлялись новые типы индексов, а значит, уже и новые продукты, основанные на этих индексах, и т.д.

И плюс еще локализация торговли глобальными инструментами, кстати, не только абсолютно акциями, - это тоже история, которая позволяет нам двигаться и в этом направлении тоже, в направлении развития индексов и других продуктов.

То, что говорили здесь про налогообложение - тоже очень правильная история. Потому что налогообложения иностранных наших клиентов, оно в принципе, в общем и целом выглядит нормально, не считая некоторых довольно болезненных моментов, про которые мы тоже давно говорим. Вот я надеюсь, что тема с деривативами, она все же скоро будет решена, проблема с налогообложением иностранных клиентов из разных юрисдикций и с деривативами, надеюсь, будет таки решена. Вопрос торговли локальными, например, облигациями не решен. Надо его тоже решать.

Вот такие, на мой взгляд, точечные, повторюсь, очень акцентированные усилия, они, мне кажется, помогут там дальше просто вот драматично продвинуться.

Алексей Тимофеев: Игорь, спасибо. Я, чтобы не давать повода другим это комментировать, не соглашусь с одним из твоих утверждений. Я думаю, что ты недооцениваешь роль рынка иностранных ценных бумаг. И я, кстати, рад, что Московская биржа поддержала проект локализации рынка иностранных финансовых инструментов, и глубоко уверен в том, что если бы этого рынка не было, то мы не досчитались бы больших объемов на рынке отечественных финансовых инструментов. Дело не в том, что они бы ушли за границу в поиске иностранных финансовых инструментов, они бы не пришли на финансовый рынок в принципе, они бы остались там, где они были. Это новые деньги, их не было, и в этом смысле мы выполнили очень большую и неожиданно скорее всего для самих себя задачу - задачу по мобилизации омертвленного до этого момента капитала.

Но со всем остальным, Игорь, я согласен. Спасибо. Ты кое-что из того, что я называл «большими изменениями», назвал «точечными». Какая разница, Ок, да, я с тем, о чем ты говорил, а ты, видимо, с тем, о чем говорил я, согласны.

Ирина Кривошеева. Ира, можешь ты поддержать разговор об этом обо всем, а в частности об индустрии коллективных инвестиций? Буду тебе очень признателен за твое мнение.

Ирина Кривошеева: Да, Леша, спасибо большое. Добрый день всем! Я действительно позволю себе в чем-то, может быть, немного повториться, но действительно с теми акцентами, которые для нас кажутся основными с точки зрения развития именно индустрии коллективных инвестиций.

Конечно, ну как ни анализируй вообще те или иные показатели, которые озвучивал ты, или выходят в разной статистике, все равно у нас соотношение условно индустрии коллективных инвестиций к брокерскому пока 1:5 в пользу брокерского бизнеса, при том, что международный рынок, неважно - развитые, развивающиеся страны - это, грубо, все-таки ближе к 1:1.

И вот все наши исследования, которые мы проводили на очень больших выборках, там много тысяч клиентов, совместно с «РОМИР» и на потенциальных клиентах, и мы задавали вопросы по поводу потребностей самих клиентов. То есть хотят они действительно самостоятельно торговать, принимать те или иные решения или они готовы передать средства профессионалам? И вот все эти исследования показывают, что, грубо, пополам, то есть та же самая пропорция, грубо, 1:1, она есть, если исходить именно от потребностей самих клиентов. Значит, у нас есть какой-то перекос, который сложился искусственно на протяжении последних лет под воздействием различных факторов, возможно, активности или качества тех или иных игроков, развитости тех или иных каналов продаж, а возможно, и каких-то особенностей и требований с точки зрения регулирования, возможно, более жестких норм в отношении именно управляющих компаний, паевых инвестиционных фондов, биржевых фондов. Причем требований как общелицензионного характера, так и в контексте операционной деятельности и инфраструктуры.

И вот в чем это находит отражение? Здесь недавно был достаточно интересный обзор Банка России по некредитным финансовым организациям. И вот мы попытались просуммировать, например, по структуре активов. Оказалось, что розничные клиенты у брокерского бизнеса - доля акций свыше 50%. По управляющим компаниям доля акций сейчас - 14%. Я не говорю о том, что такое хорошо или плохо, никто из нас не знает, и все это зависит от того или иного момента рынка, и, тем не менее, мы видим, что все-таки уровень риска в портфелях неопытных инвесторов, он достаточно высокий, и мы все понимаем, что на фоне любого падения рынка все-таки клиенты могут столкнуться с убытками, а значит, могут привести к каким-то некоторым разочарованиям инвесторов.

И конечно, все крупные игроки, я уверена, понимают эти угрозы, и все так или иначе внутри себя борются с этим, а значит, возникает тема все-таки портфельных продаж, портфельных инвестиций, доли, условно, более умеренно-консервативных решений, которые на входе предлагаются клиентам. И здесь все равно, наша точка зрения, что продукт первого входа для неопытных инвесторов должен стать фонд. Неважно, это биржевой фонд, открытый паевой инвестиционный фонд, или ETF, но все-таки это должна стать какая-то оболочка фонда, какой-то более диверсифицированный портфель.

Ну, и в этом плане, просто как иллюстрация, вот здесь все время появляются же новые гуру, мне периодически интересно очень отслеживать то, что делал в прошлом году или позапрошлом тот же Дейв Портной на американском рынке, раньше все только за Баффетом следили, сейчас вот его твитт, там он рекомендует, что покупать, какие акции, какие продавать. И все понятно, что этот элемент геймификации, особенно когда спортивные тотализаторы закрыли, все это становится очень прикольно. Но он сам откровенно говорит: «Я делю свои деньги на две части. Первая - это вот моя жизнь, я торгую, я рассказываю об этом моим последователям, а вторая часть - это мои сбережения, долгосрочные сбережения, которые я держу в фондах, и вот там я себе абсолютно категорически запрещаю вообще дотрагиваться и открывать информацию или как-то даже что-то делать с этим портфелем». То есть логика существования, условно, более активной части собственных сбережений, в которых что-то человек делает, и более долгосрочных сбережений - она есть, и это становится уже такой ценностно понятной составляющей для клиентов.

И в этой связи с точки зрения ответа на вопрос - а что делать, мы выделяем для себя пять основных приоритетных стратегических направлений развития.

Первое - да, это развитие инструмента биржевых паевых инвестиционных фондов. Мне здесь все-таки хотелось бы обозначить, что хорошо, ладно доступ иностранных ETF - прекрасно. Но российские биржевые инвестиционные фонды не смогут стать конкурентоспособными, если не будут решены тема регуляторного арбитража и те недостатки, которые сейчас есть по инструментам. И это связано с абсолютно различными… Мы уже сформировали список, спасибо, Алексей, спасибо регулятору и нашему профильному департаменту, который очень активно здесь работает с участниками рынка и собирает все эти пожелания. Я надеюсь, что здесь будут какие-то темы.

Но просто смотрите, у нас же там есть вопросы даже по составу и структуре портфеля, даже элементарный вопрос по лимиту концентрации на одного эмитента. У нас закрытый перечень индексов, мы не в состоянии двигаться по интересным идеям, связанным с отраслевыми фондами или с какими-то тематическими историями. Создание тематически фондов биржевых тоже во многом ограничивается именно вот этими действующими нормами. Для нас это в приоритете, и мы будем просить, Алексей, тебя, как саморегулируемую организацию, все-таки с этой повестки не сходить, ее уже доносить последовательно и в рамках текущего 2021 года.

Вторая тема - это тренд на удлинение сбережений, на удлинение взаимодействия с клиентами, построение долгосрочных отношений. Да, мы глубоко убеждены, что есть та самая потребность в долгосрочных сбережениях. И здесь мы считаем, что нужно фокусироваться именно на целевых клиентов, выстраивать лояльность.

Где-то нашим компаниям кажется, что, может быть, есть время разбрасывать камни и есть время собирать камни.. Но, может быть, не стоит совсем вот воду в решете носить, постоянно набирать новых клиентов, может быть, время как раз чуть больше сфокусироваться на существующих клиентах, сделать их довольными, удлинить срок жизни клиентов, ...средней счет клиента. И здесь, конечно, все, что связано с ИИС-3 типа, мы тоже очень поддерживаем, и нам хотелось бы, чтобы это уже переместилось в какую-то практическую плоскость, в которой управляющие компании смогли бы предложить адекватное решение именно на десятилетнем горизонте, предложить те или иные стратегии доверительного управления в рамках ИИС-3 типа.

Третья тема, ну без нее никуда, - это современные технологии. И это понятно, и здесь мы все фокусируемся на онлайн-каналах продаж. Но мне кажется, что, наверное, фокус должен сместиться и внутрь компаний. То есть это связано именно с автоматизацией, цифровизацией процесса управления активами, процесса риск-менеджмента, здесь и проекты, связанные с элементами машинного обучения, они актуальны. Это все как раз борьба за ту самую альфу, за создание дополнительной доходности, она внутри тоже во многом вот этих процессов самих и в том числе управляющих компаний.

Но здесь, конечно, с точки зрения тех законодательных инициатив, которые есть, они больше связаны именно с онлайн-каналами продаж, я все-таки еще раз о них напомню. Это та же самое покупка паев в открытых паевых инвестиционных фондов в формате Т0, иначе мы просто этой индустрии лишимся, нам придется ее закрывать, останутся только биржевые фонды. То, что сейчас - на следующий день или, чего доброго, в среднем по рынку, на второй-третий день выдача паев - это уже совсем не удовлетворяет клиентов. И самые частые комментарии по открытым фондам, вот если посмотреть в целом, то клиенты говорят: «Где мои деньги?» То есть они купили на небольшую сумму, дальше день проходит, они их потеряли, то есть все, у них есть ощущение того, что их… ну как бы, что куда-то что-то исчезло. И это абсолютно недопустимая история, и понятно, что она тоже, наверное, должна решаться. И все-таки тема, связанная с кросс-идентификацией, она тоже важна. Потому что появляются все новые и новые каналы онлайн-дистрибьюции, в том числе инструментов коллективного инвестирования. Поэтому здесь изменения 115-ФЗ, они, наверное, как никогда актуальны.

Четвертая тема - это продукты и сервисы. И здесь буквально чуть-чуть подробнее остановлюсь. Мне кажется, что инновации, продуктовые и сервисные инновации, вот исходя из пожеланий клиентов, - это то, что драйвит рынок, это то, на чем должны фокусироваться мы как участник рынка. Здесь есть много интересно. Конечно, с одной стороны, вот мы для себя верим в тему альтернативных инвестиций. А если посмотреть международную статистику на конец прошлого года, она мне тоже понравилась: получается, что альтернативных инвестиций во всех активах управляющих компаний международных - это сейчас где-то 16%, а в выручке - это уже порядка 50%. То есть половина выручки генерится за счет инструментов альтернативного инвестирования. И это в нашем исполнении и какие-то инструменты для розничных клиентов, возможность получения арендных доходов от той или иной недвижимости, ну и, безусловно, работа с квалифицированными инвесторами в рамках как персональных фондов для крупных клиентов, так и какие-то другие варианты.

И вторая тема - это сервисная, скорее, больше ..., вот то, во что мы верим, - это регулярность инвестирования. Нас тоже эта тема, мы еще ее не смогли донести все-таки вот в таком целом по рынку до клиентов, как нам кажется. Это инвесткопилки, инвестбэки, многоразовые заявки, все, что дает возможность клиенту не один раз зайти и потом как бы наблюдать за этим, а пускай начать с очень мелких сумм и дальше там по 100 рублей, по 500 рублей с какой-то регулярностью, комфортной для человека, осуществлять эти вложения. И здесь тема тоже где-то на стыке с регулированием, потому что очень хочется все-таки сделать продукты, которые вписываются в жизненный цикл клиента. Это и в контексте фондов выплата дохода, дивидендов, потому что это все-таки основа индустрии коллективных инвестиций во многих странах, когда клиент вкладывает деньги и дальше не дергается, а получает на это текущий доход.

Но и в рамках того же доверительного управления сейчас есть ограничения, например, формальные по возможности вывода средств, например, в оплату, не знаю, по ЖКХ клиента, по купонным каким-то платежам или какие-то другие, выплаты по ипотеке кредитные. То есть мы хотим быть клиенту полезными, и здесь вот то, что связано… Не знаю, сейчас эти ограничения, они во многом очень искусственные, из-за каких-то лицензионных требований или что-то где-то там одно с другим спотыкается, и в итоге мы не в состоянии сделать эти модели, а они, конечно, будут востребованы.

И в завершение. Безусловно, нам кажется актуальным сейчас, как никогда, развитие различных партнерских моделей. То есть появляются все новые и новые партнеры в онлайне и в офлайне, тема инвестиций, которой раньше не было нигде, сейчас она везде, поэтому все больше компаний - неважно, это телекомы или это даже ритейл в какой-то степени компании, или это продажи телефонов в каких-нибудь супермаркетах - но все эти игроки, они уже понимают, что да, так или иначе, они хотят поучаствовать, что их клиенты готовы услышать что-то новое об инвестициях. А здесь партнерские каналы и, возможно, не только Россия, но и действительно (здесь я хотела бы поддержать Романа), но и выход за границы, может быть, российского рынка и т.д., это партнерство, например, с теми же банками Беларуси или в Казахстане и возможности продажи тех же наших фондов. Здесь есть по-прежнему тема - вот этот налог с нерезидентов, о который, конечно, мы здесь спотыкаемся.

Ну, и в завершение мне просто хотелось бы еще раз подчеркнуть, что мы-то как раз считаем, что сейчас очень много что сделано и, надеемся, будет доделано - вот те регуляторные инициативы, которые уже сейчас есть. И дальше уже задача именно самих участников рынка, индустрии коллективных инвестиций быть более яркой, быть более такой, не знаю, правильно представлять себя, чаще говорить о ценностном подходе в инвестировании, доносить эту информацию. И я уверена, что с помощью уж как минимум саморегулируемой организации, а уж как максимум, если будет невмешательство или неухудшение условий со стороны регулятора, то все у нас сложится, и, конечно, рынок коллективных инвестиций будет развиваться опережающими темпами.

Алексей Тимофеев: - Ира, спасибо большое. Ну, про не ухудшение условий. Я бы связал, например, ИИС-1 типа с успехом ИИС-2 и ИИС-3 типа, а не с достижением каких-то показателей по самим ИИС-1 типа. Ну, вот убедимся в том, что люди предпочитают, с радостью голосуют за ИИС-3 типа, давайте откажемся от ИИС-1. Это, мне кажется, более логично.

А второе, что я хотел бы в развитие мысли Иры сказать, - это то, что регулятор пошел по следующему пути в либерализации доступа ETF на российский организованный рынок. Он, скорее, ограничил ETF, которые могут быть допущены на организованный рынок, до требований к российским биржевым фондам. Но нам бы не отказываться при этом от мысли о либерализации, о развитии регулирования для биржевых фондов, с тем, чтобы оно было бы не хуже, а лучше. Мы все равно к этому вернемся через некоторое время, это решение кажется временным. Так вот, мы все равно вернемся к решению по более выгодным, что ли, условиям для функционирования биржевых фондов, чем ETFов на российском рынке. Пусть так будет, пусть российским инвесторам будут предоставлены дополнительные, какие-то убедительные доказательства для выбора в пользу российских биржевых фондов, если они стоят перед выбором между ETF и биржевыми фондами.

У меня есть много вопросов к Ире, но я боюсь потерять одну тему, которую она задала, - это долгосрочный характер отношений с клиентами. Я бы хотел, чтобы следующий выступающий, Олег Михасенко, он бы порассуждал о стоимости привлечения инвесторов, розничных инвесторов, о конкуренции на рынке и о том… Мне кажется, что чем дальше, тем меньше мы об этом беспокоимся и тем больше уверены в стремлении индустрии строить долгосрочные отношения со своими клиентами.

Прав я или нет? Так ли это происходит? Стремится ли индустрия чем дальше, тем более долгосрочные… ну, а стало быть, давать доказательства доходности на фондовом рынке в среднесрочной, о чем говорил Сергей, в долгосрочной перспективе для розничных инвесторов строить свои отношения на долгосрочной основе? Олег?

Олег Михасенко: Понятно, спасибо. Я всех приветствую! Ну, я хотел бы ответить сначала на твои цифры. Для меня это удивительно было, 2008 год там у тебя был, да? Мне кажется, за это время не надо говорить, что, возможно, цифры снизились, что для меня очень удивительно, потому что за это время, за это десятилетие появился большой рынок внебиржевых инструментов, структурные продукты появились, всякие ETFы появились, вы знаете, продают, западные. Поэтому самое главное, мне кажется, не в этом.

Скачок самый главный произошел в качестве предоставления услуг. Ведь у нас же такая революция произошла. Если вы вспомните 2008 год, это же была совсем другая история, другая даже индустрия была. То есть мы сейчас живем в другом мире, где клиент, не выходя из дома, открывает счета, получает отчетность, Система быстрых платежей работает. Ну, совершенно другой мир создался здесь. И даже видно, что количество участников стало больше. Ну, то есть, мне кажется, самое главное, что за это время произошло, - это качество поменялось. И это самая главная, мне кажется, победа, которая произошла здесь. То есть 2008 год нельзя даже сравнить с тем временем, в котором сейчас мы живем.

Долгосрочные отношения. Ну, мне кажется, это даже не обсуждаемо, это как «если у вас нет диджитал, у вас нет будущего», так и здесь: если у вас нет отношений долгосрочных с клиентом, если вы не хотите выстраивать их, у вас нет будущего. Я не знаю, есть ли компании, которые существуют, которые не хотят иметь долгого своего клиента, чтобы он довольный и счастливый был, ну я вот не верю в эти компании. Поэтому и банки, и брокеры, и УК, пенсионные фонды, они все должны обслуживать своего клиента и строить отношения, продукты и все остальное, то, что хочет клиент сделать. Мне кажется, это самое главное. Поэтому вот ответ на твой вопрос.

С точки зрения, что бы еще можно сделать? Конечно, мы сейчас на пороге такого большого… что делать с неквалифицированными клиентами (идентификация и все остальное). Конечно, нам нужно пережить этот период и посмотреть, как это будет работать. Потому что на Западе это полегче сделано: там регулятор просто говорит, что, господа, то есть брокеры, УК и все остальные, вы должны иметь анкеты, которые заполняются для понимания риск-профиля клиента, и второе - понимает ли он продукт. Мы пошли немного дальше, ну посмотрим, как это будет. Это, конечно, нужно делать, но самое главное, чтобы это не остановило всю эту индустрию и дальше с этим можно было работать.

Хотел сказать, что кросс-идентификация нужна. На Западе тоже она есть. Там даже лицензия отдельная есть, когда клиент может придти и в одном месте ему могут показать все продукты в любых финансовых компаниях. Специальная лицензия есть на доступ третьим лицам к информации. То есть клиент приходит: «Я хочу иметь в одном месте все свои счета», - и он в одном месте консолидирует, и это официально сделано, есть лицензия, что клиент видит полностью все свои активы. А это часто зависит от того, какой портфель вы хотите сделать. Потому что портфельные инвестиции - это самое главное. Нужно ему сколько депозит ..., должны там СПшки быть или какие-то акции должны быть или нет, - конечно, это надо весь портфель клиента видит, где он хранит… А часто это хранится не в одном банке, не у одного брокера, а больше половины клиентов, они обслуживаются в разных банках, у разных брокеров, и надо полностью консолидировать его портфель, тогда будет настоящее финансовое планирование, можно определить клиенту его стратегию, можно посчитать риск, можно посмотреть и ликвидность посчитать его, и сделать ему какое-то конкретное предложение. Это, мне кажется, тоже очень важно, потому что мы все-таки движемся к тому, что все-таки, я не знаю, может быть, это будет за пять лет… Ну, то есть с точки зрения портфельного инвестирования, мне кажется, это такая целевая модель, когда клиент четко понимает, сколько может денег потерять, какая ликвидность портфеля, ну какие-то варианты, что нужно купить и продать из своего портфеля.

Это можно сделать, конечно, с точки зрения искусственного интеллекта, по крайней мере, какого-то алгоритма нет так сложно, честно говоря.

Я согласен с Романом, кстати, вот Роман говорил насчет ETFа, вывести ETFы на биржу, ну вот я не поддерживаю. Все-таки, мне кажется, пока рано это делать нам и с точки зрения конкуренции, потому что это неконкурентно будет по отношению к нашим ПИФам и фондам нашим. И второе - конечно, это поддержка клиента. Потому что если что-то с ETFом случится с этим, конечно, нужна поддержка клиенту, необходимо объяснить клиенту, что делать, где жаловаться, куда идти, потому что все-таки это находится за рубежом, а не у нас, и могут вопросы с этим возникнуть.

Еще у меня были вопросы, хотел подчеркнуть еще, что мы маленько отстаем все-таки еще, мне кажется, по некоторым вещам. Например, у нас часто клиенты жалуются: когда он пришел, купил бумагу и в этот же день продал, и не может деньги получить. То есть мы начинаем ему делать всякие репошки, ухищряться, чтобы деньги получить, потому что у нас все расчеты происходят .... То есть мы не можем ему вывести деньги, потому что у него возникнет минус тогда. То есть мы давно об этом говорим, уже лет 10, мне кажется, но так ничего и не сдвинулось.

Мы не можем рисковать, например, как на Западе. На Западе это возможно. То есть на Кипре, например, в Лондоне это можно, это стандартная деятельность банков - вывести деньги и нарисовать клиенту, что они поступят завтра, а ты сегодня можешь вывести деньги, он может получить эти все деньги в пути еще.

Второе - депозитарий не может рисовать минусы. То есть у нас законом запрещено, что если клиент шортанул бумагу, минус ему показывать нельзя. То есть опять же на Западе это возможно: если у вас клиент с минусом, ему рисуется минус по бумагам, а по рублям(?) ему рисуется плюс, итого у него получается положительный баланс. У нас тоже это делать нельзя, к сожалению. Мне кажется, можно было бы подумать, если мы идем к централизации(?) и все-таки пытаемся сделать глобальную систему, мы конкурируем с ..?.. системой(?), конечно, можно это поменять.

И последнее. Конечно, я за то, что очень много говорилось, что надо западных клиентов привлекать. Мне кажется, это, во-первых, такая политическая акция может быть, потому что очень много русских и русскоязычных людей живет в странах СНГ, в Европе очень много людей, и они готовы, мне кажется, участвовать в инвестициях, у нас покупать акции и заводить активы к нам. Мне кажется, если бы налогообложение мы сделали такое же, как у россиян, а тем более у нас единственная страна, где брокер является налоговым агентом, то есть он завел деньги к нам, мы обязаны деньги удержать от прибыли, потому что мы налоговый агент, можно было бы выровнять систему. То есть пришел любой клиент к нам, налогообложение такое же, как у всех клиентов, налоговый агент мы и изымаем, а дальше мы в своей юрисдикции уже дальше разбираться с налогами. Это позволило бы, мне кажется, сконсолидировать вообще русскоязычное население в СНГ и они могли бы инвестировать здесь, и, естественно, дополнительно привлечь достаточно много клиентов к нам.

Это все, что я хотел сказать. А так, я согласен, да, Алексей, с твоими заявлениями. Только мне очень удивительно, самое главное, почему у нас капитализация снизилась? Для меня это загадка, честно говоря.

Алексей Тимофеев: Олег, спасибо большое. Ну, с чем я согласен, конечно, может быть, я не уделил этому должного внимания, спасибо, что ты это сделал. Качественные изменения на рынке с 2008 года, конечно, колоссальные, и я, наверное, зря про это не сказал. Инфраструктура - ну, небо и земля, конечно, это огромное развитие в том, что у нас было, и что у нас есть. Технологии привлечения инвесторов, дистанционное взаимодействие, роль отечественных инвесторов абсолютно иная. И да, в этом смысле рынок качественно совершенно иной, чем тот, пусть и более объемный, рынок 2007 года, о котором я говорил. Давайте добьемся объемов сейчас на новой качественной основе, и мы действительно немало, что в этом смысле сделали.

Я бы хотел, чтобы, и это, кстати говоря, очень кстати в самом деле, выступил Тимур Турлов, который компетентен рассуждать о том, как подобные задачи решаются в других странах присутствия его компании.

Что является достижениями там, создают ли для нас реальную конкуренцию? Мы же конкурируем, ну с Казахстаном, с их проектом МФЦ, наверное. Может быть, есть что-то, что нам следовало бы позаимствовать? Следует ли нам этого остерегаться? Ну, и вправе ли мы рассчитывать на иностранных инвесторов, твоих клиентов, Тимур, в том числе как клиентов российского фондового рынка?

Тимур Турлов: Спасибо большое, Алексей. На самом деле хочу еще раз сакцентировать, наверное, на том, что Роман Горюнов сейчас говорил. На Питерской бирже действительно построили сейчас рынок, обладающий уникальной ликвидностью американских ликвидных фишек в определенные часы. Мы тоже это достаточно активно с нашими коллегами обсуждали, с рыночными профессионалами обсуждали, в том числе и на Западе. Ни на каких американских асиенках нет сейчас ликвидности в 10 утра по Москве, в 12 утра по Москве. То есть она на Питерской бирже сильно больше, она сильно больше, чем во Франкфурте, что тоже косвенно говорит о том, что та модель, которая была реализована, она, в общем, была правильной, и модель… Ну, то есть мы сейчас зарегистрировали у нас на Петербургской бирже 70 тыс. клиентов, европейских клиентов, которые не являются резидентами России, которым мы просто с нашего европейского брокера дали туда доступ и дали им, по сути, некий бест экзекьюшен к иностранным ценным бумагам. Они у нас зарегистрированы на площадке, они в основном на самом деле там торгуют иностранными ценными бумагами. Мы там активно пытаемся решать всякие кейсы по бест экзекьюшену, для того чтобы у нас там была всегда полная гарантия бест экзекьюшена и цены у нас никогда не пересекались. Но они задачи, они действительно решаемы на инфраструктуре Санкт-Петербургской бирже, и у нас в целом там нормально, не разрывает ни хранение, ни еще какие-то вещи именно из-за того, что мы на одной площадке.

Эта площадка действительно сейчас устроена, как устроены многие американские асиенки(?), когда рынок, ну заявки рерутятся(?) между биржами разными, и у тебя возникает такой достаточно единый и целый рынок. Это большая, крутая штука, которой все сильно удивляются. И, безусловно, она уже здесь, вот мы ее построили, и у нас эти клиенты уже существуют.

Там действительно есть еще ряд проблем, которые касаются… ну, ряд технических вопросов, которые мы решали и решаем, условно говоря, совершенствуя эту схему. Но меня очень радует, что у нас в российском национальном праве, которое действительно довольно сильно отличается от того права, которое есть в Англии, вот этого комон лоу, с которым мы все привыкли работать как раз на Западе, мы смогли построить вообще какой-то достаточно конкурентоспособный рынок, который претендует на интеграцию с глобальной инфраструктурой. Это мало у кого получилось вообще. То есть у нас он не идеален, но, условно, Роман Горюнов решил проблему перевода с английского на русский, в том числе Московская биржа решает ту же самую проблему для своих клиентов - перевод с английского права на, условно говоря, русское право дает возможность мелким игрокам делать РЕПО, дает возможность жить в системе российского депозитарного учета, жить без минусов в депозитарном учете, когда у тебя клиенты хотят шортить что-то, и делать много других вещей, управлять ликвидностью.

Более того, мы сейчас активно сталкиваемся и видим, что у нас в чем-то инфраструктура сильнее, чем инфраструктура на Западе. Ну, то есть у нас есть рынок РЕПО с центральным контрагентом, например, которого на Западе не существует в широком смысле этого слова, наверное. Потому что в Штатах у тебя может быть многомиллиардный кастади, но привлечь ликвидность для своих клиентов бывает очень тяжело, для этого действительно нужно открывать кредитные линии с каждым банком, закладывать ему бумаги, и не всегда кастади достаточно, чтобы привлечь деньги. Иногда у тебя может быть гигантский кастади, а лимитов будет не хватать, и ты не сможешь, грубо говоря… Ну, там вот сильно много вещей, они медленнее и гораздо менее удобно работают, они гораздо хуже ситенгрированы, центральный контрагент NSCC тот же самый американский, он на самом деле зачастую гораздо менее эффективен, чем ЦК Московской бирже, ЦК Питерской биржи, что само по себе создает огромное количество вызовов.

Поэтому вот там те вещи, о которых говорил в том числе и Олег, они действительно, наверное, являются большими различиями вообще английского подхода с таким постсоветским подходом. Потому что в Казахстане структура права тоже, например, довольно на структуру права российского. И для всех очень сильно вдохновляющим примером является то, что ну вот Россия же смогла как-то сделать так, что иностранные ценные бумаги люди смогли покупать через локальных посредников, и этот рынок стал доминировать на самом деле над рынком иностранных финансовых посредников, которые присутствуют в стране. Потому что он в огромном количестве стран мира не стал доминировать над локальными игроками, в том числе из-за трудностей перевода.

У нас есть опыт работы на территории Международного финансового центра в Астане. Мы там тоже сейчас запустили нашего локального брокера, и, начиная с начала этого года, мы всех наших казахстанских клиентов открываем в этом МФЦА, для того чтобы они могли торговать там иностранными ценными бумагами. И, кстати, сразу же их регистрируем на Санкт-Петербургской бирже, для того чтобы они могли получить доступ к часам торговли, потому что Казахстан еще на три часа позже живет, и ему, конечно, вот эта ликвидность нужна. Потому что если в России это 5.30, когда основная сессия открывается, то в Казахстане уже 8.30, когда основная сессия открывается. И если немцам интересно там торговать, то казахам тем более интересно там торговать.

В МФЦА поступили проще, там просто взяли фримворк(?) МИФИДов в чистом виде, достаточно рамочном причем виде изначально, посадили туда принципал бейст регулятора, которого они тоже полностью импортировали, по сути, из Великобритании, и сказали: Ок, мы постарались сделать что-то похожее на Великобританию, отдельный конституционный закон, и вообще вот все отдельное. Это такой вот офшор, грубо говоря, правовой офшор, который построили, со своим судом, со своим регулятором, со своей системой права, с регистратором ценных бумаг… В общем, все свое, такое, действительно, государство в государстве. Конструкция прикольная. Она, с одной стороны, решила проблему, которую очень долго не могли согласовать в национальном праве, но, с другой стороны, она заработала. Это в какой-то мере была «серебряная пуля», просто очень дорогая, и все равно там очень много регуляторного арбитража сейчас возникает между локальным регулированием и регулированием на территории Международного финансового центра.

Тот факт, что мы в России смогли очень много вещей именно в национальном праве упаковать, нам не пришлось, условно говоря, создавать чистый регуляторный офшор для того, чтобы буснуть свою индустрию. Ну, это правда как бы крайне круто и почетно, и хороший пример для всех остальных, что так тоже можно.

У меня было много дискуссий, например, с регулятором в Украине, они там тоже были на какой-то развилке: пытаться ли им как-то идти куда-то по казахскому пути и создавать какой-то DIFC(?) или же они будут пытаться смотреть больше на российский опыт, в том числе потому что путь DIFC, вот этого международного финцентра очень дорогой, объективно очень дорогой по многим причинам. И я так понимаю, что российский опыт объективно многих вдохновляет, он правда прикольный и классный.

Давайте попытаемся идти той дорогой, которая есть, тех вещей, которые мы уже сделали для развития инфраструктуры, они точно будут тащить индустрию вперед. Мы действительно проходим через колоссальную эпоху перемен, хороших перемен, позитивных, сложных, нагрузка у всех регуляторная растет, у всех регуляторный кост растет, причем везде в мире растет на самом деле, сейчас я не знаю ни одной юрисдикции, где он бы не рос по тем или иным причинам. И, конечно, выживают только крупнейшие.

Недавно совсем тоже обсуждали, что у нас очень мало вообще появляется новых игроков на рынке, и рынок постоянно укрупняется, как все «Атону» говорили, уже все почти группы, так или иначе, все крупные брокеры принадлежат каким-то финансовым группам, у них есть либо свои банки, либо они сами являются «дочками» каких-то банков. Тем не менее, повторюсь, как мне кажется, мы на верном пути. И если мы не споткнемся, то ту совместную работу, которую мы проделали с точки зрения выстраивания доверия, выстраивания инфраструктуры, создания возможностей, по ПИФам, в принципе, законодательство сильно улучшилось и создало огромное количество возможностей за последнее время, там тоже есть куда идти, но как бы уже правда классно, и свобода для творчества тоже присутствует.

В общем, правда, спасибо вам большое. У меня в целом, наверное, такой позитивный результат.

Фондовый рынок и вообще индустрия брокеров, сильная национальная индустрия брокеров, которая не просто перелицовывает Interactive brokers или Саксобанк(?). В Европе половина, подавляющее большинство всех розничных брокеров - это вайтлейблы(?) Саксобанк и Interactive. В России это не так. И это невероятно уникально на самом деле, такого вообще почти нигде в мире нет. Фондовый рынок, он в принципе не везде зародился, а такая достаточно развитая национальная индустрия это все-таки наше большое достижение, давайте его пытаться сохранить.

Алексей Тимофеев: Тимур, спасибо большое. Я, наверное, разделяю все сказанное тобой и хочу отдать должное тому взаимодействию, которое… Это тоже часть культуры и цивилизации - условия, доверие между регулятором и индустрией - то взаимодействие, которое у нас на финансовом рынке между регулятором и индустрией существует. В спорах каких-то или даже размолвках мы решаем довольно серьезные вещи. И да, у российского финансового рынка, похоже, появляется обаяние, и он становится в какой-то степени примером для некоторых из финансовых рынков, решающих похожие задачи.

Следующим выступающим будет Владислав Кочетков. Владислав, конкуренция на финансовом рынке, долгосрочные отношения с клиентами… Сергей выразил сомнение в формировании индустрии инвестиционных советников. Что ты об этом думаешь?

Владислав Кочетков: Просто небольшая ремарка. Все-таки два часа мы уже разговариваем, я вообще не уверен, что, кроме нас, есть живые люди, которые нас слушают, поэтому можно говорить максимально откровенно. Сессия у нас называется: «Вызовы регулирования». Вот, честно, про вызовы ничего не сказали, хотя я уверен, что регуляторный пресс будет только расти и суроветь. Пока у нас сессия - полное согласие с регулятором, делаем общее дело, рынок развиваем, если бы было облако тэгов, там появились бы слова - IPO, ИИС, налоги, нерезиденты, ETF - такие вот крупные, и в принципе все хорошо, мы все этим занимаемся. Ну, если бы так было, это идеальный сценарий. Но хотелось бы больше про вызовы, потому что регулятор умеет их обеспечивать. На самом деле в это облако тэгов я вполне вписываюсь.

Да, мы ожидаем продолжение притока розничного инвестора на фондовый рынок. Ожидаемое повышение ключевой ставки его может несколько замедлить, потому что все-таки (вот тут я с тобой не соглашусь) определенная конкуренция между фондовым рынком и депозитами действительно существует, плюс она сейчас усугубляется еще и налоговым неравенством, которое регулятор обещал решить, но пока не решил.

Но при этом я как участник фондового рынка понимаю, что мы можем дать больше возможностей для сохранения и увеличения капитала, решения вопросов финансового здоровья и прочих. Поэтому приток инвесторов сохранится, в том числе за счет того, что сейчас создается некая цепная реакция: приток инвесторов стимулирует информационную активность, про инвестиции много пишут в СМИ, блогеры рассказывают про увеличение капитала, профучастники себя по телевизору рекламируют. Но эта активность сама по себе фактор привлечения инвесторов, а дальше С2С коммуникация включается и работает. Так что ожидаем, что динамика… Вот, кстати, лето у нас в этом году не очень хорошее, по-моему, жара расслабила, практически у всех на брокерском рынке я вижу сокращение динамики притока клиентов, но, тем не менее, зима близко, и клиент снова пойдет.

Другое дело, что пока приходят… Ну, не пока, а по-другому и быть не может, приходят неподготовленные инвесторы, и задача индустрии, я думаю, сформировать у него правильные ожидания и дать правильные инструменты в рамках риск-профиля. В принципе, мы все этим занимаемся, занимаемся давно. Я думаю, нет экономики в том, чтобы получить быструю прибыль с клиента и потерять его да еще с негативом. Все профучастники, брокеры, управляющие компании, ориентированные на LTV… Вот в части «ФИНАМа» мы глубоко прорабатываем концепцию клиентского счастья. И вот тема патернализма (еще одно слово из облака тэгов) вписать в это счастье пока никак не получается. Наши тестовые замеры показывают, что ограничения, любые ограничения делают клиента менее счастливым. Он понимает, что определенные инструменты покупать нельзя и т.д., но вот каждое новое ограничение делает его все менее и менее счастливым, и тут как бы… Чтобы это счастье повысить, о чем коллеги тоже говорили, то есть в ответ на ограничение инвестор должен получить доступ к более широкому кругу инструментов.

Справедливо говорилось про IPO. Я часто сужу по себе, у меня несколько счетов с разными стратегиями, и вот иногда на российском рынке просто нечего купить, вот нет бумаг в принципе. И, конечно, какое-то стимулирование, в том числе субсидирование IPO, для рынка было бы крайне полезно.

Второе. Ну, как уже было сказано, и регулятор обещал, ждем - дать доступ к иностранным ETF. На мой взгляд, возможно, даже без теста. До сих пор не до конца понимаю, почему наш клиент может купить ETFы, упакованные в БПИФ, без теста и заплатить за это больше, но не может купить сам ETF и заплатить меньше. Тем более что все-таки речь идет о крупнейших фондах, где какие-то риски корпоративных действий, которые будут негативны для клиента, не столь велики, и с ним действительно можно работать.

Ну, и стоит понимать, что на рынок приходит инвестор с небольшим капиталом, нужно дать ему возможность для диверсификации портфеля. Мировой тренд, он очевидный - это дробные акции, ну так, чтобы на 100 долларов можно было купить и «Амазон» и ГМК, и другие дорогие бумаги и сделать себе нормальный портфель. Знаю, что регулятор анонсировал работу в этом направлении, ну хотелось бы ускорить, потому что штука очень полезная.

И, наверное, одна из важных тем - это инвестиционные советники. Российский рынок пока формируется как рынок больших консультантов… Ну, на самом деле были брокеры, банки, вот они ими и остались, у них внутри просто появилось дополнительное регулирование, ответственность и некая стена между подразделениями. А на самом деле больше ничего не поменялось, и, говоря: «рынок формируется», мы на самом деле говорим, что рынка нет. А в моем представлении рынок инвестиционного консультирования, который задумывался, - это тысячи квалифицированных и независимых профессионалов, как на других развитых рынках. Они консультируют в разных форматах - оффлайн, онлайн, коллективно, индивидуально - вот эти самые миллионы неподготовленных инвесторов, для того чтобы повысить их качество работы.

В итоге, что мы получили? Есть закон, на мой взгляд, его нужно дорабатывать, развивать. И вообще вот такое чувство, что регулирование в данном направлении несколько зависло. Да, вот оно было принято не очень комфортное, немножко смягчилось, и все как-то встало. Ну, либо я просто не знаю о происходящих движениях. И мне кажется, что, собственно, ни брокеры, ни управляющие компании, а инвестсоветники могли бы оказаться в фокусе регулятора как развития рынка, в том числе и потому, что на самом деле эти советники есть, может быть, их не десятки тысяч, но сотни и тысячи, и они находятся в серой зоне, потому что возможности выйти в белую зону им по факту не дали, и тут есть над чем работать. Тем более что есть окно возможностей и в рамках закона о квалификации ну вот все та же тема, чтобы клиент мог покупать все, что рекомендовал советник, без теста. Это было бы логично, и индустрию, конечно, двинуло вперед сильно.

В целом я исхожу из того, что я до этого говорил и коллеги про это говорили, что наша основная задача - это не оставить инвестора, особенно нового инвестора один на один с рынком, поддержать его в плане качественной экспертизы. При этом без инструментария эта экспертиза большой ценности не имеет, и нужно инструментарий наращивать.

И вообще я в последнее время полюбил цитировать господина Швецова, я его конспектирую на всех мероприятиях, где встречаю. И один из его тезисов, что финансовый рынок - это рынок доверия. И вот, говоря про ИИС-1 типа, ну, на мой взгляд, если по нему льготы будут отменены, - это аналог компенсации пенсионных денег и жесткий удар по доверию. Почему-то когда эти льготы вводились, про 6 млн счетов никто инвесторам не сказал и брокерам никто не сказал, управляющим компаниям не сказал. А сейчас - бах, и 6 млн - до свидания, ИИС-1. На мой взгляд, это не очень правильно, потому что доверие работает там, где правила игры являются долгосрочными. И хотелось бы, чтобы они были у нас, и во время игры не менялись. Спасибо.

Алексей Тимофеев: Владислав, спасибо большое. С вашего позволения я буду завершать нашу конференцию и должен признаться, что очень хотел бы подняться с места модератора и пожать руки спикерам. Однажды мы так и сделаем. А сейчас я могу только заочно поблагодарить их за их выступления от имени зрителей, а от их имени - зрителей за их внимание.

Спасибо вам большое, спасибо, что вы были с нами. Приветствую вас еще раз от имени Национальной Ассоциации участников фондового рынка.