13 мая 2011 года, Москва:

Доклад А.Тимофеева о состоянии рынка: Скачать аудиозапись

Круглый стол (модератор О.Вьюгин), 1 часть: Скачать аудиозапись

Круглый стол (модератор О.Вьюгин), 2 часть: Скачать аудиозапись

СТЕНОГРАММА КОНФЕРЕНЦИИ

Алексей Тимофеев, НАУФОР:

Скачать презентацию к выступлению

Капитализация российского рынка за 2010 год увеличилась на 30%. Но. Стоит заметить, что 5 из этих 30 процентов было результатом включения в расчет капитализации ценных бумаг, которые до этого торговались на внебиржевом рынке - акции ТНК BP. Российский фондовый рынок знавал и большую капитализацию - в 2007 году она по разным оценкам была равна 1,3 -1,6 млрд. долларов. Капитализация, какой мы ее видим сегодня - 960 млрд. долларов - не слишком велика, и если взглянуть на нее в сравнении с ВВП, а именно это является одним из показателей, характеризующих значение и роль фондового рынка в экономике страны, то ее рост в сравнении с ВВП незначителен.

2005 год интересен тем, что этот период - еще до начала дискуссии о международном финансовом центре - нам показалось интересным взглянуть на то, что в течение этих 5 лет происходило, можем ли мы найти результаты каких-то усилий, которые последние три года прилагались к развитию финансового рынка.

К ВВП капитализация российского рынка сегодня составляет примерно 60% - это говорит о том, что рынок по-прежнему не играет существенной роли в экономике страны. Конечно, для того, чтобы сделать иной вывод, мы должны были рассчитывать на то, чтобы капитализация равнялась или даже превышала бы ВВП. Капитализация наиболее крупных эмитентов в течение этих пяти лет снижается, но по-прежнему остается высокой. На десятку наиболее капитализированных эмитентов приходится 60% капитализации рынка. По-прежнему велика и доля компаний нефтегазовой отрасли, которая уменьшилась на 18 процентных пунктов, однако по-прежнему высока и составляется 45% к концу 2010 года. Это говорит о том, что российский рынок в значительной степени определяется движением цен на нефть и газ.

Если мы взглянем на ликвидность рынка, то биржевой оборот сделал очень серьезный рывок в течение последних пяти лет и вырос примерно в 4 раза - до 16,7 трлн. рублей. Однако у нас по-прежнему чрезвычайно является высокой доля в обороте ценных бумаг 10 наиболее ликвидных эмитентов. Такая доля составляет 87%, при этом на двух из них только - на Газпром и на Сбербанк - сегодня приходится 50% биржевого оборота.

Это говорит о высокой степени зависимости российской ликвидности от поведения ценных бумаг всего лишь десяти, а среди них - двух крупнейших эмитентов.

Что касается соотношения внутреннего и внешнего рынка акций, то нельзя сказать, что мы добились серьезного прогресса в этом направлении. Он как был к началу 2005 года 60 на40 - 70на 30, таким и остается. Но к 2010 году российские эмитенты являются одними из лидеров в выпуске депозитарных расписок. Российские эмитенты имеют около 70 программ по выпуску депозитарных расписок.

Первичный рынок всегда говорит о том - выполняет ли фондовый рынок роль источника капитала для развития компаний. В 2005 году, с которого мы начали наше сравнение, 13 компаний мобилизовали примерно 14,5 млрд. долларов. 2006 и 2007 достаточно сильно отличались от прочих лет - в 2006 году 24 компании «подняли» почти 18 млрд. долларов, но надо отметить, что 10 из них приходятся только на одну компания- на Роснефть. В 2007 году 25 компаний мобилизовали на финансовом рынке, главном образом, на зарубежном, 23,6 млрд. долларов. Размещение Сбербанка - серьезное отличие от всех прочих, он мобилизовал свои почти 9 млрд. долларов только в России, ВТБ - почти 8 млрд. долларов - в России и за рубежом. Если мы взглянем на 2010 год, то он нас должен был, честно говоря, обескуражить, потому что в этом году всего 11 компаний привлекли около 2 млрд. долларов, причем больше половины этой суммы было привлечено на зарубежных рынках. И если кто-то думает о том, что это черта 2010 года, потому что год был посткризисным и вряд ли можно было рассчитывать на оживление российского первичного рынка, так вот хорошим примером иного рода является Польша, которая в 2010 году сделала ставку на небольшие компании, обеспечила 81 эмитенту возможность привлечь 5 млрд .долларов в Польше. Она в этом смысле является феноменом года.

И еще одна тенденция 2010 года, которая на наш взгляд, является чрезвычайно негативной - это тенденция эмиграции российских эмитентов. Существует ошибка, когда в российскую капитализацию или в достижения российского первичного рынка включают эмиссию ценных бумаг, которая была проведена в конце прошлого года компанией Русал. И не мы, а Гонконг имеет право включить эти ценные бумаги в расчет своей капитализации. Иногда делается такая же ошибка при оценке размещения mail.ru.

Эмиграция эмитентов - чрезвычайно печальный, новый по своей юридической схеме вариант привлечения российскими с точки зрения местонахождения их активов эмитентами средств за рубежом. Русал был не единственным, в настоящее время формируется целая тенденция таких размещений. Тогда же, в 2010 году это сделала компания IRC, мобилизовав 200 млн. долларов.

Рынок корпоративных облигаций. Хотя с 2005 года количество эмитентов облигаций увеличилось, увеличилось оно незначительно - всего в 1,6 раз. В настоящее время на рынке бондов в России около 360 компаний. Последнее время складывается тенденция, которую я уже обозначил - их количество уменьшается, и 2010 год это продемонстрировал - занимают все большие по объемам и все чаще занимают на российском внутреннем рынке, размещая облигации. Объем облигаций в обращении, если брать его номинал - вырос в 6 раз до 3 трлн. рублей к концу 2010, однако доля облигационного рынка к ВВП по прежнему незначительна, всего-навсего 7 %. Объем биржевого оборота облигаций вырос в 4 раза с 2005 - до 6 трлн. рублей.

Новой, на мой взгляд, положительной чертой рынка бондов являются биржевые облигации как пример либерализации условий выпуска облигаций. Напомню, что биржевые облигации отданы целиком и полностью в руки бирж и это обеспечило успех и масштабы привлечения средств с использованием этого инструмента. К концу 2010 года уже зарегистрированы выпуски 107 эмитентов на сумму примерно 2 трлн. рублей. 20% биржевого оборота бондов на ММВБ уже приходится на биржевые облигации.

Срочный рынок - это то направление, в котором произошел фантастический прорыв на российском фондовом рынке. Количество типов биржевых деривативов не так важно для оценки ситуации на фондовом рынке, более того, это количество в 2010 году по сравнению с 2009 годом несколько уменьшилось. Основным типом среди биржевых деривативов остается фьючерс на фондовый индекс. Если в 2005 году на него приходилось 18% оборота, то в концу 2010 - около 90%. Объем сделок на FORTS вырос за 5-летний период примерно в 36 раз - до 24,6 трлн. рублей. К этому мы уже можем прибавить 1 трлн. оборота на ММВБ - рывок, который они сделали в 2010 году. Растет объем открытых позиций и чрезвычайно важный, на наш взгляд, показатель - на FORTS рост по фьючерсам в 7 раз, по опционам - в 12 раз. Это действительно серьезный рывок. В 2005 году на срочном рынке срочный рынок объем сделок составлял около 15% спот рынка акций, в начале 2010 года объем сделок на срочном рынке превысил объем спота, а к концу года составил150% этого рынка.

Индивидуальные инвесторы. В России, насколько можем судить из статистики, 714 тысяч граждан инвестируют при посредничестве брокеров или управляющих. Пайщиков ПИФ, по нашим оценкам, около 350-500 тыс. граждан, если мы добавил относительно не изменяющуюся в течение пяти лет численность граждан - акционеров бывших ЧИФ, таким образом, это около 1 млн.граждан.

Это означает, что индивидуальных инвесторов у нас в России - всего около 3% экономически активного и около 1, 5% населения всего. Чрезвычайно незначительное количество, к нашему большому сожалению.

Индустрия ПИФ - и в 2005, и 2010 году - это по-прежнему индустрия закрытых преимущественно паевых инвестиционн6ых фондов. Примерно половина индустрии являются закрытыми, а больше половины из закрытых - ПИФы недвижимости. На стоимость чистых активов в индустрии ПИФ примерно 60-70% приходится стоимость закрытых ПИФ, насколько мы можем об этом судить с учетом некоторой сложности в оценке активов ЗПИфов, главным образом предназначены для квалифицированных инвесторов ПИФов. СЧА открытых и интервальных фондов, а именно их принимают во внимание для оценки роли институтов коллективного инвестирования на финансовом рынке, выросла очень незначительно за этот период. Всего в 1,8 раз, и по-прежнему невелика их доля к ВВП. Доля около 0,3% к ВВП говорит о том, что роль институтов коллективного инвестирования остается чрезвычайно незначительной для российского фондового рынка. Стоимость чистых активов закрытых ПИФов продемонстрировала рост в 4 раза - до 485 млрд. рублей.

Если мы взглянем на роль финансовом рынке НПФ, то несмотря на то, что инвестиционные ресурсы НПФ продемонстрировали рост за пять лет примерно в три раза - до 800 млрд. рублей, их доля к ВВП также незначительна - примерно около 2% ВВП. Это говорит о том, что и этот институт долгосрочного инвестирования по-прежнему не играет роли в развитии инвестиций на российском фондовом рынке.

Если мы взглянем на иностранные фонды, а взглянуть мы можем только на те, которые раскрывают информацию о своих инвестициях в российские активы, то мы обнаружим, что численность их армии понемногу увеличивается. За пять лет она удвоилась. Сегодня в Россию инвестируют 2137 иностранных фондов, раскрывающих об этом информацию. С теми, кто информацию не раскрывает, естественно, больше. Растет количество фондов, специализирующихся на России и такими являются фонды, в которых российские активы составляют более 75% их активов. И таких фондом примерно на 26-27 млрд долларов. Россия - глобальный рынок. Опираясь на данные ЦРФР, я могу сказать, что доля в глобальной капитализации акций продемонстрировала рост в 2 раза, примерно до 1,75% к концу 2010 года. Доля в капитализации развивающихся рынков упала с 7-8% до 6-7% к концу 2010 года. Россия незначительно увеличила свою долю в глобальном объеме торгов акциями - с 0,3 до 0,9% процента.

Мы в качестве примера брали лишь некоторые показатели, которые могут охарактеризовать место России, рассуждая о международном финансовом центре.

Почему мы думаем, что перед российским фондовым рынком стоят те же самые вызовы, что стояли и в 2005 году и до 2005 года? Потому что ему по-прежнему характерны недостатки, о которых мы в рассуждали и пять, и более лет тому назад.

Российскому фондовому рынку, к нашему сожалению, по прежнему характерен ограниченный круг инструментов. При этом и в капитализации, и в обороте базовых инстурментов мы отмечаем высокую концентрацию. Мы видим низкую роль внутренних долгосрочных инвесторов. Количество граждан на фондовом рынке по-прежнему незначительное количество. Доля активов к ВВП институциональных инвесторов ничтожна. Низкий интерес со стороны иностранных долгосрочных инвесторов - это тоже остается проблемой российского фондового рынка. Поэтому неспроста мы обнаруживаем себя в нижних частях рейтингов, которые составляются зарубежными организациями.

Председатель Совета директоров НАУФОР, председатель Совета директоров МДМ-Банка, Олег Вьюгин (модератор конференции):

- Спасибо, Алексей! Выступление очень информативное. Надо сказать, что НАУФОР является разработчиком базы по фондовому рынку. Каждые полгода выходит сборник [События и факты фондового рынка].

Перед тем как приступить к дискуссии. То недостойное место, которое занимает Росссия в разделениии фондовой деятельности, возможно, частично связано с фундаментальными причинами - это эмитенты. Но все-таки остается впечатление, что именно сама инфраструктура, качество регулирования, уровень развития регулирования, уровень развития внутренних инвесторов. Пока они являются дополнительными факторами, которые поставили Россию на такое не очень приятное место среди других рынков. Скажем, рынок Варшавы по рейтингу гораздо выше России. Гораздо больше компаний проводят IPO на этом рынке, хотя польская экономика небольшая по сравнению с российской. То есть не только фундаментальные факторы, а и другие причины, которые лежат в стороне от деятельности регулятора, тех компаний, которые здесь присутствуют. Предлагаю обсудить здесь эти проблемы.

Я бы начал с того, что оттолкнулся от таких событий на нашем рынке, как начало объединения двух бирж. Существует мнение, что развитию российского рынка во многом препятствовала конкуренция бирж. Эта конкуренция рождала противоречия и препятствовала изменениям, в первую очередь посттрейдинга, созданию наилучших инструментов для инвесторов, развитию первичного рынка и так далее. Давайте начнем с этого. Потом обсудим первичный рынок. Что можно было бы сделать для того, чтобы первичный рынок в России был нормальным. И далее пойдем по некоторым темам, которые поднимал Алексей, - внутренние инвесторы, непосредственно индустрия. Первый вопрос я бы сформулировал так: объединение бирж - какие позитивные результаты мы можем быстро извлечь из этого важно для российского фондового рынка события. Здесь присутствуют руководители двух объединяющихся бирж. Но этот вопрос я сначала адресую не руководителям. А адресую его, например, Константину Корищенко.

Константин, у вас есть несколько минут, чтобы сформулировать основные тезисы. - Остается только пожалеть, что мы не играем в преферанс - в том смысле, что там хоть можно сказать «пас».

Вы знаете, я сам бы хотел бы услышать в этой части что-то для себя. Вчера было большое мероприятие, где все это тоже долго обсуждалось. И здесь я , скорее, сформулирую то впечатление, которое я для себя вынес. Есть то, что называется избыточная трата ресурсов, когда вы, условно говоря, делаете у себя дома две кухни (хотя, если дом достаточно большой, может быть, и стоит сделать две кухни). Абсолютного ответа на вопрос «что лучше» не существует. Можно взять пример из автомобильной индустрии, где есть логика тех, кто говорит «давайте нам свободную конкуренцию и автомобили, произведенные в других странах, тогда и у нас будет развиваться автомобильная индустрия», а другие говорят «давайте поддерживать отечественного производителя и тогда рано и ли поздно он произведет очень хороший автомобиль». Логика есть и у тех, и у других. И я отвечу не прямо. Если взять маленького ребенка и посмотреть, как он надевает рубашку, то часто получается так, что если начинает застегивать ее снизу, то вверху оказывается лишняя пуговица. Это говорит о том, что некое логическое понимание того, что рубашку надо застегивать сверху, приходит с опытом. Вчера был задан такой вопрос: если проблемы лежат в сфере посттрейда, то зачем объединять биржи. вот на этот вопрос у меня нет ответа. и если я когда-либо его получу, тогда смогу ответить и на все другие.

Олег Вьюгин:

- Спасибо. Раз у Константина нет на этот вопрос ответа, я все-таки адресую его руководителям бирж. предоставляю слово Рубену Аганбегяну.

Президент ММВБ Рубен Аганбегян.

- Хочу сказать, что Константин, безусловно, оживил ситуацию. Этот вопрос, кончено, интересный.

Но сначала я хотел бы обратить внимание на презентацию, которую сделал Алексей, где в цифрах нарисована картина полной катастрофы по всем качественным показателям. Те показатели роста, которые есть, ужасают несоответствием тому, как росли конкуренты. Если Польша нас уже начала обгонять, то я считаю, что к этой теме либо надо вернуться в какой-то момент, либо все показанные цифры, какую ни возьми. Нужно обязательно будет поговорить про эту презентацию - что мы из нее вынесли?

Что из этого выношу для себя я? Даже такая тема, как увеличение количества частных инвесторов, она сильно связана с темой коллективных инвестиций. Страхование. Просто трагедия. 32-е место из 33 возможных! И все это происходит в конъюнктуре уникальной по ценам на нефть. Страна заполнена деньгами. Где эти деньги? куда они уходят?!

По объединению бирж есть постоянные аргументы - плюсы и минусы. Нынешняя ситуация связана сейчас с неким периодом застоя на финансовом рынке с толчки зрения его движения вперед. Это не вопрос того, что мало законов и подзаконных актов. Ранее был достаточно мощный драйвер роста в лице рынка деривативов. Этот рост привел, в том числе, к кое-каким нормативным изменениям в области налогообложения. Но для меня это выглядело как исключение, подтверждающее правило, что регуляторная среда и сам рынок не очень сильно развивались. И в этой связи еще, как посмотреть на объединение с точки зрения участников, объединения интеллектуальных сил двух площадок и сил, которые их окружают. И в том числе повышение интереса к этой индустрии и попытка выйти из спячки.

Посттрейд - это тема, которую мы обсуждаем 10-15 лет, и ходим вокруг двух-трех противоречий. Эти противоречия не только между биржами, но и между акционерами этих бирж и категориями участников.

Олег Вьюгин:

- Хочу уточнить. Когда я поставил вопрос, я это сделал абсолютно в позитивном смысле. Есть факт, есть событие. Многие начинают сравнивать минусы и плюсы. Я про минусы не говорю, а говорю про плюсы. Ведь из этого события можно извлечь очень много позитивного. Я хотел бы, чтобы здесь говорили об этом. Это факт, который на самом деле расшевелил рынок. Я согласен с Рубеном: был определенный застой, срочный рынок, конечно, хороший пример, что дело не стояло на месте, но в целом по количеству эмитентов, IPO, ликвидности рынка большого прогресса не было. И Алексей показал, что если сравнивать с конкурентами, то де-факто это было отставание. и мне как раз хотелось бы, чтобы мы поговорили о том, какой позитив можно вытащить, как быстро можно что-то изменить, пользуясь событием, которое действительно всех объединяет. Через некоторое время очень многое будет зависеть от того, что делает объединенная биржа.

Поэтому сейчас предлагаю выступить Роману (Горюнову). Потом могут выступить представители ФСФР, где произошли кадровые изменения, но предыдущий руководитель был «за». Затем свое мнение может высказать любой, кто пожелает.

Председатель Правления ОАО РТС Роман Горюнов:

- То ли я поддамся на провокацию, то ли нет, то ли мы с Рубеном вчера на эту тему настолько наговорились, что сейчас уже и не очень хочется. Когда я сегодня шел сюда, я думал, о чем говорить. Ведь за последнее время эта тема столько раз обмусоливалась, но результата нет никакого.

Сейчас мы очень активно проводим исследования, что же надо сделать для того, чтобы привлечь иностранных инвесторов на российский рынок. и я сейчас обрисую некоторые ближайшие действия, которые еще ухудшат ситуацию вне зависимости от объединения. Сухой остаток из того, что интересует иностранных инвесторов, - это на сегодняшний день акции Сбербанка, потому что у них нет лондонского обращения; второе - это фьючерс на индекс РТС и третье - акции второго эшелона. В принципе в России их больше ничего не интересует.

Соответственно, если в ближайшее время Сбербанк разместится в Лондоне, то по отношению к Лондону доля российского рынка упадет в разы. Если продолжится размещение российских компаний за рубежом, то весь второй эшелон тоже будет торговаться в Лондоне, после чего репрезентативность индекса РТС для иностранных инвесторов упадет в разы. Сейчас индекс РТС для них представляет собой репрезентативный индикатор российской экономики. Но после этого репрезентативный индикатор будет в Лондоне, его начнет считать Доу-Джонс, еще кто-нибудь, но только не в России он будет. После этого иностранным инвесторам просто в принципе ничего не будет интересно в России. Это в продолжение темы Рубена относительно того, что надо что-то все-таки сделать.

Если честно, мне бы вообще хотелось перевести разговор в несколько иную плоскость. Мне кажется, что корень проблемы сейчас в том, что ни индустрия, ни государство не могут сформулировать цели: чего мы вообще хотим достичь? Есть прекрасный документ, в котором, мне кажется, все присутствующие здесь участвовали, называется «План создания международного финансового центра в России», состоящий из 150 пунктов (не помню точно сколько, но очень много). Прекрасный документ, но у него есть одна большая проблема: в нем ни одного конкретного описания, что же мы хоти иметь в виде международного финансового центра, ни одной конкретной цифры. я думаю, что если у всех сидящих в зале спросить, что же они подразумевают под международным финансовым центром, то у всех будет разное представление об этом. Может быть, мы как индустрия, как НАУФОР возьмем на себя смелость сформулировать цели, что же мы хотим иметь от рынка в трех-, четырех-, пятилетней перспективе? Причем не эфемерными вещами, а конкретными цифрами. Возьмем, например, пять показателей и скажем: индустрия считает, что для того чтобы российский рынок развивался, он должен достичь следующих показателей. Число частных инвесторов - десять миллионов; количество активов в паевых инвестиционных фондах и пенсионных фондах - 5% от ВВП; оборот торгов оп отношению к ВВП - такой-то. И это считать признаком развитого финансового рынка. И теперь давайте подумаем, что мы должны для этого сделать, и все, что будем делать, будем соизмерять с имеющимися целями. И мне кажется, всем станет легче после этого. Тогда мы сможем через год встретиться и понять, где мы приблизились к конкретным цифрам, а где нет.

Алексей правильно сказал: вызовы те же. Год назад мы говорили о том же, абсолютно ничего не поменялось. Может быть, все-так>и на эту тему попробуем поговорить?

Олег Вьюгин:

- Цифры-то можно сформулировать. Более того, была «Идеальная модель рынка», подготовленная НАУФОР. насколько я знаю, там все прямо было написано, как будет через много лет.

На самом деле мне кажется, что дело не только в этих цифрах. Я согласен с Романом, что с точки зрения здравого смысла мы совершаем безумные вещи. С одной стороны, мы говорим о МФЦ, разрабатываем большие программы, заседаем. С другой стороны, когда заходит речь о приватизации долей госкомпаний, то однозначно видно, что все они выводятся на размещение не в России. Хочется спросить: это две половники одного мозга решают эти задачи или это разные мозги, которые друг с другом просто не взаимодействуют? Такой вопрос возникает постоянно. И я его даже не поднимал, потому что НАУФОР обращался. Как говорится, «мы писали», писали письма Шувалову, президенту писали, что если действовать в интересах развития рынка, то надо действовать по-другому.

Пример Сбербанка, когда он разместился в 2007 году на российском рынке, вообще очень показательный. Всё получилось - девять миллиардов долларов, цена нормальная. Хочется спросить: по какой причине сейчас это делается за рубежом? Я понимаю, что речь идет примерно о таком же объеме. Скушать-то можно столько на российском рынке, но почему-то эту еду относят другой собаке. Видимо, чтобы она наращивала мускулы. Эти вопросы можно обсуждать, они уже поднимались. Поэтому я не возражаю. Пожалуйста! Давайте вот так: посттрейдинг сделаем, центральный контрагент, нормальный клиринг, сделаем учет в центральном депозитарии.

Можно этого вопроса не касаться, но все-таки я хотел об этом услышать. Если есть желание, Сергей Константинович, выступить по этому повод. Затем свободная дискуссия.

Заместитель руководителяч ФСФР России Сергей Харламов.

- Действительно задача многоплановая. Я думаю, что вопросы, которые поднимал Роман, неплохо обговорены в «Идеальной модели». Это вопросы программно-целевого планирования, и обновление соответствующих показателей, наверно, нужно делать от года и дискутировать на эту тему.

Есть много причин, на которые мы можем влиять в рамках соответствующих полномочий. Сейчас, как вы понимаете, мы так же, как и биржи, находимся в неких процедурах реформирования и реорганизации. Биржи в какой-то степени не отслеживают общемировой тренд консолидации. Мы, возможно, находимся в неком контрциклическом процессе. Западные регуляторы сейчас перестраиваются в плане децентрализации. Мы проходим циклы с некоторым запозданием, а может быть, и с некоторым опережением. У нас появляются новые центры влияния, перераспределяются полномочия между ведомствами, но самое главное, мы должны найти те формулы, которые бы позволяли решать задачи. Пусть много раз критикуемые стратегии, планы создания МФЦ, но вопросы, поставленные там, весьма правильные. Этот путь нужно проходить институционально. И в этом плане мы сейчас находимся в достаточно неплохой ситуации, связанной с тем, что сегодня у нас есть потенциал реализации намеченных планов. Это касается и реализации закона о центральном депозитарии; совместными усилиями мы сделали закон о клиринге, и перед нами стоит грандиозная задача, связанная с разработкой всей «нормативки» под этот закон, и это на порядок сложнее, нежели сам закон. Далее мы должны делать реинжиниринг рынка, чтобы потребности рынка соответствовали парадигме, которая сейчас будет появляться. По центральному депозитарию сегодня еще будет отдельная дискуссия. Мое мнение, что начиная с 1998 года мы все-таки находимся в самой близкой точке к моменту принятия соответствующего закона. Нужен он или не нужен, наверно, уж и не стоит обсуждать. Причины появления центральных депозитариев за рубежом были несколько иные. ЦД зачастую появлялись де-факто, мы хотим это сделать де-юре. С точки зрения создания соответствующего инвестиционного климата в России это правильно, и просто нужно поставить точку. Это драйвер реорганизации всей нашей учетной инфраструктуры, достаточно зрелой на сегодняшний день. но внутри всей нашей системы нам нужно искать пути снижения издержек, в том числе по вопросам, связанным с реализацией системы посттрейдинга.

В части процедур объединения бирж думаю, что тоже нужно пройти эту стадию. Это тоже сыграет роль в снижении издержек, концентрации ресурсов. Но важно не растерять все те достижения, которые были достигнуты в процессе жесткой биржевой конкуренции. Я имею в виду и спотовую часть, и срочный рынок. Не нужно забывать, что кроме фондовой составляющей есть активно развивающийся рынок сommodities. И нельзя не говорить о развитии спотового рынка, того же рынка нефтепродуктов, рынка зерна. Правительство активно ставит перед нами эти задачи. Сейчас речь идет о развитии торговли газом. Наш биржевой рынок должен входить в область торговли деривативами с тем, чтобы и для антимонопольного регулирования, и для целей налогообложения в экономике появились реальные рыночные индикаторы, имеющие рублевую основу. В этом отношении примеры ведущих бирж показывают, что потенциал у нас достаточно хорош. Не так давно на РТС мы обсуждали вопросы развития деривативного рынка зерна.

Конечно, сложно заранее знать, за какие струны нужно дернуть, но по крайней мере создание на РТС срочного инструмента, зеркального зерновым деривативам на Chicago Mercantile Exchange (Чикагская товарная биржа) - очень позитивный пример того, как можно запустить рынок. На это, как на ниточку, будут нанизываться все остальные составляющие.

Олег Вьюгин:

- Спасибо! На самом деле многие исторические продукты и вообще рыночная идея создавалась снизу вверх. Никогда регулятор не создавал новых продуктов. инициатива бирж, инициатива самих участников - это то, что движет рынок. Задача только в одном - чтобы регулятор относился к этому с пониманием и поддерживал это развитие.

К. Х. Одна из проблем, которая обсуждается сейчас, - это слышит ли регулятор рынок. Конечно же, мы тоже развиваемся циклически и иногда хуже, а иногда лучше слышим. Сейчас систем регулирования и надзора в некотором смысле взорвана изнутри. Есть функционирующие куски, из которых нужно сделать что-то новое. Подобную модель нарисовал Ростислав Кокорев. И надо нам из этого «что-то хорошее слепить». И нужно сделать идеально близкое к «пятому элементу», а не слепить из этого франкенштейна, которые еще больше напугает рынок. О. В. Здесь все понятно. Я хочу дать слов Ивану Валерьевичу (Осколкову).

Руководитель департамента корпоративного управления Минэкономразвития Иван Осколков.

- Спасибо. Хотел бы некоторым образом отнестись к теме, которая была задана изначально. Наверно, я не являюсь экспертом в данном вопросе, и министерство (Минэкономразвития) достаточно внимательно наблюдает, но не играет определяющей роли в политике слияния или раздельного существования двух бирж, но мы и каждый сидящий в этом зале очень хорошо понимает, что эта тема переломная для нашего рынка, инфраструктуры, в особенности если говорить о том, что мы должны развить какие-то резервы инфраструктуры.

Была просьба в позитиве озвучивать этот вопрос. На мой взгляд, он имеет позитивный ответ или должен иметь. Всем нам сидящим здесь, а в первую очередь представителям бирж, наверно, надо было бы ответить на ряд вопросов. Во-первых, хотелось бы, чтобы это событие не воспринималось, как то, что что-то надо было сделать, вот мы и придумали слить биржи. Хочется надеяться, что это не таки в этом есть что-то другое. Да, у нас инфраструктура зрелая. Учетная система зрела в принципе. и надо, конечно, заботиться о том, чтобы снижались издержки, но первый вопрос, на мой взгляд, - это не снижение издержек, а повышение эффективности. У меня есть сомнения, что издержки сейчас при объединении снизятся. Пусть они растут, но так, чтобы эффективность в итоге повышалась.

Мы так думаем, что у объединенной биржи подразумевается некая мощная стратегия. Эта стратегия должна быть публичной и должна отвечать на многие вопросы, которые сейчас задают руководители бирж. Потому что если все плохо, но стратегия после объединения не отвечает на вопрос о том, как сделать, чтоб все было лучше, тогда не очень, понятно, зачем принимаются эти решения. То есть, на наш взгляд, надо смотреть на несколько шагов вперед.

Второе - это финансовый ресурс для реализации этой стратегии. В этом плане объединение очень хорошо позиционируется, потому что объединенная биржа будет крупнее, она будет интереснее инвесторам. и очень бы хотелось думать, что объединение бирж само по себе эффективный коммерческий проект и финансовый ресурс из биржи не выводится, а, наоборот, консолидируется с точки зрения консолидации возможностей двух бирж. Хотелось бы думать, что это так, потому что перед объединенной биржей должны сразу стоять новые задачи, в том числе инвестиционные. то есть нужно вкладывать в развитие биржи средства, и есть подозрения, что довольно большие. Потому что даже с Варшавой при маленьком размере польской экономики конкурировать достаточно тяжело. Нужно будет обновлять технологии, нужно будет вкладывать деньги. Поэтому консолидация ресурсов - важный момент, и нужно иметь ответ на этот вопрос.

Следующий вопрос, про который хотелось бы верить, что он будет решен в позитиве, - это эффективный организационный контур, то есть то, что позволит качественно управлять новой объединенной площадкой. Хочется верить, что будет достигнут организационный синергический эффект, который даст возможность вывести на новый уровень управления биржей. Управление - это всегда ресурс. подозреваю, что на эту тему тоже много думали, когда принимали решение. Стратегия, бизнес-план новой биржи должны давать ответ на этот вопрос.

Следующий момент - это эффективная бизнес-модель. Она должна быть эффективна не только для самой по себе биржи, не только для акционеров. Мы все очень хорошо понимаем, что биржа только тогда нормально живет, когда работает не на одного и не на нескольких участников, а на весь рынок. И здесь есть место для вопроса о том, почему такая модель будет эффективней для одной биржи, чем для двух конкурирующих. Это вопросы, как я понимаю, пройденные. И наверно, на них тоже есть ответы.

Еще один важный момент - это генерирование новых инструментов. Очень хорошо было сказано насчет того, что регулятор не создает инструменты. Регулятор создает! Вспомните РДР. Их регулятор создал. Сейчас можно посчитать, сколько у нас РДР есть на рынке. В общем-то да, биржа создает, и участники рынка создают. И хочется верить, что у одной большой биржи будет больше мотивации создавать новые инструменты, чем у двух отдельных, которые конкурируют между собой хотя бы за своих внутренних участников.

Не хочется сомневаться, что все эти вопросы имеют позитивные ответы. И я бы вновь обратился к некому стратегическому документу, который, на наш взгляд, должен быть публичным, особенно если новая биржа собирается быть публичной компанией, собирается работать на привлечение инвесторов, в том числе частных.

Очень хороший фактор и позитив - это поддержка на государственном уровне и поддержка Центрального банка. И это значимый фактор. Но мне кажется, что нужно менять психологию - объединяя две биржи в одну, с конкуренции внутренней на конкуренцию глобальную. И это тот драйвер, который может ответить, в том числе, на заданные вопросы и выстроить структуру новой биржи и ее стратегию, создать мотивацию для создания новых инструментов. Мы переходим от локальной конкуренции к глобальной. Я надеюсь, что антимонопольная служба в данном случае правильно все поймет. И еще пару слов про международный финансовый центр, потому что это как раз нам (министерству) интересно.

Честно слово, нам абсолютно все равно, сколько у нас бирж. Нам инетерсно, чтобы через наш международный финансовый центр наша экономика получала серьезный инвестиционный ресурс. И количество бирж, - по сути, технический вопрос, он производный, на него нужно отвечать в неком порядке. Здесь я услышал сомнение по поводу двух половинок одной головы. Честно - да! Это стоит признать. И там даже не половинки, а может быть, еще больше частей. Хотя, как это ни парадоксально, у нас происходит объединение регуляторов, количество половинок пока довольно большое. Вот пример, болезненный для Минэкономразвития, - прохождение проекта Гражданского кодекса. Мы с вами здесь обсуждаем вопросы, на наш взгляд, крайне важные. но было уже сказано о том, что есть еще фундаментальные вещи. Вот фундаментальная вещь - это наше законодательство. Не буду превращать конференцию НАУФОР в площадку для дискуссий по поводу Гражданского кодекса, но скажу, что, на наш взгляд, задачи реформирования Гражданского кодекса и построения международного финансового центра очень тесно связаны. и то, что происходит с подготовкой поправок в ГК, может как здорово помочь созданию МФЦ, так и очень здорово повредить всему позитивному. И есть резон говорить о том, что надо выстраивать приоритеты. И если МФЦ - это приоритет, то ему нужно подчинять многие задачи, в том числе и ту, о которой мы только что говорили.

Олег Вьюгин:

- Алексей Львович (Саватюгин), я знаю, что вы здесь. Проходите, пожалуйста, за круглый стол. Короткий комментарий к вопросам, которые поднял Иван Валерьевич: на самом деле нет ведущего регулятора, с Центральным банком проблема окончательно не решена.

Предлагаю продолжить.

Яков Миркин, Еврофинансы:

- Мы в результате получили стандартную модель развивающегося рынка, где крупнейшие компании финансируются там, где много денег, более мелкие оставлены самому рынку, и при этом центр ценообразования за рубежом. Единственный способ это исправить, кроме улучшения инфрастуктуры, создания центров ликвидности, консолидации бирж и так далее, и даже не исправить, а откорректировать, - это укрепление и рост внутреннего спроса на финансовые активы. Далее вопрос, как? Много внешних факторов воздействуют на финансовый рынок. Финансовый рынок является, по сути, производной от внешних факторов. Первое, и очень понятное, - это монетизация экономики, так называемая насыщенность деньгами. Если в России отношение денег к ВВП по методологии МВФ где-то около 50%, а в Китае тот же самый индикатор - 200%, на большинстве индустриальных рынков этот индикатор более 100%, понятно, что это иные финансовые рынки по сравнению с более провинциальным финансовым рынком с низким объемом монетизации.

Второе. Очень серьезный фактор - налоги, налоговая нагрузка и так далее. Те огромные обороты, которые делаются на May Lend в Китае, - это прежде всего население. В свое время в Москве был опыт, когда Москве дали налоговые льготы. Что бы мы ни говорили по поводу того, что российское население не приемлет риски, оно безграмотно, оно консервативно, и так далее и тому подобное, это резко увеличило вовлеченность населения. Без среднего класса, без их доли в капиталах мы не построим объемно рынок, привлекающий долгосрочные инвестиции. Плюс налоговые льготы долгосрочным прямым иностранным инвесторам. по сравнению с другими странами у нас очень неблагоприятное соотношение прямых и портфельных иностранных инвестиций, где на самом деле иностранные портфельные инвестиции являются спекулятивными. Все, наверно, помнят, что во время кризиса падение накопленного запаса иностранных портфельных инвестиций было в районе 70%. Это один из худших показателей в мире среди 40 крупнейших стран. Это значит, что мы не воспроизводим огромную международную практику как развивающихся, так индустриальных стран, - закрепление инвесторами длинных вложений в акции, как розничных российских, так и иностранных. Длинные вложения, при которых инвесторы получают налоговые льготы по приоритетным отраслям, по определенным сегментам, по технологичным компаниям, просто за то, что они «длинно» держат акции.

Третье. Не вопрос финансового рынка, а вопрос внешних вещей - керитрейд и та воронка, которая втягивает в Россию спекулятивные деньги. то есть это открытый счет капитала плюс высокая доходность финансовых активов и плюс фиксированный или укрепляющийся курс рубля. Вот здесь мы ничего не можем сделать. Стандартный механизм запуска экономических кризисов, создание спекулятивной модели фондового рынка, которую мы успешно создаем в третий раз, финансовых инфекций, абсолютно коррелированного движения российского рынка с иными рынками. И конечно же, в условиях узкого внутреннего спроса при этой воронке, прогнозируя динамику российского рынка акций, я буду смотреть на рынок Бразилии, который совершенно параллелен, я буду смотреть на статистику иностранных инвесторов, на курс доллара США, который в качестве мировой резервной валюты во многом определяет мировую динамику финансовых и товарных активов, и в меньшей степени буду думать о том, что происходит на внутреннем российском рынке. Для меня это будет один из многих глобальных активов, полностью вовлеченных в мировую финансовую динамику. еще раз повторяю: расширение внутреннего спроса и стимулирование длинных вложений - ключевые меры, хоят можно перечислить еще десяток.

И последнее. Мы все равно бы никуда не делись от того, что биржи консолидируются. Понятно, что если не консолидируется ликвидность, если не делается добросовестная попытка создать внутренний центр ценообразования на финансовые товарные активы, в любом случае рынок становится провинциальным, либо мы готовим рынок к поглощению другими внешними депозитарными, клиринговыми структурами и так далее.

Я бы хотел чуть-чуть коснуться вопроса регулирования. Новый тезис - «экономизация регулятора». В силу того что рынок создавался с нуля, регулятор сыграл огромную роль в определении правил, задал внутренние технологии. Сейчас это стало чуть-чуть избыточным. Мы определенным образом подменили работу регулятора наращиванием правил, контролем за их исполнением, в то время, как ключевая проблема - конечно же, реструктуризация отрасли, но прежде всего уменьшение системных рисков, которые вовсе не исчезли за кордоном, которые еще будут привноситься на российский финансовый рынок. Дело не в том, что оин будут привноситься (это неизбежно), но то, как они привносятся, глубина падения, которую мы постоянно испытываем, говорит о том, что центр работы регулятора - это системный риск, финансовое положение финансовых посредников, их система управления рисками. А что касается технологий, на нынешнем уровне их развития это можно было бы постепенно перевести на уровень саморегулирования.

Вот важные ключики к тому, чтобы российская финансовая машина была более устойчивая и приносила бы длинные деньги.

Олег Вьюгин:

Спасибо. Мы коснулись довольно широкого круга вопросов и выделили ведущие. Это проблема внутреннего инвестора и длинные деньги. Я думаю, это будет следующей темой, которую мы обсудим.

Итог, на мой взгляд такой: факт, что биржи объединяются. Что хотелось бы от этого получить? Во-первых, совершенствование сервиса по проведению сделок и посттрейдинга. Это предоставляет огромные шансы, поскольку проблема становится чисто технологической, и решить ее гораздо легче в ситуации объединенных бирж. Второе, важно, чтобы биржа сохранила инициативу рынка, чтобы в работе, в создании инструментов, сервисов отталкивалась от инициативы участников, использовала их идеи, их ноу-хау. Ведь во всем мире, в Goldman Sachs, J.P. Morgan все новые продукты создавались, они там рождались, а дальше это оформлялось в виде технологий, в виде сервиса конкретных биржевых институтов. Если это будет сохранено, эффект будет очень сильный. И не будет потеряно то, о чем говорил Роман.

И третье. Поскольку единая биржа - это мощная структура, я считаю, что должно быть мощным инструментом лоббирования интересов развития рынка. Вот то, что можно получить от объединения.

Дмитрий Александров, президент НЛУ:

Почему мы имеем такие показатели, какие имеем? Какая у нас экономическая ситуация в стране? Сколько получает средний сотрудник ФСФР России? (Я недавно услышал: специалист получает 11 тысяч рублей. Ошибаюсь, нет?) Так вот какую рекламную кампанию должная провести управляющая компания, чтобы из человека, получающего 11 тысяч рублей (ну пусть с премией 20 тысяч), сделать пайщика? Сами понимаете, что это невозможно. Если говорить про регионы Российской Федерации - я был недавно в Пензе. Там средняя зарплата по городу шесть тысяч рублей. Соответственно, говорить о пайщиках в Пензе пока еще рано. Теперь об издержках нашего бизнеса. По словам уважаемого Ивана Валерьевича, издержки не важны. Но как представитель бизнеса могу сказать: они все-таки важны. Ведь что такое управляющая компания в Российской Федерации? Это 50-60% людей, работающих в бэк-офисе. Соответственно, если мы говорим про глобальные рынки, мы сейчас неконкурентоспособны. Управляющая компания в Америке - это 5-6 человек, в Европе - 10-15, у нас это 50-70 человек в средней УК, и из них 40 будут работать в бэк-офисе. Избавиться от этого как раз поможет ФСФР России. в первую очередь нужно полностью передать посттрейдинг на уровень спецдепов. потому что сейчас происходит дублирование функций - посттрейдинг ведем как управляющая компания. И эту же функцию выполняет специальный депозитарий. Соответственно, чтобы этого не было, мы передаем лицензионный риск. К слову, на нашем рынке экономический риск не является основным. Наш основной риск - лицензионный. Соответственно, если ФСФР России передаст лицензионный риск спецдепу, то эти 50-60% работников УК могут заниматься бизнесом по управлению, а не отчетностью, представлением отчетности, внутренним контролем и прочим.

Что касается НПФ, то в последнее время из министерства финансов поступают такие заявления: давайте сравнивать доходность по НПФ, в частности по пенсионным накоплениям, с накопленным коэффициентом инфляции. Мы посомтрели - за все вермя существования пенсионных накоплений только тир управляющие компании, управляя средствами ПФ России, переиграли накопленный коэффициент инфляции. Это как раз те управляющие компании, которые инвестировали в акции или купили их и «забыли». В кризис они упали больше всех, но и поднялись сейчас выше всех. Если говорить о мировом опыте, то инвестировать такие социально значимые деньги без соблюдения основным коэффициентов, наверное, не стоит. Поэтому при такой высокой инфляции в стране негосударственным пенсионным фондам очень тяжело развивать свой бизнес, привлекать клиентов. Отсюда появилась кривая ситуация с минимальной гарантией доходности - когда пенсионный фонд для привлечения клиента заманивает его гарантией ежегодного дохода. Получается такой квазидепозит, при котором человек, по сути, в любой момент может выйти из этой системы и получить при этом гарантированный доход. Потом эта минимальная гарантия доходности, данная НПФ своему вкладчику, передается на уровень инвестирования, уровень управляющей компании. После чего мы имеем банкротства УК 2008 года.

По итогам 2008 года к ФСФР России есть пожелание изменить контроль. У нас очень хорошо и слаженно работает контроль за ситуацией, когда УК не вовремя вывесила на сайт правила фонда, когда отчетность на один день просрочена. Штраф за это - от 500 тыс. рублей. А если мы говорим о ситуации, когда некоторые управляющие компании, что там греха таить, обманули своих клиентов, то государство никак не смогло этим людям помочь. Отсюда уровень доверия между клиентами и рынком резко упал. И сейчас негосударственные пенсионные фонды размещают свои средства в основном в кэптивных управляющих компаниях. ровно то же самое происходит на уровне страховых компаний. Если мы говорим про страховые компании, то все вы прекрасно знаете, что топ-10 страховых компаний не инвестируют без вексельных схем. Все остальные в той или иной степени используют вексельные бумаги. Поэтому если мы хотим очистить страховой рынок, его хотя бы надо уравнять с рынком НПФ в части пенсионных резервов. При этом линейка инвестиционных инструментов останется широкой, но мы хотя бы не будем иметь вексельных схем. И если говорить про НПФ, при всей той кривизне, которая есть на рынке все равно ситуация намного лучше, чем в отрасли страховых компаний. Пенсионные накопления - тема очень модная последнее время. все мы помним, когда в 2002-2004 году писался 111-й закон, все хотели передать средства ПФР России частным управляющим компаниям и оставили эти деньги в ВЭБе. Эти деньги ВЭБу не нужны. И если оставить ситуацию так, как она есть, мы придем к опыту Чили. В Чили написали очень неплохую систему (пенсионную), списав ее со Швейцарии. Она работала, но споткнулись они на том, что у них не хватило внутренних инструментов для инвестирования. Ровно то же самое будет у нас. Либо мы будем привязывать инвестирование наших пенсионных накоплений к конкретным инфраструктурным проектам, концессионным бумагам, либо к 2015 году, даже при сегодняшней ситуации, будем иметь дефицит инструментов инвестирования средств пенсионных накоплений.

Что касается ритейла. Как тут можно помочь? Кроме того, что экономическая ситуация в Российской Федерации может стать лучше, второе - это наделение агента правом являться налоговым агентом, то есть по всем паям, оформленным через агентов, они смогут отчитываться перед налоговыми органами и представлять туда информацию. Это нужно Российской Федерации как вследствие ее большой территории. И если, например, агентский пункт находится во Владивостоке и разница во времени большая, а вы должны представить информацию в центральный офис, в котором в это время может вообще никого не быть. Это можно делать только с помощью Министерства финансов. И второе, без чего мы не обойдемся, для того чтобы увеличить ритейл, - введение налоговых льгот для пайщиков, которые владеют паем сроком больше года-трех-пяти (эту ифру можно обсуждать). В любом случае опыт Москвы показывает, что если будет налоговая льгота, количество пайщиков все равно будет больше того, которое мы имеем на сегодняшний день.

Вот то, что нужно сделать, чтобы сделать отрасль коллективных инвестиций более привлекательной. Спасибо.

О.Вьюгин:

Спасибо. Есть ли длинные деньги в российской экономике? Они есть. И мы даже знаем, где они находятся. Не думайте - не за границей. Они находятся в недвижимости. Скажем, сейчас одна из форм будущего пенсионного обеспечения граждан - вложения в квартиры, которые при сдаче в аренду приносят постоянный доход, обеспечивающий безбедную старость. Или депозиты в банках, они могут двигаться, но в принципе это длинные деньги. В Америке эти длинные деньги во многом сидят в совместных фондах, находятся в акциях. Давайте обсудим, почему у нас эти длинные деньги не там. Как раз передо мной сидят руководители компаний, которые наверняка знают ответы на эти вопросы. Ну и другая сторона: наши институциональные инвесторы не развиты, количество инструментов очень маленькое. Я не говорю про государственное накопительное пенсионное обеспечение. Вообще в мире существует гораздо больше инструментов: корпоративные пенсионные схемы, страхование жизни. А почему у нас нет? Ведь если были бы, то эти деньги пошли бы туда. Или все в порядке? Давайте поговорим об этом.

А.Тимофеев.

Коллеги из ритейла, я по своему сформулирую вопрос. можно ли рассчитывать или рассчитывать не на что? Что можно сделать, как пробудить интерес граждан к российскому фондовому рынку. Ведь все очень тесно связано. Где будет долгосрочный инвестор - на национальном ли рынке недвижимости? И вопрос по рынку недвижимости. Будут ли это закрытые инвестиционные фонды недвижимости, а значит, инвестиционные паи пайщиков на финансовом рынке, или это будут прямые инвесторы в недвижимость? Это то, с чем вы конкурируете. Выскажитесь по этому поводу. У нас здесь присутствуют и региональные компании, которые больше других испытывают на себе регулятивную нагрузку.

Евгений Данкевич, БД Открытие:

Во-первых, сложно не присоединиться к предложению по налоговым льготам, связанным с долгосрочным владением ценными бумагами. Это может быть выражено в таких простых мерах, как снижение налога при владении "более чем...", так и в специальных типах счетов. Мы не то чтобы не против, мы строго за наличие подобных типов счетов. Потому что, на мой взгляд в индустрии коллективных инвестиций существует определенная проблема. Да и у нас она тоже проявляется.

Сформулирую ее так. Мы не защищаем тех, кого бы следовало защищать, и мы не даем возможность получить достаточный риск тем категориям частных инвесторов, которые к этому риску готовы и которые к этому риску склонны. Что я имею в виду? В индустрии коллективных инвестиций при сегодняшнем регулировании практически невозможно получить достаточное количество риска, если ты мало-мальски понимающий в этом деле человек. То есть если ты хочешь отдать управляющему деньги, чтобы он с ними поступал как-то чуть более агрессивно, чем вложение в индекс, фактически ты не имеешь такой возможности, потому что процедура квалификации крайне неудобна, крайне неэффективна. Значительно более неэффективна, чем агентские схемы. Кстати, они также неэффективны, существующая процедура покупки паев достаточно сложна.

Тут приводили аргумент, что человек с зарплатой 20 тысяч рублей или шесть тысяч рублей, из Пензы, не купит пай. Но я уверен, что каждый второй из тех, у кого такая зарплата в Пензе, покупает доллары. И если мы сейчас повесим два графика: график рубль/доллар и график любого российского ПИФа, я не уверен, какой из них будет лучше для инвестора, но падение доллара и зарплата в 20 тысяч рублей не мешают каждому второму иметь в своем инвестиционном портфеле единственный инструмент - иностранную валюту. Это не вопрос заработной платы. Там тоже риски. Доллар был сорок рублей, сейчас 28, это приличное падение, в этом году фондовый рынок не испытывал такого падения. И тем не менее это вопрос отношения к инструменту, вопрос легкости его приобретения и так далее.

То есть несомненно налоговые льготы и возможность приобретать те или иные инструменты есть расширение возможностей для квалифицированных инвесторов. И изменение порядка и принципов квалификации инвесторов могло бы достаточно стимулировать их приток. Более того, максимальный приток частных инвесторов в брокерские инвестиционные компании был ровно в пик кризиса (сидящие здесь коллеги это подтвердят), когда бумаги были самыми дешевыми. Это явным образом свидетельствует о том, что люди понимают, что акции есть и что нужно их покупать. И когда они дешевы, их покупают, когда они становятся дороже, их покупают меньше. И если это стимулировать теми или иными способами, в том числе налоговыми и регулятивными, акции будут покупать больше. В принципе инвесторы готовы их покупать.

Что касается нехватки инструментов, это, наверно, вопрос не к фондовому рынку. Почему? На наших двух вместе взятых биржах обращается мало-мальски ликвидных бумаг меньше, чем на одной, перечисленной списке конкурентов. Это в порос не к биржам, к сожалению, и даже не к эмитентам, а наверно, ко всей системе, которая не позволяет эмитентам выходить. Почему самая низкая дивидендная доходность в России не только в БРИК, но и вообще самая низкая в мире, если говорить об абсолютных значениях? И даже если говорить об отношении, скажем, дивидендной доходности в российских компаниях к ставке процента, допустим, к ставке рефинансирования того или иного центрального банка, то я думаю, что мы просто замыкаем любой список. В конце концов акции покупают не только для того, чтобы продать их дороже. во многих китайских компаниях при относительно сравнимой ставке рефинансирования дивидендная доходность в 5-6% (причем у компаний, которые растут и не являются голубыми фишками) является нормой. Но еще раз хочу сказать, что это вопрос не к фондовому рынку.

Можно достаточно много говорить. Но если сфокусироваьт и нащзвать конкретные вещи - это 1) налоговые льготы в любых формах. Это могут быть пенсионные счета, которые можно открывать в брокерских компаниях, это может быть налоговая льгота по владению любыми ценными бумагами на срок "более чем", я считаю это очень эффективынм, 2)изменение порядка квалификации инвесторов требований и 3) и регулятивные изменения в области в области коллективных инвестиций, позволяющих более жестко и четко дифференцировать тех, условно говоря, "бабушек"которых мы должны защищать больше, чем мы делаем это сейчас. Не могу не упомянуть возможность купить валютную пару с пятисотым плечом для фактически любой бабушки и невозможность для человека с миллионом рублей купить мало-мальски рискованный фонд для квалифицированных инвесторов. Эту ситуацию на мой взгляд нужно менять.

Роман Горюнов, РТС:

По совокупности нескольких выступлений я вспомнил свой визит в Киев неделю назад и пример того, как сейчас Варшава выигрывает конкуренцию у Лондона. Не Варшавская биржа у Лондонской фондовой биржи, а Варшава у Лондона. Сейчас все украинские компании без исключения размещаются в Варшаве. На текущий момент ситуация следующая. Российская дочка одного инвестбанка говорит, что они сейчас вынуждены открывать офис в Варшаве, потому что их лондонские сейлзы не успевают продать лондонским клиентам бумагу украинской компании на Варшаве, потому что за полдня книга закрывается за счет польских пенсионных фондов, которые за эти полдня покупают украинских бумаг на 100-200 миллионов долларов. Это к вопросу о дефиците инструментов для российских пенсионных фондов. У нас огромные пенсионные деньги. Если мы хотим строить МФЦ, может, нам тоже простимулировать? Украина рядом совсем. Вопрос лежит просто на поверхности.

Яков Миркин, Еврофинансы:

Еще раз хочу вернуться к экономизации роли регулятора. Стимулирование внутреннего спроса любыми способами - да, инфраструктура, да, контроль рисков, да, соблюдение правил, норм, отработка технологий, защита инвесторов и так далее, - но каждый из нас подпишется под каждым из наших выступлений.

Должно быть стимулирование внутреннего спроса, стимулирование вложений длинных денег, но при этом еще снижение регулятивных издержек. Наш корфин страдает, когда по указу президента должен обслужить переход акций из одного владения в другое и не может это сделать в связи с ограничением в одном, регулированием в другом и так далее и тому подобное. Вопрос о регулятивных издержках, мне кажется, уже пора поставить на российском финансовом рынке, тем более, что без этого мы не решим вопрос о привлечении не только российских эмитентов, но и упустим шанс привлечь эмитентов из постсоветских государств.

Анатолий Гавриленко, АЛОР:

Я не очень хотел выступать, честно говоря... Мы очень себя любим, очень хорошо к себе относимся. Мы с таким удовольствием говорим, что с удовольствием подписались бы под любым законом. Я б тоже подписался, что там, подпишусь и пойду дальше.

Женя Данкевич говорил правильные вещи. Но прошло пять лет, и мы должны себе сказать, что мы работали плохо, что мы чего-то не сделали. Давайте поговорим о том, что мы сами можем сделать. Вот я тут не вижу ни Кудрина, ни Набиуллину, ни Медведева, ни Путина. Поэтому я могу красивые фразы произносить как наполнить страну деньгами и так далее. Но мы же профучастники, от нас зависит - и надо говорить о том, что от нас зависит.

Давайте попробуем поговорить о том, что от нас зависит. Вот Роман сделал предложение: давайте сами для себя определим, что из себя представляет МФЦ. Я с ним не согласен только в одной теме: не весь МФЦ, а вторую его часть. Первую половину пути мы прошли, осталась вторая. Поэтому что из себя представляет вторая половина дороги к международному финансовому центру? Это в наших силах? В наших. Так давайте подумаем.

Далее. Что вообще, на мой взгляд, нужно сделать, если уж на то пошло? Надо по образцу Владимира Владимировича Путина организовать народный фронт. Я считаю, что надо объединиться всем общественным организациям, у нас их штук восемь, создать 20-30 законов и показать их всем, которые мешают нашему развитию. Закошмарили нас нормотворчеством - это абсолютно четко. Давайте выйдем с инициативой о том, чтобы был принят мораторий на все нормотворчество, ухудшающее инвестклимат. Мы не просим, чтобы ничего не принимали. - только то, что ухудшает инвестклимат.

Дальше. Создание реальной комиссии по развитию рынка. Как существовала эта комиссия по развитию рынка без участников рынка, так она и существует. Не хочу критиковать ни ФСФР, ни кого-то еще, только нас. Давайте все-таки попробуем каким-то образом создать орган, который бы развивал этот рынок с нашим участием. По-моему, это правильно.

Финансовая грамотность. Это не просто должно быть что-то такое для тех, кто ничего-ничего не понимает. Финансовая грамотность - это задача не только наша, а всей страны, потому что население страны из-за финансовой неграмотности теряет миллиарды рублей каждый год. А это и недвижимость, и банки, и депозиты, и налоги, потерянные в финансовых пирамидах. Это общенациональная проблема (такая же, как борьба с курением), но почему-то отдуваться за все за это должны мы. Мы готовы быть флагманом, но это общероссийская экономическая проблема.

Далее. Мы абсолютно не уважаем российского инвестора. До тех пор пока не научимся уважать российского инвестора, никто не будет уважать нас. Хватит лебезить перед иностранными инвесторами! Вот выступал уважаемый Яков Моисеевич. Розничные инвесторы и иностранные инвесторы - это разные понятия. Есть иностранный инвестор, есть российский инвестор, и у российского должны быть лучшие условия, чем у иностранного. А этого нет. Я полностью согласен с Олегом Вячеславовичем, который говорит по поводу Сбербанка и собранных им 9 миллиардов. А IPO ВТБ? Собрать-то собрали, но сейчас цена уже выросла до ...? Неет, правильно. А ВТБ есть, и Костикова никто не снял. А кто-нибудь за это пострадал? Да никто. Вот Миловидов прекрасно работал, молодец, дали ему медаль. Я за, А вот, например, господин Николаев. Хоть кто-нибудь ему медальку за 20 лет работы дал? Ему сказали "спасибо, работай дальше".

Мне понравилась красивая формула: мы должны сделать, чтобы биржевая цена была похожа на рыночную. Как это можно понять? А это говорит один из руководителей ФАС. Я послушал первое выступление, и мне так понравилось. Еще немного, и окажется, что Рубен сам придумал это слияние. Всех опросили по поводу слияния, кроме ФАС. ФАС здесь ни при чем. А что конкуренцию в регионах начисто убили, это точно. В регионах почему-то до сих пор считается, что если будет 50 миллионов, тогда компания надежная. А вот наш уважаемый "Межпромбанк" входил в топ-десятку, и при этом никакие параметры его не спасли.

Да, с руководством мы совершенно не умеем работать. Мы отпустили президента в Гонконг, он туда приехал, начал называть Дерипаску счастливчиком, что она там разместился. Какое счастье?! Для нас это горе! А для него счастье. Коллеги, ну куда дальше-то! Счастье, что шестой выпуск размещения за рубежом в этом году закончился ничем. Так им и надо. Надо размещаться на ММВБ. Ну что еще? Москва на 68-м месте, а президент говорит: полпути прошли. Я и не помню, чтоб мы были на 150-м.

Коллеги, давайте начнем с себя. Вот сейчас по МФЦ разработаем свои правила, постараемся опубликовать эти законы. Например, по финансовым консультантам. По всей стране должны быть финансовые консультанты. В любом местечке должно быть два финансовых консультанта, и к ним может прийти простой крестьянин и о чем-то поговорить с ними. Но нет сейчас такой возможности. Поэтому я все-таки сторонник того, чтоб мы решали ровно те проблемы, которые можем решать сами. Поэтому кодекс корпоративного управления лучше давайте применять в своих компаниях. Допустим, везде есть советы директоров, где мало независимых членов. Готов через год ввести туда независимых. Дальше давайте во всех регионах сделаем управляющие пенсионными деньгами компании. Все пенсионные деньги в Москве. Еще год-два, а потом регионы всех нас пошлют. Потому что это полная ерунда. Любой губернатор через два года поймет, что все пенсионные деньги в Москве, и как только случается что-то с пенсионной командой в Москве, губернатор будет отвечать своим местом. Я готов, например, в течение двух лет сделать управляющую компанию в регионах. Если сейчас восемь компаний договорится, то в каждом федеральном округе будет по одной управляющей компании, именно региональной, которая будет работать с пенсионными деньгами населения в регионе. Спасибо за внимание.

Олег Михасенко, БКС:

Действительно, интересная дискуссия у нас. я хочу сказать насчет ритейла. В данный момент, по нашим исследованиям, от трех до четырех миллионов человек готовы инвестировать более 50 тысяч рублей в инвестиционные продукты. И не только в ПИФы (коллективные инвестиции), но это и доверительное управление, активный трейдинг - то, что связано именно с фондовым рынком. конечно, развитие - это комплексная задача. Нельзя развивать ритейл, не занимаясь другими, связанными с ним инфраструктурными задачами. Необходимо создавать систему, где определяющую роль, конечно, в данный момент играет государство. От этого мы никуда не уйдем, потому что законы являются определяющими. Например, мы говорим: давайте сейчас будем развивать деривативы. Но на деривативы должен появиться спрос. Я согласен, что это должно идти снизу, и это естественно. Снизу должен появиться спрос на деривативы, на структурные продукты и на все остальное. Но необходимы какие-то законодательные акты, нормативные акты. Нужно смотреть на риски всей системы и предполагать, чего мы хотим достичь. То есть необходимо нам пенсионным фондам давать делать более рискованные вложения или нет? Возможно у нас создание каких-то хедж-фондов? Могут ли инвестировать страховые компании. Потому что длинные деньги, к сожалению, находятся только у них. А у тех даже трех миллионов человек, которые готовы инвестировать, это спекулятивный капитал. Де-факто, что наши люди более года не мыслят вкладывать свои инвестиции. И депозиты, если вы посмотрите, не более года. Так же они хотят инвестировать и в другие продукты. Поэтому система - это комплексный подход. Первое - это законы, которые позволяют развивать не только ритейл, но и защищают все инвестиционные компании, пенсионные фонды и все остальные; позволяют им развиваться и с точки зрения продуктовой линейки, и с точки зрения налогов и всего прочего. А инвестиционные компании у нас развиты, они готовы придумывать всякие продукты.

Конечно, развиваться системно - непростая задача, но это позволит всем двигаться к какой-то цели. Сейчас все говорят о международном финансовом центре. Мне кажется, это хорошая цель, Вполне достижимая. Но нельзя, например, всего лишь объединив биржи, сказать, что мы к чему-то пришли.

Что касается ритейла, то он тоже разный - кто-то хочет ПИФы покупать, кто-то сам кнопки нажимать. Самое главное для ритейла - создавать профессиональных консультантов. На Западе существует институт финансовых советников - имеющих лицензию и получающих право консультировать клиентов и несущих за это ответственность. У нас сейчас такой ответственности никто не несет, а она должна быть обязательно. Рекомендуя клиенту покупку продукта, мы должны четко объяснять ему, какие риски он понесет, что его ждет и так далее. Поэтому лицензированную деятельность финансовых советников нужно создавать и у нас.

Константин Корищенко, Мерилл Линч:

Мне кажется, что в обсуждении у нас происходит смешение двух жанров. Вообще-то финансовая индустрия, по крайней мере в том контексте, в котором мы ее представляем (за исключением, может быть, некоторой ее части, связанной с коллективными инвестициями), представляет собой абсолютно сервисную индустрию. представим себе дороги. Можно делать дороги хорошие, можно плохие, но есть еще и автомобили, есть города, куда что-то везут или откуда-то едут. И в общем-то сами по себе дороги ничего не производят. Я много раз слышал, видел и на эту тему говорил, что не может оцениваться качество финансовой индустрии, условно говоря, по тому, высокая или низкая капитализация у компаний. По большому счету к самой индустрии это отношения не имеет. И мы живем в макроэкономических обстоятельствах - в условиях дешевых денег других стран, либерализированного счета капитала и так далее. Они определяют наши обстоятельства.

Наша инфляция определяет стремление людей каким-то образом от нее защищаться, и люди выбирают те объекты, которые, может быть, защищают их, может быть, нет, но, по крайней мере, они считают, что им валюта поможет, приобретение квартир. А вложения в акции, может быть, не помогут. Поэтому, мне кажется, что нужно все-таки разделить две вещи. Первое - это то, чем мы, собственно, можем улучшить нашу индустрию. И здесь речь идет в основном об инфраструктурных вещах: о наших взаимоотношениях с клиентом, о способах улучшения качества этих взаимоотношений. А второе - это макроэкономические обстоятельства, к которым мы очень много апеллируем. Регулятивное, мне кажется, это немножечко лукавое. Тут я с Анатолием Григорьевичем согласен.

Я участвовал во многих заграничных конференциях, посвященных развитию рынка там, и не припомню, чтоб народ сильно жаловался на местных регуляторов, на центральные банки, правительство и так далее. Они все-таки больше занимались вопросами индустрии. поэтому мы имеем ту среду, которая у нас есть. Не соглашусь здесь с Олегом Вячеславовичем. Фактически с 1992 года мы имеем государство, которое в тех или иных формах стимулировало развитие того или иного рынка. если вспомнить историю, мы поймем, что все основные вехи, основные инструменты и основные инфраструктурные новации во многом проходили оттуда.

Достижения рынка заключаются в так называемой раскрутке инструментов. Мы знаем, что такое раскрутка инструментов, как она делается. Она нужна или не нужна в зависимости от того, насколько государство поддерживает это. поэтому предложение: в практическом плане все-таки концентрироваться на вопросах инфраструктуры. И отдельные совершенно темы - пожелания и требования к регулятору. Понимаете, всегда надо бояться того, чего ты сам желаешь. Потому что когда ты приходишь к регулятору и предлагаешь принять еще один документ, то последствия его принятия могут оказаться еще более сложными, и придется прийти еще и еще раз что-то попросить. В этом смысле надо жить с теми условиями, в которых мы находимся и заниматься тем, что мы можем улучшить сами (согласен с Анатолием Григорьевичем). А апеллировать к вышестоящим инстанциям «дайте нам еще одну ту или иную возможность,, столь же интересно, сколь и непродуктивно.

О.Вьюгин:

Спасибо. Все-таки регулятивные препятствия - это первое, что было отмечено. И, в принципе, они есть.

В части коллективных инвестиций много нерационального. И много вообще нерационального с точки зрения регулирования. И налоговые препятствия. В конце концов, то не знаю, кто лукавит, но если мы хотим, чтобы стимулировались длинные инвестиции в фондовые инструменты, наверное, налоговое регулирование должно быть похоже на то, какое существует в мире.

К. Корищенко:

13% - привлекательная ставка для очень многих. Я знаю иностранцев, которые реально пытаются здесь вкладывать деньги, находясь здесь на постоянной основе. И их устраивает этот климат. Попытки менять налоговые условия достаточно часто ведут не к тому, что люди адаптируются, а наоборот. Люди хотят какой-то стабильности и спокойствия.

О. Вьюгин:

Тем не менее я услышал, что это (налоги) тоже некое препятствие.

Что еще я услышал? - Отсутствие разнообразия для коллективных инвестиций. Все-таки в мире существует больше возможностей для того, чтобы сберегать пенсионные деньги, например. У нас это в основном НПФ и то, что люди сами придумали - доллары, рентная недвижимость.

Затрагивались вопросы взаимодействия с регулятором. Мне кажется, проблема регулирования в России в том, что многие годы не было ведущего регулятора. Когда регулирование размыто, то есть за регулирование отвечает некоторый набор ведомств, и не одно, а некоторый набор, они должны как-то друг с другом взаимодействовать, в этом смысле в мире, когда такая система существует, выделяется ведущий регулятор - то есть наиболее авторитетный, наиболее влиятельный, имеющий серьезное положение в системе принятия решений, который координирует все регулирование, тащит его вперед, и находится рядом с президентом, когда он едет в Гонконг. Причем находится не формально, по должности, а по содержанию. То есть его и должен слушать президент, определяя, кто выиграл, а кто проиграл, кто счастливчик, а кто нет.

И взаимодействие ведущего регулятора с рынком. Я считаю, что инициатива рынка не требует большого взаимодействия с регулятором. Но - механизм трансформации идей в регулирование. Не секрет, что очень многие правила торговли определялись инвестиционными компаниями, а регуляторы их просто принимали. Может быть, это не самый лучший способ взаимодействия, но тем не менее здесь его тоже надо выстраивать. Когда нет такого взаимодействия, рынок очень плохо развивается.

По длинным деньгам, коллективным инвестициям есть еще желающие прокомментировать?

Владимир Твардовский, АйТи Инвест:

Позвольте, я прокомментирую. Наша компания работает в основном с мелким розничным клиентом, но иногда попадается и «крупная рыба». Глядя на этих клиентов и работая с ними, начинаешь, понимать, что они находятся в неком другом пространстве относительно того, в котором сейчас расположены мы. У мелких клиентов нет длинных денег, и соответственно, они представляют из себя чисто спекулятивный капитал и оборот. Не секрет, что на нашем рынке большая часть оборота имеет чисто спекулятивную природу. Для этих клиентов нет никакой надобности в налоговых послаблениях, они приходят на этот рынок для того, чтобы стать соросами, надеются этот рынок обыграть и заработать много денег. Налоги для них не самое важное. Хотя, как Евгений (Данкевич) заметил в кулуарах, как только были сняты налоговые барьеры со срочного рынка, обороты тут же возросли, и мы все это почувствовали.

Что касается длинных денег, то это большие деньги. И невзирая на то что такие деньги у нас есть, - это «умные» деньги, их держатели не хотят платить лишних налогов. И как только клиент достигает определенного уровня, он начинает задумываться, что ему дальше делать. Удобно ли ему находиться в той парадигме, в которую он поставлен. клиент начинает искать выходы на Запад, идет туда, регистрирует там компании. Он выходит на Лондон, и совсем не факт, что он вернется сюда, в Россию. Естественно он строит схемы, снижающие ему налогообложение, даже если возвращается сюда. И этот факт просто необходимо принимать во внимание. И если налоги для таких инвесторов снизить, то у них будет меньше шансов уходить. Если посмотреть на распределение клиентов по деньгам, то это типичное распределение парето. К сожалению, это распределение усиливается тем, что в обществе увеличивается расслоение, и коэффициент жизни растет. И это тоже играет против нашего рынка. Итак, большое количество мелких клиентов работает на нашем рынке как спекулянты, малое количество клиентов уходит на Запад - в Лондон, на срочный рынок в Чикаго, часть из них возвращается в Россию, но уже не как резиденты, а клиенты, обладающие налоговыми льготами (через офшорные зоны). А вот средние деньги - не маленькие, и не большие - не имеют стимула сюда приходить вообще. с одной стороны, рынок недостаточно ликвиден, с другой - налоги им кажутся большими. Для того чтобы входить в офшорную юрисдикцию, у них денег недостаточно, для того чтобы платить здесь достаточно много и инвестировать далеко, у них недостаточно желания. Они приходят только того, когда рынок падает, тогда у них появляется возможность заработать.

И здесь я еще раз возвращаюсь к налоговым преференциям для тех, кто держит длинные позиции. Три года - вполне нормальный срок для удержания позиций. Если для этих клиентов мы сделаем налоговые льготы, то этим мы захватим среднюю часть из этого распределения, и она придет на рынок. Сказано, что сейчас люди инвестируют в недвижимость, в доллар. Когда человек покупает доллар, а потом продает, он платит налоги? Нет, не платит. То же самое нужно сделать и на фондовом рынке. Необходимо обратить внимание еще на один сегмент - рынок Форекс. Либо его необходимо регулировать и поставить в равные условия с фондовым, либо запретить, так же, как игорный бизнес. Спасибо.

Денис Соловьев, Альфа-банк:

Уже неоднократно в выступлениях прозвучало, что нужно выделить спекулятивные обороты, спекулятивный спрос и ту часть бизнеса, которая сформирована реальными потребностями в инвестициях и, соответственно, предложением денег для этих инвестиций. Так получилось, что у нас в «Альфа банке» очень любят привлекать к банковской деятельности специалистов из инвестиционного крыла, а я являюсь членом кредитных комитетов. Здесь спрашивали, откуда брать длинные деньги? есть ли в них потребность? И длинные деньги, и потребность в них совершенно точно есть. Они предоставляются в виде банковского кредитования. Даже сейчас я сижу тут с папкой, потому что у меня пятница - кредитный день. Я сижу с папкой, листаю, анализирую качество компаний, которым мы предоставляем кредиты, в том числе и пяти-, семилетние. Из общего здесь следующее: примерно 80% компаний не инвестиционного качества, то есть для того чтобы быть представленными на рыке, им нужно сделать практически самоубийственные вещи, поскольку они все стараются оптимизировать свою деятельность - выводят деньги из оборота в какие-то инвестиционные проекты. Таких примеров у нас сотни. При этом что говорить о правилах листинга, если даже крупнейшие эмитенты (тот же «Газпром») не соответствуют этим правилам. Они не могут попасть в категорию «А». Сколько в индексе представлено нефтегазовых компаний? Если взять еще электроэнергетику, то, наверно, процентов 70. Что же тогда удивляться, что у нас спекулятивный рынок, что он рискованный для эмитента и что инвестиционных возможностей на нем мало, если рынок сильно коррелирован с ценами на углеводороды. при этом есть альтернативные компании, которые можно было бы выводить на рынок, но у них возникли бы очень большие проблемы с регулированием. Поэтому в лучшем случае они идут на рынок облигаций, росту которого мы очень радуемся. но в этом есть и отрицательная сторона.

А вообще говоря, вот рынок банковского кредитования. И он очень сильно развит. однако он сильно специфический. И анализируя эти компании, я вижу, что есть над чем работать. Спасибо.

Константин Волков, НФА:

Мне показалось, что провокация в начале форума, когда Алексей (Тимофеев) показал нам такие несколько угнетающие цифры, не совсем получилась. Возобладало несколько минорное настроение, хотя это не совсем верно. Если б мы собрались не в мае, а в феврале, когда рынок так стремительно рос, наверно, разговор был бы другой. Я призываю относиться к сегодняшнему состоянию как к переменчивому. Рынок на то и рынок, что он идет то вверх, то вниз. и если у нас и ощущается некоторый кризис жанра, то это тоже абсолютно нормальное состояние. Это состояние момента, когда, собственно и закладываются важнейшие изменения, новации в рынке, которые дадут свои плоды через определенное время.

Я хотел бы откликнуться на несколько инициатив, которые уже были высказаны. В части стимулирования внутреннего инвестора мы знаем об инициативах, с которыми выходил НАУФОР, выходили мы. Поддерживаю также идею об экономизации наших предложений. Видимо, целесообразно обращаться в правительство не просто с предложением о снижении тех или иных ставок, но и с расчетами на перспективу. Налоговое стимулирование должно также распространяться и на профучастников. Это уже упомянутое здесь снижение регулятивных издержек. К сожаление, надо отметить, что в этой части позиция наших уважаемых регуляторов не всегда последовательна. Из последних новаций это постоянное повышение требований к капиталу участников. С одной стороны, это управление рисками и их снижение для рынка, с другой - вымывание с рынка небольших участников. Внедрение законодательной базы по манипулированию и инсайду тоже вызывает много вопросов у профучастников.

Также стоит упомняуть новации в части рынка репо, ликвидационного неттинга. Это все новации не одномоментные, а то, что даст рынку новые качества, может быть, через годы. По поводу введения категории квалифицированных инвесторов и развитие нормативной базы по квалифицированным инвесторам. В частности, мы считаем, что наш небольшой вклад для рынка - это зарегистрированные наши стандарты по квалифицированным инвесторам. Очевидно просматриваются консолидационные процессы, которые позволят нам действовать еще более эффективно. Здесь у меня конкретное предложение. Чтобы эта конференция не прошла бесследно, а закончилась обращением в правительство, формулировкой предложения об экономизации, о которой уже здесь говорилось; и международный финансовый центр, представленный как бизнес-проект. Здесь говорилось о хорошем документе - «Идеальной модели фондового рынка». Но положа руку на сердце, многие ли профучастники могут сказать что-то об этом документе, кроме его названия. и если мы обратимся с конкретными предложениями совместно от индустрии, а не только от НАУФОР, мне кажется, что на такие предложения отклик обязательно будет.

Виктор Ремша, Финам:

Алексей смотри все время на меня. Честно говоря, не знаю, что сказать, потому что мы делаем много, чтобы привлечь частного инвестора на фондовый рынок. Поэтому я могу изложить только в виде шутки или провокации коротенький текст. То, что мы имеем сегодня на фондовом рынке, напоминает мне наш автомобильный рынок. Иностранные модели постоянно меняются, увеличивается их функционал, они конкурируют между собой. И салоны продают их успешно. А вот «Ладу Калину» не особенно. Так вот все наши эмитенты - это сплошные лады калины, непрозрачные предприятия, неинтересные, ничего на них нового не появляется. И чтобы продать эти предприятия-лады калины, нужно провести утилизацию - все инвестиции, сгоревшие в различных пирамидах, поменять на свежие акции «Газпрома». Такая вот провокация. Мы ведь действительно в первую очередь сервис. И очень сложно продавать и представлять продукт, который мало интересен.

Сергей Харламов, ФСФР России:

Я вряд ли буду комментировать Виктора. Хотя для российского автопрома программа утилизации была довольно интересной.

Я вернусь к тем комментариям, которые были связана с обращением к регуляторам. Яков Моисеевич говорил об экономизации в парадигме регулирования и снижении регуляторных нагрузок. Я думаю, что в этом плане мы имеем позитивные моменты. В части экономизации на этапах становления рынка излишняя зарегулированность, может быть, была связана с тем, что никто не знал, как это все должно функционировать, и регулятор отчасти являлся «законодателем моды». Появление квалифицированного инвестора тоже было во многом плодом идей регуляторов и взаимодействия ФСФР и Минэкономразвития при реализации идей венчурного финансирования в России. И уже потом рынок стал примерять это на себя. И только реальная работа может обеспечить более тонкие настройки.

В части, касающейся снижения регуляторной нагрузки и перехода от количественных показателей к качественным, думаю, что даже для рынка регистраторских услуг мы ушли от тех показателей, понимая, что количественные показатели по эмитентам на сегодняшний день не работают. Я думаю, что аналогичные процедуры нужно проводить в части, касающейся правил поведения на рынке. Те же самые инструкции о порядке ведения реестров из положения по депозитариям - их можно сводить к неким более общим формулировкам, потому что рынок уже вырабатывает определенного вида стандарты, и нам не стоит их каким-то образом дублировать.

Что касается требований к капиталу, то в определенной степени я согласен, что это один из барьеров для входа на рынок. Здесь тонкая настройка будет проводиться тогда, когда в полную меру заработают реализация нормы пруденциального надзора и когда появятся соответствующие показатели и нормативы по капиталу. Сейчас мы с Минфином перераспределяем полномочия, и все, что будет касаться вопросов установления требований к капиталу, будет теперь полномочием Минфина по согласованию с нами. Но пока этого перераспределения не произошло, мы, понимая, что с 1 июля должны вступить в силу новые требования к капиталу, в том числе для интермедиантов, сегодня на сайт ФСФР мы вывесили проект приказа, в котором фактически оставляем ныне действующие нормативы для брокеров, дилеров и доверительных управляющих и депозитариев. Проект будет висеть в течение недели перед тем, как мы его примем. Так что все замечания по проекту я хотел бы получить от рынка.

В свое время была идея, сформулированная НАУФОР, - сегрегация участников рынка по рискованности операций, которые они осуществляют на рынке. В частности, Алексей предлагал разделить брокерское сообщество (интермедиантов) на дисконтных брокеров и тех, кто работает с плечом, с левериджем. Это и для нас как для надзорного органа тоже будет позитивом в том плане, что мы существенно уменьшим мощность множества поднадзорных организаций, для которых мы бы применяли все процедуры, связанные с пруденциальным надзором. Если в регионах очень большое количество брокеров должно быть для обслуживания клиента «через дорогу», которые в одном и том же кафе пьют с ними чай, наверно, это было бы позитивно и для нас. И мы могли бы выравнивать все регуляторные и надзорные практики с банковским сообществом, где есть сегрегация именно по операциям.Что касается требований к капиталу, то в определенной степени я согласен, что это один из барьеров для входа на рынок. Здесь тонкая настройка будет проводиться тогда, когда в полную меру заработают реализация нормы пруденциального надзора и когда появятся соответствующие показатели и нормативы по капиталу. Сейчас мы с Минфином перераспределяем полномочия, и все, что будет касаться вопросов установления требований к капиталу, будет теперь полномочием Минфина по согласованию с нами. Но пока этого перераспределения не произошло, мы, понимая, что с 1 июля должны вступить в силу новые требования к капиталу, в том числе для интермедиантов, сегодня на сайт ФСФР мы вывесили проект приказа, в котором фактически оставляем ныне действующие нормативы для брокеров, дилеров и доверительных управляющих и депозитариев. Проект будет висеть в течение недели перед тем, как мы его примем. Так что все замечания по проекту я хотел бы получить от рынка. В свое время была идея, сформулированная НАУФОР, - сегрегация участников рынка по рискованности операций, которые они осуществляют на рынке. В частности, Алексей предлагал разделить брокерское сообщество (интермедиантов) на дисконтных брокеров и тех, кто работает с плечом, с левериджем. Это и для нас как для надзорного органа тоже будет позитивом в том плане, что мы существенно уменьшим мощность множества поднадзорных организаций, для которых мы бы применяли все процедуры, связанные с пруденциальным надзором. Если в регионах очень большое количество брокеров должно быть для обслуживания клиента «через дорогу», которые в одном и том же кафе пьют с ними чай, наверно, это было бы позитивно и для нас. И мы могли бы выравнивать все регуляторные и надзорные практики с банковским сообществом, где есть сегрегация именно по операциям.

Поэтому готовьте предложения. В самое ближайшее время мы их обсудим.

Олег Снегирев, Темп-Инвест:

Тогда скажу два слова. Я просто некоторое время назад писал Саватюгину о том, не стоило ли бы до принятия поправок в Закон о рынке ценных бумаг, которые неизвестно когда будут приняты, приостановить действие этого приказа в части повышения собственных средств с 1 июля 2011 года. Я не думаю, что это повлияло, но, слава богу, совпало. Два слова еще хотел бы добавить непосредственно по теме. Привлечением инвесторов занимается не государство. Что следовало бы, возможно в предложениях правительству прописать? РБК я не трогаю, но про МФЦ основные каналы молчок. А о том, что акции, условно говоря, акции «Северстали» за два года выросли на 500%, никто не знает. А то, что Путин на «Ладе» прокатился, знают все. Так вот один из способов привлечения населения на финансовый рынок - большее информирование населения по центральным каналам. Вложения в крупнейшие банки растут по 3-40-50% в год, и часть этих денег могла бы быть на нашем рынке. И должны быть профессионалы в пределах шаговой доступности, которые могли бы объяснить, что делать со сбережениями. Те движения, которые предпринимала ФСФР начиная с 2009 года, убивали такую возможность для населения регионов. Эти действия работали не на развитие фондового рынка, а на подавление. Хотелось бы, конечно, чтобы ФСФР двигалась в направления развития фондового рынка и расширения спектра финансовых специалистов в регионах.

Очень хорошее было замечания Комитета при совете Федерации (кажется, Дмитиря Ананьева): ко второму чтению подготовить предложение по снижению нагрузки на брокеров, дилеров и так далее. Хотелось бы знать, есть такое предложение или нет.

А.Тимофеев:

Такие предложения есть. Закон в самой жесткой форме прошел первое чтение. но есть его же (ананьевские) поправку к этому законопроекту, основанные как раз на подходе, о котором говорил Сергей Константинович. Там дифференциация требований, которая предполагает и понижение требований к собственным средствам, и повышение для некоторых из групп в зависимости от круга операций, совершаемых профучастниками рынка ценных бумаг. В этом смысле обязательства и Ананьева и его комитета, и Резника как представителя Комитета Госдумы выполняются. И сейчас мы очень рады готовности ФСФР приостановить дальнейшее повышение требований к собственным средствам. И это как раз необходимые условия для продолжения дискуссии.

В.Твардовский:

Можно маленькую реплику? На мой взгляд, надежность и устойчивость компании, работающей на фондовом рынке, определяется не ее капиталом, а в первую очередь теми людьми, которые ею управляют. В этом смысле нам нужно начинать работу по тому, чтобы на рынке остались только честные, искренние люди, профессионалы. И чтобы их было как можно больше. В этом смысле работа с регионами и с консультантами - очень важное и правильное направление. Если вспомнить ряд корпоративных дефолтов облигаций в 2008 году, когда частные инвесторы потеряли деньги, то кто понес за это ответственность? Да никто. И что нужно сделать, чтобы это не повторилось.

О.Снегирев:

Можно еще несколько слов вдогоночку))). Основанием для принятия этого закона продекларировано, что наличие собственных требований в законе устраняет рынок от волюнтаризма правоустанавливающих органов власти.

Так вот тема, которая не была затронута в дискуссии. Мы все говорим о собственных средствах и говорим, что Минфин будет определять требования к ним, а ФСФР будет определять методику расчета. Те люди, которые это писали, думаю, сами не понимаю, что же они написали. У меня сейчас чистых активов 70 миллионов, а собственных средств - 35. ФСФР подготовила проект приказа, где говорится, что теперь собственные средства будем считать по-другому, теперь вместо коэффициента 0,5 делаем 0,1. И тогда мне для того, чтобы иметь те же 35 миллионов, нужно будет иметь чистых активов уже не 70, а 100 миллионов рублей. Сейчас коэффициент по кредитам 0,1, то есть считается, что девять из десяти выданных кредитов профучастнику не возвращается.

О.Вьюгин:

Я так понял, что это вам Минфин сделает, потому что наши коллеги из ФСФР подтверждают, что и расчет - тоже у Минфина.

Юлия Бондарева, ФАС:

Я хочу отметить, что та позитивная нота, с которой мы начали в итоге завершается так же. Мне кажется, 13 мая этого года будет ознаменовано серьезным сдвигом в регулировании. То, о чем сказал сегодня Сергей Константинович, - это огромный шаг вперед. То, чего мы добивались, и то, к чему стремились, фактически сделано.

По поводу справедливой критики Анатолия Григорьевича в отношении ФАС. Мы намеренно держим паузу в отношении сделки по слияниям бирж, потому что именно антимонопольной службе предстоит дать официальное согласие либо отказ на эту сделку в зависимости от того, как она будет влиять на конкуренцию.

От себя могу сказать, что как только документы поступят в службу, мы будем взвешивать все «за» и «против», и в первую очередь оценивать те конкурентные преимущества, которые могла бы получить Россия с точки зрения развития рынка внутреннего и с точки зрения потенциала и тех особых вызовов, которые мы могли бы сделать, совершив эту сделку. Если у нас есть хотя бы малейший шанс стать конкурентами не только Варшаве, но и Лондону, мы должны это обсудить. Со стороны антимонопольной службы мы могли бы предложить механизм публичных слушаний, который предусмотрен законом. И уже с открытыми картами, с открытыми бизнес-планами по этой сделке обсуждать все плюсы и минусы России по этой сделке.

О. Вьюгин:

Я совершенно согласен, что объединение бирж - большой шанс изменить ситуацию в торговом сервисе. Если он не будет использован, я думаю, что можно ставить точку на финансовом центре, на разговорах о конкуренции.

Второе. Конечно, необходимо определенное дерегулирование частных лиц и институциональных инвесторов для того, чтобы бы прижать импульс развитию этой части фондового рынка. В части разнообразия инструментов, к сожалению, были сделаны небольшие шаги, и нужны дальнейшие.

И третье. Я считаю одной из причин того, что мы топтались на месте, отсутствие ведущего регулятора. Имея хороший опыт работы регулятора в прошлом, я хочу сказать, что многие проблемы не решались просто потому, что в органах власти было не ясно, кто же является регулятором. То есть все регуляторы, а кто отвечает непонятно. Для рынка это плохо.

Еще много аспектов, но эти три особенно важны для дальнейшего развития.

Полную запись первой части конференции можно прослушать на сайте вверху.