Дмитрий Панкин (Вестник НАУФОР №3 2013)

07.05.2013

Дмитрий Панкин, руководитель ФСФР России

"АДМИНИСТРАТИВНЫЕ БАРЬЕРЫ НЕ НУЖНЫ!" Интервью.

В парадигме формального надзора регулятор не всегда видит сущностные процессы, в том числе принимаемые участниками уровни риска

Руководитель Федеральной службы по финансовым рынкам Дмитрий Панкин рассказывает журналу "Вестник НАУФОР" о переходе от надзора по формальным признакам к надзору содержательному, о текущих задачах, а также о причинах, которые заставляют его испытывать гордость за отечественные финансы.

- Дмитрий Владимирович, как вы оцениваете то "наследие", которое вам как главе ФСФР досталось от предшественников? Что удалось сделать с момента вашего прихода в ФСФР? И как вы оцениваете итоги 2012 года для финансового рынка и для ФСФР?

- Это три самостоятельных крупных вопроса.

"Наследие" досталось мне в неплохом состоянии. И ФСФР, и страховой надзор были отстроены и работоспособны, не пришлось что-то создавать с нуля. Вместе с тем говорить о том, что система регулирования и надзора была идеальна, все-таки не приходится. Имела место регуляторная фрагментарность: функции регулирования были частично закреплены за ФСФР, частично за Минфином, частично за Минэкономразвития. По причине непростой структуры эта система периодически, скажем так, искрила: функции не всегда сопрягались, периодически возобновлялись попытки их перераспределения между ведомствами. Служба страхового надзора вообще занималась исключительно надзором. Функции по регулированию и нормотворчеству по рынку страхования были сосредоточены в Минфине. Эта, в общем, достаточно большая неразбериха и отсутствие концентрации полномочий в одном органе существенно затрудняли работу.

Это первое.

Второе. Во многом надзор - и на фондовом, и на страховом рынке - строился по формальным признакам. Это связано с тем, что служба обязана проверять соблюдение компаниями действующего законодательства, которое содержит множество технических норм. И зачастую, контролируя выполнение этих технических моментов, регулятор упускает сущностные процессы.

Сказывается и отсутствие необходимого числа сотрудников - об этом много говорилось, но это и сейчас одна из основных наших проблем. В результате надзор работает как пожарная команда - когда видит струйку дыма или, в отдельных случаях, уже клубы - бежит заливать огонь и спасать людей.

Необходимо было менять ситуацию, видеть проблему в зачатке, а не отзывать лицензию у уже не работающей компании.

Еще одной серьезной проблемой был и остается формат взаимодействия с участниками фондового и страхового рынков. Отчетность сдавалась в бумажном виде, кипами лежала в коридорах - и соответственно было крайне сложно ее анализировать, переходить на уровень обобщений и сегментного анализа. Дополнительной сложностью стала невозможность объединения информационных систем ФСФР и Страхнадзора. Соответственно, возникал вопрос выбора одной из платформ, что чревато отказом от преимуществ, присущих системе, от которой отказываешься. Это шаг назад.

Было принято решение о разработке информационной стратегии службы, определяющей платформу, на которой будет строиться единая информационная система, функции, которые следует перевести в электронный вид, а также дополнительные системы анализа, которые необходимы службе.

На это было затрачено много сил и времени и в этом направлении мы продолжаем двигаться. Завершается переход на представление отчетности в службу в электронном виде, запросы и предписания также переводятся в электронный формат. Есть результаты мониторинга неправомерного использования инсайда и манипулирования, соответствующие программы работают и выдают в автоматизированном виде сигналы о подозрительных сделках.

Следующий принципиальный сегмент - инфраструктура. Здесь рынок двигался в направлении консолидации. Объединение бирж, создание ЦД - очень большие и важные проекты. Многое удалось завершить. Объединенная биржа работает, центральный депозитарий аккредитован и работает, запущен репозитарий.

В общем, в последнее время инфраструктура нашего рынка приобрела вполне цивилизованные формы. И законодательство, и практика работы приближены к международным стандартам.

Можно ли уже сейчас оценить, что удалось, а что нет? Думаю, время подводить итоги еще не подошло, процесс пока движется в заданном направлении.

Что можно сказать об итогах финансового года? Радовал рост облигационного рынка. Наши участники рынка, воспользовавшись окном возможностей, достаточно активно выходили на рынок евробондов, хорошими темпами рос и внутренний рынок.

На рынке акций не было ни такого роста, ни сопутствующего ему оптимизма. Привлечения в широком смысле проходили, как правило, вне российской юрисдикции, что радовать не может.

- Теперь формат надзора коренным образом меняется: принято решение о создании мегарегулятора. Возможно, таким путем действительно удастся решить упомянутую вами задачу организации сущностного надзора, создать действенную систему пруденциального надзора. Но удастся ли сохранить фокус на развитии небанковского финансового рынка? Какие варианты внутренней организации Банка России могли бы обеспечить равное внимание ко всем секторам финансового рынка и в то же время разность подхода к разным типам деятельности?

- С присоединением ФСФР России Центральный банк становится функционально очень сложной структурой. Его функции - и осуществление денежно-кредитной политики, и физическое обеспечение платежей, и регулирование деятельности банковской системы плюс все функции ФСФР России.

Как будет выстроена будущая структура ЦБ - по функциональному принципу: блок регулирования, блок мониторинга, блок надзора, или же по "продуктивному" - банковский блок, блок участников рынка ценных бумаг, блок страховых компаний, блок МФО и КПК. Отвечать на этот вопрос сейчас было бы в некотором смысле забеганием вперед - говорить об этом правильнее тогда, когда мы будем входить в структуру Банка России.

Но в любом случае, наряду с унификацией общего подхода - по отслеживанию рисков, наличию реального капитала, получению в реальном времени информации о состоянии компании - устанавливать нормативы для каждого сегмента рынка необходимо индивидуально, с учетом особенностей, присущих каждому из видов деятельности и степени принимаемого на себя риска.

Скажем, соотношение собственных средств и остатков на счетах клиентов не может быть одним и тем же для банков и для инвестиционных компаний. А для страховых компаний такой норматив в принципе неприемлем, поскольку там нет остатков на счетах клиентов.

Поэтому крайне важно, вырабатывая общие подходы, чувствовать специфику конкретного рынка. Банкам ставить регулятивные колышки повыше, поскольку у них есть жесткие обязанности перед вкладчиками.

Микрофинансовым организациям предъявлять требования, отличные от банковских, и так далее. Если применять исключительно общие подходы, то на рынке могут остаться исключительно крупные банки с государственным участием.

И, конечно, следует помнить, что больше, в данном случае регулирования и надзора, - не всегда означает лучше.

Но если вернуться к началу вопроса, то я бы не говорил о том, что объединение с ЦБ тождественно переходу к сущностному надзору. Можно просто проверить 20, скажем, профучастников, выявить, что один из них не сдает отчетность, нахождение другого не соответствует адресу регистрации - и соответственно отчитаться, применить меры, а то и лицензию отозвать. Делать это надо, но нельзя исключительно этим ограничиваться.

Регулятор должен заниматься не только вычищением недобросовестных компаний, которые занимаются обналичиванием и отгоном средств. Фокус должен быть сделан все-таки на контроль за деятельностью "нормальных" участников, занимающихся реальной деятельностью на финансовых рынках.

Необходимо разбираться в хитросплетении операций, вникать в сложные детали, изучать, как устроен бизнес и где есть риски, где нарушаются права клиента и так далее. А это значительно сложнее, чем проверить адрес регистрации. Такая работа требует погружения и занимает значительное время. В 2012 году мы проверили такие крупные компании, как, например, "Финам", "Ресо" - была проделана большая работа. Не могу здесь вновь не сказать о необходимости людских ресурсов.

- Хотелось бы поговорить об инфраструктуре. В России теперь работает единая биржа, можете ли вы оценить положительные и отрицательные последствия объединения? Следует ли допустить конкуренцию в этой сфере впоследствии?

- На фондовом рынке все-таки мало однозначных вещей. Можно ли сказать, что объединение бирж - это однозначно хорошо? В последнее время биржа стала работать более эффективно, реализован центральный депозитарий, энергично идет реформа листинга, уделяется внимание повышению надежности программного обеспечения.

С другой стороны, многие профучастники недовольны тарифами, правилами биржи, считают, что от биржи сложно добиться внимания к их интересам.

Ряд профучастников считает, что объединенная биржа работает с клиентами недостаточно гибко, что биржа РТС была более клиентоориентированной. С одной стороны, Московская биржа не стоит на месте - она запускает новые режимы торгов, совершенствует технологическую платформу. С другой стороны, уже имеют место попытки ряда брокеров создать альтернативные механизмы проведения сделок на более интересных условиях. Посмотрим, к чему это приведет. Я против выстраивания административных барьеров.

Однако для российского рынка важно иметь хорошо капитализированную торговую площадку, которая консолидирует ликвидность и может предоставить услуги, конкурирующие с сервисами зарубежных площадок.

Наша задача сейчас - не конкуренция внутри страны между различными "стаканами", а конкуренция в глобальном масштабе. Российская биржа должна предоставить клиентам лучшие тарифы, большую ликвидность чем в Лондоне, Дубае, Гонконге или Варшаве.

- Что Вы думаете об участии Банка России в капитале биржи?

- В этом вопросе уже приняты все принципиальные решения, Центральный банк будет выходить из капитала биржи, и это правильно. Инфраструктуру надо регулировать через нормы закона, нормативные акты и правила, а не путем участия в капитале. Государственный орган выступает как собственник, но зачем? Принципиально важно другое, - чтобы государство формулировало требования, устанавливало правила игры для инфраструктурной организации, а затем следило за их выполнением. Для того чтобы устанавливать правила и следить за их выполнением, собственником быть не обязательно.

- ЦД в этом году (правда, совсем недавно, с открытием счетов в регистраторах) уже начал реальную деятельность. Можно ли уже оценить эффект от его создания?

- Нет, еще очень рано.

- Каковы в настоящий момент основные задачи в сфере совершенствования рыночной инфраструктуры? Можно ли считать, что в этой сфере уже не осталось крупных, серьезных задач, что все переходит в режим текущей деятельности?

- Наверное, да. Кардинальных нерешенных задач уже не осталось. Центральный депозитарий, биржа, центральный клиринг, режим Т+2… В общем, мы в настоящий момент соответствуем стандартам глобальных рынков. Важно реализовывать и отшлифовывать имеющиеся механизмы.

- Может даже показаться, что в области репозитарного строительства Россия идет чуть ли не в первых рядах?

- Да, это так. Хотя наше счастье в данной ситуации происходит от бедности. Просто и объем операций с ПФИ, и линейка инструментов этого сегмента на развитых рынках на порядок выше, чем у нас. Поэтому получается, что создать репозитарий нам в каком-то смысле проще. Ну и прекрасно. Зато мы движемся к цели быстрее, чем другие игроки.

- Есть ли новые клиенты на рынке государственных и корпоративных облигаций или просто произошел переход клиентов кастодианов в "Евроклир"?

- Рост объемов рынка ОФЗ происходил еще до прихода "Евроклира" на наш рынок госдолга. На ожиданиях прихода "Евроклира" упала доходность ОФЗ. Механизм был такой: на ожидании того, что система учета прав на бумаги будет соответствовать международной, произошел определенный приток западных клиентов, и ставки доходности в конце 2012 года существенно понизились.

Инвесторы учли в своих оценках будущие благоприятные изменения.

- Введение режима Т+2 заставило брокерскую индустрию перестраивать свою бизнес-модель, и до сих пор существует масса условий, которые проясняются по мере реализации проекта. Некоторые из условий, которые сейчас обсуждаются - например, доступ к рынку репо акций, - витальны для индустрии. Не кажется ли вам, что существует риск потерять национальную индустрию просто из-за темпа реформы и условий, не учитывающих сложившуюся ситуации?

- Не бывает мер, которые устраивают всех. И центральный депозитарий устраивал не всех, и единой бирже были рады не все…

И с Т+2 примерно та же ситуация. Ряд участников считают, что ввод этого формата принесет им дополнительные проблемы, что их бизнес частично уйдет. Но вводить Т+2 надо, поскольку весь мир работает в этом формате. Работать по общим стандартам гораздо правильнее, чем пытаться отстоять свою самобытность. Биржа к участникам рынка прислушивается. Так что я думаю, тут все идет в правильном направлении. Ну а трудности перехода бывают всегда.

- Вы уже сказали, что рынок акций чувствовал себя не лучшим образом. Можно утешаться тем, что и другие национальные рынки долевого участия падали. Но проблем все равно много. В таком случае, какая картина индустрии фондового рынка кажется вам желательной? Какова роль разных участников - банковских и небанковских финансовых организаций, государственных и негосударственных, российских и иностранных, крупных и мелких? Где потенциал развития, в чем причины деградации?

- В этом вопросе масса разных проблем свалена в одну кучу. Давайте их отранжируем и разделим.

Первое - сопоставление рынка акций и рынка долгового участия. Сейчас вкладываться в акции невыгодно. Любые стратегии в этом сегменте демонстрируют доходность, которая не может быть названа привлекательной - вот такая сложилась ситуация. Имеет ли смысл гадать, насколько долгосрочен этот тренд?

Но понятно, что период падения сменится ростом. Быки сменят медведей.

А можно посмотреть на вопрос совсем в другом аспекте. Например, грядет изменение глобальной регуляторной парадигмы, в частности, будут ужесточаться требования регуляторов к капиталу банков, - и это тоже может изменить ситуацию на фондовом рынке.

- Каким образом?

- Ужесточение может привести к тому, что увеличится привлекательность фондового рынка (сравнительно с банками) как источника инвестиций для бизнеса. Банки уже не смогут кредитовать предприятия с прежней интенсивностью, и компании станут активнее выходить на фондовый рынок для поиска инвестиций. Банки просто не справятся с прежними задачами в новых регуляторных условиях. И у инвесторов появится необходимость использовать другие источники, - в частности, рынок акционерного капитала.

Такое ощущение, что ситуация будет разворачиваться именно в эту сторону.

И конечно, сейчас на происходящее на финансовых рынках влияет и будет сильно влиять ситуация с Кипром. Предложения, которые ЕС сформулировала для Кипра первоначально - это нечто невероятное. Трудно поверить, что такое могло исходить от европейского регулятора! Были предъявлены просто самоубийственные подходы, которые, боюсь, сильно "аукнутся" самому Европейскому союзу. В результате базовое доверие к банковским вкладам может быть подорвано. Теперь все участники финансовых рынков знают, что, если где-то возникнут проблемы, то регулятор ЕС может рекомендовать конфисковать депозиты.

- Европейские политики демонстрировали избирателям, что борются с серыми деньгами российского происхождения. Но ведь на Кипре и английских денег очень много!

- Можно только догадываться, каковы были истинные причины, но очевидно, что европейские коллеги просчитали не все последствия.

Причем в ситуации как таковой не было ничего необычного - уровень госдолга Кипра не выше, чем в Италии или Португалии. И не первый и не последний раз ряд банков испытывает проблемы с платежеспособностью. И по этому поводу предлагать законодательно ввести конфискационные меры по всем депозитам во всех банках!

Возникает законное чувство гордости за российскую финансовую систему и финансовых регуляторов: у нас бы такое просто в голову никому не пришло.

- Какие факторы могли бы оживить российский первичный рынок? Каково ваше мнение по поводу SPO Сбербанка: не правильно ли было провести его исключительно в России? И кстати, что вы думаете о размещении Московской биржи?

- Я уже говорил, что рынки акций сейчас не очень интересны для инвестора - это так не только в России, но и во всем мире. Это общая тенденция.

Но если мы посмотрим на российские индексы, а затем на индексы других развивающихся рынков, то наш рынок сейчас выглядит хуже других. Хотя до кризиса коэффициент Р/Е у нашего рынка был 14, а у развивающихся рынков - 17. Сейчас ситуация совершенно развернулась. Наш Р/Е составляет 4,8, а по другим развивающимся рынкам - около 11. Комментарии излишни.

Это оценка, которую выставляет инвестор перспективам российской экономики сравнительно с перспективами компаний Индии, Бразилии и Китая. Такая оценка - базовый вопрос. И серьезнейший вызов. Но вопрос не к финансовому рынку, а к национальной экономической модели в целом.

Однако все равно возникает вопрос, можно ли, несмотря на все вышесказанное предпринять какие-то меры исключительно в границах самого фондового рынка для того, чтобы стимулировать размещения, стимулировать интерес к российским акциям?

Считаю, что да, можно. Нельзя забывать, что сейчас все-таки проделана очень большая работа по консолидации инфраструктуры. Следующий шаг - формирование долгосрочного инвестора. Среди мер - доработка пенсионной системы, изменение налогообложения индивидуальных инвесторов на рынке ценных бумаг, более жесткие требования к качеству активов страховых компаний, которые стимулировали бы страховые компании больше инвестировать в фондовый рынок. Таким путем формируется блок спроса. Первоочередная мера, формирующая предложение на российском рынке, - проведение приватизации государственных компаний на отечественной биржевой площадке.

Относительно Сбербанка просто сошлюсь на оценки участников: многие считают, что если б этот эмитент размещался только на российском рынке, результаты SPO были бы примерно такими же.

Размещение Московской биржи считаю успешным.

- Ограничения на выпуск депозитарных расписок играют порой роль, обратную желаемой, то есть демонстрируют преимущество зарубежного рынка относительно российского. Давно обсуждается возможность отмены таких ограничений, на каких условиях это следовало бы сделать?

- Начнем с того, что нет никаких объективных предпосылок для того, чтобы считать депозитарные расписки более эффективным и правильным инструментом, нежели локальные акции. Базовый риск тот же самый.

Объективно расписка - это ничуть не проще, чем локальная акция. Тем более что сейчас в России появились и центральный депозитарий, и единая биржа. Поэтому попытки регуляторного стимулирования в локальных бумагах, мне кажется, должны принести успех. А по мере развития этого рынка от искусственных сдержек можно будет отказаться.

Дело в том, что на рынке расписок движения происходят в основном за счет усилий инвестиционных банков. Расписка - инструмент для них более удобный, понятный, за который они получают комиссионные. Так что есть прямой смысл убеждать клиентов в том, что разместиться можно только таким путем. Может, клиенты при этом тоже не против - потом можно говорить, что компания котируется в мировых финансовых центрах.

В перспективе надо идти к снятию ограничений. Просто сначала на рынке должны возникнуть более благоприятные условия для локальных размещений.

Существует инерция, на первом этапе придется ее преодолеть, а дальше экономически рациональное поведение само приведет агентов куда надо.