Михаил Автухов (Вестник НАУФОР №10 2019)

11.10.2019

Заместитель председателя правления «Совкомбанка», руководитель Дивизиона корпоративно-инвестиционного бизнеса Михаил Автухов рассказывает Ирине Слюсаревой о том, зачем коммерческому банку нужен корпоративно-инвестиционный блок и как выстраивать логику финансирования концессий.

«Мы не идем туда, где не имеем надежной экспертизы. Отсутствие экспертизы - путь к поражению, а проиграть мы себе позволить не можем»

ЗАРАБАТЫВАТЬ НА ЗНАНИЯХ

- Михаил, каким образом происходило развитие корпоративно-инвестиционного бизнеса, которым вы сейчас руководите, внутри вашей банковской структуры?

- Придется немного заглянуть назад. Наш бизнес-блок был создан в 2015 году в ходе активного эволюционного развития Банка. Это было обусловлено несколькими причинами. Изначально «Совкомбанк» был классическим розничным банком и специализировался в основном на работе с физлицами. К 2010-му году возникло желание двигаться дальше, искать новые возможности, расширять спектр операций. Рынок облигаций в тот момент был довольно волатильным, ставки находились на высоких уровнях - и «Совкомбанк» стал инвестировать в облигации. Этот инструмент является удобной формой кредитования качественных заемщиков - крупных и крупнейших компаний, имеющих прогнозируемые и приемлемые риски. Причем облигация, в отличие от обычного кредита, дает возможность на ней дополнительно зарабатывать: покупать на падениях рынка чуть дешевле, продавать на росте чуть дороже.

Прокредитовать, условно, компанию «Газпром» небольшому банку, не имеющему ни соответствующей инфраструктуры, ни опыта, - сложно. А купить облигацию - никаких проблем. И когда бонды, которые нас интересовали, падали в цене, мы пытались этим воспользоваться. Наращивали портфель, возникала экспертиза.

В 2014 году, если помните, была реализована программа поддержки отечественной банковской системы. В декабре АСВ получило от правительства РФ дополнительный взнос в виде специального выпуска облигаций федерального займа в размере 1 триллиона рублей для дальнейшего размещения в капитал коммерческих банков. Далее был утвержден перечень банков, имеющих (при выполнении определенных условий) право претендовать на докапитализацию за счет средств АСВ. «Совкомбанк» вошел в число отобранных банков, Агентство по страхованию вкладов нас докапитализировало, внеся в наш капитал ОФЗ. Одним из условий докапитализации был рост кредитов, выдаваемых качественным компаниям наиболее важных отраслей реального сектора экономики. Но подразделения, которое кредитует крупные корпорации, в Совкомбанке не было. Вот и возникла идея создать такой бизнес, - но не просто для галочки, а эффективный, современный, зарабатывающий.

До этого момента главным направлением был ритейл: Совкомбанк привлекал от физических лиц деньги на депозиты и их же кредитовал, причем работал преимущественно с людьми старшего поколения. Тогда это был наименее конкурентный сектор, мало кто в нем работал.

- Ведь фактически этот сегмент отечественного рынка открыл именно Совкомбанк?

- Сложилось общее мнение, что с пенсионерами работает только Сбербанк. Но он, собственно говоря, лишь принимал вклады. Когда мы стали искать свою стратегию, то стало очевидно, что в сегменте ритейла уже присутствует много мощных игроков, как отечественных, так и дочек иностранных банков: «Русский Стандарт», «Альфа-банк», «МДМ банк», «Банк Хоум Кредит» и так далее. Поэтому нам надо было выстроить свою стратегию так, чтобы не конкурировать с этими игроками, а использовать наше преимущество в виде большой филиальной сети. И мы стали работать с людьми старшего поколения: у этого сегмента есть потребность в кредитовании, а уровень риска невысок.

В определенном смысле мы стали первопроходцами. Ну, а сейчас со старшим поколением работает едва ли не каждый второй российский розничный банк. Кстати, этот сегмент очень хорошо показал себя в кризисы, как 2008-2009 годах, так и в 2014-2015.

Докапитализация стала своего рода драйвером для организации подразделения, которое обладало бы навыками работы с крупнейшими государственными и корпоративными клиентами, привлечения для них финансирования. Так в середине 2015 года в структуре Совкомбанка возник корпоративно-инвестиционный бизнес.

С самого начала работы мы постоянно искали новые ниши и сегменты, постепенно приобретая новые компетенции. Фактически с самого старта мы начали активно кредитовать регионы и муниципалитеты. Уже в первые месяцы нам удалось закрыть несколько крупных сделок: выдать кредиты крупнейшим российским компаниям - лидерам своих отраслей. Буквально за 4 месяца 2015 года мы практически «с колес» организовали около 50 сделок на рынке облигаций. Как тогда, так и сейчас наша деятельность на облигационном рынке довольно разнообразна. Мы стали одним из лидеров в размещениях облигаций для заемщиков второго-третьего эшелонов, работаем со сложными сделками - секьюритизацией различных активов. Мы сразу вошли в число лидеров в сегменте субфедерального и муниципального долга, как в кредитовании, так и в выпуске облигаций. Это довольно прозрачный рынок, с надежным и качественным долгом, субъекты и муниципалитеты понятны и просты для анализа. Просрочка по портфелю субфедеральных кредитов отсутствует, кредитовать бюджеты регионов и выпускать для них займы сейчас существенно проще, чем кредитовать, к примеру, малый и средний бизнес.

В дальнейшем мы продолжили расширять спектр операций и получать дополнительные экспертизы: развивали документарный бизнес, направление торгового финансирования. Прирастали более сложными продуктами. Постепенно двигались к работе с компаниями первого эшелона. В прошлом году вышли на товарные рынки: начали торговые операции с золотом, авансирование золотодобычи. Возникло направление по работе с зерном, теперь мы финансируем сельхозтоваропроизводителей.

Масштаб тоже растет. Сейчас являемся одним из лидеров - крупнейших организаторов размещений облигаций на локальном рынке для крупнейших российских частных и государственных компаний. Прошлый год был рекордным: мы разместили более 70 выпусков облигаций.

- Серьезная активность.

- «Совкомбанк» работает с разными эмитентами: российскими регионами, крупнейшими российскими компаниями, в том числе государственными, менее крупными компаниями - вторым-третьим эшелоном. Но в любом случае, мы стараемся фокусироваться на предприятиях-лидерах своей отрасли, на развивающихся, успешных и быстрорастущих корпорациях, на компаниях с хорошим и высоким кредитным качеством.

- Компания-золотодобытчик - однозначно хороший эмитент?

- Не всегда. Золотодобывающие компании бывают разные, как по размеру, так и по финансовому состоянию, надежность у них, соответственно, тоже разная. Обычно на слуху крупнейшие, но у нас и среди средних компаний есть надежные партнеры. В целом, здесь есть возможности для развития, и мы стараемся их использовать. Сначала нащупать успешные продукты и бизнес-модели, потом масштабировать.

Облигации под развитие инфраструктуры не пробовали выпускать?

- В настоящий момент на российском рынке «инфраструктурная облигация» как продукт - отсутствует. Но вполне реально говорить о привлечении ресурсов под конкретные инфраструктурные проекты. Если проекты с применением механизмов ГЧП, либо компании, которые реализуют проекты в области инфраструктуры, то есть реальная возможность привлекать туда существенные объемы финансирования, в том числе и через облигации. С этим мы работаем. В прошлом году вдумчиво получали экспертизу по концессиям. Вначале профинансировали одну конкретную концессию, и, получив соответствующий опыт, решили, что будем работать с этим рынком дальше. Растет команда сотрудников данного направления, изучаем перспективы, отрабатываем бизнес-процессы. Концессионнный рынок - объемный, специфический, предполагающий сотрудничество частного бизнеса и государства, имеющий свои риски в плане регулирования (к примеру, тарифного). Мы нарабатываем соответствующий опыт, следим за инициативами правительства и планируем дальше развивать это направление.

- Существуют ли в области концессионного финансирования проблемы, которые можно снять совместными усилиями отрасли и регулятора?

- Процесс сложный, причем не только по конфигурации. Много сложностей возникает из-за того, что реализация концессионных проектов растянута по времени. Есть инвестиционная фаза, фазы ввода в эксплуатацию и длительное оперирование, когда объект уже работает в полную силу, генерирует денежный поток и дает возможность возврата вложенных инвестиций. Выручка проекта может сильно зависеть от рыночной ситуации, от состояния экономики, от качества услуги, предоставляемой самим концессионером. Существенную часть рисков с партнеров сделки снимает государство, но, тем не менее, сами механизмы не статичны. Может меняться режим работы созданного на заемные деньги объекта, может меняться инфляция и стоимость ресурсов. Словом, здесь много неопределенности, много риска. Мы не можем заниматься проектами, в которых не понимаем перспективы. И мы не идем туда, где не имеем надежной экспертизы. Отсутствие экспертизы - путь к поражению, а проиграть мы себе позволить не можем.

Вся история создания и работы в «Совкомбанке» подразделения CIB - это поступательная эволюция. Быстро растем, быстро учимся и быстро двигаемся вперед. Мы частный игрок и не можем позволить себе ждать отдачу от наших усилий в далёком будущем или при стечении определенных обстоятельств. Мы должны быть эффективны, быстры и компактны, особенно на начальной стадии развития, должны анализировать эффект от наших усилий и не можем мыслить себя в парадигме абстрактного развития. Развитием лучше занимаются структуры, имеющие и выделяющие целевым образом значимые ресурсы, например, государственные или международные институты развития. У нас априори другой мандат. История нашего развития и итоги работы это иллюстрируют.

Мы начинали очень компактно. Первоначальный размер команды был в три раза меньше текущего, а сейчас в департаментах корпоративно-инвестиционного бизнеса работает около 120 человек, успешно действует целый ряд бизнес-линий.

- Структурные продукты запускали?

- Мы исторически любим облигации. Это ликвидный кредит, условно говоря. В наше непростое время, когда рыночная ситуация может быть изменчива, ликвидность - хорошее качество. Поэтому «Совкомбанк» и сам инвестирует в облигации, и является серьезным проводником на рынок облигаций для клиентов. Любые нововведения на рынке облигаций мы внимательно анализируем. Сейчас изучаем возможности структурных облигаций.

Как известно, в прошлом году в российское законодательство было введено понятие «структурная облигация». На наш взгляд, это хорошая инициатива. Регулятор удачно модернизирует среду. Но, похоже, инвесторы пока к этой модернизации не очень готовы ввиду сложности структурных инструментов. Кроме прочего, сама эта сложность повышает вероятность мисселинга. А институциональные инвесторы пока не очень готовы, потому что не имеют соответствующей экспертизы. Пока, наверное, им хватает простых инструментов. Да и рынок не особо располагает. Чтобы вызревали сложные инструменты, нужна длительная стабильность. На российском рынке секьюритизации даже простых активов, например ипотеки, сейчас все еще довольно мало участников. К сожалению.

«Совкомбанк» как один из ведущих игроков видит, что рынок по множеству причин продолжает оставаться относительно узким. Малое количество банков-оригинаторов, слабые компетенции со стороны инвесторов (в том числе институциональных), общая ситуация в банковском секторе. Но, все рынки развиваются и взрослеют, и наш не является исключением.

Когда рынок волатилен, то на простых инструментах в определенные периоды удается зарабатывать больше, чем на сложных. Поскольку, ввиду ограниченности игроков, сложным инструментам не хватает ликвидности. И, если разница в ставках по разным траншам не очень существенна, то для банка-оригинатора не очевидны причины, почему имеет смысл идти путем секьюритизации. Особенно учитывая трудоемкость этого процесса. Тем не менее, развитие рынка, снижающаяся инфляция и ключевая ставка - сжимают спреды и делают инвесторов более восприимчивыми к идеям использования сложных инструментов, вообще к более тонким нюансам.

В настоящий момент мы наблюдаем, как крупные банки все же начинают регистрировать программы структурных облигаций, запускается своего рода «индивидуальный пошив» инструментов под крупных покупателей. Рынок развивается, мы это наблюдаем.

- Как вы оцениваете состояние рынка российского госдолга?

- Российские госбумаги одни из самых надежных в мире, а сам рынок в отличной форме. Он существенно повзрослел. В прошлом году Минфин занимал очень взвешенную позицию, гибко менял свою политику. Иностранные инвесторы уходили, но теперь они вернулись: с января на рынке фактически идет ралли. Риски глобального роста доходностей были пересмотрены в сторону их снижения, это дало рынкам позитивный импульс, наш рынок не остался в стороне. Первое полугодие оказалось заметно лучше ожиданий. Динамика на текущий момент позитивная - и на глобальном рынке, и на локальном, российском. Есть ожидания, что это состояние продлится.

Глобальные риски при этом, необходимо отметить, не исчезли. В частности, может ситуативно возникать санкционная риторика, обострение всевозможных конфликтов на «горячих направлениях», эскалация торговых войн. Да и структурные вызовы, стоящие перед отечественной экономикой, никуда не делись, скорее стали еще более очевидны. Есть, тем не менее, надежда, что серьезных потрясений на рынке государственного долга не будет.

- Каких инструментов не хватает на российском рынке облигаций?

- Я бы скорее сказал об инструменте, даже о новой части рынка, который стал ответом на неудовлетворенный спрос. В прошлом году на отечественном рынке облигаций возник сегмент высокодоходных облигаций. Появился как результат выхода на рынок маленьких компаний (не первого, не второго, даже не третьего-четвертого эшелонов). Не всегда надежных. Этот сегмент отрабатывает запрос инвесторов на высокую доходность. Та часть населения, которая интересуется сбережением, не может не заметить снижающейся динамики по ставкам банковских вкладов. Несколько последних лет приучили владельцев депозитов к двузначным ставкам, потом ставки стали однозначными, а в прошлом году они сдвинулись к значениям около 6%, и этот уровень заставил искать новые возможности.

Опять же, правительство и регулятор стимулируют дедолларизацию. Так что банки серьезно ограничены в возможностях предлагать населению валютные инструменты, а спрос на них сжимается.

И вот, в ответ на все это - появляется сегмент облигаций компаний, относимых к среднему и малому бизнесу, который участники рынка называют «высокодоходными». Некрупные компании стали занимать дорогие деньги (хотя и в небольших объемах), чтобы масштабировать свой бизнес. И частные инвесторы охотно им деньги ссужают, ввиду потенциальной высокой доходности. Наряду с этим, население также понесло деньги в микрофинансовые организации, что, наверное, не очень хорошо; там очень непростая ситуация в плане рисков.

Но сейчас у частного инвестора появляется выбор. Крупнейшие банки создают свои платформы, войти на которые можно, начиная с суммы 10 тысяч рублей, и где можно кредитовать непосредственно бизнес, минуя классические банковские механизмы. И, как следствие, появились высокодоходные эмитенты. Появились как класс, в настоящее время их примерно 50-60, но они уже начали и продолжают размещать свои облигации. Это могут быть и достаточно качественные бизнесы, информационно прозрачные, которые находятся под наблюдением рейтинговых агентств, готовят отчетность по стандартам МСФО, пытаются удерживать умеренную долговую нагрузку, обладают серьезными рыночными позициями. Но могут быть и компании, которые берут на себя слишком высокие бизнес-риски, с низким качеством планирования и корпоративного управления.

Никто не стимулировал появление этого сегмента, он возник рыночным образом. Масштаб сегмента пока совсем невелик, но он живет и развивается.

Со стороны государства тоже имеет место попытка стимулировать малые и средние компании к выходу на облигационный рынок. И стимулирует такой выход уже не только Центральный банк: программа поддержки возникла у Федеральной корпорации по развитию малого и среднего предпринимательства; министерство экономического развития запустило программу субсидирования эмитентов. Этим стимулируется и развитие самих компаний. И это сильная тенденция.

Думаю, что качественные малые и средние компании-заемщики скоро станут более заметны. Мы видим интерес к ним, прежде всего, со стороны физических лиц. Облигации этого сегмента воспринимаются частными лицами как альтернатива депозитам.

- Тем более, что появился такой инструмент, как индивидуальные инвестиционные счета.

- ИИС - это хорошая история, но владельцы ИИСов больше инвестируют в акции, в традиционные облигации. Я уж не говорю о том, что пока такие счета открыла достаточно малочисленная часть населения. Но важно то, что в инструментах фондового рынка инвесторы стали видеть альтернативу депозитам. Если люди начнут перекладывать в инструменты фондового рынка деньги из депозитов, это будет весьма существенным движением, в которое потенциально могут быть вовлечены не просто сотни тысяч, а даже миллионы инвесторов.

Переток из депозитов влечет за собой приток инвесторов на фондовый рынок. Этот процесс уже идет, динамика хорошая. Конвертация депозитов именно в ценнобумажные инвестиции по объемам пока не слишком существенна, но это история эволюционная.

- Как вы относитесь к появлению сервиса финансового консультирования?

- Индустрия и регулятор занимались этим проектом давно. Мы тоже не можем находиться в стороне от этого процесса. Но пока все лишь пытаются найти собственные подходы, и мы тоже. «Совкомбанк» получил лицензию финансового советника, в штате появились соответствующие специалисты, но полноценную услугу финансового консультирования мы пока не оказываем. Сейчас разрабатываем внутренние процедуры и регламенты, которые позволят запускать и позиционировать этот сервис в расчете на определенный круг клиентов. Надо понимать, что наш банк в целом очень сетевой, третий в стране по размеру филиальной сети, мы имеем более двух тысяч офисов в более чем одной тысяче российских городов, этим определен наш клиентский фокус. Мы ориентированы не на московский регион, не на Москву, не на «миллионники». Наши клиенты - преимущественно жители малых и средних городов так называемой российской глубинки. Уровень доходов у них - средний и ниже среднего. В этом сегменте запрос на финансового советника пока не так чтобы сформирован.

- Понятно. Денег у людей не столько, чтобы не знать, куда их девать. Поэтому основным инструментом сбережений остается депозит.

- Именно. Но, по мере роста накоплений на депозите к уровню государственной гарантии (а также снижения ставки по нему), у вкладчика появляются мысли о том, куда еще можно инвестировать. Для инвестора с небольшими возможностями актуальны простые и понятные инструменты, даже если он ищет их на фондовом рынке. Несколько акций из разряда «голубых фишек», несколько наиболее надежных облигаций. На этом уровне запросов визит к финансовому советнику не очень актуален. Финансовый советник нужен на следующей стадии: когда возникает потребность и возможность приобретения сложных (например, структурных) продуктов, необходимость работы с разными валютами. Но постепенно запрос на этот сервис будет расти.

Среди клиентов нашего банка есть и клиенты с высоким уровнем дохода, премиум-сегмент. Вот тут запрос на консультирование существует, для подобных наших клиентов мы уже сейчас начинаем тестировать сервис финансового консультирования. И вполне вероятно, что мы сможем начать полноценно оказывать эту услугу уже в текущем году.