Екатерина Ганцева: Коллеги, всем доброе утро. Рада приветствовать вас на второй день конференции «Российский фондовый рынок». Сегодняшний день у нас разделен на панели и посвящен уже немного более, может быть, не таким глобальным темам, которые были подняты вчера, но не менее интересным, я надеюсь. И наша сегодняшняя первая панель, которая открывает день, посвящена коллективным инвестициям.

Позвольте мне представить спикеров наших многоуважаемых. Кирилл Пронин - Центральный Банк, Алексей Антонюк (я буду давать возможность поприветствовать), Сергей Дюдин - ВТБ Капитал Управление активами, Евгений Зайцев - «Сбербанк Управление активами», Владимир Кириллов - ТКБ Инвестмент Партнерс, Ирина Кривошеева - «Альфа-Капитал» и Владимир Соловьев - «Райффайзен Капитал».

Вчера очень много хороших слов говорилось, в принципе, про то, что было сделано за последний год, даже уже полтора (у нас немножко сдвинулась конференция на май), в части регулирования, в части направления движения Банка России и рынка. Но при этом упоминались наши любимые, я надеюсь всеми, паевые инвестиционные фонды, и деятельность управляющих компаний в двух ключах.

Я просто хочу сегодня начать с продолжения вчерашней дискуссии на тему прозрачности, доступности паевых инвестиционных фондов, так как на протяжении десятилетий всегда считалось, что управляющие компании, в принципе, это один из самых прозрачных институтов, контролируемых всеми со всех сторон. Почему сейчас меняется понимание вот этой прозрачности деятельности управляющей компании? Чем это может быть вызвано? Чувствуют ли компании внутри себя, что как-то позиция того же регулятора меняется? И за счет чего в первую очередь невозможно понизить, наверное, комиссии, которые установлены сейчас в фондах?

Я постараюсь, чтобы у каждого была возможность высказаться на все вопросы, которые мы будем сегодня обсуждать, но, в принципе, у каждой из уважаемых управляющих компаний, которые тут представлены, есть еще какие-то особенности и ведения бизнеса, и клиентов, и вот попрошу высказаться, в том числе, вот с их стороны, в их понимании того, что происходит сейчас на рынке. И, наверное, попрошу начать с Владимира Кириллова.

Владимир Кириллов: Неожиданно, но спасибо. Здравствуйте, коллеги! У нас конференция называется «Российский фондовый рынок». И что меня удивило, конечно, в первый день - то, что фактически все выступления регулятора были посвящены именно розничным инвесторам. То есть у нас как будто институционального рынка вообще не существует, и, собственно, единственное, там длинные деньги, о которых говорилось: длинные, короткие - это все касалось, вертелось вокруг количества открытых брокерских счетов, количества открытых ИИСов за последнее время.

То ли у нас с этим все в порядке уже, вот с институциональным рынком, то ли настолько много проблем, что и говорить не хочется. Единственно преломление по поводу институционального рынка прозвучало, что управляющим компаниям нужно что-то, видимо, у себя там добавить, доделать, усилить прозрачность, усилить регулирование для того, чтобы быть достойными уступить в УПК.

Ну, честно скажу, что кроме удивления, как бы, эти слова ничего не вызвали, потому что нам казалось, что мы и так уже более чем прозрачны, и более чем зарегулированы по сравнению со всеми другими отраслями. И, собственно, вот об этом я бы хотел как раз поговорить. Потому что основополагающим, определяющим нашу деятельность на рынке является именно регулирование. В рамках регулирования либо мы что-то можем делать, либо не можем делать ничего.

Ну, раз уж мы говорим про розничного инвестора и видим именно там... То есть, видимо, с институциональным рынком, почему не говорят, потому что действительно всем все понятно уже кто кем управляет, кто кем владеет, какие средства приходят на рынок, возможна ли там вообще какая-то конкурентная борьба или нет. Все настолько, видимо, уже устоялось, все хорошо, все понятно, что и обсуждать нечего.

Значит, обсуждаем про розничный рынок, про ритейлового инвестора, который бьет рекорды прихода на фондовый рынок. Соответственно, вот 2 млн счетов открыто брокерских в России было на конец 2018 года, а за первый квартал еще 230 тысяч. Итого - 2,2 млн человек.

В ИИСах, соответственно, у нас тоже всего 598 тыс. сейчас, там выше уже 600 за первый квартал, а на начало 2018 года было 300 тысяч. Значит, огромный приток. Но посмотрите, кто бенефициары этого притока? Управляющие ли компании? Ну, соответственно, понятно, по брокерским счетам. Если сравнить по количеству пайщиков, которые за 2018 год, что тут произошло, ну, на 100 тыс. человек увеличилось, достигло целых 460 тыс. человек. Количество физлиц в ИИСах и у управляющих компаний выросло с 40 тыс. до 80 тыс. То есть основным бенефициаром притока розничного инвестора на рынок являются не управляющие компании, а брокеры.

И здесь я бы хотел затронуть ту тему, которая на самом деле старательно, сознательно или бессознательно, обходится нами всеми, видимо, мы стараемся здесь сглаживать острые углы, и даже в рамках НАУФОР. Теперь мы и брокеры, и управляющие компании регулируем единым СРО, единым регулятором, но вот этого понимания того, кто является на сегодняшний день для управляющей компании основным конкурентом на розничном рынке, видимо, нет. Видимо, нет до конца ни у управляющей компании в силу определенной специфики, ни у саморегулируемой организации, ни у регулятора, что более важно, что кардинально важно.

Вот нам, когда делают различные запросы в плане обзора рынка, обзора... вот очередной тут ответили по поводу того, что как мы регулируемся, насколько нам сложно жить, с какими сложностями встречаемся, - мы, соответственно, всегда отвечаем в рамках своей специфики. А вот, видимо, вот этого широкого взгляда на регулирование относительно отраслей и существующего арбитража в регулировании относительно отраслей фондового рынка, его не существует на сегодняшний день. И именно об этом я бы хотел сказать, именно на это хотел обратить внимание как профсообщества, СРО и, соответственно, регулятора.

В каких же условиях работают управляющие компании? Соответственно, за прошлый год 250 нормативных актов, в этом году намечено 137 нормативных актов. Вот я возьму на себя смелость сказать, что в сравнении с брокерами, нагрузка на управляющие компании выше как минимум в два раза. Я уверен, что там две трети или три четверти всех этих нормативных актов в большей степени касаются управляющих компаний, чем брокеров. И любое изменение за последние годы, то есть за три года мы, в общем, прошли огонь и воду, но медных труб пока что-то не слышно, фанфар, в области управляющих компаний.

МСФО, РСБУ, 4060-У - то есть все то, что касается... И мы говорим здесь не просто в целом про регулирование каждого направления как НПФы, например, мы говорим, по сути, про то, что управляющие компании были вынуждены делать огромную работу, касающуюся каждого НПФа или каждой страховой компании, кто работает с институциональными клиентами. Это огромная нагрузка, которая на самом деле брокерскому бизнесу и не снилась.

Ведь вот смотрите дальше. Казалось бы, две лицензии, если мы берем даже в сравнение, - брокерская и на доверительное управление. У управляющих компаний тоже, вроде, как две лицензии существует - как профессионального участника рынка ценных бумаг и по ПИФам. Но законодательство кардинально разное. То есть, если брокерская и доверительное управление действуют в рамках одной лицензии, ну, по сути, в рамках одного законодательства, правильнее сказать, у нас законодательство абсолютно разное, нагрузка на управляющие компании в два раза больше.

Это я к чему говорю? К тому, что, вроде, как в управляющей компании работают же неглупые вроде люди, ну, на одном рынке, как бы. А почему же результаты-то такие по привлечению?

То есть регулятор должен на это взглянуть и задуматься. А что, собственно, мешает-то здесь? В чем особенность этого бизнеса при работе с ритейловым инвестором? Почему у управляющей компании вот такие результаты, а у брокеров совсем другие. И, видимо, эта ситуация не изменится в ближайшее время, а с течением времени будет только усиливаться. То есть первая особенность в этом. Это первое - это регулирование.

Дальше. Арбитраж, который существует в регулировании, касающийся не только двух лицензий, не только отчетности, которую мы делаем для клиентов. У брокеров все просто в этом смысле. То есть, какой бы клиент не был, отчетность практически одинаковая, ничего не меняется. Раскрытие информации гораздо проще, чем у управляющих компаний. Вот те, кто имеет возможность посмотреть и туда, и туда, это видит. И сроки раскрытия информации, и что уж говорить, и про административную нагрузку, и про штрафы, про те же.

Я вот про штрафы никак не мог понять, а почему с Алексеем Тимофеевым говорили про штрафы на управляющие компании, а он как-то, ну, вот я чувствовал, как будто как удивлялся, что вроде есть ли проблема-то какая как таковая или нет. А почему же банковское сообщество до сих пор не озаботилось изменениями в Кодекс об административных правонарушениях? А потому что нет такой проблемы. Я повторюсь, за несдачу налоговой отчетности штраф 500-700 рублей. Налоговой отчетности! Извините, это бюджет, это деньги, на которые существует огромная страна. Зато 500-700 тыс. за техническую ошибку могут впаять на управляющие компании. Но, соответственно, по раскрытию, у нас количество таких потенциальных угроз на управляющие компании и давление в два раза больше как минимум по сравнению с брокерами. Это тоже надо понимать.

Поговорим по поводу инструментария. Вот, например, брокеры. Валюту принимают вообще без проблем что на брокерские счета, что на валютные. Возьмем такой инструмент как евробонды, Российской Федерации выпущенные. Вот купишь на брокерский счет или в ДУ - налогов никаких, валюту внес, валюту вынес. Ни купон тебе не обложится, ни, соответственно, валютной переоценки нет. А то же самое в ПИФах - и валюту нельзя, в рублях внесешь, и соответственно, переоценка у тебя будет, то есть, когда будешь гасить. Ну, понятно, есть налоговая льгота, но здесь как бы у брокеров вообще нет этой проблемы как таковой. То есть существует соответственно арбитраж и здесь.

Казалось бы, и там, и там ДУ, ну, и так и вы тоже как бы валюту в ДУ принимайте и так далее. Но здесь мы сталкиваемся с тарифами. Брокеры в начале 2018 года, по-моему, когда «Тинькофф» замечательно зашел на рынок, и стал привлекать огромные средства, вдруг объявили о нулевых комиссиях. Я думал, как же так? Как это вот брокеры со своим сложным бизнесом IT и нулевые комиссии объявили? Это как такое? Может, и управляющим компаниям тоже объявить нулевые комиссии? Может, мы чего-то не догоняем? Ну как же модель складывается? Но модель складывается на том, что люди зарабатывают на спреде, люди зарабатывают на маржиналке. Ну, можно и нулевую комиссию поставить здесь клиенту. А мы на чем будем зарабатывать? То есть, давайте посмотрим, и скажем либо... Я не про то, что надо брокеров зарегулировать теперь вусмерть, а про то, что давайте посмотрим на бизнес-модели управляющих компаний и, соответственно, брокеров. И, может быть, тогда надо подумать о том, как либо снизить регулирование на управляющие компании, либо посмотреть и дать им возможность точно так же зарабатывать на спреде и отдавать это не в пользу клиента, а забирать себе. И когда регулятор будет думать по поводу раскрытия информации (все же озабочены сейчас прозрачностью тарифов и комиссий), может быть, тогда нужно и клиентам рассказать по поводу того, как брокер на спреде зарабатывает? Может быть, и это каждый раз показывать клиенту относительно рыночных цен, как это было сделано, как сделка? Ну, а как так-то? То есть, и в противном случае вот эта гибкость... соответственно, клиент видит, он может прийти и получить все то же самое, всю ту же самую услугу, по сути, которую он получает в управляющей компании, у брокера и гораздо дешевле. Но реально скрытых комиссий он не видит. Он не видит бизнес-модели, как на нем зарабатывают. Правильно это? Я считаю, что нет. Нагрузка на управляющие компании больше, соответственно, профит меньше.

Сегодня, как бы, у нас брокер вообще в этом смысле, ну, происходит определенное, понятно, взаимопроникновение услуг, и брокеры делают псевдо-ДУ, ДУ. На брокерских счетах даже без ДУ-шной лицензии делаются соответственно псевдо-ДУ, так называемое «инвестиционное консультирование», берется за это чуть более высокий тариф. А при этом все равно на клиенте на спреде зарабатывают. И управляющие компании, да? У брокеров тысяча аргументов сказать сегодня клиенту: «Слушай, зачем тебе платить 1 или 2%, 3% в этих ПИФах? Я тебе сделаю все то же самое за 0,003, например, за 0,3. Я тебя еще инвестиционно консультировать буду, еще отчеты тебе присылать, все тебе расскажу, все то же самое. Зачем тебе туда ходить-то?»

Екатерина Ганцева: Владимир, эта проблема была... По поводу того, что стираются границы между лицензиями и между управлением - да, это давнишний разговор. И эти проблемы там плюс-минус существовали и когда была ФСФР, и когда была ФКЦБ. Это, наверное, уже вопрос управления конфликтом интересов не только со стороны участников между собой, но и внутри Банка России между лицензиями, то, что не введено сейчас, отсутствует как институт.

Владимир Кириллов: Так я призываю к тому, что соответственно, первое. Вот у нас тут Дмитрий Анатольевич Медведев, спасибо ему огромное, во-первых, за то, что он сказал, что, соответственно готов, дал поручение по поводу административного кодекса изменения, что, может быть, как минимум здесь у нас что-то изменится. Поэтому сейчас поправки и готовятся. Ну, это касается всех участников рынка, но и в том числе и управляющих компаний.

А второе - то, что он сказал про гильотину, соответственно, регуляторную. И там, он сказал, что в первую очередь будут затронуты самые регулируемые отрасли. В первую очередь там была названа ветеринария и санэпиднадзор. А я бы здесь призвал, как бы, соответственно, на самую зарегулируемую отрасль вообще в России посмотреть - это соответственно на управляющие компании. И под гильотину пустить огромное количество законодательных актов двойной отчетности, которые нам жутко мешают. Но в первую очередь посмотрел бы на эту точку зрения, призвал бы регулятора, с точки зрения цифровизации. Вот Кирилл Валерьевич здесь сидит, вот у него сотрудники регулярно готовят различные инновации с точки зрения законодательства. Вот было бы здорово, чтобы каждый раз просматривалось так: а цифровизация есть, есть ли цифровое сознание у регулятора, все это в цифру могут перевести в управляющей компании? А поставлен срок на то, чтобы исполнить это для управляющей компании или это нужно завтра-послезавтра все это внедрить?

Вот у нас замечательный пример по поводу цифровизации сознания, в том числе у регулятора. Это согласование сотрудников, которое у нас проходит. Мы теперь сотрудников должны согласовывать. У меня HR превратился просто в печатающий принтер, который просто вручную сканирует тонны документов на то, чтобы согласовать сотрудника. И это делают регулярно. То есть посылается, посылается и посылается одна и та же информация, на одного и того же сотрудника. Где, куда? Я не понимаю. Где она там теряется, где она? Я, наверное, копий лицензии в Центробанк, который мне собственно практически эту лицензию и выдал, ну, наверное, сотню в течение года посылаю. Я просто не знаю, ну, повесьте на стенку куда-нибудь мою лицензию. Зачем это нужно? И таких нюансов, их же масса. Это по поводу нагрузки.

Тарифы на маркетплейсы. Это последнее, о чем я хочу сказать. Вот регулятор тоже интересную позицию занимает. Он иногда очень активно вмешивается по поводу того, как устанавливаются тарифы. А вот ситуация с маркетплейсами меня, например, очень удивляет.

Казалось бы, государственная площадка, так или иначе, псевдогосударственная, на ММВБ готовится. Вот, тариф, который там берут - 50% за то, чтобы дистрибютировать свои ПИФы. 50% - не маленькая цифра. Регулятор, как бы, отошел в сторону. Он смотрит на это и говорит: «Пока вмешиваться не буду». Ну, вот это непонятно, например, с точки зрения как бы монетизации бизнеса. Так что я призываю регулятора и саморегулируемую организацию активно смотреть на этот ритейловый клиент приходит, и этот арбитраж устранять. Может быть, за счет устранения выдачи лицензии единого финансового посредника, либо каким-то образом другим регулируя. Но это, мне кажется, назрело и необходимо, потому что эту пропасть в привлечении клиентов мы увидим все больше и больше. Спасибо.

Екатерина Ганцева: Спасибо. Как-то мы начали сразу с самых болезненных точек, которые есть у нас, в принципе, сегодня. Ну, это очень здорово, что понимание и со стороны рынка о том, что, на наш взгляд, что мы видим со стороны саморегулируемой организации, мы все-таки движемся к некой единой парадигме, когда один участник, вне зависимости от количества лицензий, сможет предоставлять клиенту весь спектр услуг. Тем самым он сократит большое количество и возможных расходов, и возможных затрат, и бизнес-модели придется немножко перестроить, в принципе, и это будет соответствовать эпохе цифровизации, которая сейчас происходит.

И вот с точки зрения того, что происходит в управляющих компаниях и проблем, я думаю, тут в основном сидят представители рынка коллективных инвестиций. Каждый может рассказать огромное количество примеров того, что плохого происходит, но это не должно влиять на наши взаимоотношения с клиентом, которые есть сейчас и которые в принципе, потенциально могут прийти. И в рамках последних 2-3 лет, -помимо тяжелой регуляторной нагрузки, которая была, у нас притоки все равно на рынок были. То есть инструменты-то все равно тому же ритейлу интересны.

Я хочу спросить Ирину Кривошееву - одного из лидеров рынка розничного - как получается справляться с вот этой возможностью предоставления клиентам или удовлетворение их потребностей с той нагрузкой, которая есть сейчас, и с той цифровизацией, которая происходит, в принципе?

Ирина Кривошеева: Да, спасибо, Катя. Всем доброе утро. Мне тоже, не оспаривая предыдущей части, но все-таки хотелось немного добавить позитива, наверное, потому что рынок у нас российских розничных паевых инвестиционных фондов не просто растет, а по-честному, можно сказать, что он почти бумит, у нас 46% - это рост рынка в прошлом году. Мы преодолели достаточно и мы бьем новые и новые рекорды. И в принципе, рост превысил отметку в 100 млрд рублей. Мы уже где-то на балансе 350 млрд рублей. Это именно розничные паевые инвестиционные фонды, то здесь все-таки... По активам - да, у брокеров много счетов, но средний счет он остается ну, где-то, не могу сказать, что 10, но, по крайней мере, в семь раз ниже, чем то, что есть по управляющим компаниям розничных паевых инвестиционных фондов. То есть, если у нас с вами - это 150 тыс. в среднем по рынку, то по рынку брокерских счетов - это где-то на уровне 15-20 тыс. Конечно, возвращаясь к тому, что происходит, и к проблематике, которую озвучил Владимир, что есть существенный прирост количества клиентов брокерских, но у нас несколько гипотез.

Первая связана, как Катя и сказала, с потребностями клиентов. Мы проводили наши собственные исследования, которые показывают, что клиенты лишь в 20% случаев говорят, что да, мы готовы полностью доверить свои денежные средства и вообще не понимать, что происходит внутри, что, кто делает. То есть, пускай кто-то управляет за меня. В 35% случаев клиенты говорят: «Нам нужен профессионал, нам нужен профессиональный совет, но мы хотим очень четко, вплоть до онлайн-режима, понимать о всех сделках, которые происходят с моими деньгами». И, соответственно, в оставшихся 40% случаях клиенты говорят: «Нет, я хочу все делать сам. Мне интересно нажимать на кнопки, я хочу и мне нужен трейдинг».

Но вот потребности клиентов при этом меняются, то есть, чем более клиент розничный, по сегменту вот именно розница, тем большую долю мы видим клиентов, которые хотят нажимать на кнопки сами. Чем больше состоятельные клиенты, тем больше они говорят, что нет, у меня не хватает времени, нужен вот этот совет профессионала при очень четкой прозрачности всего того, что происходит с моими деньгами.

И мне кажется, что эта тенденция она характерна не только для нашего рынка, но и для международного. То есть, да, может быть, легче вначале купить одну акцию. Как это и происходит по каким-то другим провайдерам. И сидеть с этой акцией одной, и, возможно, рано или поздно столкнуться с серьезными убытками. И прийти к концепции того, что нет, все-таки, наверное, лучше иметь какой-то портфель. Поэтому наша гипотеза достаточно, я искренне верю в это, что хорошо, что клиенты приходят, хорошо, что они приходят в брокерские компании, хорошо, что они там делают свои первые шаги, разбираются. И я уверена, что второй шаг будет - переход к более профессиональным инструментам, к портфельным управляющим, и вот к такому более логичному, вдумчивому диверсифицированному подходу.

Конечно, то, что происходит на рынке, с нашей точки зрения, последние два года еще добавляет нам оптимизма именно с точки зрения развития технологий. То есть, если раньше нам было сложно, особенно если в управляющей компании нет своей банковской сети, то совсем сложно добраться до клиента и донести эти преимущества, основную логику вообще работы с управляющими компаниями. Но в течение последних двух лет у нас действительно появилась все-таки онлайн-продажа паев. И вот этот онлайн, который развивается в контексте, и продвижение продуктов, и в контексте последующего вообще обслуживание клиентов, предоставление дополнительного сервиса, внес, конечно, очень существенный вклад, на наш взгляд, с точки зрения развития индустрии.

У нас, в принципе, по паевым инвестиционным фондам в прошлом году выросло количество клиентов более чем на 45%. И уже сейчас цифра, которая раньше, казалась вообще безумной, когда мы начинали в 2015 году, онлайн-продвижение, мы много вкладывались и получали копейки. И много дискутировали с коллегами по рынку о том, что да, когда ты ставишь онлайн, а у тебя уже большая накопленная база, ты получаешь, прежде всего, оттоки. Но нет, вот если ты преодолеешь вот эти первые страхи, то дальше уже начинаются притоки, начинается новая жизнь, и начинается движение от 30% уже до 50% привлечения в розничные паевые инвестиционные фонды именно через онлайн-каналы продаж. И тогда появляется новая жизнь, появляются новые партнерства, появляются мысли о том, а где поставить этот раздел, чтобы было удобнее для клиентов, с какими, я не знаю, телекомами или ритейлом, или какими-то другими площадками можно посотрудничать для того, чтобы как можно большее количество клиентов получили удобный технологичный доступ к услуге розничных паевых инвестиционных фондов.

И вторая часть, о которой, мне кажется, тоже не стоит забывать, потому что одно дело вот привлечь клиента, а другое дело, конечно, уже дальше его удерживать. И в этом плане розничные паевые инвестиционные фонды в целом по рынку они все-таки могут гордиться даже в сравнении с какими-то другими компаниями, в том числе и брокерскими, средним счетом нахождения клиента с компанией. Во многом это уже преодолевает отметку в пять лет. То есть, свыше пяти лет клиент, довольный клиент в фондах находится в компании. И дальше он должен получать, конечно, соответствующий сервис: он должен в онлайне на мобильном телефоне понимать (с нашей точки зрения), что находится в розничных паевых инвестиционных фондах, вплоть до того, какие сделки совершают портфельные управляющие, какую-то аргументацию, получать дополнительную аналитику, получать дополнительные отчеты, получать какие-то дополнительные привилегии. Почему нет? Формировать какие-то программы лояльности, формировать программы накоплений, баллов и так далее.

Ну, вот нам кажется, что если, понимая вот эти потребности клиентов, понимая сегменты и подсегменты, то есть, какие вообще продукты, каким клиентам предлагать, двигаться, то вполне себе вот вся эта масса, которая пришла сегодня к брокерам, двинется и в нашу сторону.

Екатерина Ганцева: Спасибо большое. Очень часто, по крайней мере, когда обращаются к нам как к саморегулируемой организации, управляющие жалуются на то, и это вчера опять же звучало, что такое сочетание как ПИФ - паевой инвестиционный фонд - в 2008 году, в 2014 году (наверное, больше в 2008 году) немного дискредитировал себя. И когда они общаются с клиентами или когда их сейлзы общаются с клиентами, вот это словосочетание - ПИФ - стараются менять на какие-нибудь синонимы, в том числе «коллективное инвестирование», чтобы не вызывать какую-то отрицательную реакцию. И в том числе это касается новых продуктов, которые были запущены в этом году - это БПИФ, который часто заменяют на сокращение «ETF» - такой достаточно популярный и медийный продукт.

Я вот хочу спросить Сергея Дюдина как представителя группы компаний ВТБ, которые были лидерами по притоку средств в прошлом году по рынку розничном...

Сергей Дюдин: Являемся и в этом.

Екатерина Ганцева: Ну, итоги этого мы подведем в конце этого года. А, в принципе, что позволяет вам привлекать, удерживать клиентов? И какие тенденции прошлого года на именно розничном рынке вы видите?

Владимир Дюдин: Ну, коллеги их уже отметили. Это, в первую очередь, цифровизация, упрощение модели продаж ПИФов. У нас через диджитал-каналы уже привлечено порядка 30 тысяч клиентов. Резко упрощается и удешевляется продажа, потому что мы делали специально замеры, сколько через банковскую сеть идет оформление фонда. Это занимало уже у опытных операционистов, которые сидят на фронтдеске, от 40 до 20 минут в зависимости от некоторых нюансов. Соответственно, для менее опытных это могло быть часами, а то и несколькими днями, клиенты могли посещать отделение до трех дней для того, чтобы ему оформили ПИФ.

Поэтому понятно, что упрощение процедуры, те нововведения, которые были введены по электронным подписям и возможности удаленной подписки на ПИФы, они крайне благотворно сказываются на притоках. И это, я считаю, только начало процесса, и в будущем мы увидим, что это будет один из основных каналов.

Вторая тема, она конъюнктурная, связана с беспрецедентным падением ставок по депозитам, которые вы наблюдали в 2017 году, и одновременно с нескольким запозданием реакции рынка облигационного, что, соответственно, спровоцировало переток массовый клиентов, недовольных новыми низкими депозитными ставками. Это такая конъюнктура, которая была очень благоприятна для всех управляющих компаний, и наша компания воспользовалась ей в полной мере.

Конечно это имело свои некоторые обратные последствия: вот эта излишняя эйфория клиентская, которая возникла на фоне 2017 года, была несколько подпорчена, соответственно, обратным движением 2018 года, когда на рынке был такой некий стресс, и, соответственно, доходность, в первую очередь, ПИФов облигаций, в которые был массовый приток, она, соответственно, была под давлением, и клиенты выражали свое недовольство, особенно как раз качнулись в другую сторону: происходил процесс повышения ставок банковских депозитов, соответственно, альтернатива.

И вот на этих качелях, соответственно, чем брала наша компания, как боролась с оттоками? Соответственно, это, в первую очередь, результаты управления. Клиенты покупают и продолжают покупать то, что называется past performance (результаты управления предыдущих годов) и, соответственно, сервис, раскрытие информации, объяснение клиентам, в том числе, всех преимуществ налогового вычета. Если пайщик находится в фонде более трех лет, соответственно, это уменьшение налогооблагаемой базы на довольно-таки значительную величину. Ну, как-то так.

Екатерина Ганцева: Спасибо. Мне очень понравилось, и мы всегда на всех конференциях, на всех рабочих группах, очень часто на встречах с Банком России рассуждаем на тему того, что очень большая доля регулирования, в том числе и действий самих управляющих, хотелось бы, чтобы привела к уменьшению неких тарифов, которые платит клиент по факту в управляющую компанию - это success fee, management fee. И вот сейчас у Сергея прозвучало, что переход на удаленное обслуживание клиентов, постепенный отказ от операционистов, которые оформляют операции с фондами, он, в принципе, де-факто некие операционные нагрузки снижает.

Я бы хотела спросить Евгения Зайцева, видит ли он такую тенденцию? Возможен ли в дальнейшем отказ, наверное, от такой обширной агентской сети или снижение, допустим, вознаграждения агентской сети за привлечение клиентов в связи с тем, что IT-технологии все-таки подтягиваются? И насколько востребованы клиентами (вы, как компания, которая запустила первый биржевой фонд) вот эти новые продукты, новые названия, новые имена? Какую тенденцию вы видите, со своей стороны, со стороны Сбербанка?

Евгений Зайцев: Добрый день! Спасибо. Я, наверное, хотел бы сразу сказать о том, что, в общем-то, наш опыт изучения клиентского пути и, собственно говоря, реакции в различные периоды развития и фондового рынка, и в различные периоды, скажем так, соотношения основных макроэкономических показателей, которые непосредственно влияют на притоки либо на оттоки, как уже мои коллеги говорили, мы пришли к пониманию, собственно говоря, может быть, такой некой индивидуальной пока для нас, как Сбербанка, концепции, - это переход, собственно говоря, от продаж продуктов stand alone, о которых мы сейчас здесь, в общем-то, говорим (то есть это продажи конкретно паевых инвестиционных фондов, ИИСов и т.д.), к некой новой концепции, которая, собственно говоря, формируется на основании портфельного подхода к клиенту. То есть это модельные портфели, которые могут включать в себя (это так мы видим клиента, его клиентский путь, его жизненный путь, его клиентский опыт) совершенно нормально не только продукты управляющих компаний, продукты брокера, но и продукты страховых компаний, пенсионных фондов и т.д. Вот это вот такая некая общая концепция, в рамках которой мы, собственно говоря, и продолжаем развивать наш бизнес.

Биржевые и паевые инвестиционные фонды. Да, несомненно, это, в общем-то, для нашего рынка новый инструмент, ну, в том правовом поле, о котором мы, собственно, говорим, и в том регуляторном поле, которое у нас сегодня есть. И это, собственно говоря, с нашей точки зрения, один из тех элементов, который достаточно хорошо встраивается вот в этот портфельный подход к клиенту, когда клиент, собственно говоря, закрывает через эти модельные портфели основные свои потребности, связанные с его жизнью: то есть это потребность в инвестициях, потребность в защите капитала, в страховой защите, имущества и т.д., это потребность, собственно говоря, в накоплениях на достаточно справедливые условия существования в тот период, когда мы все немножко отходим от основной трудовой деятельности.

Такая задача существует, потому что в рамках этой концепции мы должны обращать внимание на стоимость услуг, на прозрачность наших услуг для наших клиентов. И биржевые фонды - это, в общем-то, один из инструментов, который позволяет в силу снижения опять-таки операционных комиссий, издержек самой управляющей компании, в общем-то, строить достаточно простой с точки зрения понимания клиента результатов управления, - что покупается, собственно, как это управляется, как изменяется стоимость.

Мы считаем, что это очень хороший инструмент со всех точек зрения, как я уже сказал, и с точки зрения снижения операционных издержек самой управляющей компании, и, в общем-то, стоимости услуг для клиента.

Переход в онлайн-каналы - это, собственно говоря, история, в которой все уже отчасти существуют и которая, действительно будет развиваться и позволит, в том числе, как правильно было отмечено, снизить издержки на продажи этих продуктов. Но нам кажется, что непосредственные продажи в оффлайн-каналах, они еще достаточно длительное время останутся, собственно говоря, передовой движущей силой продаж этих продуктов и управляющих компаний, и других участников рынка. А вот то, что касается постпродажного обслуживания, действительно онлайн-каналы - это очень хорошая история с точки зрения общения с клиентом, в том числе и раскрытия результатов управления, раскрытия, собственно говоря, той отчетности, которая есть для клиента. И там мы можем действительно делать всевозможные дополнительные опции.

Таким образом, я думаю, что в той парадигме, в которой мы себя видим, мы сможем, собственно говоря, дать нашим клиентам те самые необходимые условия с точки зрения прозрачности, с точки зрения доступности и постпродажного обслуживания с помощью новых инструментов фондового рынка и онлайн-каналов постпродажного обслуживания.

Екатерина Ганцева: Спасибо. Прозвучало опять же, вот чем отличается эта конференция, допустим, от прошлогодней (ну, на мой взгляд, может быть, вы со мной не согласитесь, и, в принципе, тенденция последний полутора лет), тем, что мы все чаще и чаще говорим о неком комплексном подходе к обслуживанию клиента. И это комплексное обслуживание, удовлетворение его потребностей, опять же лицензии - не лицензии, взаимодействие - не взаимодействие компаний...

Вот я бы хотела спросить Владимира Соловьева, насколько вообще возможно предоставить клиенту сервисы и не сервисы, услуги, продукты в рамках монокомпаний, управляющих компаний, продукты управляющих компаний. При этом мы сейчас, можно сказать, даже не только в рамках розничных инвесторов, а в том числе и в рамках институциональных инвесторов. У нас подключилась возможности инвестиционного консультирования, в том числе она стала доступна части управляющих компаний. Вот как «Райффайзен» видит эти взаимоотношения с клиентом, и чего, может быть, не хватает именно управляющим компаниям, каких возможностей для того, чтобы расширить и клиентскую базу, и услуги, и постпродажное какое-то продвижение клиентов?

Владимир Соловьев: Спасибо большое. Добрый день! Ну, я хотел бы сначала немножко прокомментировать про выступления коллег, частности Владимира, по поводу того, что мы видели значительное лавинообразное увеличение количества клиентов на брокерских счетах. И это в целом было для нашей отрасли позитивно в том смысле (я вот из управления активами), что управляющие компании эту конкуренцию заметили и очень сильно ускорились с точки зрения выстраивания своих собственных процессов. Это касается как операционных процессов, так и отчетности, так и цифровых каналов.

В то же время, я думаю, что всем здесь сидящим очевидно, что существующая нагрузка на управляющие компании в плане регуляторной нагрузки, нагрузки с точки зрения комплаенс и т.д., она делает невозможной вот того самого арбитража, о котором говорил Владимир. И это должно быть, как мне кажется, всем хорошо очень понятно, и в том числе это должно быть понятно и клиентам. Потому что, как справедливо заметили коллеги, иначе будет складываться такое ощущение, что действительно управляющие компании берут большие комиссии и берут их ни за что, хотя на самом деле это не так.

Конечно, потенциал снижения комиссии и привлечения за счет этого клиентов есть, но тут, мне кажется, как Ирина сказала, существует возможность того, что клиенты, которые пришли на брокеридж, они как бы, попробовав брокеридж, потом, соответственно, перейдут и в управляющие компании. Тут может быть другая тенденция: клиенты, пришедшие на брокеридж, которые не обладают какими-то специфическими знаниями, и, обжегшись на каких-нибудь облигациях «Татфондбанка», условно говоря, они больше уже никуда не придут. И вот мне кажется, это задача именно саморегулируемой организации, регулятора - не допустить вот такого вот недоинформирования клиентов. Мне кажется, это в условиях такого взрывного массированного роста клиентов в брокеридже, это очень важно.

Теперь что касается монокомпании, может ли компания предлагать услуги без участия какой-то большой материнской структуры в виде банка? Я думаю, что, конечно, может, но эти услуги будут носить очень специфический характер. Я думаю, что до широкого розничного инвестора без хорошей сети достучаться нереально. Мы знаем, были некоторые примеры за последние годы, когда компании пытались это делать через агентов. Это, как правило, было неудачно.

В то же время у таких компаний существует очень большой потенциал по каким-то нишевым стратегиям. Например, они могут обслуживать каких-то частных крупных клиентов, ну, и конечно, институциональных клиентов. То есть мы видим, что у нас есть очень большие компании, гораздо большие, чем компании, которые специализируются на розничном инвесторе, которые предлагают большой набор инструментов для своих клиентов - это могут быть и пенсионные фонды, и какие-то решения, связанные с закрытыми ПИФами. То есть в этом плане у них, конечно же, есть какой-то свой потенциал. Вот так. Спасибо.

Екатерина Ганцева: Спасибо. Вот если немножко, может быть, даже не то, что отвлечься, а вернуться к теме институциональных инвесторов, про которых действительно все меньше и меньше мы говорим почему-то, хотя у нас появляются и проекты нормативных актов, я думаю, Кирилл Валерьевич дополнительно скажет, расскажет сейчас нам. В принципе, вот взаимодействие внутри компаний и взаимодействие с клиентами не только розничными, но и институциональными, какие преимущества может предоставить крупный игрок, помимо ожидаемой всеми доходности высокой по продуктам? И какую роль вообще в бизнесе крупной компании играют не только розничные инвесторы, это всегда важно, мы всегда боремся за розничных инвесторов, но и институциональный бизнес, и, наверное, бизнес закрытых фондов.

Алексей, можете как руководитель компании, которая объединяет вообще все возможные сервисы и все возможные виды клиентов на рынке, рассказать, какие тенденции, что происходит и в чем сила УК?

Алексей Антонюк: Катя, на самом деле, спасибо. Добрый день, коллеги. Очень объемный вопрос для того, чтобы как-то вот просто на него ответить. Давайте попробуем порассуждать с точки зрения того, какой сервис может быть крупная управляющая компания своим институциональным клиентам. Ну, конечно же, крупная управляющая компания за счет того, что она банально имеет больше активов под управлением, она способна нести большие затраты, связанные как с персоналом, то есть она способна предоставить более выгодные условия и сконцентрировать у себя лучшие кадры с рынка. Это касается всех крупных управляющих компаний. Также она, безусловно, обладает необходимыми ресурсами для того, чтобы дать своим клиентам какие-то готовые решения. Ну, вот простой пример: когда происходила вот эта история с единым планом счетов, у нас были пенсионные фонды, были крупные, которые что-то сами делали, и были мелкие, которые, мягко говоря, не очень понимали, что делать. И еще была проблема в том, что на рынке было много вендоров, не называя имен, которые надавали обещаний, что мы вам сейчас все сделаем, будет у вас красиво, по-кошерному, а по факту ничего не сделали.

И мы тогда достаточно хорошо вложились в самом начале этого процесса, и в какой-то момент времени оказалось, что очень многим нашим клиентам дали наше готовое решение «под ключ», и они им воспользовались. Это вот как один из подобных примеров.

Теперь что касается в целом взаимодействия с институциональными инвесторами. Ну, кто ключевые институциональные инвесторы управляющих компаний? Пенсионные фонды, в меньшей степени страховые компании, еще в меньшей степени эндаументы, еще в меньшей степени СРО в виде компенсационных фондов. Поэтому говорим о пенсионных фондах, потому что это, наверное, основная часть рынка.

Есть тенденция к концентрации пенсионных фондов, она уже, по сути, состоялась. Есть тенденция с точки зрения повышения ответственности пенсионных фондов и управляющих компаний перед пенсионерами, она уже, в принципе, тоже в значительной степени реализовалась, - возьмем фидуциарную ответственность. Понятно, что все риски фонды будут стараться перекладывать на свои управляющие компании, особенно если это рыночные управляющие компании. Почему, потому что, ну, коли так случилось, и Банк России организовал фидуциарную ответственность, то если это произошло по средствам, которые были переданы управляющей компании, пусть она и отвечает. Абсолютно логично, абсолютно понятно.

Дальше смотрим на эту историю: у пенсионных фондов появляется, в принципе, все больше и больше свободы с точки зрения самостоятельных инвестиций. Я лично считаю, что это хорошо, почему, потому что это увеличивает конкуренцию и в то же самое время повышает и ответственность.

Я не верю, что если дать пенсионным фондам полную свободу самим заниматься инвестициями, что они заберут все деньги с рыночных управляющих компаний. Почему не верю? Потому что для любого нормального пенсионного фонда важно иметь какой-то сторонний бенчмарк, на который будут равняться, в том числе, и свои управляющие, которые им управляют.

К тому же опять-таки не забываем, что инвестиционная команда, риски и все процессы, связанные с этим, это недешевое удовольствие. И если крупные пенсионные фонды могут себе это позволить, то небольшие и средние пенсионные фонды далеко не факт. Это на самом деле достаточно дорого - иметь соответствующий персонал, системы и т.д. и т.п.

Поэтому в этом плане, безусловно, пенсионные фонды будут, на мой взгляд, все равно искать управляющую компанию, в которой будет находиться, пускай не бОльшая, но какая-то часть денег, которая будет выступать неким бенчмарком и для собственной инвестиционной команды. А, скорее всего, будет таких управляющих компаний несколько по той простой причине, что это нормальный процесс, когда деньги перетекают от неэффективного управляющего к эффективному и наоборот.

Что касается, если позволите, все-таки вернусь к вопросу комиссий в ритейле. А то мы на институционалов перешли, но эта тема важная.

Я тоже считаю, что если посмотреть на то, что происходит у нас, и сравнить с тем, что происходит за границей, на первый взгляд, конечно, мы увидим, что комиссии у нас высокие. Но как обычно все не так. Если смотреть за границей внимательно на иностранные фонды, то мы часто видим, что класс акций этих фондов или софондов для ритейла, там комиссия обычно формируется из серии, что ставка, например, 0,3, 0,5, 0,7, ну, там такие есть вещи как safecation fee, redemption fee, и часто эти комиссии находятся в значении up to 5%. То есть это легко увидеть, достаточно зайти на Morning Star, сделать какие-то фильтры и посмотреть. Понятно, что институциональные инвесторы платят гораздо меньше, и часто комиссии там чисто символические - менее 0,1.

Если вы обратили внимание, в последние несколько дней появлялись различные новости, что в Америке один из фондов ввел отрицательную комиссию, то есть он готов приплачивать инвесторам, которые ему принесут деньги, некоторые фонды вообще комиссии обнулили и т.д. Я скажу так, что если бы немножко с точки зрения паевых инвестиционных фондов было подправлено законодательство, мы бы тоже смогли это сделать, по крайней мере, с точки зрения management fee. Я не говорю про надбавки и скидки, я говорю про management fee.

Как у них эта работает, да, история? Управляющая компания активы в фонде способна размещать, ну, давать в заем бумаги и за это получать деньги. Но у нас, если мы это будем делать, мы должны результат от этих инвестиций возвращать в фонд. У них же есть возможность это забирать, естественно. Соответственно, если правильно продумать это регулирование, то я вполне допускаю, что нечто подобное может сложиться и на российском рынке, особенно, мне кажется, что крупные управляющие компании, у которых большие фонды, они вполне способны были бы это сделать.

И второй важный аспект, который влияет на комиссии, состоит в нижеследующем: дело в том, что у нас есть в сетях продаж очень большая конкуренция со стороны очень высокомаржинальных продуктов, в первую очередь ИСЖ. Невозможно брать маленькую комиссию, когда есть конкурент, который предлагает агенту огромные комиссии, они практически несопоставимы, притом, что мы понимаем, что мы говорим, в принципе, об одних и тех же деньгах. Поэтому здесь вариант решения этого вопроса состоит либо в том, как он состоит сейчас, когда управляющие вынуждены в значительной степени держать, в том числе, высокие комиссии для того, чтобы быть способным покрывать аппетиты агента, либо в каком-то регулировании взаимоотношений с точки зрения страховых компаний и их агентов, с точки зрения снижения этих комиссий. Но мы просто находимся в конкурентном рынке за одни и те же деньги.

И еще момент с точки зрения маркетплейсов, опять-таки вот тут Владимир абсолютно правильно, и я полностью поддерживаю, поднял этот вопрос, по сути, транзакционный бизнес комиссии ставит на уровне 50% вознаграждения управляющей компании, неважно. Это нонсенс. То есть я не говорю о том, что жалко платить 50%, я просто не понимаю, за что. Если у тебя транзакционный бизнес, значит, у тебя должен быть бизнес от оборота, то есть у тебя произошел чек, пришел - все.

И вторая вещь: когда бизнес транзакционный, уходит экономический соблазн конфликта интересов, потому что если ты зарабатываешь как маркетплейс 50% от комиссий, значит, тебе в первую очередь, выгодно продавать там, где выше комиссия, просто потому, что твои 50% будут больше в абсолютных деньгах. Опять-таки, как правило, более высокая комиссия в более высокорискованных продуктах. И тогда получается, что я вообще не понимаю, как это вообще будет регулироваться, и будет ли как-то вообще регулироваться? Но мне кажется, что пока проблема в значительной степени небольшая просто потому, что объем маркетплейсов и того, что идет в индустрию и инвесторов, он очень мал. Но я лично реально опасаюсь определенного мисселинга с этой точки зрения. И это важная тема.

Безусловно, согласен со всеми выступающими - доля онлайн-каналов будет расти. Но одно дело, когда онлайн-каналы идут собственные, тут управляющая компания способна правильно это регулировать, а другое дело, когда существуют некие наборы маркетплейсов, которые экономически создают основу для конфликта интересов, для мисселинга и для того, чтобы инвесторы, которые к этому не готовы, по сути, искусственно оказывались в более высокорискованных продуктах, что приведет к репутационным издержкам и для маркетплейсов, и для управляющих компаний, в первую очередь. Спасибо.

Екатерина Ганцева: Спасибо, да. За последние, наверное, полтора года были приняты и разработаны очень важные, на мой взгляд, нормативные акты. И, в первую очередь, наверное, упоминалось уже в рамках этой дискуссии, и Анатолий Аксаков говорил о том, что 28 мая в первом чтении будут, в том числе, приняты изменения в закон о рынке ценных бумаг, касающиеся категоризации инвесторов. И в рамках продаж паевых инвестиционных фондов эта категоризация будет большим плюсом, на мой взгляд, для того, чтобы предлагать паи всем, даже особо защищаемым инвесторам. И в этом случае паи будут, наверное, доказано сейчас, может быть, не всему Банку России, но какой-то части Банка России, что паи - это достаточно защищенный инструмент со всех сторон, чтобы любой, даже особо защищаемый инвестор, смог его приобрести. И мы рады, что у нас получилось это доказать во время согласования этого документа, то, что Банк России нас услышал.

И я бы хотела попросить Кирилла Валерьевича рассказать вообще, в принципе, какие тенденции со стороны регулирования есть, какие новации есть, в том числе в 156-й Федеральный закон (очень хотелось бы пару слов услышать), и как Банк России видит вот те тенденции, которые происходят на рынке, которые сейчас участники обсудили, и что планирует в ближайшее время?

Кирилл Пронин: Коллеги, добрый день! Екатерина, большое спасибо. Я хотел бы поблагодарить тех коллег, которые выступали до меня, были очень интересные выступления, была очень такая содержательная, на мой взгляд, где-то аргументированная критика с пожеланиями в адрес регулятора. Не со всем, сразу скажу, могу согласиться, и, может быть, несколько комментариев все-таки озвучу. Конечно, тема арбитража в регулировании между различными продуктами, смежной индустрией, она, безусловно, есть, и какое-то время, вероятно, будет оставаться, особенно у нас на стыке двух индустрий есть тема доверительного управления, индивидуального, стандартная стратегия управления и управления паевыми фондами. Здесь, наверное, какое-то сближение подходов в регулировании нам предстоит в будущем.

Но если говорить, насколько этот арбитраж и нагрузка административная, регуляторная влияет на развитие бизнеса, я бы посмотрел, знаете, на какие показатели - на динамику последнего года. Вот у нас там порядка 45% рост по открытым фондам. Если посмотреть, то у нас есть отдельные участники рынка, которые показали рост на 40, на 200%. В чем причина? Наверное, у них точно такое же регулирование и та же самая нагрузка, как и у всех остальных.

Мне кажется, что надо посмотреть на проблемы чуть глубже, - это доступ к каналам продаж, тем или иным платформам, к развитию онлайна. Очевидно, что уже сегодня впереди те, кто вложились в инфраструктуру, вложились в создание онлайн-платформ, в мобильные приложения. И, как правильно сказала Ирина Кривошеева, на начальном этапе эффективность, экономическая целесообразность, может быть, была неочевидна, но сегодня онлайн-канал будет приобретать все более важное значение.

И второй момент - это доступ к розничным сетям. Конечно, к сожалению, у нас на сегодняшний день в первую очередь финансовые продукты реализуются через банковские сети, ни для кого этого не секрет. Онлайн, конечно, я уверен, в ближайшее время будет наращивать свою долю в объемах продаж.

С другой стороны, если посмотреть на розничных брокеров, очевидно, что у них также присутствуют в значительном объеме свои розничные сети, сети агентов, которые позволяют им эффективно продавать финансовые продукты. И брокерское обслуживание хорошо продается. И я уверен, что в рамках брокерского обслуживания продаются и инвестиционные паи, это зависит от ситуации, от наличия соответствующих агентских договоров между управляющими компаниями и иными финансовыми посредниками.

Поэтому я бы здесь все-таки посмотрел на то, как нужно будет выстраивать свою маркетинговую политику, розничную политику в ближайшем будущем. Может быть, есть смысл какие-то платформы создавать не индивидуально в каждой компании, а объединяться нескольким участникам, каждый из которых по отдельности не может позволить себе подобные платформы в финансовом плане профинансировать.

То, что касается требований, например, к системе управления рисками. В отличие от управляющих компаний у брокеров и, по-моему, в рамках доверительного управления это требование есть. То есть я к тому, что тема регуляторного арбитража, она точно неоднозначная, и я сейчас чуть подробнее скажу. Мы на самом деле вместе с вами, вместе с саморегулируемыми организациями проводим работу, которая, я уверен, нам позволит в ближайшем будущем снизить регуляторную нагрузку там, где это представляется целесообразным и возможным.

Несколько слов надо, наверное, сказать о том, как мы видим развитие отрасли и что мы делаем уже сегодня для ее развития. Вы помните, мы в Екатеринбурге встречались на конференции, мы говорили про изменения в 156-й закон. И мы полагаем, что те изменения, которые мы обсуждали, они должны стать драйвером для развития индустрии, в том числе для розничного сегмента на рынке коллективных инвестиций. К сожалению, закон идет непросто, там достаточно большое количество изменений, каждое из которых является существенным, они требовали большого количества обсуждений. И мне кажется, что мы находимся сейчас уже практически на финишной прямой, буквально в конце апреля - начале мая мы завершили обсуждение ключевых дискуссионных вопросов с основными участниками законотворческого процесса и очень надеемся, что в ближайшее время законопроект все-таки у нас будет во втором и в окончательном чтении принят.

Соответственно, я просто напомню, какие нюансы там заложены. Ну, например, мы предполагаем, что будет разрешена выплата доходов в открытых фондах, в интервальных фондах, но с той оговоркой, что эта выплата будет привязана к источникам в виде дивидендов и купонных платежей по облигациям, которые находятся в составе активов этих фондов. Будет предусмотрена возможность погашения паев с выделом имущества в натуре, с оплатой паев также в неденежной форме. Мы полагаем, что это, конечно, скажется очень положительно на развитии ритейла.

В то же время, может быть, несколько незамеченными остались изменения в 156-й закон, которые в конце апреля были приняты и вступили в силу, а часть из них вступит в силу через год, это изменения, которые касаются введения требований к управлению конфликтом интересов и к снятию отдельных ограничений для управляющих компаний с фондами, которые управляют фондами для квалифицированных инвесторов.

Если посмотреть на структуру нашего рынка, то, к сожалению, подавляющий объем фондов, которые сегодня мы с вами имеем, он связан с квалифицированными инвесторами, это закрытые фонды для квалинвесторов, многие из них (более половины) имеют от одного до пяти пайщиков. Соответственно, это фонды, через которые структурируются различные бизнес-проекты, прямое финансирование. И мы полагаем, что те изменения, которые уже внесены в 156-й закон в части возможности не соблюдать ограничения, предусмотренные 40-й статьей, при совершении сделок с предполагаемым конфликтом интересов - это расширение возможностей для того, чтобы структурировать бизнес через фонды для квалифицированных инвесторов. Соответственно, это приведет к снижению транзакций.

Вторая тема, параллельная, смежная, даже, наверное, балансирующая эту историю, - это тема введения требований по управлению конфликтом интересов. Кстати, про арбитраж. У управляющих компаний и спецдепов не было каких-либо детальных требований по управлению конфликтом интересов в отличие от базовых требований, которые есть, например, у брокеров и доверительных управляющих. Сейчас мы эти требования ввели, и мы считаем, что введение этих требований будет повышать доверие к рынку и привлекательность рынка в том плане, что это еще один, наверное, такой правильный очень шаг во внедрение лучших практик по управлению рисками у управляющих компаний по защите клиентов управляющих компаний, прежде всего, в фондах для неквалифицированных инвесторов, в открытых фондах.

Еще одна важная история связана с тем, что мы разработали концепцию раскрытия информации управляющими компаниями. Мы хотим несколько изменить существующее регулирование, сделать его более, наверное, комфортным как для управляющих компаний, так и для инвестора. Предполагается, что в соответствии с лучшими международными практиками мы должны обеспечить раскрытие прежде всего ключевой инвестиционной информации по простой, понятной стандартизированной форме для инвестора, убрать избыточную информацию, которая может не иметь содержательного значения.

В то же время параллельно мы предполагаем отказаться от части требований, которые существуют сегодня, по предоставлению избыточной информации регулятору от управляющих компаний.

И вторая часть, наверное, изменений, которые, я надеюсь, в будущем году у нас уже появятся, (длительный переход связан с циклом изменений в отчетности в формате XBRL, к сожалению, быстро подобные изменения не проходят) - это изменение периодичности предоставления отчетности управляющих компаний, справка отчетности 502-я форма по чистым активам и расшифровке к ней. Мы хотим уменьшить периодичность, с месячной периодичности перейти на квартальную в отношении фондов для квалинвесторов.

Обобщая, я хочу сказать, что мы постепенно, последовательно продолжаем реализовывать, во-первых, пропорциональный подход в регулировании, ну, а во-вторых, мы еще раз (как мы об этом говорили и на прошлой конференции, очень аккуратно пытаемся расширить возможности для управления фондами для квалифицированных инвесторов и, наоборот, создавать дополнительные гарантии для инвесторов в рамках фондов неквальных. Но в то же время здесь также мы готовы создавать дополнительные инвестиционные возможности. Соответственно, вот это, наверное, ключевые вещи, о которых совершенно точно можно сказать.

Ну, и, безусловно, коллеги, я еще раз хотел бы обратить внимание: несмотря на ряд выступлений, которые были вчера, были какие-то тезисы о том, что к индустрии недостаточно, может быть, доверия, - нет, на самом деле это не так. Мы видим очень хороший рост, видим востребованность продуктов рынка коллективных инвестиций. Знаете, мы даже посмотрели ради интереса статистику: по сравнению, с 2009 годом в пять раз рынок неквальных фондов вырос за это время, за последний(?) год, там у нас порядка 40%. Биржевые фонды, как бы их кто-то не критиковал, - да, это новый продукт, меньше чем полгода, как у нас появился на бирже первый фонд, у нас сейчас шесть фондов и к 4 млрд стремится объем чистых активов. Я думаю, что нам есть еще куда развиваться, безусловно, есть на что посмотреть с точки зрения и доработки регулирования, с точки зрения внедрения лучших рыночных практик, безусловно. И у нас сейчас ведется диалог и с отдельными участниками рынка, и с СРО в части работы по определению справедливой стоимости активов (тоже тема очень непростая). В общем, я думаю, что нам всем вместе есть над чем еще поработать.

Теперь то, что касается темы изменения регулирования по негосударственным пенсионным фондам. Это непосредственно затрагивает управляющие компании. Вот если весь объем рынка коллективных инвестиций порядка 7,5 трлн, половина примерно из этого объема, даже, наверное, чуть больше - это рынок пенсионных средств, пенсионных накоплений, пенсионного резерва.

Я согласен с коллегой, что предоставление НПФам возможности самостоятельно управлять пенсионными резервами автоматически, конечно же, не повлечет переток пенсионных резервов из управляющей компании непосредственно в НПФы. Безусловно, это очень непростой шаг, и мы сейчас находимся в стадии обсуждения, наверное, финальной версии указания, которое определяет требования к инвестированию пенсионных резервов. Но еще раз: совершенно правильно было отмечено, что для тех же пенсионных фондов это потребует определенных вложений в создание соответствующей инфраструктуры для того, чтобы самостоятельно осуществлять управление портфелем, внедрение и соответствующей системы управления рисками, и изменения в бэк-офисе и т.д. Я хочу альтернативный пример привести. У нас сегодня управляющие компании могут и прямыми участниками торгов, минуя брокеров. Но далеко не все идут на это просто потому, что это косты достаточно серьезные, и, соответственно, многие пользуются услугами брокеров. Я думаю, что здесь, наверное, какая-то сходная история у нас возможна. То, что это повысит конкуренцию, - да, безусловно, это так. И, мне кажется, конкуренция ­- это один из факторов, который позволяет рынку развиваться.

Ну, и последний момент, на котором я хотел бы остановиться. Мы вместе с участниками рынка в этом году должны подготовить консультативный доклад по развитию спецдепозитарной деятельности. Мы полагаем, что деятельность спецдепозитариев может позволить в дальнейшем локировать у спецдепов часть технических функций, возможно, связанных с учетом стоимости активов, с бэк-офисом от управляющих компаний. Это позволит снизить несколько нагрузку на управляющие компании с тем, чтобы они могли сконцентрировать свои ресурсы именно на том бизнесе, которым они призваны заниматься, - на управлении.

Мы буквально на этой неделе на платформе АЦ «Форум» будем проводить обсуждение первых идей, первого драфта этой концепции этого консультативного доклада с участниками рынка и со спецдепозитариями, и с управляющими компаниями. Соответственно, уверен, что с точки зрения развития пропорционального регулирования это, наверное, будет еще один шаг, который позволит в дальнейшем снижать затраты относительно небольшим участникам рынка, пользуясь услугами спецдепозитариев дополнительными. И, собственно говоря, возможно, мы увидим появление новых участников рынка. Коллеги, ну вот, наверное, на этом я пока завершу свое выступление. Спасибо.

Алексей Антонюк: Можно одну ремарку? По поводу управляющих компаний и прямых участников торгов. Стали мы в прошлом году прямым участником торгов и решили клиентам на брокерской комиссии экономить. Но когда речь дошла до, так сказать, процесса со спецдепозитарием, тут выяснилось, что биржа-то первичку дает, а в этой первичке все подряд. И вроде как бы эту первичку со всем подряд мы спецдепозитарию дать не можем, а вроде как спецдепозитарию нужна первичка. И вот мы вам запрос написали по этой теме. Можно ли вот из этой первички биржи убрать то, что спецдепу не нужно, и дать? И будет ли это достаточно и удовлетворительно для спецдепа? Ну, как бы другого варианта пока не просматривается.

Кирилл Пронин: Ну, если вы написали, мы обязательно ответим.

Ирина Кривошеева: Знаешь, у нас просто другой немного опыт, потому что мы стали первым участником торгов. Ну, у нас экономия... Мы просто посчитали, у нас уже два года прошло, и в целом эта экономия на расходах клиентов 7,7 раза. Это именно потому что это не только торги, не только брокерская комиссия, но это еще конвертация, потому что валютная секция, и т.д. То есть в целом как бы дело правильное.

Кирилл Пронин: Я думаю, что регулятору вообще не нужно останавливаться и дать возможность пенсионным фондам стать прямыми участниками торгов. (Смех).

Ирина Кривошеева: Аллилуйя.

Екатерина Ганцева: Спасибо большое. Я тоже со своей стороны, наверное, попрошу регулятора. В связи с тем, что изменения в 156 Федеральный закон, которые мы так давно ждем, должны будут повлечь за собой достаточно большое количество разработки подзаконных нормативных документов, потому что многие вещи, которые там будут декларативно озвучены, они не заработают сразу, необходимы будут все-таки какие-то дополнительные указания Банка России, разъяснения Банка России. Попробовать, наверное, уже сейчас, возможно, начать обсуждать вот эту тематику, потому что действительно изменения очень ожидаемые, и чем быстрее подзаконные акты появятся, тем, наверное, радостнее мы примем сами изменения в 156-й, потому что сейчас не так много, к сожалению, будет сделать после его принятия.

Но все равно спасибо большое за вашу работу. И я надеюсь, что помимо вопросов регуляторной нагрузки, про которую мы очень много говорим, и она действительно серьезная, действительно очень много крупных проектов одновременно Банк России запустил, помимо какого-то общего развития рынка, связанного с маркетплейсами, с онлайнами и т.д., все-таки мы придем рано или поздно к тому, что введение Банком России какого-то регулирования, регуляторной нагрузки будет соотноситься с введением Банком России и каких-то возможностей для поднадзорных своих, что-то дополнительно сделать и где-то дополнительно привлечь средства, так как все-таки должны быть некие весы между тем, что участники рынка должны отдать для обеспечения соответствия регуляторным требованиям и что они должны привлечь с рынка, заработать, скажем так, потому что деятельность у нас исключительная и ничего иного, кроме как управлять активами, управляющие компании, не знаю, к счастью либо к сожалению, на текущий момент не могут.

И вот в рамках некого такого заключительного вопроса, наверное, который классически задается ежегодно в рамках нашей панели, я попрошу всех участников высказаться на тему ожиданий от 2019 года. И даже, наверное, не столько в регулировании (потому что этот спор, он бесконечен, кто прав, кто не прав и куда двигаться дальше), а именно ожидания по рынку коллективных инвестиций. И попрошу начать с Владимира Соловьева, с той стороны.

Владимир Соловьев: Да, спасибо. Ну, что касается рынка, то наши главные ожидания - наверное, то, что ставка будет пониже в этом году, и мы увидим возвращение интереса к облигационным стратегиям. Как мы знаем, у нас с августа прошлого года интерес клиентов сильно упал: они сравнили доходность фондов с доходностью депозитов, расстроились и перешли либо в депозиты, либо на брокеридж, либо просто ушли. Но хотя, конечно, переходить на брокеридж в облигации в тот момент было бессмысленно, потому что можно было точно так же оставаться в фондах. Но, тем не менее, мы ждем, что этот интерес будет расти и в этом направлении.

Совершенно недавно увидели новые рекорды по индексу ММВБ, то есть по ..?.. , которые ориентированы просто на акции. То есть мы ожидаем, что этот год будет очень хорошим и для акционных стратегий. И мы видим, что вот эта санкционная напряженность снижается. Даже, я бы сказал, что она а) снижается объективно и б) снижается внимание к этим санкциям со стороны прессы, общей публики, то есть это уже не так страшно. Вот вкратце, наверное, так вот.

Екатерина Ганцева: Спасибо. Ирина.

Ирина Кривошеева: Ну, у нас тоже достаточно такие уверенные ожидания в контексте текущего года. Они связаны с хорошими результатами фондового рынка, ну и на этом фоне приток клиентов увеличивается, в принципе, мы видим это из месяца в месяц. Да, новые каналы продаж появляются и будут и дальше появляться, будут появляться новые участники, усиливаться конкуренция. Мы верим и рады, что появляются и новые инструменты, потому что все-таки, ну, мы так мимоходом говорим, но наши биржевые фонды появились не только в рублях, но и в валютных, то есть, наверное, появятся еще не только долларовые, но, возможно, евровые фонды, юани или что-то еще. То есть в принципе разнообразие рынка, оно точно усиливается.

Но мы просто действительно как-то так не проговорили, но в контексте коллективных инвестиций нам кажется, что перспективы есть в том числе и у закрытых паевых инвестиционных фондов ну вот как персональных фондов для квалифицированных инвесторов именно финансовых активов. То есть трасты на российской земле это тоже тема, о ней тоже можно и нужно говорить, как нам кажется.

Екатерина Ганцева: Спасибо. Мы о ней еще поговорим в рамках отдельной панели. Это очень важная тема, мы очень любим ее и никогда не откажемся. Владимир?

Владимир Кириллов: Ну, в плане ожиданий. Рынок будет, конечно, расти с точки зрения притока новых клиентов, этот приток будет меньше, чем у брокеров, и будут появляться новые участники, которые очень высокотехнологичные. В принципе, я уже знаю об одном таком и надеюсь, что он очень сильно поможет развить, в том числе, индустрию паевых инвестиционных фондов, привлечет большое количество клиентов. Соответственно, увеличится конкуренция, появятся новые каналы продаж в виде маркетплейсов и они обратят на себя внимание населения. Так что здесь, с одной стороны, все хорошо.

А вот в плане мечты, я надеюсь-таки, что управляющие компании, им все-таки сделают подарок в виде принятого 156-ФЗ и регулятор всерьез озаботится отменой транзитных счетов, которые, мы знаем, что рынок доверительного управления, основа - это базовое доверие. Так вот клиенты не доверяют, когда им по три дня начисляют паевые инвестиционные фонды с момента, когда они прислали деньги. Это неправильно. И мы опять-таки здесь проигрываем конкуренцию в плане брокеров, - обращаю на это внимание.

Екатерина Ганцева: Спасибо. Евгений.

Евгений Зайцев: Присоединяюсь к мнению коллег относительно уверенности с точки зрения текущей стабильности нашего фондового рынка. Тем не менее, хочу сказать, что, в общем-то, индустрия будет развиваться, будут развиваться те инструменты, которые мы можем предлагать для наших клиентов как за российские рубли, так и, собственно говоря, за валюту. И в этом смысле те изменения, которых мы ждем от основных регулирующих нас законов и подзаконных актов, они должны нам в этом помочь. Все это мы делаем для того, чтобы наши текущие инвесторы смогли зарабатывать больше, чтобы тратили на это меньше, а потенциальные инвесторы, собственно говоря, учились на этом хорошем опыте, на этом замечательном past performance, который мы показываем в этом году, и традиционно он соответствует той деятельности или тем услугам, которые управляющие компании предоставляют своим клиентам. Поэтому я думаю, что все должно быть хорошо. Давайте дружить.

Екатерина Ганцева: Спасибо. Сергей.

Сергей Дюдин: Несмотря на то, что глобальный экономический цикл получился очень растянутым, 2019 год мы рассматриваем как позитивный для мировых рынков и для российского, в частности, поэтому рыночный performance поддержит ожидания клиентов. Дальнейшая диджитализация и война платформ приведут к тому, что будут появляться дисрапторы(?-1.26.57), которые будут заставлять глобальных игроков в индустрии снижать комиссии, это неизбежно, в том или ином виде.

И еще одна тенденция - это глобализация предложения. То есть создание продуктов, которые включают не только элементы(?) российского рынка, но и в целом ..?.. на мировой рынок.

Екатерина Ганцева: Спасибо. Алексей.

Алексей Антонюк: Ну, у нас редкое единодушие. Коллегам нечего возразить, с ними полностью согласен.

Я думаю, проникновение инвестиционных продуктов по отношению к депозитной базе будет расти. Нет никаких факторов, которые бы указывали на то, что мы как-то увидим повторение ситуации с оттоками рынка, которые были в конце третьего и четвертом квартале прошлого года.

А, с другой стороны, конечно, беспокоит, если посмотреть более стратегически и немножко дальше, что глобально у наших основных инвесторов, у ритейла, у них денег больше не становится, сбережений больше не становится. Поэтому, в принципе, мы находимся в состоянии хронического сообщающегося сосуда между депозитами и нашей индустрией, и одни и те же деньги туда - обратно перетекают. Пока они к нам перетекают, но будет какой-то этап, когда они к ним начнут снова перетекать. И это говорит о том, что...

Екатерина Ганцева: Вот он будет кризис на рынке коллективных инвестиций.

Алексей Антонюк: Ну, просто на каком-то этапе мы окажемся в ситуации, когда достигнут потолок, потому что есть какой-то разумный уровень проникновения инвестпродуктов, выше которого при любых онлайнах и т.д. ну не прыгнешь, это просто естественный предел. И вот что тогда делать, это на самом деле будет большой вопрос и большая проблема. Но опять-таки вся эта история завязана все-таки на экономический рост в стране, на рост благосостояния населения и т.д. и т.п.

Пока, конечно, безусловно, до этого потолка еще достаточно далеко, поэтому в 2019 год индустрия должна в принципе показать хорошую динамику.

Екатерина Ганцева: Кирилл Валерьевич, у меня к вам даже два вопроса. Первый - ваши ожидания от рынка? И, наверное, ваши ожидания от участников рынка? Потому что на всех мероприятиях как-то участники рынка просят что-то от регулятора, рассказывают, чем они довольны - недовольны. А вот ваши ожидания от участников рынка, вот что бы вам хотелось сказать широкому кругу?

Владимир Кириллов: Спасибо за вопрос. Ну, во-первых, если говорить про наши ожидания тенденций 2019 года, конечно, я, наверное, здесь во многом повторю коллег, - это тренд на развитие и увеличение стоимости чистых активов открытых фондов, биржевых фондов, безусловно.

Второй тренд, который, я надеюсь, у нас также получит развитие, - это тренд, связанный с проведением диалога между участниками рынка и регулятором в части развития пропорционального регулирования, безусловно, и в части вот тех новаций, про которые я сегодня уже сказал.

Если говорить про пожелания широкому кругу участников рынка, ну, конечно, я хочу сказать, мне кажется, онлайн это уже не будущее, это уже настоящее, а, может быть, прошлое, это то, во что точно нужно вкладываться, инвестировать и строить какие-то альтернативные каналы продаж помимо традиционных. Ну, просто если сегодня об этом не задумываться и не начать реализовывать эти стратегии (развитие IT, развитие систем защиты информации), то завтра уже просто-напросто вы не успеете. Мне кажется, это ключевая история.

Доступ к банковским каналам получать удается далеко не всем, и здесь есть вопросы тарифа, каких-то кросс-продаж, онлайн. Я думаю, что онлайн это то, на чем совершенно точно концентрироваться.

Ну, и еще одна тема - тема регуляторного арбитража. Да, безусловно, мы с ней будем работать, в том числе опираясь на предложения участников рынка, будем смотреть на какие-то альтернативные возможности, связанные с развитием бизнеса управляющих компаний.

Вот сегодня было предложение озвучено коллегой относительно того, что, например, в Европе управляющие компании могут кредитовать бумагами. Интересное предложение, однако надо сразу смотреть на управление рисками и на достаточность капитала, который призван эти риски покрывать.

Ну, в общем, всегда развитие, внедрение новых каких-то возможностей это всегда палка о двух концах, и мы должны смотреть на другую сторону, что там. Вот, наверное, как-то так.

Екатерина Ганцева: Коллеги, спасибо большое. Я надеюсь, что наша дискуссия была содержательная, а некоторым аспектам мы сегодня уделим чуть более подробно, чуть больше времени, это новым продуктам, это как раз возможностям кросс-взаимодействия между участниками и это, конечно, закрытым паевым инвестиционным фондам. Будут отдельные панели, на которые мы вас приглашаем.

Большое спасибо спикерам, большое спасибо аудитории. Всех приглашаю на кофе-брейк.