17.07.2024

Стенограмма

Сессия IV «Новые задачи инфраструктуры рынка коллективных нвестиций. От контроля к центру компетенций и Цифровизации»

1. Барбашов Алексей, заместитель директора Департамента инфраструктуры, Банк России

2. Никитин Алексей, первый заместитель Генерального директора АО «НРК - Р.О.С.Т.»

3. Прасс Павел, генеральный директор Специализированный депозитарий «ИНФИНИТУМ»

4. Сударикова Нина, исполнительный директор ДК «Регион»

5. Фомичев Илья, генеральный директор ВТБ Специализированный Депозитарий

Модератор - Есаулкова Татьяна, генеральный директор СДК «Гарант»

Татьяна Есаулкова: Наша задача, ребята, чтобы у нас сессия была очень такой яркой, живой, потому что запоминается то, что было последним на конференции. И с хорошим посылом, с хорошими идеями и мыслями, которые были заложены на предыдущих сессиях, нам надо как-то это продолжить, чтобы на позитиве закончить нашу конференцию и идти удваивать-утраивать результаты и работать.

У нас сегодня прекрасная панель спикеров, которых я хочу вам представить. Это Алексей Барбашов - заместитель директора Департамента инфраструктуры финансового рынка Банка России, это Нина Сударикова - исполнительный директор депозитария «Регион», Илья Фомичев - генеральный директор ВТБ Специализированный Депозитарий, Павел Прасс - генеральный директор спецдепозитария «ИНФИНИТУМ» и Алексей Никитин - заместитель генерального директора «НРК - Р.О.С.Т.».

И сразу же, как говорится, с места в карьер, я хочу предоставить слово Алексею Барбашову. Хочу, Алексей, поблагодарить тебя и Банк России в твоем лице за то, что вы принимаете активное участие в наших конференциях, потому что на самом деле, когда присутствует регулятор и уже все наши разговоры, обсуждения, они уже совершенно на другом уровне находятся, и все наши чаяния, проблемы сразу же доходят до регулятора и уже, можно сказать, вы нас понимаете, и мы уже начинаем двигаться дальше.

Алексей, тебе слово.

Алексей Барбашов: Здравствуйте, дорогие друзья, уважаемые коллеги! Рад быть здесь. Спасибо, что позвали.

Для начала небольшую статистику, которая характеризует отрасль спецдепозитариев. Сейчас, как вы знаете, у нас на рынке присутствуют 27 организаций, и число организаций, в общем, достаточно стабильно, за 2023 год и текущий 2024 год три организации добровольно сдали лицензии специализированного депозитария и одна организация получила лицензию.

Стоимость имущества, обслуживаемого спецдепами, за последние полтора года возросла, возросла достаточно существенно, где-то примерно, по нашим данным, порядка на 40%, и на 1 мая этого года стоимость имущества составила более 29 трлн рублей. Это, соответственно, привело и к росту полученного вознаграждения специализированными депозитариями, рост более умеренный, более скромный, порядка 18% на конец 2023 года. И вот на конец 2023 года общий объем полученного спецдепозитариями вознаграждения составил чуть более 8 млрд рублей.

Как и ранее, у нас существует достаточно высокая концентрация услуг на рынке, на пятерку крупнейших спецдепозитариев приходится… концентрируют крупнейшие спецдепозитарии практически весь рынок. Мы немножечко наблюдаем такую тенденцию размытия этой концентрации, хотя об устойчивых трендах говорить еще рано, но во всяком случае, если на 1 января 2023 года на долю крупнейших спецдепозитариев приходилось порядка 82% рынка, то на 1 мая 2024 года эта доля составляет около 75%.

А теперь о том, что мы сделали за последний год, с последней конференции, и о том, что, как видится нам, еще предстоит сделать.

Действительно, прошлая наша с вами конференция, мне кажется, была достаточно хорошим драйвером для нашей с вами совместной, как я считаю, весьма конструктивной, плодотворной работы. Эта работа у нас с вами проводилась и ведется до сих пор по таким трем основным направлениям. Одно из направлений - это уточнение периметров контроля и обязанностей спецдепозитария по осуществлению контрольных функций; это уточнение и регламентация, как оказалось, достаточно такой непростой для спецдепозитариев процедуры прекращения паевых инвестиционных фондов; и третье в моем списке, но, естественно, не последнее по значению, - это законодательные инициативы, которые приводят к изменению деятельности специализированных депозитариев.

Что касается уточнения периметра контроля, то оказалось, что и на рынке, и у нас как у регулятора и как у надзорного органа накопилось несколько вопросов, которые требовали какого-то уточнения и требовали унификации подходов.

Мы на базе НАУФОР создали рабочую группу, рабочая группа очень неплохо поработала, мы выявили десять таких проблемных точек, которые, как нам кажется, подлежат уточнению. Мы избрали путь, каким образом мы будем делать эти уточнения, мы отказались от нормативного регулирования и решили, что все эти вопросы мы осветим, во-первых, в информационном письме Банка России, а во-вторых, в методологии, которую разрабатывает саморегулируемая организация.

И вот 6 вопросов из 10 обозначенных вошли в проект Информационного письма, который сейчас уже находится на последней стадии согласования определенных юридических формулировок, я думаю, что достаточно скоро выйдет это Информационное письмо, а 4 вопроса будут урегулированы в методологии НАУФОР.

Поскольку письмо еще в проекте, вы его не видели, но все-таки оно уже в достаточно большой степени согласованности, поэтому, наверное, я могу коротенько рассказать о том, что предполагается в этом письме озвучить, я не думаю, что будут здесь какие-то изменения.

Во-первых, это письмо будет говорить о том, что в тех случаях, когда управляющая компания выбирает варианты голосования на собрании акционеров, которые могут привести к изменению прав этих акционеров (имеются в виду случаи реорганизации общества, ликвидации общества - такие случаи), то вот эти варианты решений в предварительном порядке должны согласовываться со специализированным депозитарием.

Еще это письмо говорит о том, что если нужно определять связанность организаций, то специализированный депозитарий должен подходить к этому вопросу не формально и использовать при определении связанности не только те документы, которые предоставляет управляющая компания, но и пользоваться всем спектром возможностей узнать об этой связанности, в том числе и из открытых источников.

Еще это письмо говорит о том, что специализированным депозитариям не нужно за управляющей компанией пересчитывать налоги в части контроля налогообложения, достаточно обойтись некими формальными процедурами.

И еще это письмо говорит о том, что лицензионные требования и ограничения, которые предъявляются к управляющим компаниям, специализированному депозитарию контролировать не требуется.

А методические рекомендации должны в себя, насколько я знаю, включать вопросы контроля соблюдения управляющими компаниями требований к проведению общего собрания пайщиков, контроля реорганизации НПФ, контроля корпоративных действий. Вот эту методику разрабатывает рабочая группа НАУФОР. На сегодняшний момент я знаю, что драфт этой методики есть, к нам он пока не поступал, поэтому, наверное, сейчас я не смогу сказать о том, какие же пути выбраны, но я знаю, что также эта методика внутри НАУФОР рабочей группой с рынком обсуждается. Надеюсь, что скоро она и к нам поступит, ну и надеюсь на скорое ее внедрение и реализацию.

Что касается второго нашего трека работы - это про отсутствие на сегодняшний момент урегулированности вопросов порядка прекращения паевых инвестиционных фондов, то здесь, мне кажется, у нас тоже достаточно хорошее продвижение. Мы, как и в первом случае, пошли по такому же пути: мы создали рабочую группу, и рабочая группа начала, приступила, да и, в общем, фактически уже закончила формирование методических рекомендаций вот по этой процедуре.

В отличие от первой методики, которую я упоминал, вторую методику мы не так давно получили, мы ее рассмотрели, она достаточно высоко оценена. Я знаю, что у коллег из Департамента инвестиционных финансовых посредников тоже нет особых возражений к этой методике. Я надеюсь, что она вот уже скоро-скоро-скоро будет внедрена. Мы, и я в том числе, не авторы этого документа, но я один из инициаторов регулирования этого вопроса, и собственно как я инициатор весьма удовлетворен тем проектом, что есть, потому что методика, на мой взгляд, достаточно подробно и качественно саму процедуру описывает, методика описывает достаточно неплохо взаимодействие разных сторон участников процессов различных при прекращении паевых инвестиционных фондов, методика дает достаточно конкретные рекомендации по срокам проведения тех или иных процедур, по тем срокам, где законодатель их никак не урегулировал, и, соответственно, саморегулируемая организация предлагает какие-то рекомендованные варианты.

Еще методика устанавливает определенные перечни и форматы документационного обеспечения вот этих процедур, связанных с прекращением паевых инвестиционных фондов. Поэтому методика неплохая, очень надеюсь на ее скорейшее внедрение, и очень надеюсь, что она действительно поможет в таком не самом легком для специализированных депозитариев вопросе.

Но в рамках вот этой работы оказалось, что далеко не все поднятые вопросы о прекращении паевых инвестиционных фондов могут быть урегулированы с помощью саморегулирования. Мы накопили еще пул вопросов-проблем, которые саморегулированием не могут быть устранены. Это разные вопросы. Из них ряд вопросов - те, которые должны быть или могут быть при наличии определенного консенсусного мнения урегулированы изменением в нормативных актах Банка России. Например, это вопросы, связанные с увеличением срока переоценки неликвидного имущества или, например, вопросы о возможностях изменений правил доверительного управления в ходе прекращения паевых инвестиционных фондов.

Но есть также вопросы, которые требуют взаимодействия отрасли, взаимодействия Банка России с налоговыми органами, с другими государственными органами, с судебными органами. Это такие вопросы, как что делать со всевозможными арестами, которые накладываются на имущество паевых инвестиционных фондов по заявлению кредиторов, пайщиков, что делать с обращением взысканий приставов, налоговиков на имущество паевых инвестиционных фондов.

И вот здесь, уважаемые коллеги, мне кажется, что нам в этом году надо с вами еще поработать, потому что каким образом эти вопросы могут быть решены? Это надо готовить какие-то разъяснительные материалы, письма в соответствующие органы, чтобы как-то объяснять позицию и т.д. Здесь нужны аргументы, здесь нужна какая-то фактология, нужна доказательная база, что вот эти все вопросы, они действительно являются вопросами, которые тревожат всю отрасль. Ну, видится, что это так, но там чуть-чуть здесь не хватает на сегодняшний момент вот этой фактологии, поэтому я вас прошу и я прошу коллег из НАУФОРа вот это тоже взять на заметку и в текущем году этот вопрос получше проработать.

Что касается законодательных изменений. Тут, наверное, нужно говорить про три направления.

Во-первых, это сформированные, наконец-то сформированные изменения в 156 закон, которые тянутся уже давно-давно-давно, с консультативного доклада 2020 года по развитию отрасли специализированных депозитариев. Задержка с внедрением… Ну, как бы тут есть и объективные определенные причины: пандемийное время, потом санкции - все это нам прибавило существенным образом работы по другим направлениям, но тем не менее благодаря усилиям НАУФОР, которая взялась за продвижение закона, вот эта законодательная инициатива, она уже приобретает конечную форму, и 26 марта этого года Государственная дума в первом чтении рассмотрела изменения в 156 закон, касающийся деятельности спецдепозитариев. Законопроект получил одобрение со стороны Центрального банка, естественно, и со стороны правительства. Но есть там некоторые изменения, сейчас определенные уточнения готовятся ко второму чтению. Они не носят, ну как мне представляется, какого-то принципиального характера, который меняет вот эту базу, но тем не менее их нужно реализовать, и поэтому, наверное, в весеннюю сессию вот эти изменения вряд ли могут быть приняты, но мы надеемся, что эти изменения будут приняты в осеннюю сессию.

Напомню, о чем я говорю. Там три таких глобальных момента. Первый момент - это наделение спецдепов возможностью осуществлять учетные операции и осуществлять расчет стоимости чистых активов за управляющие компании. Второй момент - это исключение необходимости специализированных депозитариев хранить слитки драгоценных металлов. Ну и третий момент - это возможность получения специализированными депозитариями напрямую информации о деятельности управляющей компании от клиринговых организаций, от кредитных организаций, от брокеров.

И если вот это направление, оно уже обретает форму и из проекта уже потихоньку-потихоньку перебирается в стадию реализации, в стадию факта, то вот другие направления, они еще находятся в такой области проекта или даже предпроекта, и вот это та часть, с которой, как мне представляется, в этом году нам с вами совместно нужно поработать и определиться в нашем совместном понимании нужности вот этих вещей и важности.

О чем я говорю? Я говорю, во-первых, о расширении функционала специализированных депозитариев в части различных контрольных функций. Вообще тренд на становление специализированных депозитариев такими универсальными контрольными институтами, чей вот этот профессиональный опыт контроля будет востребован, это хороший, правильный тренд. Вот есть мнение на рынке о том, что спецдепам не хватает прав, не хватает полномочий, например, осуществлять такие контрольные функции по таким мероприятиям, как неипотечная секьюритизация, всякие револьверные кредиты. Но в то же время у этого мнения есть противники, которые говорят: «А зачем нам что-то менять? Законодатель уже предоставил право спецдепам осуществлять консультационные услуги, и можно все осуществить в рамках вот этих услуг». На это есть другой аргумент, что все-таки консультационные услуги это не то же самое, что услуги спецдепа, это разная ответственность, разные формы договоров и т.д. То есть очевидно, что диалог не закончен. Давайте мы с вами его закончим и все-таки определимся, нужно это или не нужно.

Мое мнение какое? Вот мое мнение состоит в том, что это действительно очень хорошая такая тенденция к становлению спецдепозитария таким универсальным контролером. Но мы с вами должны понимать, что формирования вот этого функционала и реализация вот этого функционала будет приводить у специализированных депозитариев к изменению ландшафта рисков. И, соответственно, рост подобных, скажем так, новых видов бизнеса, ну относительно новых, оно должно сопровождаться адекватным изменением системы управления рисками специализированных депозитариев, с одной стороны, и возможностью проконтролировать эти операции и вот этот бизнес, его влияние на основной бизнес спецдепозитария у Банка России, с другой стороны. Потому вот эти права, они должны быть скорректированы обязанностями по управлению рисками.

И в завершение еще хочу напомнить, что в ноябре 2023 года на площадке НАУФОР состоялось обсуждение вопроса в принципе о расширении бизнеса специализированных депозитариев, в частности назывались такие аспекты, как возможность продажи специализированными депозитариями ПО, которое вы разрабатываете, возможности продажи накопленных баз данных, возможности оказания услуг по продаже и по формированию рыночной аналитики, тоже здесь разговор не закончен. Как-то звучит вроде неплохо, но, честно говоря, на сегодняшний момент вот я сам не очень понимаю, действительно ли это насущная потребность или нет.

Поэтому давайте вот мы себе определим на следующий год задачу с этим со всем разобраться, с возможностями нашими, с потребностями, это вообще нужно, не нужно, каким образом это может быть реализовано. И я надеюсь, что, конечно, все вот эти вопросы, НАУФОР выступит нашим организатором, нашим модератором как саморегулируемая это организация прекрасно делала в этом году, и я надеюсь, что с помощью НАУФОР мы с вами обсудим и решим все вот эти проблемы развития института специализированных депозитариев.

Коллеги, большое спасибо. Я готов ответить на ваши вопросы.

Татьяна Есаулкова: Алексей, большое спасибо. Скажи, пожалуйста, по поводу 799-П. Когда оно вступит в силу? Мы проект видели…

Алексей Барбашов: Да, помню, на прошлой конференции так мягко и ненавязчиво обвиняли друг друга: вы меня как представителя регулятора обвиняли в нечуткости и негибкости, я вас обвинял в том, что вы не оцениваете риски, которые несут проекты нормативных актов Банка России. Я по-прежнему считаю, что это вы во всем виноваты (смех), потому что все эти нормативные акты были вывешены, выставлены, и была возможность прекрасно их обсудить. Ну, не важно. Важно то, что действительно проблема, она была сконцентрирована, и если в прошлом году я говорил, что, наверное, может быть, мы подумаем, что с этим сделать, то сейчас я могу сказать следующее. Буквально вот сегодня с утра Комитет финансового надзора Банка России рассмотрел изменения в 799-П, утвердил их, и я надеюсь, что в самое ближайшее время они поступят на одобрение на Совет директоров Банка России. Это ближайшее время, может быть, даже наступит завтра, я точно не уверен, если мы дополнительным вопросом попадем на ближайший Совет директоров - отлично, но если нет - значит, на следующий попадем. Потом, соответственно, регистрация в Минюсте и вступление в силу через 45 дней после регистрации.

Вступление в силу изменений. А каких же изменений? Ну, собственно, три темы. Первая, самая больная, тема - исключена необходимость зарегистрированному лицу предоставлять образец подписи в том случае, когда зарегистрированное лицо направляло анкету в электронном виде. Во-вторых, это расширение списка уполномоченных лиц, которые могут открывать лицевые счета на имя юридического лица. И, в-третьих, это снятие ограничений на прием регистраторами документов, заверенных иностранными нотариусами.

Вот мое понимание, что в рамках обсуждения всех вот этих вопросов 799-П мы обсудили всё. Были какие-то вопросы, которые не нашли своего отражения в 799-П, но, насколько я могу судить, мы их обсудили с вами, уважаемые коллеги, и вы сняли свои вопросы. Поэтому я считаю, что в 799-П никаких вопросов больше не осталось.

Татьяна Есаулкова: Это правда.

Алексей Барбашов: Это правда или это неправда? Надеюсь, очень хочу верить, что это правда. Вот такие новости по 799-П.

Татьяна Есаулкова: Всё, в ближайшее время ждем.

Алексей Барбашов: Да.

Татьяна Есаулкова: Отлично. Огромное спасибо.

И я хотела еще добавить, что на самом деле очень здорово, что за 20 лет у нас наконец-то дошли руки до того, чтобы определить понятие «периметр контроля спецдепозитария» - что это такое. И прошлый год действительно этой работой занимались и Банк России, и НАУФОР, Комитет спецдепозитариев. Работа, кстати, очень такая серьезная и непростая. И будет здорово, если мы в этом году уже в НАУФОР все-таки доработаем методические рекомендации, которые устроят и спецдепозитарии, и управляющие компании, чтобы эти контроли, они были разумны, достаточны и необходимы, чтобы не было переизбытка, чтобы спецдепозитарии не подменяли управляющие компании, потому что управляющие компании это не маленькие дети, а взрослые, серьезные бизнесмены, как говорится. Ну, должно все разумно.

Алексей Барбашов: Именно поэтому мы и не будем с вами контролировать лицензионные требования к управляющим компаниям. Если кто-то это делал, как бы спасибо, можно не делать.

Татьяна Есаулкова: Алексей, я сейчас передам слово Нине Судариковой, она озвучит один вопрос, и я попрошу тебя быть очень внимательным, потому что нам очень нужна помощь Центрального банка, потому что мы даже не ожидали, что такое возможно, что возникнет такая ситуация на рынке, которая связана с тем, что мы наблюдаем инициативу со стороны Департамента финансового мониторинга Банка России о том, что они хотят рассматривать спецрегистраторы как субъекты, относящиеся к профессиональным участникам и подпадающие под 115-ФЗ.

Я хотела бы предоставить слово Нине, чтобы она оценила вот эту инициативу Банка России, выразила свое мнение, к каким последствиям может привести деятельность спецрегистраторов в первую очередь на рынке.

Нина Сударикова: Спасибо. Добрый день, коллеги!

Данная инициатива вызывает большую озабоченность, потому что специфика инструмента инвестиционного пая связана с тем, что основные операции, которые проходят в реестре, - это обмен, выдача, погашение паев - это основной поток операций. По сути, это операции самой управляющей компании, отраженные в реестре. Управляющая компания является полноценным участником, выполняющим все мероприятия по закону о противодействии легализации (отмыванию) доходов, то есть все меры выполняются.

Вторичное обращение паев массово происходит в депозитариях, которые также поименованы в 115-ФЗ, и также все меры выполняют. У специализированных депозитариев вторичного обращения практически нет, это реально единичные, штучные истории. При этом взаимодействие специализированного депозитария с инвесторами, с пайщиками напрямую также практически отсутствует, то есть все оно построено на взаимодействии через управляющую компанию, либо через агентов по выдаче, обмену и погашению паев.

При этом, например, у профучастников, прямо предусмотрено нормативными требованиями, и у управляющих компаний есть возможность поручить идентификацию по 115-ФЗ кредитным организациям. А регистраторам, которые имеют лицензию профучастника, также еще дана возможность поручить идентификацию трансфер-агентам. У специализированных депозитариев такой возможности нет сейчас, нигде не прописано, не указано. И даже при первичной выдаче паев, которая происходит через управляющую компанию, либо через агента, спецдеп никак не может идентифицировать клиента через УК.

Поэтому инициатива расширительной трактовки действующих норм вот именно в тех формулировках, которые есть сейчас, приводит к чему? Во-первых, к дублированию контрольных функций ПОД/ФТ, это нагружает взаимодействие текущее с инвестором, в свою очередь увеличивает риски отказов пайщиков(?), потому что особенно с учетом того, что нет прямого взаимодействия со спецдепозитариями, нельзя оперативно получить, допустим, какие-то дополнительные документы. Это может повлечь увеличение судебных претензий и споров. Опять-таки, учитывая то, что спецдеп напрямую не поименован в 115-ФЗ, инвесторы будут прямо указывать это в своих исковых требованиях. И в совокупности у нас вся конференция, она о том, как хочется расширить рынок колинвестиций, упростить вход на рынок колинвестиций, а вот такое дублирование функций, такая дополнительная нагрузка на взаимодействие, она может привести только к тому, что будет снижен интерес к инвестиционному паю как к финансовому инструменту в целом. Поэтому мое отношение к данной инициативе крайне отрицательное.

Как альтернативу можно рассмотреть, если есть обоснованная необходимость включения спецдепозитария в число субъектов закона о противодействии легализации (отмыванию) доходов, то к этому вопросу надо подойти очень взвешенно, внести изменения в сам закон федеральный, в подзаконные нормативные акты, чтобы исключить дублирование контрольных функций, чтобы дать возможность специализированным депозитариям идентифицировать клиентов через управляющие компании и через агентов по выдаче и погашению паев. Это сохранит текущий понятный порядок взаимодействия для инвесторов по операциям с паями и будет нормативно закреплено.

Татьяна Есаулкова: Спасибо большое.

Алексей, конечно, хотелось бы, чтобы вот эта инициатива все-таки в таком виде не была принята Банком России.

Алексей Барбашов: Коллеги, ну вопрос достаточно сложный. Тут надо сказать, что все-таки позицию Банка России будет формировать по этому вопросу не наш департамент, а Департамент финансового мониторинга и валютного контроля, и я знаю, что коллеги этим заняты. Но я также знаю, что коллеги официально запросили нашу позицию, она еще не выработана. Вот я ехал в командировку, и как раз наше регулирование между собой встречалось и вырабатывало эту позицию, пока не выработало.

Вопрос действительно сложный, потому что, наверное, никто не сомневается в том, что депозитарий как участник рынка ценных бумаг подпадает под 115 закон, там регистратор, наверное, тоже подпадает, вот спецдепозитарий действительно, насколько я знаю, но я непрофессионально разбираюсь в 115 законе, но тем не менее, и Нина говорила, что это верно, что спецдепозитарий там не упомянут. Но при этом все-таки делить деятельность юридического лица на какие-то кусочки и устанавливать там какие-то обязанности по кусочкам, тоже, может быть, не самый лучший вариант. А все-таки хочется понимать в целом, как должно вот такое лицо, как спецдепозитарий, каким участником или неучастником, субъектом быть 115 закона.

Что называется, проблема осознана, пока, к сожалению, я здесь не могу ничего прокомментировать, мы ее держим на контроле. Позицию выработаем, познакомим вас, если у вас будет на то возможность и потребность, приглашаем к диалогу ну по крайней мере с нами. Я не могу отвечать за коллег из Департамента финансового мониторинга, но с нами можно действительно поговорить. Я думаю, что наши коллеги из регулирования не откажутся пообщаться.

Татьяна Есаулкова: Это замечательно. Будем рассчитывать на взвешенную позицию.

Алексей Барбашов: Будем рассчитывать.

Татьяна Есаулкова: Будем надеяться. Нина, я хотела тебя еще попросить сказать несколько слов о новом Указании Банка России 3758 по расчету СЧА, вот буквально самые важные вехи, которые касаются работы спецдепозитариев и управляющих.

Нина Сударикова: Да, это вообще, конечно, совершенно замечательные изменения, очень ожидаемые рынком и управляющими компаниями, и специализированными депозитариями. Валерий Красинский уже упоминал, что они были составлены из инициатив с рынка.

В части, например, оценки активов теперь возможно использование отчета оценщика более длительный срок - в течение года, но только в случае… во-первых, это для фондов для квалинвесторов, во-вторых, только в случае, если на эти периоды не попадает выдача, обмен и погашение паев. Это, конечно же, снизит расходы фондов, сохранит деньги пайщиков, потому что меньше будет тратиться на оценку в данном случае.

Появляется возможность ряд активов коротких (до года) и приобретенных до погашения, удерживаемых до погашения оценивать по амортизационной стоимости.

Опять-таки уже упоминались основные моменты, которые, конечно, вызывают особую благодарность, что их наконец нормативно зафиксировали - это возможность рассчитывать СЧА в течение трех дней по фондам для квалинвесторов. Это, конечно же, повысит качество этих расчетов, потому что в объемных фондах иногда все-таки были ошибки, которые были вызваны именно коротким сроком расчета, когда надо было что-то подумать.

Также сейчас уходит в небытие необходимость фиксировать технические нарушения по несоответствию методик определения стоимости активов в случаях, когда невозможно внести изменения в правила определения стоимости чистых активов, это в периоды формирования, прекращения фонда, выдачи. Это, конечно же, снижает нагрузку на всех участников этого процесса - и на управляющие компании, и на специализированные депозитарии, на регулятора, который разбирается с этими техническими уведомлениями, ну и улучшает настроение рынка, поскольку снимает напряженность, которую вызывали вот эти уведомления. Поэтому ну очень это здорово, спасибо большое Банку России, замечательные изменения.

Татьяна Есаулкова: Спасибо. Алексей, а можно что-то сделать, чтобы эти изменения в части трех дней вступили в силу не с 1 января 2026 года, а пораньше? Вот что мы как рынок можем сделать, помочь Банку России, чтобы это можно было сделать раньше? Потому что в части управляющих компаний законодательство готово, в части спецдепозитария еще нет. Но мы могли бы подготовить эти проекты документов, все это сделать, ну чтобы как-то это произошло пораньше все-таки.

Алексей Барбашов: Я же правильно понимаю, что вот этот срок для квальных фондов (три дня), он установлен для управляющих компаний, а для спецдепозитариев пока ничего не поменялось, и вот это надо поменять? Здесь, кстати говоря, технически же получалось, что у спецдепозитария на один день больше, чем у управляющей компании. Ну чисто формально мы можем переписать нашу нормативку, где, условно говоря, к трем дням прибавим вот этот один день. Но мы готовы рассмотреть, если есть такая потребность (мы, в общем, о ней только можем догадываться, она рынком никак не сформулирована), можем рассмотреть ну какой-то чуть больший срок. Опять-таки это надо согласовывать с коллегами из Департамента инвестиционных финансовых посредников. Но вот я на рабочем таком уровне со своими коллегами из регулирования говорил, например, для спецдепозитариев установить еще не плюс один день, а плюс два дня, ну вот там коллеги не видят проблем. Но мы не знаем, нужно это или не нужно. Если нужно, обращайтесь.

Татьяна Есаулкова: Чтобы три дня вот эти были, чтобы можно было использовать. Нам больше не надо, хотя бы три дня.

Алексей Барбашов: Сформулируйте, пожалуйста, потребность и обоснуйтесь. Потому что пока у нас ничего нет, мы…

Татьяна Есаулкова: Но у вас есть такая возможность, если мы сейчас активно за это возьмемся…

Алексей Барбашов: Мы там сами своим умом рассуждаем между одним днем и двумя днями. Если будут аргументы, будем рассуждать, значит, другими. Можно или нельзя быстрее? Ну ведь те изменения, которые подготовили коллеги из Департамента инвестиционных финансовых посредников и которые вступают в силу с 1 января 2026 года (я прав, Валера, да?), я, честно говоря, как уже утвержденные… я не знаю, как можно их менять.

Алексей Барбашов: Я думаю, что… Я не знаю, и вообще я отвечаю не за регулирование, а за надзор, но мне кажется, что это может быть сделано путем обращения саморегулируемой организации в Банк России в обоснование приоритетности этого вопроса. Ну потому что мы же с вами понимаем, что вот эти изменения… ну там становится какой-то план, там у нас есть тоже своя определенная пропускная способность, и это не единственный документ, который рассматривается, как вы прекрасно понимаете. Но вот если надо подчеркнуть именно их актуальность, то, наверное, заинтересованные стороны как-то должны обратиться в Банк России, чтобы поднять актуальность и тем самым, может быть, сократить сроки. Мне кажется, что так.

Татьяна Есаулкова: Давайте попробуем еще все-таки, попытаемся.

Алексей Барбашов: Ну, как вы понимаете, тут большого ума, чтобы эти дни поправить, нам-то особо не надо, поэтому это чисто технически пишется быстро. Но вот этот этап согласований, согласований с коллегами, как это все там встанет, в том числе и отчетность, действительно, здесь могут быть какие-то варианты. Ну, надо посмотреть, что из этого может получиться.

Татьяна Есаулкова: Спасибо, Алексей.

Название нашей сессии: «Новые задачи специализированных депозитариев. Переход от контрольных функций к центру компетенций». Я хочу сейчас слово предоставить Павлу Прассу, генеральному директору спецдепозитария «ИНФИНИТУМ». Кстати, спецдепозитарий «ИНФИНИТУМ» стал лучшим спецдепозитарием в этом году. Можно поаплодировать, мне кажется, это здорово.

Паша, как ты видишь готовность отрасли к трансформации, действительно ли мы становимся центрами компетенций? И вообще хотелось бы узнать, как участники рынка вы чувствуете, что спецдепозитарии становятся центрами компетенций либо нет? Это тоже очень важно, мы же не сами по себе работаем.

Паша, хотелось бы услышать твое мнение, что происходит. Мне понравилось еще, что на первой сессии Ольга Юрьевна сказала, что драйвер развития управляющих компаний, как она считает, как она видит, - это оптимизация бизнеса управляющих компаний, оптимизация затрат. И мне кажется, что вот как раз расширение функций спецдепозитариев может к этому иметь тоже прямое отношение.

Павел, тебе слово.

Павел Прасс: Спасибо, Татьяна. Я вообще сегодняшней конференцией воодушевлен. Предыдущая панель по ЗПИФам и первая сессия была интересная, сейчас Алексей еще порассказывал, и, как обычно, меня раздирает на множество маленьких меня, или немаленьких, и хочется еще больше чего творить и делать. И вопросы, заданные Татьяной, примерно часа на два можно непрерывно, но я постараюсь удержаться в рамках в этот раз.

Если перейти к вопросам, слово «трансформация»… здесь, наверное, правильнее говорить не от контрольного института, а не только от контрольного института. Потому что даже Алексей в своих словах сказал, что мы продолжаем рассматривать спецдеп и даже развивать, быть может, его как такой универсальный институт контроля, защиты прав инвестора и вообще организации функционирования рынка коллективных инвестиций. Поэтому, наверное, стоит говорить о именно трансформации и дополняющих ролях, дополняющих функциях спецдепа.

Ну, дальше, когда он говорит, насколько отрасль готова. Ну, во-первых, я буду стараться говорить про отрасль, но вдруг я ошибусь, поправите, у всех по-разному развивается, но все-таки, я думаю, некий собирательный образ постараюсь отразить.

Мне кажется, что вот это появление дополнительных функций, связанных с консалтингом, с экспертизой, с отдельными функциями аутсорсинга каких-то процессов, они, конечно, давно уже на рынке применяются, существуют, поэтому это не какой-то внезапный сейчас такой процесс, и, наверное, даже слово «готовность» не совсем правильно тоже применять в том смысле, что эта регуляторка возникает внезапно, ну как бы у нее есть свой дедлайн, она вот наступила, вчера ее не было, сегодня она случилась. Не важно, какая, это суровые какие-то требования новые или это либеральные какие-то, развивающие возможности, но все равно у этого есть дата вступления в силу. А когда мы говорим «трансформация» - это перманентный ползучий процесс, и это, по сути, бизнес-модели.

Каждый из нас, каждый игрок рынка, он либо формирует свои какие-то инициативы, которые, на наш взгляд, могут предлагать и создавать дополнительную ценность для наших клиентов и рынка, также, естественно, мы вынуждены реагировать на запросы рынка и клиентов в каком-то содействии. Поэтому это модель такого взаимодействия, и, естественно, каждый игрок в большей или в меньшей степени формирует свою практику и применяет дополнительные какие-то функции в своей деятельности.

Поэтому, если вернуться, модель - да, действительно, я считаю, что уже долгие годы заметную долю в нашей деятельности, ну у всех участников, я уверен, составляют как раз и процессы, и услуги, связанные с консалтингом и экспертизой. И в этом смысле можно говорить, что спецдепы все более превращаются в центры компетенций в области учета, методологии учета, расчета, оценки, естественно, всех контрольных мероприятий. Согласование сделок - это отдельная история, потому что чем более разнообразными становятся возможности инвестирования, причем это касается как инвестирования в составе паевых фондов, так и инвестирования НПФов и сделки очень сложные прорабатывать приходится совместно с клиентами. Поэтому это требует и собственной экспертизы, и определенной креативности в том, чтобы совместно с коллегами, хоть мы и контрольный институт, но, в общем-то, я считаю, наша роль все же помогать, содействовать бизнесу, но так, чтобы он в рамках всех требований и изначально праведного предназначения существовал и развивался. То есть мы должны поддерживать бизнес клиентов, но вот с такой ролью особой, которая на нас возложена государством.

В нашей практике у нас есть как отдельные услуги, которые даже являются договорными, платными, отдельными, но это с точки зрения загруженности и трудоемкости это не все, потому что даже в рамках базовых наших основных отношений, договоров как спецдеп, как лицо, согласующее сделки и контролирующее, достаточно значительная загрузка специалистов, она связана как раз с проведением совместных консультаций, экспертных каких-то работ. Мы даже можем попытаться оценить, вот мы как-то с коллегами обсуждали, а сколько это все в нас составляет, или у нас только такая операционка технологичная - учли, посчитали, отчетность сформировали, нарушения выставили и т.д. Ну вот нам кажется экспертно, что до 30% может доходить в трудоемкости нашей деятельности, ну вот так мы себя оцениваем, именно связанные с такими консалтингово-экспертными функциями.

А если сказать именно об услугах и договорах, которые посвящены экспертизе, консалтингу, аутсорсингу, то вот так по численности от всех сотрудников оперблока, не беру IT и прочие службы, а именно профподразделения, где-то, наверное, 15-16% - это сотрудники, которые непосредственно заняты в аутсорсинге и консалтинге в нашей практике. Но косвенно, естественно, в этом задействованы еще другие подразделения, поэтому мы примерно оцениваем, что может до трети доходить, до 30% емкость этого всего. Хотя в доходах именно это, наверное, 5-8% от профдеятельности, ну потому что доходы именно обособлены только по таким отдельным контрактам аутсорсинга, а все остальное происходит в рамках договоров основных как спецдепозитарий.

Поэтому про готовность. Я считаю, что просто… и я верю в то, что так и должна модель развиваться. И сейчас появляются новые области. Сейчас цифровые финансовые активы. Да, вроде пока, где спецдепы и где цифровые финансовые активы? Но я верю, что нам и в части регулирования, и в части конкретных кейсов удастся построить вот эти мостики между цифровыми инструментами и субъектами цифрового рынка, и мы как традиционная инфраструктура, а следовательно, мы должны также сочетать и накапливать в себе вот эти компетенции. Потому что если, с одной стороны, за нами наши клиенты и рынок колинвестиций как инвестор, с другой стороны, новые возможности вот этих цифровых инструментов, а за нами функцию контроля все равно никто не отнимал, мы должны переживать за то, чтобы ее качественно исполнять, будь экспертен, этим занимаясь.

Как это выдерживать? Ну, тоже не секрет, наверное, то есть борьба за кадры, вот этот хантинг, воспитание, обучение, имеется в виду, обучение, повышение квалификации. Мы в своей практике даже целый как бы корп-университет, ну это как подразделение, не отдельное здание недвижимости, и систему дистанционного обучения развиваем. Это направлено и на сотрудников, а также начинаем практику сотрудников клиентов, ну то есть начинаем на внешнюю сторону нести это знание, потому что нам выгодно, чтобы и коллеги, которые работают с нами, чтобы они также соответствовали этим квалификационным и профессиональным требованиям. IT, естественно, то есть IT-сервисы.

Например, у нас «ИНФИНИТУМ-онлайн», пока это год такой промышленной эксплуатации, нет, это рабочая версия, но это, по сути, цифровой сервис, который консалтинговые вопросы, закрывает какие-то основные вопросы в деятельности компании. Естественно, он будет расширяться и развиваться. Я считаю, что такие вспомогательные обучающие, консалтинговые, аналитические сервисы - это все в помощь как дополнительная обвязка основным сервисам. Никто с нас их не спрашивает, нет, иногда спрашивают, но в данном случае мы пытаемся предлагать нашим клиентам вот как раз в целях какого-то облегчения их деятельности.

И изменения. Когда мы все дождемся изменений, в результате которых функции учета, отчетности и расчет СЧА могут быть переданы спецдепу, не думаю, что это прямо какой-то кратный, взрывной рост, это тоже такая гармоничная должна быть тема эволюционная, но я уверен, что спрос будет расти. И сейчас идет достаточно высокая динамика по ЗПИФовому рынку, это и будет продолжаться. Небольшие и средние компании, как правило, это востребованный для них продукт, им невыгодно стартовать с больших костов, с набора и приобретения тех же сложностей, связанных с собственным персоналом. Поэтому я думаю, что услуги аутсорсинга для нас как инфраструктуры это хорошее такое направление развития.

Татьяна Есаулкова: Павел, большое спасибо. Я, кстати, здесь абсолютно с тобой солидарна, что услуги аутсорсинга по учету и учетности, они будут развиваться. Я вижу, что было 10 лет назад, не было такого спроса, и с каждым годом количество компаний, которые заинтересованы в этих услугах, оно увеличивается.

Времени уже остается очень мало, но у нас тем не менее два очень крутых участника. Я хочу предоставить слово Алексею Никитину, и понимаю теперь, что то, что он будет рассказывать про прекращение фондов, это, наверное, не то, что Алексей должен нам сегодня рассказать, судя по последней панели, где нам сказали, что уже «НРК - Р.О.С.Т.» активно работает с движимым имуществом. Это, конечно, для рынка, наверное, очень интересно, как это происходит, практика. Ну это наша недоработка. Поэтому, Алексей, расскажи, пожалуйста, про прекращение фондов, как улучшилась ситуация за этот год. Мы знаем, что уже разработаны методически рекомендации практически до конца. Вот как ты считаешь, в случае их принятия уже сложные какие-то вопросы и трудности, они уже уйдут?

Алексей Никитин: Таня, спасибо за вопрос. Про движимое имущество, наверное, это не самый, так сказать, простой и самый быстрый в обсуждении вопрос, поэтому, наверное, правильно, что его сейчас не поднимаем. Я очень рад, что ты дала слово сначала мне, а потом уже передашь Илье.

Илья Фомичев: И не сказал, почему.

Алексей Никитин: А я сейчас скажу почему. Потому что мы должны закончить панель на позитивной ноте, а, к сожалению, с позитивной нотой у меня пока не очень получается.

Такое маленькое дежавю. Год назад в этом же самом зале, на этом же самом стуле я рассказывал о том, как тяжело спецдепозитариям прекращать паевые инвестиционные фонды. И в общем и целом мы тогда договорились, что с помощью НАУФОР, с помощью специалистов Банка России мы разработаем некий документ, который превратится в методические рекомендации по прекращению паевых инвестиционных фондов, который поможет нам решить основные задачи, основные проблемы, которые стоят перед спецдепозитариями. И действительно, такой документ родился аж на 35 листах, очень качественный, хороший документ, который обобщил требования нормативных актов, законодательных актов, разъяснений Банка России, судебную практику, то есть такой юридически качественный, хорошо проработанный документ.

Проблема состоит в том, что некие частные вопросики, которые нам не давали жить, они, в общем и целом, как не давали жить, так и не дают даже после разработки этого замечательного документа.

Год назад я жаловался на то, что Сбербанк не дает доступа спецдепозитарию к счетам фонда, который числится за управляющей компанией, и требует постоянно от нас все новых и новых и новых документов. Честно говоря, я надеялся, что в методических рекомендациях мы разработаем некий конечный набор документов, который спецдепозитарий должен предоставить в банк для получения такого доступа (Алексей, это больше такая вам адресованная информация), и я надеялся, что потом с помощью Банка России мы приведем все наши коммерческие банки к единым требованиям, что вот комплект документов предоставлен, извольте, пожалуйста, дать доступ.

Однако в методических рекомендациях, я даже помню номер пункта - 15, написана замечательная фраза, что предоставляются такие, такие и такие документы, а также любые иные документы, которые у вас попросит банк. То есть фактически мы задачу решили? Да нет, мы ее вообще никак не решили от слова «совсем». То есть как банк мог от нас требовать все что хочешь, так он может и дальше требовать, как он мог тянуть это до бесконечности, так они и продолжают этим замечательным мероприятием заниматься, никакого улучшения в этой части у нас, наверное, не предвидится.

Отдельно хотелось бы сказать о финансовой стороне вопроса. Причем финансовая сторона это даже не столько сторона доходов спецдепозитария от прекращения фондов, сколько, собственно говоря, финансовая сторона оплаты всевозможных расходов, которые возникают в процедуре прекращения паевого инвестиционного фонда.

В методических рекомендациях есть целых три пункта, которые посвящены так или иначе вот этим финансовым вопросам - это 5, 22 и еще какой-то, не помню, - по расходам, вознаграждениям спецдепозитария. И что тут можно отметить? Что абсолютно справедливо в методических рекомендациях указано, что любые выплаты, которые проводятся в рамках прекращения паевого инвестиционного фонда, являются выплатами по очередям, и, значит, что мы проводить выплаты в полном объеме как спецдепозитарий (ну или, наверное, как управляющая компания, тут уже не важно, комплексное решение и для нас, и для управляющих компаний должно быть выработано), получается, что мы можем проводить выплаты в полном объеме только в том случае, если мы уверены, что все остальные участники этой очереди получат ровно стопроцентную выплату. Если же у нас нет такой уверенности, мы должны проводить в пропорциях.

Ну и как себе представить, что, например, есть какой-нибудь, не знаю, торговый комплекс в составе имущества ПИФа, на него выставляется коммуналка, и мы перестаем ее платить или платим ее в пропорциях каких-то. Первое, что нам сделают, - это отключат газ. Соответственно, стоимость такого имущества, она благополучно сразу будет стремиться к нулю, арендаторы будут разбегаться из такого комплекса, и ничем хорошим это все не закончится.

Если честно сказать, я надеялся, что мы все-таки найдем в себе какие-то внутренние силы честно признаться, что помимо очередей у нас должны быть выплаты по текущему содержанию имущества паевых инвестиционных фондов, ну вот должны быть такие выплаты. К сожалению, таких внутренних сил у нас не нашлось. Вот если смотреть, то наша компания, к нашему глубокому сожалению, прекращает больше всех фондов в настоящий момент на рынке, однако все наши возражения в этой части, которые мы направляли в НАУФОР, к сожалению, пока не нашли отражения в этих методических рекомендациях. И мне кажется, что если мы сейчас методические рекомендации примем в том виде, в каком они есть, то как минимум в этой финансовой части мы получим только ухудшение ситуации для спецдепозитариев. Ну, вот так оно получается.

Я очень извиняясь, что вот такое очень непозитивное у меня получилось выступление, но мне бы очень хотелось, чтобы мы в конечном итоге разработали документ, который даст нам толчок, какой-то толчок, который позволит более эффективно работать, быстрее прекращать паевые фонды, какие-то дополнительные возможности нам предоставит. Ну хотя, знаете, взять аналогию с банкротствами. Ведь, по-хорошему, прекращение фондов и работа арбитражного управляющего, она принципиально ничем не отличается. Представьте, что это оболочка не ПИФа, а ООО, и все становится абсолютно точно таким же. Но регулирование процедуры банкротства в корне отличается от того, что мы имеем в регулировании процедур прекращения ПИФа. И, соответственно, результаты у нас тоже в корне отличаются. Прекращение ПИФов - это процедура, которая вообще… ну, мало того, что она неприятная, она еще и очень проблемная и несет еще вдобавок ко всему для спецдепозитариев значительные затраты.

Да, я знаю позицию регулятора о том, что «ну вы же получали доходы от обслуживания этого паевого инвестиционного фонда, соответственно, вы можете понести затраты на его прекращение». Хотел бы сказать, что доходы спецдепозитария, они несопоставимы с доходами управляющей копании и, соответственно, если УК, наверное, может понести эти затраты, то спецдепозитарию это очень-очень тяжело.

Вот на этой минорной ноте я хотел закончить свое выступление. Даже не знаю, думал, наверное, надо в конце концов анекдот какой-нибудь рассказать, но анекдота в тему не придумалось, поэтому, извините, на этом всё. (Смех)

Татьяна Есаулкова: Алексей, хочется тебе мужества пожелать и твоей команде. Дай бог никому из спецдепозитариев не прекращать фонды. На самом деле тоже прекращали, и я понимаю, насколько это сложный процесс и никому, и врагу не пожелаешь прекращать ЗПИФы с недвижимостью или фонды, в которых нет денег, а есть только долги. Не дай бог, правда.

Алексей хотел бы, да?

Алексей Барбашов: Можно небольшой комментарий? Алексей, ну вот не разделяю ваш пессимизм. Вы знаете, ситуация какая-то обратная: то есть представители рынка критикуют ту методику, которую собственно рынок написал, а регулятор говорит: «Да нет-нет, вы хорошую написали, нормальную, можно внедрять». Мне кажется, что наличие вот этого документа это гораздо лучше, чем его отсутствие. Наверное, все сразу вопросы решить не получается, невозможно, поэтому я все-таки считаю, что мы здесь достаточно неплохо продвинулись. А потом, если у вас есть какие-то предложения по нерешенным вопросам, ну тогда кому же, как не вашей организации, как организации, прекращающей наибольшее количество фондов, взять и написать для рынка ваш вариант методики. Давайте посмотрим, может, она будет очень даже уместной.

Алексей Никитин: На самом деле, вы знаете, да, вы абсолютно правы, наличие любого документа - методических рекомендаций, инструкций или чего-то - точно совершенно лучше, чем их полное отсутствие. Тут я полностью поддерживаю.

И, наверное, вы абсолютно правы в том, что в этих методических рекомендациях много полезной информации, очень много. Я еще раз говорю: проделана огромная работа. И мы участвовали и участвуем в разработке этих методических рекомендаций. Я всего лишь навсего немножко пожаловался на то, что у нас-то опыта прекращения больше, чем у кого бы то ни было, но мы одни, а желающих, так сказать, вписать свое имя в историю и поучаствовать в написании этого документа оказалось так много, что наш голос затерялся в общем хоре, так сказать, специалистов, которые не прекращали ни одного фонда.

Соответственно, у меня бесхитростное предложение: а давайте просто исключим из методических рекомендаций на сегодняшнем этапе те пункты, которые спорные, их, условно говоря, ровно три.

Илья, ты же знаешь, мы же тебе писали, какие пункты надо исключить. Если надо, я готов их повторить, вот у меня записано.

Алексей Никитин: Правильно. А то, что ухудшает ситуацию, давайте лучше исключим.

Алексей Барбашов: Все понятно. Просто Алексей, видимо, смотрит на эту методику как продвинутый пользователь, а она пишется, условно говоря, для «чайников», поэтому Алексею просто она не нужна, он все это и так хорошо знает. Ну давайте какой-то компромисс найдем, давайте пообсуждаем.

Алексей Никитин: Ну да, наверное, вот это был бы хороший… Нет, вы знаете, повторюсь: документ на 35 листах, который обобщает огромный объем юридической информации, он имеет самоценность просто от самого факта своего существования, его читаешь и прямо вот душа радуется - как все хорошо разложено, это вот отсюда, это отсюда, это отсюда, если хочешь, можешь пойти и проверить. То есть все очень хорошо и грамотно написано. Но вот есть пункты, которые, на мой взгляд, только могут ухудшить ситуацию, но никак не поспособствовать.

Алексей Никитин: Это была изначальная идея этого документа. Но я повторюсь, что пример, который я пытался привести насчет банков, он показывает, что вот эти регуляторные риски, они, к сожалению, не исчерпываются. То есть у нас нет закрытого перечня тех же документов, которые надо предоставить в банк, он все равно открытый. Мы вроде как предоставили, а в методике написано «и иные документы». И что я скажу Алексею Барбашову, когда он вызовет меня и скажет: «А что вы не прекратили фонд?» - «Ну я же предоставил в банк то-се, пятое-десятое». Он говорит: «А у вас тут написано: «еще иные документы». Ты иные документы предоставил?» Я говорю: «Нет». Ну и…

Татьяна Есаулкова: Все, Алексей…

Алексей Никитин: Да, пора останавливать. Как Павел правильно сказал, любая тема у нас она может на два часа, на три часа расползтись. Спасибо большое, я извиняюсь.

Татьяна Есаулкова: Я в завершение хочу предоставить слово Илье Фомичеву. Илья, я хочу предложить тебе помечтать вместе с нами. На твой взгляд, какие еще точки развития спецдепозитария мы не обсудили в рамках этой конференции, что могло бы стать еще драйвером развития в среднесрочной и краткосрочной перспективе, на твой взгляд?

Илья Фомичев: Ну, я так понимаю, что мои мечты сейчас отделяют людей от шампанского, поэтому постараюсь покороче.

Да, я, наверное, не разделял бы оптимистичный взгляд Алексея на мое завершение, потому что тема мне досталась, хоть и с мечтами, но достаточно скучная, и по двум причинам. Во-первых, потому что мы сидим на такой секции, которая в принципе, как на первой секции говорил Виктор Жидков, она про инфраструктуру и она не может быть веселой, танцы-пляски, они в другом месте, а мы здесь вроде про надежность.

Ой, не могу про ChatGPT не сказать пару слов. В общем к ChatGPT нужно относиться с некой долей скептицизма, потому что это известный феномен, что ChatGPT зачастую за чистую монету выдает то, что таковым не является. Так вот, центродеп не хранит никакие игрушки (смех).

Что касается рынка колинвестиций, то игрушки хранят вот те люди, которые здесь. И кому принадлежит эта игрушка, Мише или Маше, может сказать только спецдеп. А центродеп только говорит, что вот некий спецдеп, у него есть какой-то набор игрушек. Так что вот за тем, чья эта игрушка, это, пожалуйста, к нам.

И второе, почему скучная. Потому что, по большому счету, основные моменты, наверное… ну, во-первых, мы обсуждаем эти моменты уже не первый год, эти мечты. А, во-вторых, что-то сказал Алексей уже в своем выступлении, какую-то часть затронул Павел, поэтому я, может быть, быстро пробегусь по тому, что хотелось бы. И как бы в пику, наверное, Алексею все-таки скажу, что некоторые вещи, которые нам интересны как бизнесу, они в принципе востребованы и рынком, потому что рынок очень часто к нам обращается с этим запросом, а мы в силу того, что деятельность спецдепа является исключительной, не можем вот нашу эту услугу, услугу, где нами накоплены достаточно большие компетенции, мы не можем ее в рынок обратно отдать. Это уже упоминавшийся здесь контроль обеспечения при неипотечной секьюритизации, это револьверные кредиты банков, это контроль за имуществом фондов целевых капиталов, сюда же можно, наверное, отнести те же личные фонды, потому что, наверное, это было бы интересно.

Возвращаясь к целевым капиталам. Смотрите, в отличие от рынка нашего колинвестиций тут все-таки люди отдают деньги, и они понимают вот этот риск свой: они могут заработать прибыль, а могут не заработать прибыль. А если говорить про фонды целевого капитала, то там, как это называется в законе, жертвователи, они, в общем-то, деньги свои отдают… Ну то есть, во-первых, это все-таки зачастую люди с достаточно высокими доходами, и, жертвуя свои деньги, они хотят быть уверенными, что эти деньги работают правильно. И поэтому, может быть, здесь наша роль как такого независимого контролера была бы достаточно интересна.

Вот уже упоминалось - обработка и выдача каких-то дополнительных аналитических материалов - да, это тоже было бы, наверное, интересно. Ну и всякого рода консалтинг: это и бухгалтерский налоговый учет, это и риск-менеджмент, это и, не побоюсь этого слова, внутренний контроль и внутренний контроль в целях ПОД/ФТ, идентификация, квалификация, аудит, хранение документов. Ну, имущество мы и так храним.

Но опять же, если эту деятельность перестать считать исключительной, мы могли бы хранить имущество и не только у управляющей компании, но еще у кого-то.

Я приведу пример. Не так давно было внесено изменение в 39-ФЗ, в соответствии с которым спецдеп не может осуществлять учет закладных, которые в большой своей массе были выпущены в виде документарных бумаг. То есть если это имущество принимается на депозитарное хранение, то, соответственно, отдать вот это просто на хранение в том же отделении банка, где эта закладная изначально лежала, нельзя, то есть нужно выстраивать депозитарные технологии, депозитарные мосты и т.д.

Поскольку это произошло, мы вынуждены были всю эту макулатуру, извините, собрать у себя в спецдепе. А для этого мы вынуждены были построить хранилище, большое хранилище с двигающимися полками, с газовым пожаротушением, со стенами, гидроизоляцией, газоизоляцией и т.д.

Сейчас все банки переходят на то, что они выпускают закладные, ну во всяком случае крупнейшие, они перестали выпускать закладные в документарном виде. И чем дальше, тем больше будет электронных закладных. У меня постепенно, ну, слава богу, не завтра, но это хранилище будет освобождаться. То есть из-за регуляторных ограничений я вынужден был потратить деньги на то, чтобы это организовать, а потом я буду хранить там воздух. Ну дайте мне возможность все-таки там, где у меня есть какие-то компетенции, эти компетенции отдать в рынок.

И еще, наверное, если позволите, пару слов про ЦФА, потому что тема такая достаточно интересная и обсуждаемая. У меня, я честно признаюсь, сложное отношение к ЦФА, потому что мне кажется, что все-таки новые технологии, они нам даны для того, чтобы нашу жизнь вот ту текущую менять к лучшему и, может быть, пересмотреть наши подходы к традиционным активам, а не для того, чтобы выдумывать новые активы. Хотя, в общем, я хорошо к ЦФА отношусь с точки зрения бизнеса, но в текущем моменте, ну все знаете, что ЦФА нельзя поместить в ПИФ, потому что первым приобретателем должен быть владелец этого ЦФА.

Но, мало того, есть и еще одна история. В принципе, законодательно разрешено выступать номинальным держателем и есть соответствующий пункт, при котором в случае зачисления ЦФА на счет депо владельцем признается то лицо, на чей счет зачислено. Но опять же был кейс, когда была необходимость выступить номинальным держателем. Но мы не смогли это сделать, ровно потому, что эти ЦФА выпускались для квалов. Там была задача какая? Облегчить путь инвестора. Потому что инвестору каждый раз взаимодействовать с разными вот этими АИСами - ну это просто беда, а некоторые - ну туда просто заходить страшно. И мы опять же как структура, которая накопила определенный опыт и определенные компетенции, могли бы вот этот путь инвестора сократить, выступив номинальным держателем, когда мы взаимодействуем с инвестором и мы же взаимодействуем с оператором информсистемы. Но мы не можем это сделать в силу того, что все могут квалифицировать, кроме депозитариев. Почему депозитарий не может квалифицировать инвестора, мне непонятно.

Ну, тоже на не совсем оптимистичной ноте (Смех). Да, но в целом все хорошо.

Татьяна Есаулкова: Илья, спасибо.

Павел Прасс: Наш банк, Банк России - самый прогрессивный банк в мире! По ЦФА идут обсуждения, прямо реально обсуждения, попытка найти те конструкции, потому что разные есть варианты, каким образом организовать вот этот мостик для того, чтобы ЗПИФы могли в состав имущества покупать. Поэтому ну как бы не все сразу, но я-то как раз оптимистичен, возможностей огромное количество заложено, их надо, конечно, напильником дорабатывать. Вот мы этим и занимаемся совместно.

Алексей Барбашов: Коллеги, я же говорил о том, что давайте мы себе возьмем задачу, вот эти все вопросы за вот эту сессию и между сегодняшней конференцией и следующей все проработаем, почему нет. Вот все те вещи, о которых вы говорили, это все действительно достойно обсуждения, и вполне вероятно мы большие смыслы все совместно увидим. Вот в этом плане я тоже настроен достаточно оптимистично.

Татьяна Есаулкова: Ребята, предлагаю на этой ноте закончить нашу сессию.

Огромное спасибо всем спикерам, огромное спасибо участникам. И давайте поаплодируем организаторам этой прекрасной конференции НАУФОР, все было великолепно! Спасибо большое.