Екатерина Ганцева: Коллеги, я предлагаю потихоньку начать. Наша панель, как всегда, занимает прекрасное предобеденное время. Поэтому мы постараемся оперативно и качественно, за короткое время обсудить достаточно большое количество вопросов, проблем интересных тематик, которые у нас есть по рынку коллективных инвестиций, часть которых мы оговаривали и проговаривали в течение этого года. Я думаю, часть тем всплыла и сегодня на первых панелях, которые также участники этой сессии захотят озвучить или свою позицию, свое мнение на эту тему тоже приветствуется.

Позвольте мне изначально представить участников нашей сессии. Начну с дальнего от меня края - это Игорь Кобзарь - управляющий компании «БКС», дальше Алексей Антонюк - «Газпромбанк - Управление активами», Сергей Шумило - «Интвест Урал», представитель нашего регионального сообщества, дальше Евгений Зайцев - «Сбербанк. Управление Активами»», Ирина Кривошеева - «Альфа-Капитал», Владимир Кириллов - «ТКБ Инвестмент Партнерс» и Кирилл Пронин - Банк России. Ну, и Ганцева Екатерина - НАУФОР.

Изначально хотелось бы озвучить некоторые цифры, которые мы, как саморегулируемая организация, некоторые тенденции, которые мы видим на рынке коллективных инвестиций в этом году, по итогам девяти месяцев, буквально недавно подвели итоги. Действительно очень много говорится в течение этого года, что для открытых фондов на рынке этот год удачный в части привлечений. И привлечения бьют все рекорды. По относительным цифрам ИСЧА открытых фондов за девять месяцев увеличилось больше, чем на 100 млрд - это почти 30% от тех активов, которые были под управлением в начале этого года. Во втором квартале был действительно очень большой приток в фонды облигаций, но по итогам третьего квартала мы видим, что приток в фонды облигаций чуть-чуть снизился, но при этом значительно вырос в относительных показателях приток в фонды смешанных инвестиций и в фонды акций. И, в принципе, рекорды бьют этого года не только облигационные фонды, но и действительно и фонды, где на первую роль выходят акции.

Также по итогам третьего квартала мы увидели оттоки в фондах фондов. Может быть, коллеги потом смогут как-то там свои идеи на эту тему озвучить. И по рынку действительно общий объем в ПИФах облигаций у нас почти 69,5% по итогам девяти месяцев. Что касается управляющих компаний как институтов, то также с начала года идет тенденция к снижению количества лицензий. На текущий момент у нас аннулировано 24 лицензии с начала года, большинство лицензий аннулировано по заявлению управляющих компаний. Выдано шесть лицензий. Приток участников на рынок также вырос по сравнению с предыдущими годами, что тоже хорошо. Несмотря на все инфраструктурные изменения и операционные изменения на рынке, этот бизнес продолжает быть интересен участникам.

Что касается непосредственно фондов, то на текущий момент сформировано 1240 фондов различных категорий. И в этом году у нас, помимо классических открытых и закрытых интервальных, сформирован первый биржевой фонд, я думаю, мы о нем тоже как об инструменте, как о новом продукте сегодня поговорим.

Это вот некая затравка к тому, что в цифрах происходит на рынке. Но хотелось бы поговорить о том, что не только в цифрах, но и в идеях, в бизнесе, в регулировании происходит на рынке коллективных инвестиций. И в первую очередь, конечно, всем интересно движение регуляторное. Хотела бы попросить Кирилла Пронина рассказать о том, какие тенденции, какие планы, что реализовано. Спасибо.

Кирилл Пронин: Коллеги, добрый день. Предыдущая панель была такая очень оживленная, и я надеюсь, что как-то уже меньше осталось энергии для того, чтобы критиковать регулятора на нашей панели, но я на всякий случай к этому тоже готов.

Мне очень запомнилось высказывание Сергея Лукьянова на предыдущей панели о том, что рынок паевых фондов ну, практически такой мертвый. На самом деле, сколько людей, столько мнений. Отчасти с ним можно согласиться в том плане, что объем открытых фондов в абсолютном выражении, наверное, пока еще не сильно большой. Преобладающую долю в общей массе чистых активов ПИФов занимают закрытые паевые фонды, фонды для квалинвесторов. И в этом плане, наверное, точно есть, куда расти открытым паевым инвестиционным фондам.

С точки зрения масштаба индустрии, индустрия сама по себе достаточно емкая по объему активов, которые находятся под вашим управлением - это и активы паевых фондов и, что немаловажно, активы еще и отнесенные индустрии, которые занимают, наверное, в общем объеме свыше половины всех активов, которые находятся у вас под управлением. Если в совокупности порядка 6,9 трлн рублей находится у вас под управлением, где-то в районе 3,7 трлн - это активы пенсионеров, ну, вернее, активы пенсионных фондов негосударственных, и порядка 3,1 трлн - это активы пенсионных фондов.

Мы, как уже Екатерина сказала, наблюдаем, определенный рост, и чистый приток активов в паевые фонды составил свыше 100 млрд рублей, при всем при этом мы видим, что количество компаний сокращается. Сокращение, так же, как и в сегменте участников рынка ценных бумаг, с одной стороны, вызвано тем, что рынок покидают те компании, которые не видят перспективы развития своего бизнеса. 22 такие компании было в этом году. Наверное, это, с одной стороны, говорит о том, что кто-то не видит бизнес-идеи и рынок стал сложнее, стал более конкурентным, и конкуренция - это еще один фактор, который на сегодняшний день играет, наверное, такую важную роль в вытеснении малых компаний. То есть мы, как правило, говорим, что есть регуляторные барьеры, регуляторная нагрузка, но есть еще и конкуренция, которая тоже делает свое дело. При всем при этом шесть компаний покинули рынок по причине применения надзорных мер со стороны регулятора. К сожалению, все еще нам приходится принимать такие меры в тех случаях, когда компания не готова, не может, не способна или не хочет исправлять какую-то критичную ситуацию в своем бизнесе. Но, если посмотреть на предыдущие годы, то, конечно же, сейчас количество отзывов лицензий компаний за какие-то нарушения, не совместимые с жизнью, оно радикально уменьшилось. Более того, еще раз хочу обратить внимание, что отзыв лицензии - это действительно крайняя мера, и прежде, чем выйти на нее, мы достаточно много усилий тратим для того, чтобы вступить с вами в диалог, чтобы получить обратную связь и попытаться дать возможность устранить трудности, проблемы в вашей работе путем такого мягкого воздействия через выдачу предписаний, иногда через административные штрафы. Подобная политика будет сохраняться и в дальнейшем. Хотел бы сказать несколько слов о том, как изменения в регулировании уже начали менять жизнь и правовой ландшафт в деятельности управляющих компаний и, наверное, в дальнейшем будут менять.

Первое, с чего я хотел бы начать - это тема изменений в регулировании деятельности пенсионных фондов. Почему она важна? Начало года, фидуциарная ответственность негосударственных пенсионных фондов, обязанность по совершению сделок исключительно на наилучших условиях при реализации и приобретении активов. Что начало происходить впоследствии? Вполне ожидаемо негосударственные пенсионные фонды начали вносить изменения в договоры доверительного управления с управляющими компаниями, и аналогичные положения включать в эти договоры с тем намерением, чтобы управляющая компания точно так же действовала бы добросовестно и разумно исполняла бы сделки на наилучших условиях, и, возможно, в случае причинения убытков, если они были причинены недобросовестными действиями, управляющая компания возмещала бы пенсионному фонду соответствующие средства. В противном случае пенсионные фонды будут вынуждены размещать убытки своим пенсионерам из капитала. Если говорить про тренд в целом о том, что управляющая компания должна также соблюдать фидуциарные обязанности и действовать добросовестно и разумно в интересах своих клиентов, то это очень важное направление. И на сегодняшний день мы смотрим на то, как управляющие компании исполняют свои фидуциарные обязанности не только в отношении негосударственных пенсионных фондов, но и в отношении управления активами ПИФов.

К сожалению, мы в отдельных случаях встречаем такие кейсы, в которых, ну, например, управляющая компания на счетах в аффилированной кредитной организации достаточно длительное время хранит очень приличный объем средств паевого инвестиционного фонда по нулевой ставке. Совершенно очевидно, что эти средства могли быть размещены как минимум в ОФЗ, а, может быть, в корпоративных облигациях, могла быть получена более высокая доходность, однако это не делается. Соответственно, мы говорим о том, что такое поведение не может признаваться добросовестным, и нам точно вместе с вами есть, к чему стремиться. Поэтому, коллеги, этот тренд мы, безусловно, посмотрим на крупнейших участниках и в целом на всех участниках относительно того, насколько мы видим добросовестное поведение при управлении активами.

Несколько слов об изменениях в регулировании со стороны Банка России. Вышло новое указание 4885-У, его в конце сентября зарегистрировал Минюст, оно расширяет инвестиционные возможности для паевых фондов, для квалифицированных инвесторов. В частности, допускается возможность формирования закрытых фондов и биржевых фондов иным имуществом, помимо денежных средств. В этих целях увеличивается срок до шести месяцев для формирования паевого фонда. И помимо этого вводится, на мой взгляд, очень важный момент: мы разрешаем управляющей компании совершать сделки в виде заключения займов, кредитов, тем самым расширяя возможности для инвестиционных фондов, для квалифицированных инвесторов, но при условии, что соответствующая возможность по совершению операции предусмотрена инвестдекларацией и правилами доверительного управления.

Про 156-й закон сегодня вы уже слышали в первой части, еще раз скажу, что очень важный проект, он идет достаточно долго и непросто. Мы очень надеемся, что до конца года мы продвинемся, и как минимум, во втором чтении он будет принят. Речь идет о том, что должна быть изменена, упрощена процедура регистрации правил доверительного управления и процедуры прекращения фондов в части контроля за отчетами о прекращении фонда со стороны регулятора. Мы делегируем эти функции специализированным депозитариям, что, опять же добавит скорости этим процессам и гибкости.

Ну, есть еще одно требование, которое, мы надеемся тоже ввести в закон. Мы хотим отказаться от типовых правил доверительного управления, предоставив Банку России полномочия по определению требований к правилам доверительного управления, что позволит нам более гибко реагировать на запросы рынка на меняющуюся конъюнктуру. Есть еще несколько позиций, которые мы сейчас обсуждаем с НАУФОР, и мы рассчитываем, что они смогут найти также свое отражение в 156-м законе, но я пока не буду их детально анонсировать, это такая тяжелая предстоящая для нас вместе с НАУФОР работа. Я думаю, что об этом можно будет более так вот конструктивно, конкретно заявить, наверное, где-то ближе к концу года.

Еще один очень важный момент, о нем сегодня тоже было сказано в первой части - это тема конфликта интересов. Ну, насколько вы знаете, требования по управлению конфликтом интересов в 156-м законе, основном законе, который действует в отношении управляющих компаний, эти требования отсутствуют. Ситуация, наверное, точно требует улучшения. Отдельные сектора финансового рынка имеют подобные требования по управлению конфликтом интересов. Не всегда, возможно, это управление конфликтом интересов работает, но это точно не повод, чтобы не продвинуться в части управления конфликтом интересов в отношении управляющих компаний. К сожалению, те недобросовестные практики, которые мы встречаем, зачастую в основании этих практик лежит как раз реализуемый конфликт интересов. То есть он есть достаточно в большом количестве случаев, и наша с вами задача научиться этим конфликтом интересов управлять, идентифицировать, раскрывать информацию перед клиентами о том, что этот конфликт есть по возможности до его реализации. Ну, и мы думаем над тем, что обязательно должно появиться требование по обязательному возмещению убытков клиенту в случае, если они были причинены вследствие реализации конфликта интересов, а клиент был не уведомлен о наличии подобного конфликта.

С другой стороны мы полагаем, что как только подобное требование появится в регулировании, значит, это должно послужить определенным драйвером с точки зрения развития регулирования и отмены определенных ограничений, барьеров, которые на сегодняшний день существуют в законе об инвестфондах в части совершения ряда сделок, но пока мы будем говорить именно про возможность послаблений для инвестиционных фондов, предназначенных для квалифицированных инвесторов.

Еще один вопрос, который нас тоже беспокоит, тренд буквально последних нескольких месяцев: мы чуть более внимательно посмотрели на индустрию открытых фондов, и в отдельных случаях мы увидели, что структура активов открытых паевых фондов не вполне соответствует тому наименованию паевого фонда, целевому наименованию, по большому счету, на которое ориентируется потребитель, когда он приходит к вам, к вашим агентам с намерением приобрести пай. В данном случае можно говорить о том, что потребитель встречает финансовый инструмент по одежке, по наименованию, но покупая, к примеру, инвестиционный пай ПИФа, который называется, ну, условно, «Платина» или «Золото», по факту мы видим, что в этом паевом фонде достаточно длительное время значительный объем активов (бывает, свыше 50%) инвестируется, например, в госбумаги. Ну, наверно, с точки зрения надежности и безрисковости неплохо само по себе, но это совершенно точно расходится с тем, что предписано в законе об инвестиционных фондах, о том, что название, в принципе, должно отражать суть деятельности и направление инвестирования для паевого фонда. Ну, и, конечно, это влечет за собой обманутые ожидания со стороны потребителей. Поэтому мы планируем в ближайшее время завершить анализ всей индустрии открытых инвестиционных фондов на предмет того, как выполняется вот это требование.

Мы посмотрели на имеющийся международный опыт. Очевидно, что такие проблемы есть не только у нас. И в разных юрисдикциях есть разные подходы к регулированию, как правило, устанавливается определенный барьер, минимальная планка доли тех активов, на которые указывается в наименовании инвестиционного фонда. Так, например, в Соединенных Штатах не меньше 80% активов, с которыми, собственно, и связано наименование фонда, должно быть в паевом фонде.

Мы эту тему начали обсуждать с коллегами из Национальной ассоциации участников фондового рынка. Знаем, что они работают над проектом внутреннего стандарта, который установил бы подобные требования для открытых ПИФов. Я считаю, что это очень хороший подход, как раз пример саморегулирования. Мы, безусловно, это начинание поддержим. Но, однако, мы пока думаем над тем, чтобы подобные требования, возможно, ввести в наше регулирование.

И хотел бы несколько слов еще сказать про пропорциональное регулирование и надзор, про риск-ориентированный надзор. Мы в предыдущей сессии слышали о том, что опубликован доклад, этот доклад касается всех индустрий, не только участников рынка ценных бумаг, в том числе и участников рынка коллективных инвестиций. Подходы от индустрии к индустрии с точки зрения пропорциональности, они несколько разнятся. В качестве критериев принимается как масштаб бизнеса, так и те риски, которые концентрируются в деятельности того или иного участника, объемы этих рисков.

В случае с коллективными инвестициями было принято решение о том, что пропорциональность зависит как раз от объема рисков. Почему не объем бизнеса? Ну, наверное, вот могу привести такой пример. Можно ли одинаковые требования устанавливать к открытому инвестиционному фонду с объемом активов 1 млрд рублей, у которого, не знаю, 10 тыс. пайщиков, и паи которого могут продавать повсеместно агенты, и к закрытому паевому фонду, где 1-2 пайщика, где упакован кэптивный бизнес, но объем точно такой же? Наверное, вряд ли. Очевидно, что в первом случае риски возникают в случае нарушения требований регулирования у большого количества владельцев инвестиционных паев, во втором случае - это риски 1-2 лиц, которые занимаются конкретным бизнесом и, по большому счету, принимают на себя предпринимательские риски. А у нас в общем объеме стоимости чистых активов паевых фондов доля закрытых фондов порядка 75%, то есть очень большая. Соответственно, мы исходим из того, что пропорциональность у нас зависит именно от объема рисков, которые концентрируются у управляющих компаний.

Если посмотреть на регулирование, я думаю, вы все его хорошо знаете, и требования с точки зрения раскрытия информации, управления риском ликвидности, представления отчетности, они как раз дифференцируются в зависимости от того, каким фондом вы управляете - закрытым фондом для квальных инвесторов либо открытым паевым инвестиционным фондом. Очевидно, что в части открытых фондов это регулирование более жесткое.

То же самое касается и наших подходов при осуществлении надзора. Надзор мы также выстраиваем пропорционально. И в первую очередь мы, безусловно, обращаем внимание на паевые фонды для неквалифицированных инвесторов, на открытые паевые фонды. Соответственно, здесь наибольшие усилия в надзоре, наибольшая нагрузка будет на управляющие компании с точки зрения ведения диалога с регулятором. Ну, и в случае, если мы видим, что у нас срабатывают те или иные триггеры в рамках анализа отчетности, анализа движения данных из спецдепозитариев, анализа движения денежных средств по счетам. Если мы видим, что какие-то триггеры сработают, то, конечно, мы на них реагируем и проводим какие-то мероприятия и в отношении закрытых ПИФов, их достаточно много, и там тоже, на самом деле, достаточно много надзорных вопросов. Но, еще раз говорю, что концентрируем свои усилия, в первую очередь, на тех фондах, которые связаны с неквалифицированными инвесторами, на открытых фондах. Коллеги, вот, наверное, пока все. Уверен, что будут вопросы. Я буду готов на них ответить. Большое спасибо.

Екатерина Ганцева: Спасибо большое. Затронуто действительно большое количество вопросов. И по части из них действительно я хочу подтвердить, что НАУФОР разработала проект стандартов названия паевого инвестиционного фонда, еще трех стандартов, которые в начале следующей недели появятся на сайте НАУФОР для обсуждения рынком. Помимо стандартов названия, также там будут и стандарты управления конфликтом интересов и информирования клиентов о рисках. И, может быть, мы сейчас со стороны рынка, выработав вот эти единые подходы, чуть раньше, чем Банк России выработает нормативные акты, сохраним и себе время, и Банку России время на что-то более великое, на темы, которые связаны больше с развитием бизнеса и с развитием индустрии в целом, чем на те моменты, которые, в принципе, во многих компаниях, особенно у которых есть уже лицензия профессионального участника, уже решены, по сути, то есть внедрить эти вопросы в не такие крупные компании, как бы, по аналогии, уже имея некую историю, возможно. Спасибо еще раз большое.

Теперь я предлагаю обсудить вопрос следующий. Сегодня действительно упоминались наши паевые инвестиционные фонды, как индустрия, которая немного догоняет развитую брокерскую деятельность. Сегодня и очень часто на наших конференциях и вообще на публичных мероприятиях говорится о том, что продажа паевых инвестиционных фондов, в первую очередь, открытых паевых инвестиционных фондов - это агентские продажи, это продукты, не предназначенные для онлайн-продаж, потому что там много-много-много различных ограничений, но при этом все равно индустрия показывает рост.

Я бы хотела обратиться к участникам, к Ирине Кривошеевой, расскажите, ну, все равно, не смотря на весь скепсис, все равно мы растем, все равно у нас потенциал есть. Вот, за счет чего, как?

Ирина Кривошеева: Ну, нам кажется, что действительно мы традиционно оптимистично смотрим на развитие рынка, потому что нам кажется, что очень много зависит от нас самих как участников рынка, как команды, сотрудников. И в этом контексте, нам кажется, что можно выделить три каких-то направления развития, по которым мы и действуем последние годы: это формирование новых каналов продаж (ну, собственно, то, что ты упомянула, Катя), это формирование новых продуктов и новых дополнительных сервисов, которые создавали бы дополнительные какие-то ценности для наших клиентов.

Ну, вот с точки зрения каналов продаж, действительно прогресс, прорыв за последние два года, формирование онлайн-каналов продаж. И вот по нашей компании последние месяцы статистика до 63% от новых клиентов приходит уже через онлайн. И онлайн - это не только банки, не только банковские ресурсы онлайн-банков, но это, конечно, и непосредственно сайты самих управляющих компаний, и дополнительные проекты, сотрудничество, будь то с телекомами, будь то с какими-то площадками существующими уже маркетплейсами, те же «Банки.ру», и многие другие проекты. То есть, вот эти новые проекты, их не было вообще никогда, мы никогда даже не замахивались на то, чтобы попытаться продвигать, например, паевые инвестиционные фонды через телекомы. А сейчас мы видим эти проекты, и видим, что сильные агрегаторы, у которых есть достаточное количество клиентов, готовы предлагать инвестиционные услуги, конечно, это связано с тем, что спрос на паевые инвестиционные фонды со стороны клиентов, он действительно увеличился. Конечно, да, на фоне снижения процентных ставок коммерческих банков. Но не только. Потому что у людей появляется опыт, и мы видим по нашей клиентской базе, что до 50% средств, которые к нам поступают - это докупки от существующих клиентов. То есть, если клиент купил, получил хороший опыт, то он действительно дальше будет докупаться. И это такой органичный рост обеспечивается бизнесу, и, конечно, с точки зрения рекомендаций расширяется вот таким образом, естественным клиентская база.

Второе направление - это новые продукты. Мне кажется, что здесь стоит упомянуть, что благодаря регуляторным новациям, изменениям у нас впервые за последние годы появились персональные фонды, то есть ЗПИФы, яркое, мощное направление для состоятельных клиентов. Раньше мы не могли вообще думать о том, что на российской земле можно будет заниматься структурированием активов. Это можно называть как угодно - трасты по-русски или как-то иначе, но, тем не менее, это действительно действенный и эффективный механизм, который сейчас уже позволяет нам конкурировать, в том числе и с западными игроками. И вот впервые мы в последний год действительно видим, что наши состоятельные клиенты даже переводят какие-то портфели из других юрисдикций, из тех же швейцарских юрисдикций на российскую землю вот в форме более понятных для них персональных фондов. Еще одно направление, но я думаю, что коллеги здесь скажут подробнее, но, тем не менее, я верю в него - это биржевые фонды, которые зарождаются тоже на нашей земле. Конечно, хорошо и можно там допускать ETF какие-то иностранные, но давайте создавать свое. В этом должна быть стоимость. Давайте создавать собственные индексы, давайте развивать свой рынок. Это вполне себе логичное направление для развития вообще всех управляющих компаний. Давайте не дискутировать о том, что лучше - активное или пассивное управление, а гармонично развивать оба этих достаточно важных для клиентов направлений.

И третье - это, конечно, сервисы, которые действительно, мне кажется, что именно для понимания вообще, за что клиент платит управляющим компаниям вознаграждение, нам постоянно всем нужно действительно наращивать. Это и уровень аналитической поддержки, это опять-таки онлайн-сервисы с точки зрения прозрачности любой цифры, которая содержится в отчете, которая удержана с клиента в плане комиссии, это мобильное приложение, то есть клиент должен в онлайне видеть вообще, как осуществляются операции, и что именно происходит с его деньгами. То есть, понятные формы отчетности, понятные формы аналитики. Это, безусловно, еще новые формы продвижения, используя, в том числе соцмедиа, использование Фейсбука для донесения более четкой информации по поводу каждого любого действия, совершаемого портфельным управляющим. Мы должны объясняться перед клиентами все больше и больше вот как раз о том, что же происходит, как мы создаем ту самую добавленную стоимость при управлении активами клиентов.

Ну, и в завершении мне, наверное, хотелось бы сказать, что все-таки, ну да, это то, что сделано, но очень многое предстоит. И опять-таки, если разделить по этим направлениям в контексте онлайна, ну, вот мы сейчас, наверное, в какой-то степени подходим к черте, когда дальше развитие будет невозможным без поправок в 115-й Федеральный закон, потому что это связано, безусловно, с тем, что появляются новые формы платежей. Ну, мы не можем постоянно продолжать отказывать клиентам, если они хотят оплатить паи через «Эппл-Пэй» или через «Яндекс-деньги», через «кошелек». А мы с этим сталкиваемся, это очень, очень сложное такое направление. Еще одно связано, безусловно, с появлением каких-то новых форм, новых маркетплейсов - это тоже то, что будет драйвить какое-то развитие онлайна.

С точки зрения продуктов, ну, вот 156-й Федеральный закон, многое было сказано по тем поправкам. Но мы верим в еще одну важную поправку, которая там, по-моему, осталась в первом чтении - это возможность выплаты промежуточных доходов клиентам. Не зря все индустрии вообще международные делают фонды и продвигают их именно как долгосрочные инвестиции, при этом платят дивиденды или купоны клиентам из фондов. Давайте до этого когда-то дойдем, давайте перестанем вынуждать клиентов все время смотреть на вот эту краткосрочную перспективу, а дадим им денежный поток, который позволит им комфортно фактически существовать, исходя из их потребностей.

Ну, и с точки зрения каких-то сервисов, здесь, конечно, уже мы видим, что это задача непосредственно самих управляющих компаний, формировать новые программы лояльности, более четко анализировать вообще, что, как хотят клиенты, но в том числе и работать над скоростью. А вот со скоростью здесь уже тоже никак без регулирования, и это связано с такими элементами, как возможная отмена транзитных счетов, которые дали бы нам один день, но все-таки сейчас уже не то время, когда мы можем или должны осуществлять операцию по продаже пая на второй рабочий день. Ну, неправильно, все должно уже быть в онлайне, и это значит опять-таки транзитные счета, это значит возможность учета бумаг в НРД, то, что обсуждалось, какие-то другие действия, ну, в общем, все, что угодно, но как глобальная цель или KPI по развитию индустрии паевых инвестиционных фондов. Мне кажется, правильным поставить T0, и вот этот T0 для клиентов должен быть во главе угла на ближайший 2019 год, как мне кажется. Спасибо коллеги.

Екатерина Ганцева: Спасибо. Алексей, хотели добавить?

Алексей Антонюк: - Да, хочу добавить немножко. Вот Иру слушаю и, кажется, мы все в раю будем. В благостную картину я немножко ложку дегтя добавлю. Смотрите, какая ситуация: у нас бум индустрии коллективных инвестиций приходился на последние несколько лет, которые проходили в парадигме снижения процентных ставок и роста облигационного рынка. И понятно, что люди смотрели перформанс немножко прошлый, тренд продолжался и т.д.

Сейчас ситуация, я считаю, кардинально поменялась. Облигационный рынок в этом году откровенно не оправдал ожиданий, и этому есть абсолютно объективные причины. И по факту мы увидим, что те, кто приходили в последний год, приходили в этом году и попали на вот это движение облигационного рынка, так или иначе через какое-то время будут смотреть на результаты, сравнивать с теми депозитными ставками, которые существуют на рынке, и, понятное дело, будут немножко разочарованы.

Я лично испытываю некий скепсис относительно радужных перспектив роста объемов коллективных инвестиций в следующем году. Я имею в виду только сейчас такой розничный ритейл. Почему? Потому что вот эти причины, они, безусловно, окажут влияние, и хорошо, если индустрия останется примерно в тех же объемах, а опасаюсь, что в худшем случае на самом деле может быть и нетто отток в следующем году.

И хотел еще пару слов сказать по поводу истории, связанной с необходимостью контроля соответствия мандата, заявленного по инвестиционным фондам, и тому, что там в реальности есть. Мы, как представители индустрии, двумя руками «за», потому что странно видеть, когда фонд называется условно «Рублевые облигации», а там лежат валютные какие-то еврооблигации, там 15-20%, ну, это, конечно, удивляет.

Но, с другой стороны, был приведен пример, где, не знаю, золото и ОФЗ 20%, но опять-таки тут я призываю очень аккуратно действовать. Почему? Потому что если мы посмотрим даже на индустрию иностранных фондов аналогичных, зачастую локация на базовый актив на андеррай нессенс(?-33.12) идет через какие-то производные инструменты, а свободный кэш и обеспечение инвестируются, ну, в случае со Штатами в трежери. У нас в России это логично делать, соответственно, в гособлигации. То есть здесь надо как-то очень аккуратно поступать, чтобы не получилось так, что мы, с одной стороны, в погоне за благой целью начнем мешать жить добросовестным участникам этого рынка. Спасибо.

Кирилл Пронин: Можно прямо два слова: я здесь вас, в том числе призываю к диалогу на площадке НАУФОР, тем более, что ваши коллеги уже начали работу над этим внутренним стандартом. Мне кажется, правильная история, когда мы вместе с вами эти критерии разработаем.

Екатерина Ганцева: Да, мы, еще добавлю немножко, эту же тему обсуждаем и в рамках непосредственного указания Банка России о составе структуры, когда ведем ожесточенные споры о том, что может входить в подушку ликвидности фондов, какие инструменты - это тоже как бы в дополнение опять же, как вы сказали, к подушке ликвидности.

Я бы хотела попросить Евгения немножко рассказать про этот новый инструмент, биржевой фонд, который многие сравнивают с ETF, который в чем-то похож, не похож. Вот раньше была только теория, теперь пошла практика. Какие вы видите тренды, какие тенденции, что помогает, чего не хватает, есть ли будущее за этим? Спасибо.

Евгений Зайцев: Да, спасибо за возможность сказать несколько слов об этом новом инструменте - биржевые паевые инвестиционные фонды, как мы их ласково называем ETF. С 17 сентября этого года на нашем рынке коллективных инвестиций, да и на рынке ценных бумаг, появился действительно новый инструмент, принципиально новый - это биржевой фонд, который наша управляющая компания сделала, и здесь индексом выступает индекс акций «Московской биржи».

И мы, прежде всего, видим этот инструмент, наверное, это наш самый лучший инструмент, который может на сегодняшний день объединить нашу аудиторию с точки зрения представителей рынка коллективных инвестиций, управляющих компаний и рынка брокеров, поскольку та схема, по которой, собственно, функционирует этот фонд, это принципиально новая история в коллективных инвестициях, взаимоотношениях, прежде всего управляющей компании, брокера и рынка, дав, таким образом, широкому рынку ценную бумагу, которая имеет достаточно высокую ликвидность, насколько мы видим на сегодняшний день по тем результатам и по тем оборотам, которые есть у нашего биржевого паевого инвестиционного фонда. Мы также позиционируем этот продукт, прежде всего, как продукт для простых инвестиций в розничном сегменте. Стратегическое развитие линейки биржевых паевых инвестиционных фондов - это тот осознанный выбор, который мы сделали, и это направление, в котором мы собираемся развиваться в ближайшей перспективе достаточно интенсивно.

В чем, собственно говоря, принципиальная идея как простого инструмента инвестирования для розничного клиента биржевого паевого инвестиционного фонда? Прежде всего это понятность, ясность и четкость того финансового результата, который получает инвестор, не апеллируя уже к возможности или к ошибкам управляющего в той или иной ситуации, это максимальная репликация индекса и, соответственно, тот таргет, который мы для себя ставим, это минимальная ошибка следования.

И здесь, как нам кажется, возникает достаточно нормальная почва для диалога с инвестором, инвестирующим в наш продукт, будь это квалифицированный инвестор или неквалифицированный инвестор, поскольку мы можем на базе биржевых паевых инвестиционных фондов создавать, в том числе и так называемый коробочный продукт, переходя уже к от непосредственно продаже инвестору конкретного биржевого паевого инвестиционного фонда уже к портфельному предложению из энного количества таких фондов.

Что хотелось бы отметить? Что, как справедливо было сказано, мы перешли сейчас уже к практике, практике использования этого инструмента в текущих инвестициях. И здесь у нас, конечно, есть определенные пожелания с точки зрения развития самого инструмента, который бы нам, к обсуждению, скажем так, тех предложений, которые мы уже выносили, в том числе и через площадку НАУФОР, хотелось бы вернуться.

И сегодня я хотел бы отметить историю, опять-таки она уже здесь поднималась, это к подушке ликвидности, требования к которой сегодня есть для биржевые паевых инвестиционных фондов в размере 5%. Нам кажется, что, в общем-то, этот инструмент является неким исключением из общих правил, из общего подхода, поскольку все вопросы, связанные с ликвидностью, они решаются между управляющей компанией, маркетмейкером на рынке, и именно там обсуждается и решается этот вопрос с точки зрения обеспечения ликвидности. Есть часть вопросов, которые связаны, в том числе, и их возможности опять-таки репликации 100%-й индекса. Сегодня на рынке есть индексные открытые паевые инвестиционные фонды. Внутри обычно лежат ETF, которые, собственно говоря, выпущены провайдерами с других рынков. Нам бы очень хотелось, собственно говоря, поменять эту ситуация, и здесь нам нужно еще одно дополнительное обсуждение в части возможности репликации этих индексов, синтетических способов их репликации за счет опять-таки свопов.

И опять-таки сегодня есть еще одно ограничение, которое мешает нам это сделать, - это ограничение в 20% по уровню деривативов. Еще раз подчеркну, мы сейчас говорим о том, что нам хотелось бы снизить ту самую ошибку следования, которая является основным критерием, собственно говоря, к качеству которое добавляет управляющая компания, выпуская такой продукт на рынок. И это, в том числе, позволит нам опять-таки же продвигаться все дальше и глубже по пути доступности этого инструмента для массового клиента.

Есть еще там целый перечень и набор пожеланий, который мы, собственно говоря, пользуясь диалогом внутри НАУФОР, обязательно переправим в Центральный банк, и действительно хотели бы еще раз на эту тему подискутировать, тем более что эти инициативы, с которыми мы выступали, они, к сожалению, вот в текущий момент, насколько мне известно, не нашли отражения в тех поправках 156-ФЗ, которые так или иначе до конца года будут рассмотрены либо внесены к изменению. Новый инструмент и с точки зрения законодательного регулирования, и с точки зрения практики. Но, поскольку этот инструмент, мы уверены, будет пользоваться спросом, и опять-таки все мировые тренды, их можно оставить пока за скобками, но это действительно так. Продолжая тему основных направлений опять-таки работы с розничным сегментом, управляющая компания «Сбербанк Управление Активами» радикально пересмотрела свой подход в части закрытых паевых инвестиционных фондов. И та дополнительная компетенция, которую мы сформировали на своей стороне, которая поддерживает, собственно говоря, процесс выбора объектов инвестирования, процесс оценки этих объектов, процесс дальнейшего сопровождения и, самое главное, это процесс выхода из этих инвестиций, позволяет нам рассчитывать на то, что закрытые паевые инвестиционные фонды при опять-таки сочетании определенных обстоятельств, наших стремлений, каких-то дополнительных регуляторных проработок текущего законодательства вполне себе могут стать доступным инструментом, в том числе для инвестирования в розничном сегменте.

В остальном, в общем-то, присоединюсь к мнению коллег относительно взглядов на развитие рынка, поскольку, мне кажется, что востребованность рынка коллективных инвестиций - это такая жизненная уже необходимость. Изменение процентных ставок, повышение их, падение - это, в общем-то, перманентные истории. Но что мы видим в последнее время, и хотелось бы это еще раз отметить, что ментальность нашего инвестора, она, в общем-то, действительно, скажем так, поменялась в отличие от того подхода, который был в 2007-2008 гг. Сегодня мы имеем дело уже с реальным процессом формирования накоплений и сбережений. И как инструмент для формирования этих накопление и сбережений рынок коллективных инвестиций доказал на сегодняшний день свою полную состоятельность. Спасибо.

Екатерина Ганцева: Спасибо большое. Игорь, что, может быть, для вас является ключевыми направлениями для развития, на что основную ставку делаете, что мешает, что помогает?

Игорь Кобзарь: Да, спасибо. Ну, конечно, хотел бы сказать в первую очередь о законодательных изменениях. Вот закон об инвестсоветниках - важная для индустрии новация. С одной стороны, это, конечно, большой шаг вперед, потому что это приведет к так называемой «уберизации» финансовой отрасли. Что имею в виду? Вот как по аналогии с сервисами такси появится много независимых консультантов, которые смогут быстрее и качественнее делать ту работу, которую сейчас в основном делают агентские сети банка. Раньше, как вы помните, было несколько десятков компаний такси, и такси там приходилось ждать, условно говоря, 20 минут, да? Сейчас тысячи операторов, физлиц, и если такси приезжает дольше, чем мы, видим там, чем 10 минут, то это уже считается долго. Меняется индустрия. Это случилось на Западе массово, это же будет и здесь. Мы, таким образом, имплементируем такой best practice так называемый. Это конечно, большой шаг вперед. Это, кстати, приведет к тому, что банки вынуждены будут с консультантами конкурировать больше, и в том числе улучшать свои сервисы.

С другой стороны, конечно, сейчас нет до конца ясности в связи с этими новациями. Например, ПИФы, строго говоря, продажа ПИФа попадает под инвестконсультирование в том виде, в котором есть сейчас. И вот мы знаем, что у нас сейчас индустрия ПИФов переживает такой ренессанс. В прошлом году был приток рекордный, в 2017 году, 60 млрд пришло на рынок. В этом году уже с начала года гораздо больше. И что важно, что качество притока, оно совершенно другое. То есть если раньше, допустим, в 2006 году до этого, когда наибольшее количество денег пришло, это было 25 млрд, это были фонды акций, то сейчас это фонды облигаций. То есть фонды и в целом портфели, где у людей гораздо меньше риска разочароваться, и мы видим, что реально индустрия растет. И, конечно, важно, чтобы вот этот вот рост сохранялся, и со стороны ЦБ была поддержка, в том числе и на уровне законодательства, чтобы он не прекратился.

Второй момент - это диджитал. Про него уже много здесь говорилось. Я, прежде чем о нем говорить, хотел бы немножко поговорить о том, что происходит на Западе, западный рынок. За 2017 год вообще вся индустрия управления активами в мире выросла на рекордные 12% - с 72 трлн долларов до 79 трлн. Последний раз такой рост был в 2009 году, такой большой в процентном отношении, и вот случился в прошлом году.

Основным драйвером этого роста были, конечно, доходности на рынке. То есть рынки акций растут, клиенты деньги несут - все хорошо. Но западные управляющие компании, они тоже начинают думать о том, что дальше. Потому что понятно, что мы находимся, ну как понятно, мы, по крайней мере, думаем так, что мы находимся в позднем цикле, что касается Америки, прежде всего, и, скорее всего, такого роста по линеечке, как вот мы видели, его, скорее всего, не будет. И западные управляющие компании думают - а что нам делать? Они сталкиваются примерно с теми же проблемами, что и мы: то есть у них снижается маржинальность, растет доля пассивных инвестиций, и вот такой рост может не повториться.

Они в целом, если говорить, переходят на диджитал, второе - они делают новые продукты (я об этом немножко поговорю) и третье - снижают косты. И в части диджитал - это прям такой тренд всей индустрии. И Роман Горюнов выступал, говорил, что сейчас в России, в общем-то, если у банка нет предложений для инвестиций, нет вот этого слова «инвестиции» («Тинькофф Инвестиции», «Альфа Инвестиции», Сбербанк), как бы это уже, это must have, если у тебя нет, ты, наверное, не самый современный банк. Это все происходит, и, как сказала Ирина, это только начало пути.

Сейчас тренд пошел дальше, сейчас уже мобильные операторы начинают предлагать инвестиции - Yandex, Qiwi. То есть уходят продажи инвестпродуктов только от банков и идут в другие каналы. Я не удивлюсь, если через пять лет появится какой-нибудь «Пятерочка Инвестиции» или «Магнит Инвестиции», хотя звучит страшно, понимаю, прежде всего, для регулятора, наверное, да? Ну, просто хочу показать, что границы раздвигаются, и тренд идет уже... Мы уходим от традиционных каналов и переходим в другие каналы, где есть клиенты. Там, где клиенты, там должны быть инвестиции. Это важная история. И, конечно, российские управляющие компании должны этому следовать.

Также с точки зрения рынка. Мы тоже понимаем, что сейчас рынок не самый простой, для фикстинк рынок, год непростой, также много в России продается структурных продуктов, в том числе они тоже в основном были и есть на Америку. И мы видим, что американский рынок тоже, опять же повторяюсь, в позднем цикле, возможно, будет сокращение бизнеса.

Управляющие компании, конечно, должны внедрять эти лучшие международные практики, в том числе и с точки зрения сокращения нагрузки на бизнес с точки зрения регулирования, но и какие-то новации. Например, вот сейчас очень модная тема есть среди западных управляющих компаний, так называемый смарт-бета фонд, фонд ETF со смарт-бета. То есть, что было раньше? Раньше компании запускали просто обычные ETF на индексы, это, конечно, приводило к эрозии маржи. Объем активов рос, но была и эрозия маржи. Что сейчас вводится - так называемый смарт-бета фонд. Чем они отличаются? Тем, что это тот же индексный фонд, но сделанный по другим правилам. То есть классический индексный фонд. И сейчас это не самый эффективный подход к построению индекса. Сейчас есть много очень фондов, фонды с низкой волатильностью, фонды с дивидендными историями - это индекс, по сути, который делается на этих новых принципах. И управляющая компания, говоря о том, что они делают такой индекс, она может брать больше комиссии, чем в традиционном биржевом фонде, который, допустим, на S&P.

Это такая интересная история. Мне кажется, в России это тоже будет внедряться. В России уже начали внедряться обычные биржевые фонды, например, Сбербанком. Мне кажется, вот за этим тоже будущее.

Екатерина Ганцева: Спасибо большое. Если вернуться к биржевым фондам, хотела поблагодарить Московскую биржу, которая принимала очень активное участие в запуске первого фонда. А что касается вопросов дальнейшего развития поисков и инвестиционного консультирования в рамках деятельности управляющей компании, то тут, конечно, нужно продумать, вот сейчас, на том этапе, на котором мы находимся сейчас, не только, на мой взгляд, тему предложения, консультирования, предоставления аналитических справок каких-то, про которые мы говорили сегодня, а то как классическая агентская схема, которая годами существует, уже десятилетиями, можно сказать, существует в деятельности управляющих компаний впишется в инвестиционное консультирование. Потому что если мы говорим о деятельности непосредственно управляющей компании, предложении ее продуктов собственных клиентам, то тут не возникает вопросов, потому что сама по себе эта деятельность - это уже инвестиционное консультирование. Когда ты предлагаешь некий коробочный продукт, коим является тот же открытый фонд клиенту, ты действуешь в рамках лицензии. А когда заходит речь об агентах, то, конечно, наверное, это один из тех вопросов, который стоит также дополнительно прояснить.

Ирина Кривошеева: Извини, просто продолжая прошлую панель, не знаю, коллеги поддержат меня или нет, но в этом плане очень большая просьба как раз к НАУФОР, как саморегулируемой организации, все-таки сейчас будут разрабатываться стандарты, Катя, давайте мы все это пропишем, чтобы потом вот это как-то не огрести, извините.

Екатерина Ганцева: Мы постараемся. Если вернуться немножко от вопросов дальнейшего развития, продуктовой линейки, мы затрагивали еще очень важную тему сегодня или с самого начала - это пропорциональность и регуляторная нагрузка. Ну, даже, наверное, это немножко две темы - это то, что есть сейчас, и то, что мы сейчас активно обсуждаем - это пропорциональность. Мы на начальном пути, наверное, когда действительно мы пытаемся выработать эти критерии, найти подходы. И тут я хотела бы сначала поговорить о том, что происходит сейчас и попросить Владимира как бы рассказать, сказать несколько слов.

Почему, потому что у нас действительно этот год для управляющих компаний, я думаю, и для индустрии профучастников это год операционных изменений. Я это, по-моему, говорю в течение всего года, да? Это упоминаемый XBRL, единый план счетов, это введение требований к деловой репутации... Так или иначе, у нас не огромное количество новых нормативных документов в этом году, но в конце прошлого года достаточно большое количество вступило в силу, и мы перестраиваем бизнес, взаимодействие с Банком России. Хотелось бы узнать, как успехи, и какие проблемы, что есть, ну, и про развитие тоже, Владимир.

Владимир Кириллов: Спасибо, Катя. Здравствуйте, уважаемые дамы и господа! Я попрошу загрузить презентацию, а пока ее ставят, я хочу сказать, что мы в прошлом году, когда, собственно, пошел переход к новым форматам отчетности и нам внедрялся активно XBRL, мы, соответственно, встречались в Банке России и вместе с НАУФОР сделали, подготовили презентацию и пытались объяснить, как работает бизнес управляющих компаний, и просили учесть это в своей работе. То есть мы говорили о том, существующие отчетные формы, они содержат в себе дублирующую информацию бесконечную. Мы говорили о том, что пора бы уже перейти к разработке единых идентификаторов для ценных бумаг, что, казалось бы, в рамках ЦБ, ну, совсем посильная задача, реальная, а у нас они все разные.

Мы занимаемся каждый раз в отчетных формах описанием ценных бумаг одних и тех же по огромному количеству раз. Мы вставляем в отчетности бесконечное количество СЧА, в разные отчетные формы одно и то же. Мы занимаемся расчетами в самих формах, которые мы сдаем, определяем там доли ценных бумаг и т.д. То есть мы говорили, ребята, вот давайте, это, вообще говоря, неправильно с точки того, как это должно быть организовано, заберите это себе, делайте это на своей части, забирайте у нас данные. Это первое.

А второе, самое главное, то есть если вы вводите какие-то изменения, вы учитывайте, пожалуйста, что мы как участники рынка, должны эти изменения у себя адаптировать, особенно то, что касается IT. Невозможно постоянно менять онлайн все то, что вы придумали, ну, потому что как бы все это начинает конфликтовать просто с теми задачами, которые вы предыдущие поставили.

Это был прошлый год, мы помним, ЕПС, МСФО, там титанические усилия, тут же, значит, смена отчетности и т.д. Нам сказали, вообще говоря, в 2017 году был запрет на введение новой нормативки, это мы типа доделывали старую, догоняли, и, вообще, какие изменения в анкете?

Но потом мы прислали данные, соответственно, подтверждающие 50-е изменение в анкете или что, или какое-то такое, да? То есть вот такие мелочи, казалось бы, они тоже уходят из внимания. Оказывается даже просто остановить регулирование, доделывая старое, это приводит к большому количеству изменений в управляющих компаниях. И нам сказали, ну, хорошо, вот то, что вы сказали, на самом деле все будет вообще решено в XBRL. И мы с этим, собственно, и ушли. И вот наступил 2018 год.

Следующий слайд. И мы все узнали, что XBRL - это боль. Я написал: «XBRL - это пейн, это пейн». Вот уже Ира засмеялась, на самом деле, да, это почти слова из песни Монеточки, которая, кстати говоря, родилась в Екатеринбурге, поздравляю Екатеринбург с такой интересной певицей на российской эстраде. И у нее есть в одной из песен слова, видимо, которые как-то лично ее касаются, жизненный опыт: «Папочка, прости, я разбила твой портвейн, безответно любить - это пейн, это пейн». Вот если бы Монеточка работала, наверное, немножко в нашей индустрии и поработала в бэк-офисе, то засиживаясь допоздна, доделывая, пытаясь сдать отчетность в XBRL, разбираясь в таксономии, она чего-нибудь придумала, спеша, опаздывая на встречу в очередной раз, или пропуская театр, кино, что-то типа такого: «Дорогой прости, тут сплошной XBRL, мне с ним жить без любви - это пейн, это пейн». Что-нибудь такого плана.

Вот сегодня уже с высоких трибун прозвучало, не сегодня, несколько недель назад, о том, что XBRL внедрен, международный стандарт внедрен в плане отчетности на российском рынке. А теперь давайте посмотрим на реалии. Вот что изменилось-то на самом деле? Мы как сдавали формы отчетности, мы так и продолжаем сдавать формы отчетности, но с многократно усложнившейся структурой и сдачи этой отчетности.

Вообще стандарт XBRL, он ориентирован, замечательный стандарт, наверное, да, то есть на упрощение формирования и сдачи отчетности. Но вместо этого мы столкнулись с гигантскими сложностями, и теперь это назвали... Мы выбрали свой особый российский путь, мы часто так делаем в нашей истории, да, соответственно, так называемый формоориетированый подход, формоцентричный, вот такое словосочетание я слышал, слово новое.

То есть вместо того, чтобы оперировать данными, фактами, мы сегодня оперируем формами, мы пытаемся эти формы как бы уложить, запихать и отправить в отчетности ЦБ вместо как бы реального сбора фактов. Отсюда идет огромное количество ошибок в таксономии.

Значит, казалось бы, ЦБ пошел навстречу участникам рынка, понимая, что разные подходы существуют, кто-то разрабатывает собственное ПО, кто-то пошел к вендорам, но кто-то не пошел никуда, давайте, значит, сдавать через анкету редактора XBRL. Но то, что в результате появилось на рынке, это не работает, это постоянное зависание. Эта анкета обладает огромной ресурсоемкостью и ее как бы на компьютер пользователя не поставишь. Ошибки с сообщениями в виде такого Out of memory. Что, собственно, такое Out of memory и что с этим делать участникам рынка, непонятно. Ну, разумеется, участники рынка начинают звонить в техподдержку, пытаясь понять, а что же случилось.

И тут допущена еще одна ошибка, ну потому что техподдержка не работает, давайте называть вещи своими именами, ее нет. То есть там есть, я не знаю, два или сколько-то методистов в Центральном банке, которые что-то понимают и которые как-то могут отвечать на вопросы, но количество участников такое со своими вопрос Out of memory, что люди эти не справляются. Кураторы же управляющих компаний и других участников рынка просто про это ничего не знают. То есть это никак не помогает. Сейчас это передано в Тверь. Я не знаю, как у других участников рынка, но мы иногда сталкиваемся с ситуацией, что нам не дозвониться по телефонам, нам не найти людей, которые отвечают. Наконец находится, слава богу, какой-то человек после того, как не один день иногда дозваниваешься дотуда.

Более того, вы понимаете, все делается с колес, с колес и на колене вот в данном случае. Ну, то есть что это такое? Ну, кто-то пробовал писать наверняка в вагоне поезда, и знает, что это такое, - получаются каракули. Для этого нужно сначала магистраль было выстроить, на которую это можно было бы все нанизать. Ну, даже вот в «Сапсане» едешь, и то, там, собственно, как бы нестыковки, но едет неплохо, писать можно. А когда на электричке, которая подпрыгивает, то совсем тяжело.

Просили делать как можно меньшее количество изменений. В результате в 2018 году, вот задумайтесь, за 9 месяцев, 39 недель прошло, мы получили 22 улучшения программного обеспечения и 4 таксономии. Вот на простых примерах давайте, потому что ну какая-то тоже там абстракция. Что такое 22 улучшения ПО? Вот у всех есть мобильные телефоны и у сотрудников Центробанка тоже. Вот представьте себе, что Apple или Samsung нам 22 раза обновил ПО, вот как пользователя, 22 раза. Что, соответственно, мы бы сказали по поводу такого сервиса? Мы бы сказали: «Вы чего, достали, ребята, хватит обновлять-то нам все». Но в данном случае мы все исполняем требования регулятора и обновляемся все вместе.

Проблема в том, что, сделав как бы эту версию анкеты, они встроили туда верификатор, валидатор вот этот отчетности. То есть мы сегодня как бы можем и по-прежнему отправлять, мне скажут, формы отчетности, - ну, отправляйте как раньше. Но проверочной функции этого нет. Мы и в прошлом году просили - сделайте проверочный инструмент, для того чтобы мы проверяли, что мы отправляем туда. Но так отправишь, и не знаешь в результате, если просто формы отчетности. Соответственно, мы проверяем через версию анкеты, а это значит, что мы должны внедрить все то, что, соответственно, там сделано.

Вот на сегодняшний день, чтобы тоже еще другое понимание какое-то вот этих цифр, 490 версий ПО, ну, видимо, как спринты, которые делает Центральный банк. Так надо понять, что 490 версий у них, а у нас-то в IT в нашем это примерно то же самое, каждый раз отрабатывая эти решения. 4 версии таксономии. Значит, вывешивается проект таксономии, потом вывешивается абдейт этой версии, а последняя версия, окончательная, выходит ровно в день сдачи отчетности, ровно.

Объясняю на простых примерах, не абстрактной какой-то сдачи отчетности. Вот здесь все сидят менеджеры. Вот представьте себе, что вы готовите презентацию для совета директоров, для правления, ну регулярно же готовим, правильно? Вот в день сдачи отчета правлению или совету директоров нам присылают новый формат и говорят: «Все переделайте». Это как? Это как возможно вообще в принципе с таким подходом жить и работать? Соответственно, мы это все сдаем, все это начинает дорабатываться, возвращаться, версия таксономии не соответствует регуляторной, регулированию, нормативке. С чем работать? То ли нормативку уже реализовывать, то ли старую версию таксономии, то ли все это поменяется.

Екатерина Ганцева: Владимир, а можно вопрос? Все равно мы все понимаем, что... Я думаю, что очень многие из сидящих здесь сталкиваются ежедневно с этими же проблемами, и очень много этой информации в тот же Банк России доносится. Есть выход, на ваш взгляд? Вот мы сейчас уже в эпоху XBRL живем, то есть с этими проблемами сталкиваемся. Работа с Банком России идет, предписания получаются. Но, честно скажу, прецедентов наказаний вот именно рублем, что называется, я не знаю, ну вот со стороны НАУФОР, может быть, они есть. Но есть ли решение, на ваш взгляд, этого вопроса?

Владимир Кириллов: Да, я понял. Я обязательно перейду, то есть я просто не сделал бы презентацию, если бы не предлагалось решение, сейчас мы перейдем к этому. Я просто к тому, что вот опять-таки прозвучало сегодня, что на предыдущей сессии, что 90% бюджета уходит на регулирование, что 10% - на развитие бизнеса. Ну, у кого-то там плюс-минус, но на самом деле это похоже на правду. То есть ресурс, который сегодня съедает регулирование, он просто гигантский, он огромный. И это вопрос-то зачастую не в том, что как бы его не нужно делать, но нужно менять просто сам подход. То есть как внедрили, так я еще раз, Катя, говорю, что внедрили-то? Мы на самом деле не внедрили XBRL в том виде, в котором он задумывался. Сегодня с таксономией мы не можем разрабатывать собственное ПО, потому что таксономия, она модифицирована, то есть коды нам Центральный банк не отдает, они закрыты.

Я сейчас остановлюсь на одном - цена вопроса. Вот сколько у нас брокерских компаний сегодня на рынке? 500, да? Управляющих - 234. 734, плюс пенсионные фонды, значит, 570, плюс страховые компании - еще 130, например, да? Вот 700 участников рынка сегодня уже сдают.

Слава богу, не сдают банки, тут вообще бы все легли. 700 участников. Сколько бюджет внедрения и поддержки на управляющую компанию, на участника рынка, профучастника приходится? Ну, вот ваша оценка? Я думаю, что порядка 5 млн в год. Похоже на правду? Вот мы потратили за этот год порядка 5 млн: купили, разработали сами плюс поддержка. 3,5 млрд рублей. Вот я не слышал этих цифр никогда, чтобы кто-то делал эту оценку рынка. 3,5 млрд рублей! Плюс еще то, что Центробанк со своей стороны потратил. Не спрашиваю даже, сколько. 3,5-4... Ну, похоже да, на такие цифры? Мы накормили рынок, в результате мы не получили ничего с точки зрения некого функционала, удобства работы для Центрального банка, для участников рынка, для скорости. Понимаете, какие деньги? Это к вопросу о том, что нужно делать.

На самом деле нужно было делать - это, запускать все через НАУФОР, через саморегулируемую организацию, и не делать это с колес, а нужно было потратить на это чуть больше времени, но сделать это нормально. В том числе заплатить просто не 4 млрд, а в рамках той же СРО на самом деле собрать деньги с участников с тем, чтобы это сделать, оттестировать, с тем, чтобы это заработало. Я понимаю, что Центробанк это все равно он будет только свою часть решать.

Понимаете, то есть нужно это делать заранее. Вот что нужно было. Следующий слайд. То есть это вот пример запроса Банка России по отчетности. У нас сегодня, помимо всего прочего, произошел разрыв в понимании того, что я как тот же генеральный директор, мои сотрудники, каким образом они могут повлиять вот на это? Я получаю некий запрос от Центрального банка, я должен на него как-то прореагировать. На самом деле сегодня, кроме IT-специалистов прореагировать на нее никто не может. Они должны в первую очередь разобраться. То есть мы потеряли как бы саму суть, мы вот такое теперь получаем, ну, то есть птичий язык, по сути, машинный язык, на котором только можно разговаривать. Я думаю, что многие приведут еще массу примеров того, почему это не работает.

То есть в результате мы получаем сегодня (следующий слайд) (смех и аплодисменты). Похоже? Все, значит, я угадал, все узнали друг друга. Карикатурист Копейкин и моя любимая много лет уже вот эта «Металлурги перед компьютером». Я в жизни не думал, что это когда-то нас коснется. Вот теперь сотрудники управляющей компании, пытаясь разобраться. И вот, мне кажется, сотрудник бэк-офиса к IT-специалисту вот этому вот так: «Слышь, давай, помогай уже, выручай, брат». То есть примерно так это происходит. Мы сами уже ничего не понимаем в этом. То есть принципиально поменять подход.

Следующий слайд. Предложение для Банка России, как это можно сделать. Во-первых, перестать улучшать таксономию и анкету, дайте как бы вздохнуть вообще. Вот сегодня вывешена на 2019 год новая таксономия. Я сто процентов уверен, что та, которая вывешена, она поменяется еще три раза, и последняя версия к 1 января будет 31 декабря вывешена. Вот давайте мы такого не будем допускать, это нереально. Поставить запрет на любые изменения в анкете и таксономии - раз в три месяца. Ну, я вот здесь, конечно, не знаю, вряд ли здесь присутствует большое количество сотрудников Центрального банка, поэтому я обращаюсь к Кириллу, поскольку он наш куратор всеобщий на этом рынке: пожалуйста, вы там встречаетесь, донесите озабоченность нашу тем, как это, собственно, происходит на самом деле. Готовы встречаться, рассказывать, показывать и доносить это. Хотите что-то внедрить, дайте время рынку, участникам рынка адаптировать эти изменения.

Второе. Продлить мораторий на предписания до нормализации ситуации, а не как сейчас там написано до 1 января 2019 года. 1 января это ничего не решится.

Следующее. У нас Банк России требует любую публикацию на сайте вплоть до секунд проставлять, до секунд, не только дату. Но, когда Банк России меняет на своем сайте, мы должны реально жить там, отслеживания на определенных страницах, когда же там появится что-то новое. Ну, почему нельзя сделать элементарные вещи в сторону профучастников: любая публикация - дата и время этой публикации. Сделайте, наконец, рассылку по «личным кабинетам» нотификация(?) о том, что, ребята, мы чего-то изменили. Ну, помогите таким простым способом. Есть же для этого у вас, регулярные же сообщения нам приходят, ну почему не добавить? Почему мы жить, по несколько дней проверяя, не появилось ли там что-то новое.

Дальше. Наконец перейти на сбор данных, а не форм, и отказываться от этих форм по мере автоматизации каждой формы. Взяли форму, ее разбили на сырые данные, научились это делать, отправили в Банк России. Все, отменили эту форму в отчетности. И дальше следующую, следующую, следующую. Это все можно сделать.

Екатерина Ганцева: Мы двигаемся потихоньку, тут в защиту Банка России...

Владимир Кириллов: Очень медленно двигаемся. Очень медленно двигаемся, и, соответственно, я считаю, что можно двигаться совершенно по-другому и по другим принципам. Если уже ничего нельзя сделать, вполне возможно, что и такая история, ну хотя бы кто-то должен сделать соответствующие выводы на будущее, понять, как работают участники рынка, работа по современным стандартам, работа с колес... Ну, есть еще и другие участники рынка, которых тоже нужно учитывать, которые должны иметь время на адаптацию изменений. Спасибо большое.

Екатерина Ганцева: Спасибо.

Кирилл Пронин: Ну вот, наконец-то, а я думал, критики не будет вообще, заскучал. Ну, во-первых, Владимир, спасибо за такое обстоятельное выступление. Я по аплодисментам понял, что наболело у всех. С одной стороны, мне было легко слушать, потому что тема сбора отчетности не совсем, наверное, моя епархия, с другой стороны, я не меньше, чем вы, переживаю за ту нагрузку, которая есть у участников рынка, и, безусловно, эта обратная связь ценна и полезна, хотелось бы только ее получать, может быть, чуть раньше. То есть не на подобном мероприятии, когда очень сложно сориентироваться в каких-то технических деталях и аспектах, а вот чуть раньше, возможно, обобщив предложения еще и иных участников рынка, можно их передать в НАУФОР, а можно напрямую нам, мы-то к диалогу точно готовы.

Про большое количество изменений. Вы, наверное, правы, продукты далеки от совершенства, и, по моим ощущениям, вот то количество апдейтов и изменений, которое мы видим, в том числе связано со стремлением доработать какие-то баги, ошибки в уже существующих продуктах. И, по-видимому, с этим еще какое-то время мы с вами будем жить.

То, что вы сказали относительно целесообразности введения ЕПС, XBRL, сроков и т.д. Коллеги, наверное, есть смысл вспомнить о том, что вся эта работа проходила, в том числе, в рамках рабочих групп и была возможность вовлекаться в этот процесс, влиять на него была возможность, ну она и сейчас остается, у саморегулируемых организаций, принимать участие в этом процессе. Вы слышали, Лариса Константиновна в своей части выступления озвучила информацию о том, что они создали рабочую группу по упрощению отчетности, и я думаю, что вот после таких предложений мы пойдем точно в этом направлении. У меня большая просьба поделиться вот той презентацией, которую вы дали, мы ее посмотрим с коллегами из департамента обработки отчетности и приступим к диалогу, вероятно, с участием как минимум НАУФОР. И еще раз, коллеги, просьба ко всем - не стесняться, давать обратную связь. Если вы говорите, что кураторы где-то там не могут ответить на ваши вопросы... Да, не могут, на технические вопросы, безусловно, вопросы, связанные с IT-поддержкой, конечно же, человек, который занимается надзором, вряд ли ответить в состоянии. С другой стороны, обратная связь от вас очень важна, с тем, чтобы вот эту клиентоориентированность бы повышали Банка России.

Очень хорошо в первой части, по-моему, Роман сказал из БКС относительно того, что очень важный показатель эффективности работы и рынка, и регулятора - это затраты на внедрение всех изменений, которые мы вводим в регулирование. Вот важно, чтобы наша клиентоориентированность тоже повышалась, но здесь обратная связь важна нам, она должна быть своевременной, и не только, еще раз говорю, в рамках наших мероприятий, хотя это, наверное, очень удобно и можно получить реакцию большого количества участников сразу. Важно ее давать порционно в моменте, с тем, чтобы мы где-то пытались изменить, были более гибкими. А в целом - да, есть проблематика. Спасибо.

Екатерина Ганцева: Спасибо. Алексей хотел добавить.

Алексей Антонюк: Я просто добавлю к этому ко всему, что, понятно, что реакция участников рынка, она важна и т.д. Но, по идее, в Банке России тоже как-то должны видеть на статистику той отчетности и успешности ее сдачи, которую они получают. И я вот не знаю, как другие, но у нас, например, были прецеденты, когда мы получали некий документ из Банка России, пример которого продемонстрирован был в презентации, где было сказано, что у вас тут типа сдано неправильно. Мы бежим, все перепроверяем, убеждаемся, что сдано правильно. И я делаю из этого вывод, что на стороне Банка России тоже проблема с обработкой этой отчетности. Потому что ну странно это как-то. Вот в моем понимании, наверное, может быть, сначала как-то нажать на паузу, все оттестировать со всех сторон, а потом уже запустить в боевом режиме.

Екатерина Ганцева: Этот рубикон пройден, поэтому сейчас понятно, что настраивается все в рабочем режиме, и это будет еще достаточно длительное время. Я говорю, на текущий момент главное настраивать все это таким образом, чтобы помимо расходов на IT-доработки не пошли расходы на административные штрафы, простите, конечно. Но у нас диалог по отчетности, по формам отчетности и по показателям, которые необходимы Банку России, он ведется. Помимо того, что мы рассматриваем дублирующую отчетность, направляем, также через нас компании предоставляют эту информацию в Банк России. И в том числе этот диалог мы и ведем, и я думаю, продолжим в рамках пропорционального регулирования деятельности. И тут я бы очень хотела спросить Сергея Шумило - представителя регионального бизнеса - как вы относитесь к этому вопросу? Потому что тут сидят представители достаточно крупных участников, которым пропорциональность), ну, постольку поскольку, скажем честно, вероятность того, что они будут подчиняться минимальным требованиям каким-то невелика, но для регионов это важно или не принципиально, и какие для вас точки роста?

Сергей Шумило: Добрый день всем! Такая жаркая тут дискуссия возникла по поводу тех тем, которые прозвучали - это отчетность, это переходные ЕПС, XBRL, это перспективы рынка. Я хочу сказать, что я оптимист в том плане, что уральский характер закаляет, и мы не сдаемся, хотя мы очень маленькие по сравнению с московскими компаниями, тех возможностей, наверное, с точки зрения розницы у нас нет. Но, тем не менее мы, живы, и пропорциональное регулирование для нас не пустой звук, это очень серьезная тема. И когда регулятор принял на себя роль мегарегулятора, мы все надеялись, что то регулирование, которое существует в банковской сфере, не будет просто перенесено на управляющие компании, сейчас от лица управляющей компании региональной говорю, а будет все-таки каким-то образом откорректировано и требования эти будут адаптированы к компаниям. Ну, это, слава богу, случается, и тот процесс, который идет через НАУФОР с нашим участием, потому что те предложения, которые мы даем, они принимаются и обсуждаются. И у нас даже была с Катей конференция по Скайпу, где мы коллективно собрались и обсуждали эти вопросы. Я думаю, что тот проект нормативного акта, который висит сейчас на сайте Банка России, он в большей части все-таки основан вот на этих предложениях НАУФОР. Я посмотрел, там на 90% они все-таки отражены.

Хотел бы еще акценты все-таки сделать на очень важных, на мой взгляд, моментах - то, что касается избыточности регулирования в отношении малых компаний, какими мы себя считаем все-таки по масштабу бизнеса. Все-таки посмотреть возможность отмены 115-ФЗ в отношении управляющей компании, в том смысле, что эту функцию выполняют за нас уже банки, поскольку все расчеты идут безналично, и идентифицировать в рамках этого закона клиента, я думаю, что, наверное, нецелесообразно уже. Это дополнительная нагрузка достаточно серьезная на компанию.

Ко всему прочему еще хочу сказать, что... Вот Владимир говорил по поводу форм отчетности XBRL. Да, это все сыро, это все не доделано, это, наверное, можно было сделать по-другому. Ну, правильно, мы прошли рубикон, мы сдаем так или иначе эту отчетность, получаем какие-то шишки, исправляем, пытаемся комментарии получить от технической поддержки Банка России... Тем не менее, драконовских каких-то мер нет, на самом деле административных наказаний нет пока. И об этом мы договаривались на всех публичных мероприятиях с Банком России, что какое-то время, первое время, не знаю, может быть, это год, может больше, этого не будет, поскольку все понимают, что это очень сложный процесс перехода.

Но все-таки при всем этом, вот еще раз скажу, что масштаб, например, нашей компании, он вот те издержки и те затраты дополнительные, которые мы на себя взяли в прошлом году, в этом году, существенное оказали влияние на нашу прибыль, на маржинальность компании, и мы это очень сильно почувствовали. Я уж не говорю про объективные факторы рынка, которые дают не ту доходность, которая в принципе планировалась.

Но я здесь не плачусь, не пытаюсь какой-то подход к нам выработать, я к тому, что да, это все есть, это надо принимать, надо в это вникать, технологичность инфраструктуры в любом случае должна быть усовершенствована и усовершенствоваться. Какой ценой? Конечно, мы все по-разному к этому подойдем и для себя увидим эту цену. Но, тем не менее, конкуренция на рынке, на мой взгляд, должна присутствовать, это основной из доминирующих факторов, который позволит развиваться рынку. О том придет клиент розничный - не придет клиент розничный, ну, наверное, еще раз. Тут было уже сказано, что, конечно, крупным компаниям в этом плане лучше, потому что у них есть клиент и тот тренд, который был в этом году, вроде бы как-то на него рассчитывали, что ставки по депозитам упали и будет некий переток, и он начался, и это цифры показывают. Но сейчас пошла обратная картина, к сожалению, и надо придумывать что-то новое. Екатерина правильно сказала: надо придумывать какие-то способы, интересные способы продажи паев, в том числе, поскольку я считаю, что паи как инструмент рынка коллективных инвестиций - это недооцененный абсолютно инструмент и с точки зрения регулятора, и с точки зрения государства, поскольку той налоговой мотивации, которая в отношении облигаций существует, ее нет до сих пор, хотя она бы дала очень серьезный толчок на самом деле, если бы это было применено в отношении инвестиционных паев.

И также, наверное, хотелось бы увидеть движение в направлении гарантированности вложений в паевые инвестиционные фонды. Поскольку шлейф, который тянется за паевыми фондами с начала 90-х годов, он такой, негативный, все, наверное, помнят первые паевые фонды так называемые, пусть они чековые были, еще какие-то, но тот негатив есть, его надо как-то нивелировать. И, на мой взгляд, страхование вложения в паевые инвестиционные фонды, наверное, здесь бы какую-то роль сыграло дополнительную, положительную роль я имею в виду.

Ну, а о том, что избыточность существует и дублирование отчетности, это говорили уже, я не буду повторяться. Хочется, чтобы скорее, вот Лариса Константиновна говорила, прошла унификация этой отчетности и были сокращены те формы, которые дублируют эту отчетность.

Но при всем при этом то, что касается выпуска нормативных актов, подзаконных актов, которые 156-й разъясняют, и в самих изменениях в 156-й вот хотелось бы, чтобы было некое большее время для того, чтобы, когда этот акт принят, например, конкретный акт, чтобы рынок адаптировался, вот как говорил Владимир, что дайте хотя бы три месяца для того, чтобы сделать в отношении, например, форм отчетности XBRL и таксономии, вот то же касается и других направлений регулирования. То есть нужен некий больший срок для того, чтобы к этому адаптировалась компания и можно это требование выполнять качественно. Вот я об этом говорю.

Ну, и как источник роста я бы, наверное, все-таки рассчитывал на индивидуальный пенсионный капитал, который вот такая ложка меда в большой бочке дегтя по повышению пенсионного возраста, наверное, присутствует сейчас, то есть предлагается рынку, чтобы в этом участвовали не только пенсионные фонды, а участвовали и управляющие компании. Это прозвучало в письме НАУФОРа в конце сентября в Банк России. И вот я полностью это поддерживаю, потому что конкуренция в данном случае поможет всем участникам рынка в том смысле, что у людей появится возможность изменить, что ли, модель поведения. То есть патерналистская модель, которая существует в нашем обществе российском - о том, что государство должно оплачивать мою старость, наверное, она должна быть снивелирована, в том смысле, что каждый должен отвечать за то время, к которому он уйдет, в том числе и своими решениями, принятыми в отношении того, как ты обеспечишь это время. И поэтому здесь, наверное, индивидуальный подход, который предлагается, он будет уместен. И управляющие компании, мне кажется, здесь могут составить конкуренцию пенсионным фондам. Спасибо.

Екатерина Ганцева: Спасибо большое. Коллеги, спасибо большое за участие в панели. Я надеюсь, она была интересная, спасибо слушателям. И я приглашаю всех пройти пообедать. Спасибо.