17.07.2024

Стенограмма

Сессия III «Закрытые и личные фонды»

1. Красинский Валерий, заместитель директора департамента - начальник управления регулирования департамента инвестиционных финансовых посредников Банка России

2. Ганцева Екатерина, генеральный директор УК Контрада капитал

3. Глухова Юлия, операционный директор ООО УК «А-класс капитал»

4. Зинченко Евгения, заместитель директора департамента финансово-банковской деятельности и инвестиционного развития Минэкономразвития России

5. Кубушка Кирилл, генеральный директор АО «Центротраст»

Модератор - Черных Екатерина, генеральный директор УК Современные фонды недвижимости

Екатерина Черных: Очень рада приветствовать всех выживших участников конференции после обеда и пришедших на нашу сессию. Мы постараемся сделать так, чтобы вы не уснули.

И для начала каждый из участников нашей панели кратко сейчас расскажет о том, что, с их точки зрения, произошло за последний год, с прошедшей нашей конференции, самого существенного на рынке закрытых паевых инвестиционных фондов.

Женя, тогда, наверное, с вас.

Евгения Зинченко: Добрый день, коллеги!

Вы знаете, на самом деле сложно выделить, что было самым главным. На мой взгляд, много за прошедший год было сделано, и очень порадовал тот проект федерального закона, с которым вышел рынок, относительно внесения изменений в 156-ФЗ. Видим, что те инициативы, которые были год и два года назад со стороны Минэкономразвития инициированы - по личным фондам, по закону о многоголосых акциях, они нашли поддержку у рынка и в том числе отразились в этом проекте ФЗ. Поэтому для нас была очень приятна такая активность со стороны рынка в сторону развития этого инструмента. Ну и в рамках последних майских поручении президента эта активность вот как раз в пику исполнения этих поручений. Я думаю так.

Екатерина Черных: Спасибо.

Катя?

Екатерина Ганцева: Мне кажется, самое главное, что произошло за прошедший год - это, конечно, рост стоимости активов, вообще в принципе в ЗПИФах кратный, и огромный приток, на мой взгляд, новых клиентов и новых проектов, про которые мы раньше и не задумывались в их реализации через такой инструмент, как фонды. Мне кажется, этот год был прямо вот насыщен у всех компаний этими тремя параметрами - новые проекты, рост активов, рост новых клиентов. У нас, по крайней мере, так.

Екатерина Черных: Отлично.

Кирилл?

Кирилл Кубушка: Добрый день!

Если говорить глобально, действительно, мне кажется, это первое, что нужно отметить и то, что еще не случилось, но то, что мы ждем - это реформа 156 закона и связанные с ним поправки в 22 закон «О рынке ценных бумаг», и те новеллы, которые туда были заложены и действительно были проработаны в значительной мере с рынком, не все было воспринято, но в значительной мере, они, конечно, несут новые интересные возможности для развития индустрии ПИФов и какие-то новые возможности для управляющих компаний в плане доступа к тем же самым личным фондам, например.

И на самом деле то, что тоже еще не случилось, но анонсировано, и окажет тоже важное влияние, как мне кажется, на индустрию - это налоговые поправки, которые вносит правительство. Вот в первом варианте уже внесло в парламент, и, соответственно, та значительная неопределенность, которая существует в отношении того, какие будут именно налоговые последствия применены в следующем году для пайщиков паевых фондов. Вот это очень волнительный момент, он напрямую влияет на экономику индустрии, соответственно, еще больше, чем организационные изменения.

Пожалуй, вот эти два.

Юлия Глухова: Коллеги уже назвали, не буду повторяться. Да, это кратный приток клиентов и рост стоимости чистых активов - это на самом деле самые большие достижения прошлого года. И самое приятное, что это действительно качественный прирост качественных, активных клиентов.

Ну и действительно, мы все с нетерпением ждем изменений в Налоговый кодекс, и очень бы хотелось, чтобы они были именно в том виде, в каком сейчас представлены. Очень много уже говорили о налогах, и здесь хочется, что не налогами едиными и не на них мы только надеемся, но хочется сказать: если не помогаете, то хотя бы не мешайте, инвестдоход не должен облагаться по ставкам выше, чем дивиденды и купоны.

Екатерина Черных: Валерий, а что с точки зрения твоей было самое важное очень насыщенного года с прошлого июня, с прошлой конференции?

Валерий Красинский: Ну, с точки зрения регуляторики я не могу сказать, что у нас вот именно по ЗПИФам были какие-то именно реализованные истории (мы ЗПИФ-А не берем сейчас, это не те ЗПИФы), поэтому для нас это скорее вот уже несколько раз упоминавшийся проект закона - да, наверное, это такой за последние годы ключевой сейчас проект, который не точечный характер носит, а более такой концептуальный и который может оказать какой-то именно качественный сдвиг вперед для индустрии. Поэтому у нас, скорее, не то, что случилось за прошедший год, а то, к чему мы готовим плацдарм и что должно случиться.

Екатерина Черных: Вообще наша конференция проходит в контексте сейчас активной работы над заданием президента Российской Федерации существенным образом увеличить капитализацию рынка, продолжать развивать долгосрочные инвестиции. И мы на нашей панели сегодня хотели показать, как ЗПИФ как инструмент может решать эти задачи очень успешно.

И начать я хотела с выступления Юлии Глуховой. Дело в том, что у нас впервые в истории рынка проводилось привлечение розничных клиентов в закрытый паевой инвестиционный фонд для квалифицированных инвесторов в формате IPO.

Юлия, расскажите, пожалуйста, об этом опыте, поделитесь со всеми. Это будет правда очень интересная история.

Юлия Глухова: Благодарю, Екатерина.

Прежде хочется сказать, что наблюдали за рынком, сегодня рос индекс Мосбиржи, то есть конференция НАУФОР уже положительно влияет на рынок, чуть, правда, корректируемся, но сейчас попробуем поднять рынок вновь. Как в том видео: давайте все подуем на график.

Что касается нашего опыта, действительно, мы все ищем нестандартные пути и доступ к нашему клиенту. Хочется сказать, что рынок ЗПИФов (я буду корректировать, я в основном эксперт в ЗПИФах недвижимости) существует более 20 лет, тем не менее он не стал прозрачным и понятным для широкой массы инвесторов как институциональных, так и розничных. Более того, аналитиков в фондах недвижимости, действительно крупных аналитиков можно посчитать по пальцам одной руки. Одним словом, до сих пор мы непонятный широкой массе инвесторов инструмент, и мы ищем пути, как этот барьер преодолеть, как стать более понятными.

Все мы знаем, какой хайп сейчас испытывают IPO, это действительно сейчас стало широко востребованным инструментом для привлечения капитала. И мы обратили внимание на стандарты, которые присущи IPO. Я хочу поправить: мы не в формате IPO разместились, мы разместились по стандартам IPO. К сожалению, IPO в рынке ЗПИФ это сейчас фактически невозможно, неповоротливый инструмент, сделать это невозможно. Тем не менее никто не запрещает нам применять высокие стандарты IPO.

Что мы сделали конкретно? Мы повысили информационную прозрачность ЗПИФа, разработали такой документ, как информационный меморандум. Это большой талмуд, который описывает фонд, активы, стратегию фонда, риски описывает. Действительно, это огромный документ. Тем не менее он более понятен инвестору, как оказалось, нежели правила доверительного управления, всеми нами любимые, которые мы все знаем, где что смотреть, в какой главе, но тем не менее широкая масса инвесторов не очень хорошо ориентируется.

Далее. Независимые аналитики крупных банков сделали свои модели на основе нашей стратегии независимо от нас и рассчитали доходность по нашему фонду. Что это дало? Это дало возможность рассмотреть наш продукт институциональным инвесторам. Институциональные инвесторы без аналитиков даже не подходят к продукту, то есть для них это все слишком большие риски.

Далее. Какой комфорт мы дали? Это стабилизация цены сразу после запуска. Мы внедрили в наш продукт стабилизационного маркетмейкера, который в каждом IPO присутствует. Что это означает? Это означает: часть привлеченного капитала определенная, которая также на этапе размещения определяется, она направляется на стабилизацию цены. Если цена падает ниже цены размещения, этот пакет активируется и идет на откуп.

Кстати, в нашем случае, кроме первого дня, стабилизационный пакет еще пока, тьфу-тьфу-тьфу, не потребовался, цена пая растет. Но это очень важный механизм для защиты инвестора прежде всего.

И, наверное, из наиболее интересных отличий от других размещений ЗПИФ - это локап-период, так называемый мораторий на продажу. То есть мы взяли на себя обязательство, что мы не выпускаем дополнительные паи в течение периода как минимум 90 дней, тем самым мы не будем давить на рынок, на цену нашего пая.

И самая главная особенность - это короткий период размещения. Весь наш маркетинг длился менее трех недель, и книга заявок была открыта неделю. Как мы знаем, ЗПИФы, они на полках стоят всегда и продаются всегда. Мы же собирали заявки на покупку всего неделю - с 27 мая по 5 июня. И, надо сказать, мы попали в «идеальный шторм», как я говорю. На самом деле это всегда очень хороший опыт, очень легко делать проекты на растущем рынке, когда тебя волна несет вверх, и на самом деле интересно, когда все наоборот, когда ты идешь против тренда. Именно в этот период с 27 мая по 5 июня индекс Мосбиржи упал на 5,5%, ставки по 10-летним ОФЗ достигли 15%, по надежным корпоративным облигациям 18-я была ставка, ну и мы знаем, что многие банки подняли ставки по депозитам до 18%. И это произошло именно в тот период, когда была открыта наша книга заявок. Ну, очевидно, что широкие массы инвесторов просто перетекают в простой, понятный продукт - в депозит. Ничего выдумывать не нужно, не хочу я разбираться в ваших ЗПИФах, в ваших ПДУ, все и так ясно.

Тем не менее наш эксперимент, я считаю, удался. За такой короткий период проинвестировало в наш фонд более 3 тыс. инвесторов, около 3 млрд рублей мы собрали, проинвестировали как физические, так и юридические лица. Ну и, как я уже сказала, фонд после начала торгов растет. И вот сейчас я наблюдаю в режиме онлайн, котировки нашего фонда растут. О чем это говорит? Действительно, нужно искать нестандартные решения для привлечения внимания к нашему рынку.

По-прежнему остается одна из основных, наверное, проблем, которую мы увидели при подготовке к нашему размещению, и основной вопрос, который у инвесторов возникает, - это ликвидность. Над ликвидностью нам нужно работать. Все говорят: «В ваш рынок стоит зайти рубль, выйти - 5 рублей». Так не должно быть.

Вот в целом наш опыт. Наверное, не буду затягивать дальше…

Екатерина Черных: Юля, вот по механике все-таки. Вы самостоятельно продвигали продукт или нанимали себе маркетмейкера? Если нанимали, то как он работал, на каких условиях? Вот все-таки поближе к практике, чтобы другие управляющие компании могли воспользоваться вашим опытом.

Юлия Глухова: Маркетмейкер - это функция ликвидности, и маркетмейкер запускается уже после периода стабилизации. Это, по сути, брокер, который поддерживает ликвидность и идет за стоимостью продукта. У нас будет маркетмейкер, может, даже и не один маркетмейкер, мы выберем среди нескольких крупных брокеров. Это будет трехсторонний дорого - биржа, управляющая компания и маркетмейкер. Я думаю, что вопрос заключается в том, кто организовывал непосредственно наше размещение. Мы здесь подошли абсолютно стандартно, не выдумывая ничего, используя тот инструмент IPO, который в нашем рынке существует. В нашем размещении участвовало два крупных банка-организатора и практически вся дистрибуционная сетка брокеров.

Екатерина Черных: Банки-организаторы не назовете?

Юлия Глухова: Я знаю, что многие боятся сейчас санкций, и даже те имена, которые в контрактах, они отличаются от брендовых имен. Екатерина, и вы тоже теперь под другим именем, и все мы называемся по-разному. Я бы на камеры не хотела, но вполне свободно мы об этом поговорим после.

Екатерина Черных: Хорошо. Спасибо большое.

Действительно интересный опыт. 3 тысячи клиентов за такой короткий срок - это очень такая серьезная на самом деле для нашего рынка, особенно для квалинвесторов цифра. Но это не единственная возможность, что можно делать по привлечению активов на рынок.

И вот я хотела бы, чтобы Екатерина Ганцева поделилась опытом еще одной возможностью варианта привлечения денег с использованием закрытых паевых инвестиционных фондов.

Екатерина Ганцева: Спасибо большое.

На самом деле меня очень радует то, что закрытым фондам уже десятки лет, но при этом практически на каждой конференции мы все равно собираемся и рассказываем про какие-то новые продукты, которые, казалось бы, с уже понятным или изученным так или иначе инструментом, каждый раз умудряемся придумывать, реализовывать, внедрять, и это, конечно, очень радует.

На мой взгляд, будущее за синергией продуктов, продуктов профессиональных участников рынка. Уже вспоминалось и на этой конференции тот продукт, который будет с 1 января 2025 года - это долевое страхование жизни, где для ЗПИФов тоже будет своя возможность. ЗПИФы могут быть предложены клиентам в рамках ДСЖ, в том числе ЗПИФы для квалифицированных инвесторов. И если, допустим, для страховых компаний многих инструменты классического рынка ценных бумаг это знакомые инструменты, то когда мы говорим про закрытые фонды, тут точно есть шансы у управляющих компаний вступить в партнерство со страховыми компаниями и предложить ту экспертизу, которая у них есть для продуктов. То есть для нас, для рынка ЗПИФ, клиенты страховых компаний в рамках ЗПИФов для квалов это будут новые клиенты, новые притоки.

Помимо этого многие из вас столкнулись и сейчас говорили про проблемы с ликвидностью, про проблемы понимания вообще паевых фондов, особенно ЗПИФов, со стороны широкого круга инвесторов. Поэтому мы в рамках разработки продуктовой линейки в том числе разработали такой продукт, как возможность секьюритизации паев ЗПИФов через специализированные финансовые общества и предложение клиентам как итоговой продукт структурной облигации СФО.

Что нам это дает? Это продукт для квалифицированных инвесторов также. Продукт позволяет инвесторам, которые плохо верят в закрытые фонды, которым не нравится отсутствие вообще даже какой-то потенциальной доходности, гарантий доходности даже по тем продуктам, которые рентные продукты, продукты недвижимости, которые все равно на средний срок и долгий срок дают какую-то понятную расчетную доходность, помочь этим клиентам все-таки проинвестировать в тот же рынок недвижимости через приобретение структурных облигаций.

Сначала это был, что называется, такой проект из разряда «из области фантастики». Нам казалось, паи - классическая история, зачем нужна эта сложная матрешка? Но чем дальше мы прорабатывали с нашими продающими подразделениями этот продукт, тем больше мы понимали, что клиентам зачастую интересна история не одного фонда, а сразу некого портфеля продуктов закрытых фондов из различных ЗПИФов, которые складываются внутрь специализированного финансового общества.

Что это дает вообще в принципе? Это дает до момента внесения изменений в 156 Федеральный закон введение различных классов паев, в том числе разделять инвесторов внутри фонда. То есть часть инвесторов, которые заходят, допустим, через приобретение облигаций специализированного общества, это те инвесторы, которые рассчитывают на получение систематической доходности, которая предусматривается правилами фонда. Вторая часть инвесторов, которые ключевые инвесторы, которые принимают решения в управлении закрытых фондов, непосредственно входят напрямую, инвестируя в паи ЗПИФа. Таким образом, мы разделяем потребности клиентов без разделения паев на классы. Структура жизнеспособная, структура очень интересная, и, что самое интересное, структура востребованная со стороны в том числе квалов. Потому что облигации их в отличие от… Ну, даже не то что в отличие, паи тоже у нас сейчас торгуются, но ликвидность облигаций на рынке потенциально выше, понимание клиентами облигаций, оно тоже достаточно высокое, сроки размещения облигаций в среднем сопоставимы сейчас с предложениями для широкого круга инвесторов пятилетнего продукта ЗПИФа, потому что облигации пятилетние также история достаточно понятная.

И вот в рамках создания такого продукта, когда опять же мы объединяем две возможности - возможности облигационного рынка и возможности рынка паевых фондов - мы даем некое комплексное предложение клиентам и дополнительно ко всему этому еще и увеличиваем для клиента на нашем рынке, когда достаточно ограниченное количество инструментов вообще в принципе для инвестирования, новый, по сути, такой квазиструктурный инструмент.

Помимо этого ЗПИФы, которые могут входить в такие специализированные финансовые общества, это не только фонды, которые связаны с недвижимостью, это также может быть набор продуктов ценнобумажных, недвижимости, притом что тоже много разговаривали про рост размещений IPO/SPO на рынке. Очень многие компании, которые очень качественные по финансовым показателям, но при этом не имеют культуры систематической раскрытия информации, не имеют системы корпоративного управления, то есть то, что сделает их привлекательным именно для привлечения внешних инвесторов. Те, которые уже, допустим, занимаются размещением облигаций, привлечением денежных средств за счет облигаций, а их структурирование через закрытые фонды зачастую это первый шаг к такой систематизации, когда через прозрачную и понятную структуру ЗПИФов и инвесторы могут первично войти до IPO/SPO в продукт, и компании внутри также начинают рассматривать себя как некие системные организации, которые должны составлять отчетность, раскрывать информацию, раскрывать корпуправление, придерживаться этого корпуправления. И, таким образом, такая, знаете, история win-win, и компании, которые в средний срок и долгосрок хотят выйти на IPO, на публичный рынок своими акциями, и инвесторы, которые готовы… ну, не знаю, это сложно назвать венчурным инвестированием, но верящие в рост каких-то компаний, также могут войти в фонды на уровне становления компании. Это тоже такой большой пласт, который дает сейчас приток новых инвесторов, новых идей. Наверное, как-то так.

Екатерина Черных: Спасибо огромное.

Мы начали с таких ярких примеров, ну достаточно новых для нас, за последний год именно привлечения розничных инвесторов. А сейчас бы мне хотелось все-таки вернуться к контексту нашего форума и поговорить о том, как закрытые паевые инвестиционные фонды помогают решать задачу долгосрочных инвестиций, удержания внимания инвесторов к разным абсолютно проектам. И здесь, конечно, мнение Минэка очень интересно.

Евгения, не могли бы поделиться, как вы это видите?

Евгения Зинченко: Я думаю, что я вижу это так же, как и все участники рынка. Однозначно это тот инструмент, который способствует и развитие этого инструмента способствует тому, чтобы доля долгосрочных сбережений граждан и не только граждан в инвестициях и вообще в целом в сбережениях росла.

Если брать статистику последнего года по структуре сбережений физлиц долгосрочных именно, то как раз ПИФы - это почти достигают четверти, наверное, всех сбережений долгосрочных, ну где-то 22-23%. При этом всем мы знаем, что почти половина, чуть больше 40% - это ЗПИФы, естественно, как долгосрочный инструмент. Но тем не менее и открытые ПИФы также, я считаю, направлены на достижение этой цели.

Хочу обратить внимание, что вообще ПИФ (абстрагируясь от ЗПИФов, несмотря на нашу сессию), он вообще такой уникальный инструмент, который на самом деле вот сейчас в рамках проработки указа президента, вот тех национальных целей, которые поставлены им на перспективу до 2036 года, мы участвуем в обсуждении с Минфином и с Банком России и подключились коллеги от рынка, НАУФОР в том числе, большое спасибо, и Мосбиржи, и НРД, то есть все те коллеги, все то, что обсуждалось на предыдущих сессиях, вся эта проблематика обсуждается, все мы думаем о том, какими путями, какими мерами достигнуть вот такой замечательной цели труднодостижимой. А еще с учетом того, что опять же в этих указаниях есть в том числе и цель и по опережающему росту ВВП, то боюсь, что даже, возможно, не трехкратный рост нам придется по абсолютному показателю, а может быть, и четырехкратный. Ну, цель сложная на самом деле. И двигаться нужно по многим направлениям. И вот ПИФы, они как раз позволяют из тех наццелей, которые поставил президент, сразу достичь, ну или помочь в достижении сразу трех целей. Это, естественно, долгосрочные сбережения граждан, это и рост капитализации фондового рынка, потому что есть инструменты рыночные, ПИФы рыночных финансовых инструментов, и третью цель достичь - это рост объема инвестиций в капитал через проектное финансирование путем ПИФов. То есть это такой очень хороший инструмент. И вот как раз и взрывной рост, и те изменения, которые сейчас планируются, - это один из способов достижения вот этих сложных задач, которые перед нами поставил президент.

Что еще хочется сказать? Вот когда мы все это прорабатываем и думаем, то мы, конечно, понимаем, опять же возвращаясь к яйцу и курице, нужно двигаться в обоих направлениях, нужно идти и в части стимулирующих мер, нужно идти и в части регуляторики, и нужно идти и в части привлечения физических и юридических лиц на рынок капитала любыми инструментами. И здесь как бы все эти механизмы и инструменты взаимосвязаны.

И сейчас, опять же говоря о том, что кризис и риски - это и новые возможности, вот у рынка, на мой взгляд, после майских указов сформировалась такая уникальная ситуация, когда вероятность тех мероприятий, которые видит рынок, и необходимость тех мер поддержки, которые хочет рынок увидеть по инструментам фондового рынка, она очень сильно возросла. То есть вот это движение, оно в одном направлении с обеих сторон.

Я со своей стороны призываю рыночных участников, несмотря на то, что мы активно общаемся и мы в эту повестку тоже очень активно вовлечены, помимо финансового блока правительства предложения свои присылать также и в блок экономический, потому что все-таки прямой диалог всегда эффективнее, нежели чем общение через посредника. Это позволяет нам понять потребности рынка, это позволяет нам помочь вам достичь ваших пожеланий. Поэтому у меня, вот как коллега из НРД на второй сессии призывал сегодня активно включаться и предоставлять информацию на их платформу, у меня такая же просьба - активно включаться и присылать свои предложения в экономический блок.

Екатерина Черных: Спасибо большое.

Надо отметить, что закрытые паевые инвестиционные фонды позволяют организовывать проектное финансирование на самом деле на довольно прозрачных условиях в разные сложные проекты. Потому что у нас так или иначе ежемесячная отчетность, оценка активов делается обязательно два раза в год, а чтобы сделать оценку активов, значит, должны быть модели финансовые, бизнес-план, то есть очень много составляющих, которые позволяют не только привлечь деньги. Потому что у нас с вами имущество фонда - общедолевая собственность пайщиков фонда, и управляющая компания как нанятый генеральный директор над проектом, который действует в рамках правил доверительного управления под контролем специализированного депозитария, вы ни в одной корпоративной структуре российской такой конструкции не получите.

И то, что действительно ЗПИФов очень много, и они не обязательно розничные, но тем не менее там реализуются важные и сложные проекты, как раз и показывает то, что в этом смысле инструмент подготовительный, как песочница для будущих участников IPO, это действительно то, с чего хорошо бы начинать. И управляющие компании, которые уже нашим регулированием так выстроены очень качественными институциональными управляющими на рынке такими прозрачными, как раз передают вот это свое знание для будущих эмитентов. Но важно самое наполнение. Важно, что же можно сделать.

Кирилл, поделись, пожалуйста, теми проектами сложными, которые нужны, важны и интересны, и можно реализовать через ЗПИФ.

Кирилл Кубушка: Ну, я не знаю, насколько они сильно важные и нужные, но по крайней мере мы стараемся, вот как на предыдущей панели коллеги хорошо сказали, что есть две группы компаний: одни очень большие и входят в какие-нибудь обычно банковские группы, а есть все остальные, которым приходится что-нибудь придумывать, чтобы продать продукт.

У нас за последнее время были подходы к реализации нескольких проектов, которые не были бы такими традиционными и уже опробованными крупными компаниями на рынке.

Мы начали, во-первых, уже два года назад достаточно активно заниматься фондами движимого имущества, и на сегодня у нас реализовано два фонда, которые работают с транспортными средствами, работают по модели лизинга, то есть, по сути, фонд заменяет, можно сказать, лизинговую компанию в этом смысле, выступая таким институтом поддержки для малокапитализированных лизингополучателей. И вот эти два фонда за два года, начиная с нескольких сот миллионов рублей, доросли до нескольких миллиардов. В условиях достаточно высоких ставок, сложностей с кредитованием, которые сейчас есть, и стоимость денег растет и, скорее всего, еще вырастет в июле, с одной стороны, мы боремся с инфляцией, а с другой - кредитование действительно сужается для многих лиц, и фонды, обладая достаточно большими активами, могут предложить себя в качестве вот такой финансовой поддержки, в частности в лизинге автотранспорта.

У фондов движимого имущества сохраняются, на мой взгляд, на сегодня некоторые проблемы. Они связаны, во-первых, наверное, с правильным выбором спецдепа, потому что до сих пор, несмотря на регуляторные возможности, нет хорошей практики во всех спецдепах, которые бы умели работать именно с движимым имуществом, и организационно, потому что это может быть достаточно большое количество согласований, большое количество сделок, более высокий оборот идет активов, и, соответственно, с точки зрения выполнения этой пресловутой обязанности по хранению имущества, которая постоянно обсуждается.

Не так давно тоже у нас был диалог на площадке ВЭБ, в котором Валерий участвовал, по фондам эксплуатируемого имущества, тоже обсуждался вопрос об обязанности спецдепозитариев: нужно ли оставлять в фондах эксплуатируемого имущества обязанность отвечать за сохранность имущества или не нужно, с точки зрения защиты прав пайщиков. Это, мне кажется, нерешенный вопрос, которому нужно уделить очень много времени, более пристальное внимание, потому что он на сегодня подтормаживает развитие фондов, которые могут оперировать движимым имуществом.

У нас есть и другие сложности. В частности, с транспортом или другим имуществом, которое не является недвижимым, но при этом подлежит какой-то регистрации (государственной, учетной - не важно). Мы сталкиваемся с тем, что правоприменители, особенно региональные, очень сложно реагируют на законодательство о паевых фондах, потому что мы именно должны зарегистрировать это не на имя управляющей компании, как обычно у юрлица, а на имя доверительного управляющего. У нас на сегодня в управлении ГИБДД по Татарстану знают, как это делать, а вот если мы придем в Оренбургскую область, условно говоря, или в Пермскую, я не уверен, что там эта практика будет быстро воспринята. И если в законодательстве о недвижимости, например, это четко прописано на уровне закона прямо дословно, что нужно писать в правоустанавливающих документах, то в случае с другими активами, относящимися к категории движимого, такого нет и приходится пробивать дорогу.

Я хотел еще сказать о том, что у нас… Ну, наверное, пока еще рано говорить о том, что мы пробили эту тему, но, в принципе, я думаю, что это завершится успешно. Мы около полутора лет спорили с Роспатентом по поводу регистрации товарных знаков на фонд, и, может быть, коллеги в курсе, была некоторое время назад сформирована отрицательная судебная практика, когда некоторые управляющие судились с Роспатентом, получили отказы, и, соответственно, на сегодня мы прошли стадию Суда по интеллектуальным правам, вернулись в Арбитражный суд города Москвы и выиграли дело по оспариванию отказа Роспатента по регистрации прав ПИФа на товарный знак. Соответственно, мы ждем апелляцию, кассацию. Но поскольку мы уже СИПе были и на уровне президиума, по сути, получили разъяснение о том, что ПИФы могут владеть товарными знаками, мы думаем, что это дело закончится благополучно и откроет дорогу к такой нормальной коммерциализации через владение ПИФами товарными знаками. (Аплодисменты)

Екатерина Черных: Я бы здесь Кирилла прервала, да, и громкие аплодисменты. Потому что команда Кирилла единственная, которая взялась за это дело, прошли все круги судов и добились для нас, для всего рынка, этот результат. Поскольку это нематериальные активы очень важная история, мы сейчас с вами точно придем к тому, что программы или патенты будут частью коллективных инвестиций, и с удовольствием инвесторы будут в это инвестировать, видя торговые марки. Вот возможность наконец-то это нормально оформлять, вот эту судебную практику сформировать… Кирилл, спасибо огромное от всего рынка искренне.

Кирилл Кубушка: Мне кажется, да, это важно. Это было глупо достаточно. Но уж чтобы не присваивать все лавры себе, я, возвращаясь на полшага назад тогда, хочу сказать, что в фондах движимого имущества, я считаю, что на рынке есть очень хорошая практика ОСД бывшего, теперь «НРК - Р.О.С.Т.», к которой стоит присмотреться. Она достаточно неплохо сформирована и позволяет действительно эти фонды развивать. А в случаях с товарным знаком мы получили поддержку от «ИНФИНИТУМа» как депозитария фонда в возможности приобрести этот знак на фонд и в дальнейшем открыть перспективу суда с Роспатентом. Правда, нам сказали: «Если не получится, все возместите из собственных».

Поэтому еще раз хочу сказать, что позиция и поддержка спецдепозитариев, она крайне важна вот в этих новых и нетрадиционных, может быть, моментах.

Второе, о чем я хотел бы рассказать. Мы задумались о создании рентного фонда для квазирозничных инвесторов. Квази - я имею в виду инвесторов не институциональных, но с большим чеком, которые могли бы инвестировать от 10 млн рублей. И думали о том, какой инструмент в сфере недвижимости им предложить, чтобы это было достаточно надежно, понятно и стабильно. И с учетом того, что уже большие управляющие компании успешно реализовали во многих случаях кейсы со складской недвижимостью, понятно, гигантского объема фонды, которые торгуются в том числе на бирже, нам пришла в голову идея реализовать проект, который мы сейчас начали, в области отельной недвижимости.

Нам показалось, что, во-первых, на сегодня сформировался хороший экономический спрос внутренний на внутренний туризм. Мы приняли концепцию развития отельной сетки в малых областных центрах, которых достаточно много и которые имеют либо изношенную, либо не имеют вовсе хорошей отельной инфраструктуры, а при этом в них есть экономическое движение, в них проживает достаточно большое количество людей. На сегодня у отельной отрасли есть и государственная поддержка в виде определенных налоговых льгот, в виде каких-то других вариантов поддержки от институтов развития. И, на наш взгляд, это тоже инструмент достаточно понятный, он довольно проверяемый с точки зрения того, что отельный бизнес - это то, о чем можно получить отзыв. И мы конструируем фонд на сегодня таким образом, что за счет стратегического инвестора мы делаем первые вливания в приобретение объектов недвижимости. На сегодня на региональных рынках небольших областных центров сложилась достаточно хорошая ситуация, когда недвижимость стоит дешево, при этом недвижимость, которая подходит под использование для отеля, она обычно слабо подходит для использования под какие-то торговые и какие-то более общепринятые цели, поэтому можно зайти достаточно недорого, инвестировать в редевелопмент таких объектов, создать гостиничного оператора, который берет в долгосрочную аренду, тем самым фиксируя нам доход, и после примерно года-двух успешной эксплуатации таких отелей, когда мы видим, что экономика работает, арендная плата выплачивается стабильно, отзывы, которые есть у потребителей по таким отелям, они положительные, соответственно, стратегический инвестор выходит уже в рынок и предлагает свои паи условно в розницу.

На сегодня мы такой проект начали, он предполагается не сильно капитализированным, мы предполагаем около 3 млрд инвестировать в этот проект, притом что стоимость одного отеля в регионах оценивается примерно в 150-300 млн рублей с учетом приобретения недвижимости и ее подготовки к гостиничному использованию.

Вот, собственно говоря, для отельеров это тоже является примером поддержки, потому что получить кредит на приобретение объекта и его полный редевелопмент на сегодня затруднительно и весьма дорого, но при этом фонд может выступить таким инвестором, который поддержит и при этом далее стратегический реинвестирует свои первоначальные вложения, передавая их уже более мелким инвесторам, которые получают достаточно понятный, проверяемый и стандартный продукт для того чтобы получать доходность.

Ну вот, наверное, я бы такие примеры привел.

Екатерина Черных: Еще были предложения по изменению нормативных документов для дискуссии. Озвучишь их?

Кирилл Кубушка: Да, на самом деле, действительно, мы всегда чего-то ждем от регулятора, всегда есть какие-то меры, которые могли бы помочь развитию и новых продуктов, и существующему положению дел. И в то же время мы сейчас видим и в свете проекта изменений 156, 122(?) закона в свете тех изменений, о которых мы просили, но которые не встретили поддержки и не были включены в эти законопроекты. Мы видим, в частности, такое вот, мне кажется, достаточно часто звучащее напоминание о том, что управляющие компании, когда предлагают какие-то новые мероприятия, они должны понимать всю ответственность за то, что если что-то сделают не так, то за вред, причиненный пайщикам, надо отвечать. И когда мы говорим, что мы готовы, нам все время говорят: «А чем же вы будете отвечать?» И вот эта дискуссия, которая упирается всегда в то, что собственных средств достаточно 80 млн рублей для того, чтобы управлять Фондом национального благосостояния, к примеру, наверное, мне кажется, что ее стоило бы продвинуть и пересмотреть на сегодня требования к минимальным размерам, к нормативам собственных средств управляющих компаний для того, чтобы повысить, во-первых, и их действительно ответственность, и, соответственно, разрешить допуск к каким-то новым финансовым инструментам или схемам и т.д. И регулятор мог бы быть спокойнее, и рынку было бы спокойно.

На сегодня у нас существует, насколько я понимаю, больше 200 лицензированных управляющих компаний, из которых многие не очень понятны. Может быть, это тоже смущает. Мне кажется, что такое увеличение финансовых требований, оно бы было хорошо для рынка.

А со стороны НАУФОР, мне кажется, тоже есть над чем поработать. Потому что у нас на сегодня, например, не знаю, как коллег, мы, когда начали работать с фондами движимого имущества, нас сильно стал смущать стандарт НАУФОР по ведению учета в части подходов к оценке. То есть на сегодня есть, как мне кажется, на рынке определенный перекос, когда все непонятные сложные оценки делать через отчет об оценке. И это, во-первых, время, во-вторых, это финансовые затраты, иногда избыточные. Я думаю, что у управляющей компании постепенно накапливаются собственные компетенции для того, чтобы своим профессиональным суждением, имея достаточную информацию на открытом рынке, самим оценивать некоторые активы.

У нас есть какие-то и дурацкие совершенно примеры, когда мы покупаем готовую АОшку, которая создана месяц назад, и чисто по организационным причинам нам ее удобно купить уже созданную, и мы должны сделать отчет об оценке, который стоит значительно больше, чем стоимость самого этого АО, и еще чудесным образом мы не совпадаем с оценщиком на тысяч 10-20-30 рублей в этой оценке. Когда мы оцениваем тот же самый транспорт, например, который имеет серийные характеристики, мне вот совершенно непонятно, зачем во всех этих случаях нужно делать обязательно отчет об оценке.

Поэтому, мне кажется, вот самым серьезным образом надо стандарт по учету посмотреть повнимательнее и посмотреть, в чем там могли бы быть послабления без потери контроля за оценкой. То есть здесь можно продемонстрировать больше доверия управляющим компаниям под контролем спецдепов.

И последнее, опять про налоги. Конечно, очень важны вопросы налогообложения, потому что, на мой взгляд, они крайне влияют. На сегодня, когда пайщики задают нам вопрос о том - а что будет в следующем году с налогообложением доходов? - мы не можем ответить ничего определенного, так же как мы не можем ответить, почему промежуточный доход из фонда это не дивиденды, это очень сложная тема, и т.д. То есть, мне кажется, все-таки имеются все основания для уравнивания налогообложения доходов от корпоративных активов с операциями с паями фондов. Вот очень бы хотелось, чтобы здесь какая-то тоже была ясность, какие-то были приняты понятные совершенно решения, и они были бы долгосрочными.

Екатерина Черных: Я тогда прокомментирую с конца. С точки зрения выравнивания формулировок НАУФОР направил письмо и, в принципе, насколько я знаю, поддержал Центральный банк и Минфин, и здесь мы ожидаем, что это будет выровнено так же, как по акциям и облигациям, 13-15% подоходного налога.

Второй вопрос я хитро забираю… Я надеюсь, что этой осенью в Екатеринбурге у нас впервые пройдет отдельный день по закрытым паевым инвестиционным фондам в рамках Уральской конференции НАУФОР, и как раз мы подготовимся по вопросу с расчетом СЧА и оценкой, посмотрим наши рабочие группы в двух комитетах, уже покажем нашему уважаемому регулятору и сможем это уже обсудить в боевом режиме, имея подготовительную работу.

Ну а вот такое прогрессивное предложение от управляющих компаний, Валерий, как увеличить объем собственных средств, как ты вообще на это смотришь?

Екатерина Ганцева: Не просто увеличить, а дать больше возможностей после того, как увеличат.

Екатерина Черных: Нет, это понятно. Вот это такое революционное предложение.

Екатерина Ганцева: А то услышат сейчас «увеличить», а возможности…

Екатерина Черных: Дать возможности больше делать операций, но при этом увеличить требования к собственному капиталу управляющих компаний, которые эти более широкие операции реализуют.

Валерий Красинский: Ну оно такое относительно революционное, потому что я от Кирилла уже слышал эту историю на других встречах. Мне, конечно, здесь важен контекст. Все-таки мы, когда в прошлый раз это обсуждали, это как раз было в контексте вот этой истории с фондом эксплуатируемого имущества как один из возможных компенсирующих механизмов. То есть если мы снимаем ответственность за хранение со спецдепа, например (я не говорю, что будет ровно так, но как один из вариантов), она должна лечь на кого-то еще, что логично.

Первый вариант напрашивающийся - это собственно управляющая компания, которая основной клиент для пайщика, понятно, что он не должен бегать за контрагентами, за пользователями, он должен идти к тому, с кем у него договор. И тогда мы в ходе дискуссии уткнулись в то, что - а куда он придет? Управляющая компания сегодня - это именно управляющие. То есть с точки зрения финустойчивости вот те требования, которые есть, они, по сути, никак не взвешены по рискам, которые она берет в ходе инвестирования. Мы исходим из того, что эти риски, они как бы ну вот они есть и есть, именно инвестиционные риски я сейчас говорю. То есть эти 20-80 млн рублей, от минимального к максимальному, - это больше такой билет на вход, на какие-то, как мы в кавычках говорим «похоронные», если вдруг отзывается лицензия, входит временная администрация, чтобы там было хоть что-то, чтобы какую-то операционную деятельность завершить. Это не…

Екатерина Черных: Еще не было на нашем рынке «похоронных».

Валерий Красинский: Да, то есть мы для себя, ну внутренне, понятно, не регуляторно, у нас все участники рынка, по сути, разделены на две группы: это те, у кого есть за счет собственного баланса обязательства перед клиентами (банки, НПФы, страховые организации, в первую очередь брокеры в некой части), и вторая часть - это те организации, которые при прочих равных своим капиталом отвечают только в каких-то форс-мажорных случаях (управляющие компании, доверительные управляющие, инвестиционные советники и т.д.), и поэтому там применяются различные модели финустойчивости. То есть для первой группы - это стресс-тесты, нормативы достаточности капитала и т.д., Базель, если мы про банки говорим. Для второй группы, как правило, действует модель собственных средств, то есть это некая такая минимальная планка, которая позволяет отсечь на входе какие-то компании без серьезных намерений, скажем так, и вот то, что я назвал новым для Екатерины термином «похоронные».

Екатерина Черных: Почему только для Екатерины? Мне кажется, для всего рынка новый термин (смех).

Валерий Красинский: Соответственно, если мы говорим о том, что здесь модель неким образом меняется, нужно просто понимать, что мы хотим получить в итоге. То есть сейчас 80, и сказать, что должно быть 100? Наверное, как бы вопрос не в этом. Вопрос в том, что если мы начинаем для каких-то отдельных УК с какими-то отдельными фондами, потому что я видел, как Алексей яростно головой мотал вначале, я думаю, Кирилл не имеет в виду, что нужно просто взять и повысить норматив. Речь о том, что если, например, мы в фонд эксплуатируемого имущества выбираем модель, когда ответственность несет управляющая компания, то эта ответственность должна чем-то измеряться, то есть она не должна быть просто юридической, а потом, когда наступит какой-то риск-кейс и нужно будет возмещать убытки, а возмещать их не из чего. Тогда это ответственность просто бумажная. А мы знаем, что квальные фонды измеряются миллиардами рублей, что в разы превышает…

Ну, это как один из вариантов, который обсуждался, я не говорю, что он будет реализовываться, и не факт, что это можно реалистично делать без какого-то существенного изменения модели деятельности УК. Потому что ввести для УК условный НДК - это, конечно, ну такая будет, наверное, не самая простая задача, тем более что измерить эту ответственность - это тоже вопрос. То есть если у нас для инструментов фондового рынка для брокеров там более-менее понятно, как померить кредитный риск, как померить рыночный риск. Но как померить риск ответственности за автомобиль, ну кроме того, что это 100%, но вряд ли какие-то УК, в том числе Кирилл, будут готовы 100% капитала закрывать, и мы тогда уйдем в долгую и, возможно, бесперспективную дискуссию о том, а сколько это должно все стоить.

Поэтому как некий подход, наверное, это можно обсудить, продискутировать, провести какую-то отдельную встречу на эту тему в рамках, может быть, вот этого законопроекта, как я и говорил, но, на мой взгляд, у нас будут сложности с выработкой какого-то именно системного решения, которое, с одной стороны, будет реально показывать финустойчивость, оценивать все эти вероятности правильно, с какой вероятностью какой-нибудь автомобиль будет утрачен и нужно будет возмещать, и как это заложить. Ну вот это все такие вещи для нашего рынка очень новые, на мой взгляд, и накопленной статистики особо нет, я так понимаю, которая будет все это демонстрировать. Ну это как с рейтингами, со всеми этими историями, когда у нас зачастую для PD(?) берется какая-нибудь таблица дефолтов из Португалии, что вроде как-то похоже. Вот, конечно, не хотелось бы чего-то такого из воздуха взятого.

Кирилл Кубушка: Ну, я скорее, да, имел в виду, что на сегодня появляются дополнительные возможности, какие-то новые фининструменты или дополнительные полномочия у управляющих компаний. Мы, в частности, обсуждали то, что не вошло в законопроект, изменения в 22 закон и в 156-й, связанные с тем, чтобы все-таки ограничить, не полностью исключить, но ограничить участие брокеров в сделках на вторичном рынке с паями. Потому что на сегодня, мне кажется, у многих это такая заноза. Здесь же нет брокеров, да?

И суть в том, что там предлагалось в том числе управляющей компании подтверждать квалификацию приобретателя паев на момент сделки. И тоже возник вопрос об ответственности управляющей компании, если эта квалификация неверна. Так вот, наверное, скорее повышение требований к таким управляющим компаниям, которые получают дополнительные какие-то возможности, ну не знаю, управление личными фондами, квалификация для сделок, еще что-то. Ну то есть это такой, безусловно, более детальный разговор, который сегодня невозможно провести, но над которым подумать, мне кажется, стоит. А примеры такие, в общем-то, на рынке есть. У нас есть банки с генеральными базовыми лицензиями, они отличаются набором возможностей. Есть брокеры и субброкеры с маленьким капиталом, которые ограничены в каких-то тоже своих возможностях. В принципе, такая модель, она не нова для финансового рынка, для профучастников, и, в общем, наверное, могла бы быть и не сильно революционно применена для управляющих компаний с расширенным или суженным функционалом. Вот мне так кажется.

Валерий Красинский: Я просто коротко совсем, чтобы в какой-то диалог совсем не превращать, но здесь просто дьявол-то в деталях. Просто вот эта модель этой финустойчивости, на мой взгляд, это сложная история, и во всех тех нормативах, которые сейчас есть у тех же банков, НПФов, страховых, по сути, ну если так упрощенно говорить, любая экзотика оценивается по нулю. Соответственно, это полностью надо закрыть капиталом. Я думаю, что это не то, о чем вы сейчас говорите, как для вас приемлемый вариант. И по сути у нас есть понятные модели для понятных инструментов. А вы как раз говорите о случаях, когда инструменты, наверное, не очень понятные. Ну я не в смысле их самой сути, что такое автомобиль - понятно. Я имею в виду с точки зрения какой-то накопленной статистики, вероятности этих всех событий, рисков, сколько нужно закладывать и т.д. Я не знаю, есть ли такие модели, сегодня работающие у нас в каких-то секторах, где эта оценка успешно применяется. Я вот только про это. Если такие модели, на ваш взгляд, можно сесть и выработать, ну давайте попробуем пообсуждать, нет проблем.

Екатерина Черных: Спасибо огромное за очень интересную дискуссию. Но нас ждет еще очень важный, интересный, не затронутый нами вопрос - это закрытые паевые инвестиционные фонды, личные фонды как инструмент передачи капитала в наследство, как инструмент возврата капитала из недружественных юрисдикций. Потому что по факту сейчас, наверное, ЗПИФы единственные, которые выполняют эту роль на рынке. И тот рост, который мы видим с вами с 2014 года, это не только 2022 год, с 2014 года мы видим кратный рост капитализации закрытых паевых инвестиционных фондов. Как правило, это личные, персональные фонды, где один или несколько пайщиков (семья), и, в общем-то, основная цель - это как-то иметь возможность свой капитал в какую-то оболочку положить, с тем, чтобы прозрачно управлять и понятно как передавать.

И здесь я, конечно, хочу слово Кате Ганцевой передать. Потому что в рамках изменений в 156 Федеральном законе мы действительно сейчас очень много делаем для того, чтобы это заработало как механизм. То есть законодательство по личным фондам, законодательство по ЗПИФам как бы сблизились и дали такой продукт рынку, который ему нужен. Потому что личные фонды как единица, ЗПИФы как единица не удовлетворяют полностью задачам и потребностям крупного частного капитала, клиентам. Крупный частный капитал нам тоже капитализацию с вами на рынке обеспечивает, и, собственно говоря, от этого мы не сможем отказаться в рамках решения поставленных задач. И вот этот симбиоз, на наш взгляд, позволит рывок сделать для в целом всего рынка.

Екатерина Ганцева: Спасибо большое. Я думаю, что не только у меня. Но у большинства из вас за последние полгода, как с 1 января 2024 года стало понятно - налоговые вопросы по личным фондам. Очень часто клиенты, представители клиентов спрашивают, что такое личные фонды, с чем их едят, и вообще с ЗПИФами многие знакомые наигрались и понять, что такое личные фонды - золотой вопрос, что называется.

И действительно, с момента введения личных фондов в связи с тем, что структуры очень похожи по сути с закрытыми фондами, которые есть у нас в стране, мы очень плотно занимались этим вопросом. И сейчас уже вышли и на то, что управляющим компаниям, дай бог, дадут возможность управлять личными фондами, и то, что решат ряд вопросов, которые на текущий момент для фондового рынка делают личные фонды не очень жизнеспособными.

Я думаю, что многие из вас слышали: личные фонды - это не коммерческие организации, это юридические лица, аналоги трастов в какой-то степени по международному праву. У нас и ЗПИФы аналоги трастов, и личные фонды аналоги трастов. И за прошедший даже год мы очень много с клиентами разрабатывали, кому, зачем и когда могут быть интересны личные фонды, кому, зачем и когда могут быть интересны закрытые фонды.

В чем же ключевая разница и что каждый из этих инструментов в каких случаях дает в первую очередь нашим клиентам?

Самое главное для рынка глобально, в чем прелесть для фондового рынка и закрытых фондов, а потом потенциально личных фондов - это то, что мы можем дотянуться в рамках секьюритизации до тех активов клиента, который ни один инструмент на рынке ценных бумаг в принципе не дает. А личные фонды базово сделаны для того, чтобы полностью удовлетворить запросы клиента, бенефициара как физического лица. И это история, когда клиент, именно физическое лицо, исключительно физическое лицо, передает собственные активы, по сути, в управление некоммерческой организации. Он может сделать это при жизни, настроить историю этого управления. При этом передаваться могут все личные активы по аналогии с ЗПИФами. При этом в отличие от закрытых фондов он может назначить выгодоприобретателя по доходам от этих активов. Это такая первая история, которая отличает закрытые фонды. Когда клиенты наши классические передают активы в ЗПИФы, получают паи и могут персонально по паям получать только доход как дивиденды, назначить родственников выгодоприобретателем по этим бумагам либо каким-либо иным образом перераспределить доходы получаемые они могут. Это на входе первая история, которая отличает наши личные фонды и закрытые фонды.

Вторая история - это налоговая. Личные фонды - это всегда история налогообложения, как если бы физическое лицо самостоятельно владело активами. А ЗПИФы - это отдельное юридическое и налоговое регулирование.

Личные фонды при этом говорят о том, что для тебя как для бенефициара, ты нам актив передал, но личные фонды не предусмотрены для того, чтобы осуществлять какую-то предпринимательскую деятельность с теми активами, которые внутри. То есть актив передан, есть какой-то пассивный доход - всё, отлично, как ты бы владел. Но если ты вдруг хочешь владеть активом персонально через личный фонд, который будет тебе систематически разные доходы генерить, то это уже предпринимательская деятельность, и личный фонд должен облагаться по ставкам налогообложения, идентичным осуществлению предпринимательской деятельности.

И тут получается, большинство бенефициаров, которые создают личные фонды или ЗПИФы, достаточно еще активны в своей деятельности и не готовы в свои 40, 50, 60 передать активы для пассивной истории, а все-таки хотят еще какую-то часть бизнеса продолжать генерить, увеличивая доходы, реинвестируя. И тут, получается, личный фонд вылетает из интересов создания какого-то готового траста на период прижизненный человека. Потому что как только начинается предпринимательская деятельность - всё, неинтересно. И тут становятся интересными наши закрытые фонды, которые внутри сальдируют доходы, расходы, реинвестируют. И получается, что активные все инструменты бенефициару выгоднее инвестировать в ЗПИФы, все, что касается пассивных историй, интересно в личные фонды с назначением прижизненным выгодоприобретателя в виде семьи по этим доходам.

Таким образом, на текущий момент сложилась ситуация, что часть из многообразия активов клиентов интересно в личные фонды, часть - в закрытые фонды. И тут, о чудо, которого мы ждем тоже до конца года принятие, личные фонды как некоммерческие организации на текущий момент не могут быть признаны квалифицированным инвестором, соответственно, инвестировать в инструменты, предназначенные для квалинвесторов, тоже не может. Таким образом, на текущий момент личные фонды - это некая прекрасная кубышка для абсолютно валидных(?)…

Екатерина Черных: Для депозитов, для любимых депозитов.

Екатерина Ганцева: …классических инструментов, да. Главное, чтобы по депозиту потом распределять просто проценты по семье. И идеальная модель у нас опять некий симбиоз, когда в личные фонды пассивную часть клиенты напрямую размещают, а предпринимательски активную инвестируют в закрытые фонды и собственно паи ЗПИФов, как также инструмент рынка ценных бумаг, помещают в личный фонд. И тут получается прекрасная матрешка, которая в полной мере удовлетворяет все потребности бенефициаров в виде траста.

Екатерина Черных: Катя, давай не будем употреблять слово «матрешка».

Екатерина Ганцева: Не будем. Ну это в хорошем смысле этого слова.

Екатерина Черных: А то Минфин придет…

Екатерина Ганцева: Нет-нет, это хорошая история, когда ЗПИФ это реальный инструмент рынка ценных бумаг и реально в личном фонде у тебя пай как именная ценная бумага, которая тебе принадлежала.

Но на текущий момент личные фонды не квалинвестор, поэтому фактически реализовать это проблематично. Как только станет возможным, личные фонды действительно в полной мере этого слова можно будет назвать трастами, инструментом, который позволит нам значительно капитализировать рынок и при этом вот тот инструмент, который удовлетворит полностью запросы на долгосрочность, наследственность и доверительное управление со стороны крупных бенефициаров.

Поэтому инструмент есть, инструмент очень интересный, я надеюсь, до конца года его докрутят с точки зрения регулирования, и станет вообще прекрасным инструментом, которым я предлагаю всем воспользоваться в рамках развития в том числе линейки своих продуктов и нового шага для фондов для квалинвесторов.

Екатерина Ганцева: От 100 миллионов. Смотрите, у нас ЗПИФы от 25 млн.

Екатерина Черных: А личный фонд от 100.

Екатерина Ганцева: От 100 млн всех активов, поэтому как бы…

Екатерина Черных: Просто московскую квартиру туда положи и будет сразу 100 миллионов.

Екатерина Ганцева: Ну, и печень частично.

Екатерина Черных: Шутки на нашей секции начинают зашкаливать. Отлично. Но тем не менее мы тоже такую решили сделать с нашей командой по ЗПИФам хитрость, поскольку час пятнадцать для обсуждения тех глобальных изменений, которые сейчас проходят, практически невозможно качественно обсудить, это то, что мы будем разбирать с открытыми кейсами в октябре в Екатеринбурге очень подробно, у нас на это будет целый день.

И перед тем, как я бы попросила всех участников нашей сессии подумать и сказать, какие ожидания до конца года есть у вас от рынка, от того, что будет происходить, таки напомню о том, что у нас очень активно растут розничные фонды закрытые паевые инвестиционные фонды, квальные/неквальные. Они, конечно, пока, к сожалению, по капитализации мы примерно оцениваем это в 500 млрд рублей на весь рынок, ну никак нельзя их сравнить с 10 трлн - капитализацией закрытых паевых инвестиционных фондов. Тем не менее мы видим по аналитике Сбербанка, что уже половина клиентов ЗПИФов - это розничные клиенты, этих клиентов у нас с вами уже больше 150 тыс. на весь рынок, и продукты растут, квадратные метры растут. 3 млн квадратных метров сейчас находится в розничных закрытых паевых инвестиционных фондах недвижимости на всем рынке для всех управляющих компаний, которые предлагают такой продукт на рынке. И это уже становится как бы значимым. Действительно, людям очень понятно, что такое инвестиции в недвижимость, потому что все мы с вами сейчас находимся в недвижимости, спим мы тоже не под открытым небом, это часть нашей жизни, она защищает нас как минимум от ветра, от холода и дождя, особенно когда дождь сильный, и это вызывает чувство безопасности, это очень понятно.

Для клиентов всегда стоит отдельно - вот есть депозиты, есть недвижимость и есть весь остальной рынок. И недвижимость, понятно, что она для большинства выражается в покупке инвестиционной квартиры, но именно сейчас мы предлагаем все больше возможностей клиентам стать инвесторами лучших новых складских комплексов, которые арендуются Яндексом, «Сбер Логистикой», «Вайлдберриз», «Озоном», центрами обработки данных, где-то торговые центры и офисы, где-то это гостиничный бизнес. То есть вот эта линейка возможных вариантов инвестиций в недвижимость, она расширяется, многие управляющие компании стали этим профессионально и качественно заниматься, и я думаю, что со временем, конечно, не так быстро, этот сегмент рынка очень сильно подрастет.

А сейчас, чтобы выровняться в тайминге, я прошу буквально по две-три фразы всех участников секции рассказать, какие ожидания до конца года, что, на ваш взгляд, будет самым интересным и значимым.

Евгения Зинченко: Давайте я начну со стороны выступающих, а на самом деле закончу тем, с чего начала. То есть в рамках того законопроекта, который мы обсуждали, внесение изменений в 156-й, у меня ожидание и у нас как у министерства ожидание на ближайшие неделю-две, что этот законопроект уже выйдет на первое чтение, и у нас огромные ожидания, чаяния и надежды, что в осеннюю сессию (к сожалению, мы не успели в эту сессию весеннюю) этот закон будет принят и уже с нового года заработает.

Екатерина Черных: Я предлагаю за это зааплодировать. (Аплодисменты)

Екатерина Ганцева: Я чуть-чуть дополню. Я надеюсь, что ко второму чтению закон будет немного доработан все-таки по тем спорным моментам, которые у нас есть и которые рынку бы очень сильно помогли, и все-таки у нас получится найти какие-то компромиссные истории.

Ну, конечно, законодательство - это ключ к успеху, поэтому многократно сегодня говорили, все ждем изменения в Налоговый кодекс, надеюсь, в пользу…

Екатерина Черных: Закрытых паевых инвестиционных фондов.

Екатерина Ганцева: Да, что позволит нам, конечно, в три, в четыре, в пять раз увеличить капитализацию всего рынка. Поэтому, конечно, этот год до конца года - это законодательные изменения ключевой двигатель сейчас будет.

Кирилл Кубушка: Я, честно, не думаю об утроении-учетверении своих показателей, мне кажется, надо заниматься плотно и квалифицированно текущий работой, использовать любые возможности и новые возможности предлагать клиентам, показывать их регулятору и быть в диалоге между собой. А как там получится - в три, в четыре или в два - не так важно. Поэтому было бы очень неплохо, чтобы тот диалог, который на сегодня, мне кажется, есть между профсообществом и регулятивными властями, он бы сохранялся. Вот это очень важно.

Юлия Глухова: У меня в начале выступления были одни мысли, сейчас они совершенно изменились. Я послушала Катю, Кирилла, и я считаю, маленький мы взяли, ребята, рубеж, нужно удесятерять рынок, и мы способны это сделать, безусловно. Ну посмотрите, + 1,6 индекс, это только за нашу панель, все в наших руках.

Если серьезно, то не прилетит волшебник в голубом вертолете и эскимо нам не раздаст, как бы нам ни хотелось. И все-таки драйвер роста - это наш инвестор и розничный инвестор.

К сожалению, в нашей стране «физики» имеют плохой опыт инвестирования, и эти нейронные связи нам нужно менять. И здесь хочется сказать, ну здесь все, как с детьми, есть три вещи, которые работают безусловно. Вы знаете, какие? Это собственный пример, собственный пример и собственный пример. Давайте создавать эти прекрасные продукты. Кирилл, очень хочу проинвестировать в отели, наверное, куплю какой-то китайский автомобиль, прекрасно использовав ваш инструмент. Действительно, очень много крутых продуктов создается и действительно прекрасные возможности для роста. Будет прекрасный год.

Валерий Красинский: Мне сложно что-то добавить, я, наверное, солидарен с Евгенией. Мы как регуляторная часть сообщества, нам важно регулирование выпустить то, которое мы запланировали, и надеемся, с вашей поддержкой все у нас получится.

Евгения Зинченко: Да, наша поддержка есть. Я единственное, что еще хотела добавить. И Юлия, и Екатерина, и Кирилл, я считаю, сегодня как раз показали вот этот best practices, который нужно брать на вооружение и другим управляющим компаниям, потому что кейс Юли - это вот как раз та красная нить про доверие и про раскрытие информации. И действительно, проблематика в ЗПИФах раскрытия информации и доверия частных инвесторов, она существует, и вы эту проблематику решаете. Кейс Екатерины - это как раз решение проблемы еще недостаточного регулирования, по пути которого мы движемся. Кирилл - это опять же новые и инновационные, я бы даже сказала, предложения. Мы благодаря Валерию поняли, в чем заключается их суть. Я, наверное, вместе с Алексеем вначале очень сильно удивилась и порадовалась, что у нас вот настолько сильно выросла сознательность, что очень радует. Поэтому на самом деле, я считаю, отличная сессия.

Коллеги, спасибо вам большое, вы поделились своим опытом. Я считаю, что этот опыт нужно масштабировать однозначно.

Екатерина Черных: Спасибо огромное. Ну что ж, у меня как у модератора сессии и председателя Комитета по ЗПИФам гораздо более простые, прозаичные ожидания и пожелания. Я очень хочу вас всех увидеть 9 октября на отдельном дне закрытых паевых инвестиционных фондов в рамках Уральской конференции НАУФОР.

Большое вам спасибо за внимание.