Дмитрий Мураховский (Вестник НАУФОР №10 2017)

09.10.2017

Дмитрий Мураховский, заместитель генерального директора - контролер компании «Финам», рассказывает Ирине Слюсаревой, для чего люди, которые создают рабочие практики, могут и должны участвовать в разработке правил, эти практики регулирующих; почему сами правила могут и должны меняться; а также объясняет, чем принципы отличаются от правил.

От прежней парадигмы отношения с рынком Банк России движется к созданию новой регуляторной среды, которая устанавливает принципы работы в целом

НЕ БУКВА, НО ДУХ

- Дмитрий, вы участвуете в разработке стандартов профессиональной деятельности, входите в комитеты ЦБ по разработке базовых стандартов для дилеров и брокеров. В чем смысл такого рода стандартов, какова цель участия регулятора в этом процессе? Что именно стандарты должны регулировать и как будут внедряться?

- Прежде чем обсуждать процесс работы над стандартами, думаю, следует немного сказать о происходящих изменениях в подходах к регулированию, к надзорной практике Банка России. Суть прежнего подхода состояла в установлении достаточно жестких норм, а на следующей стадии - контроле за соблюдением их буквы. Теперь от этой парадигмы регулятор движется к принципиально иной концепции регулирования и надзора, в большей степени ориентированной на контроль за соответствием деятельности участников рынка духу установленных правил. Такой подход закономерно ведет к созданию новой регуляторной среды, к установлению новых принципов работы, -- не жестко заданных однажды надолго, а достаточно гибких, способных охватить широкий круг существующих рыночных практик, причем включать их в надзорный периметр по мере надобности. Соответственно, этот подход предполагает большую роль саморегулирования. Чтобы новые правила не были оторваны от реальной жизни, в их разработку должно активно включаться профессиональное сообщество.

Этим и обусловлено появление стандартов - переходом к регулированию на основе принципов и смещением акцента в сторону саморегулирования.

Кроме того, Банк России стремится к тому, чтобы новые правила были максимально понятными и прозрачными для всех. Эта задача также предполагает достаточно широкое предварительное обсуждение будущего регулирования с рынком. Один из лучших стимулов к соблюдению установленных норм - это признание разумности норм со стороны того, кто должен их соблюдать. Обратная ситуация - отсутствие понимания, для чего те или иные правила установлены, толкает участников с наибольшим аппетитом к риску искать пути обхода. То, как строится процесс выработки регуляторных норм сегодня, способствует тому, чтобы у игроков возникало с ними внутреннее согласие. Чтобы участники рынка считали: это именно те правила, которые они считают правильными. И которые надо соблюдать именно в силу их резонности.

Комитеты по базовым стандартам и созданы именно с целью выработки таких общих для всех правил. Они, во-первых, включают в себя и сотрудников регулятора, и представителей профессионального сообщества. Во-вторых, являются площадкой для широкого обсуждения. Так что по факту в своей работе комитеты приближаются к тому, чтобы на практике реализовать принципы широкого диалога с регулятором. Честный и открытый диалог вполне закономерно предполагает, что позиции его участников могут не совпадать, а дискуссия иногда становится достаточно острой. Надо сказать, что Банк России действительно прислушивается к тому, что говорят представители рынка. В некоторых случаях он идет на то, чтобы корректировать ту свою позицию, с которой обсуждение начиналось. То есть, установки регулятора могут меняться. Такой подход отвечает интересам рынка в целом.

Мы, безусловно, с готовностью включаемся в такую работу и рады возможности принимать участие в формировании регуляторной среды, в которой нам далее придется работать.

Особенно это важно для крупных участников, для которых приведение бизнес-процессов в соответствие с новыми правилами связано с длительным операционным циклом. В определенном смысле мы должны работать на опережение, учитывать будущие изменения в регулировании в своей работе уже сейчас, в противном случае мы можем поставить под угрозу реализуемые сегодня проекты.

Суть прежнего подхода состояла в установлении достаточно жестких норм, а на следующей стадии - контроле за соблюдением их буквы. Теперь от этой парадигмы регулятор движется к принципиально иной концепции регулирования и надзора, в большей степени ориентированной на контроль за соответствием деятельности участников рынка духу установленных правил. Такой подход закономерно ведет к созданию новой регуляторной среды, к установлению новых принципов работы, -- не жестко заданных однажды надолго, а достаточно гибких, способных охватить широкий круг существующих рыночных практик, причем включать их в надзорный периметр по мере надобности. Соответственно, этот подход предполагает большую роль саморегулирования. Чтобы новые правила не были оторваны от реальной жизни, в их разработку должно активно включаться профессиональное сообщество.

- Как идет эта работа сейчас?

- Сейчас основная работа комитетов, в работе которых я участвую, идет на двух направлениях. Во-первых, обсуждаются стандарты корпоративного управления. Это общий для всего рынка блок вопросов. Во-вторых, финализируется текст стандартов совершения операций в рамках брокерской деятельности. (Будут еще разрабатываться стандарты по защите прав инвесторов, но в настоящий момент они предметно не обсуждаются).

Для «Финама» как для одного из крупнейших брокеров, конечно, важнее стандарты брокерской деятельности. Они, в том числе, включают правила исполнения поручений на лучших условиях. Работа по их формулировке отчасти уже была проделана при создании стандарта НАУФОР по наилучшим условиям исполнения поручений клиента. Кроме того, новый стандарт регулирует те области, которые прежде не были урегулированы вовсе: в частности, использование ценных бумаг клиента брокером. А это -- чувствительная тема, особенно для крупных брокеров.

Процесс обсуждения стандартов брокерской деятельности в комитете Банка России далеко не всегда был простым, но сегодня он подходит к логическому завершению. В целом, наверное, все интересы в документе учтены. С одной стороны, в стандарте закреплены лучшие практики рынка. С другой стороны, Банк России инициировал установление определенных ограничений - с целью отсечь те практики, которые носят явно недобросовестный характер или сопряжены с высокими рисками для клиентов. В части правил исполнения брокером поручений клиента на лучших условиях в ходе обсуждения удалось прийти к довольно гибким формулировкам, предполагающим конкретизацию на уровне самого профучастника. Брокер должен будет утвердить внутренний документ, определяющий приоритетность конкретных условий для тех или иных сделок, заключаемых за счет клиента. Соответственно, у профучастника будет возможность определить приоритеты с учетом собственной бизнес-модели, характера тех операций, которые он совершает для клиентов, а также (в первую очередь) потребностей самих клиентов, - известных, исходя из предыдущей практики работы брокера с этими клиентами.

- НАУФОР тоже обсуждает с участниками рынка довольно большой круг вопросов. И вот, профучастники жалуются, что регулятор иногда пытается защитить даже тех клиентов, которые защиты не хотят. Речь идет о тех клиентах, которые понимают соотношение риска и доходности; которые именно поэтому согласны рисковать, что это дает им шанс на более высокую доходность. Видите ли вы в этом проблему?

- Ваш вопрос выходит за пределы обсуждения стандартов брокерской деятельности, верно? Этот вопрос, скорее, относится к зоне действия отсутствующего стандарта по защите прав инвесторов и концепции разделения инвесторов на категории.

Мое личное мнение тут таково: сам подход, который Банк России декларирует и который, в том числе, нашел отражение в концепции защиты инвесторов посредством изменений в регулировании категорий инвесторов, не вполне соответствует тем целям развития рынка и повышения удовлетворенности инвестора качеством финансовых услуг, которые предполагается с помощью такого подхода достичь. Причина довольно проста. Если проводить параллель, то, скажем, поздно объяснять человеку вред алкоголя, когда он уже оплачивает на кассе бутылку виски. И не вполне логично перекладывать ответственность за разъяснительную работу, а равно за сбор полных сведений о состоянии здоровья такого покупателя на кассира. Такие разъяснения никогда не будут в достаточной степени эффективны. А те или иные прямые запреты на продажу приведут к тому, что покупатель будет обращаться за нужным ему товаром к менее добросовестным и законопослушным продавцам. Если переходить от этой аналогии к разговору о защите инвестора, то лучшая защита - это развитая «культура потребления» финансовых услуг, основа которой - наличие у потребителей базовых знаний и навыков, сформированных до обращения за услугой к ее поставщику.

То есть вопрос защиты инвестора - это прежде всего вопрос повышения финансовой грамотности. Ключевые знания о личных финансах человек должен получать еще в школе. Финансовая безопасность должна быть результатом соответствующего образования. То решение проблемы, что предлагается сейчас, является запоздалым. Подобную позицию мы неоднократно доносили и до сотрудников Банка России. Тема защиты инвестора обсуждается в рамках встреч разного рода, не только в рамках работы комитетов, в том числе соответствующие мероприятия проводит Служба по защите прав потребителей и обеспечению доступности финансовых услуг. В целом, наверное, тут серьезного изменения подхода Банка России ожидать не приходится, с учетом того, что его формулирует руководство соответствующего блока регулятора. Наверное, можно говорить только о том, что в рамках концепции, которая уже принята как основная, можно обсуждать какие-то детали, нюансы, сроки.

Справедливости ради, надо сказать, что Банк России проводит также и работу по развитию финансовой грамотности. В частности, появился соответствующий портал. Это уже очень большой шаг. Потому что, скажем, у SEC подобный ресурс существует давно. И для людей, которые хотят что-то узнать о финансах, это может стать серьезным подспорьем, потому что они смогут пользоваться единым источником достоверной информации. Причем информация эта будет исходить из независимого источника, а не от поставщика услуги. Несмотря на то, что крупные профучастники также проводят определенную работу в этом направлении, надо понимать, что когда финансовым просвещением инвесторов занимается брокер, это в большинстве случаев связано с его намерениями в дальнейшем предложить этим людям свои услуги.

Странным решением, на мой взгляд, являются также предполагаемые меры по защите инвесторов - юридических лиц. Если речь идет о коммерческой организации, созданной для получения прибыли, то ее деятельность всегда характеризуется наличием риска. Соответственно, если в ходе своей деятельности коммерческая организация использует финансовые инструменты, и принимающие соответствующие решения лица действуют в рамках своих полномочий, странно применять к ней дополнительные меры защиты.

- В последние пару лет интенсивно появляются новые финансовые технологии. Оказывает ли бурное развитие финтеха влияние на формат внутреннего контроля?

- Внутренний контроль, конечно, за последнее время очень сильно изменился. Во всяком случае, процессы внутреннего контроля у крупных профучастников - изменились точно.

Раньше процесс контроля строился так: берется нормативный акт и непосредственно проверяется соответствие, с точностью до запятой, процессов, описанных в этом нормативном акте, тем процессам, которые практически реализуются в деятельности профучастника. Сейчас эта часть работы никуда не ушла. Но плюс к тому стала играть очень большую роль оценка бизнес-процессов с точки зрения их соответствия здравому смыслу и добросовестности, скажем так. Потому что в случае, скажем, того же «Автоследования» - в силу особенностей развития этой услуги - она не регулируется нормативными актами. Соответственно, с точки зрения формального контроля, пространства для работы там немного. При этом Банк России обращает внимание на эту услугу, понимая, что она, в силу определенных лакун в регулировании, может затронуть интересы большого числа пользователей.

Задача контроля в этой зоне заключается в том, чтобы предвосхитить возможные вопросы со стороны регулятора. Надо построить процесс изнутри таким образом, чтобы, во-первых, не возникало претензий у клиента, а во-вторых, чтобы соблюдались принципы, заложенные в нормативных актах - быть может, они не прописаны напрямую, но тем не менее подразумеваются. И тут тоже есть пространство для взаимодействия с регулятором.

В частности, последнее время Банк России плотно работал с «Финамом» именно по вопросам «Автоследования». Надзорная практика регулятора в отношении крупных участников сейчас такова, что у каждого крупного игрока есть куратор. Плюс департамент ценных бумаг достаточно дотошно вникает в тему, плотно общается с представителями поднадзорной организации. Регулирование сервиса «Автоследования» - один из примеров такой, довольно плотной, совместной работы с регулятором. Сотрудники Банка России задавали нам довольно много вопросов, излагали свое видение того, как должно быть организовано предоставление такого рода услуги клиентам, какие дополнительные меры требуются для минимизации рисков, возникающих в связи с ее оказанием. Мы проводили ряд встреч по обсуждению этой темы, с участием нескольких подразделений регулятора, в том числе, и департамента рынка ценных бумаг, и службы по защите прав потребителей, и департамента по противодействию недобросовестным практикам. Мне кажется, что по итогам эти встреч нам удалось достичь общего видения относительно того, что представляют из себя лучшие практики в этой области.

Конечно, не все вопросы сняты, ведь сам сервис динамично развивается, и это невозможно не учитывать. Но в целом, как мне кажется, и у Банка России сложилось довольно полное впечатление о том, как устроено «Автоследование» в нашей компании, и мы смогли усовершенствовать свой сервис, прислушавшись к рекомендациям регулятора. Со временем регулирование в этой части, вероятно, примет более завершенные формы, опять же стандарты появятся.

Рассчитываем, что и НАУФОР подключится к этой работе…

- НАУФОР уже подключился: недавно в Ассоциации провели круглый стол по автоследованию, с широким участием и людей с рынка, и сотрудников Банка России.

- Мы рассчитываем, что те принципы, которые были выработаны в ходе общения с регулятором, в какой-то степени лягут в основу будущего регулирования. И мы будем к этому готовы.

- Можем ли мы обсудить, каков должен быть идеальный режим проверок? Какова должна быть их периодичность? Должен ли их проводить по преимуществу регулятор - или лучше отдать эту функцию СРО?

- Практика проверок также довольно существенно изменилась в последнее время. Значительные изменения произошли после того, как полномочия надзорного органа по рынку ценных бумаг перешли к Банку России. Я пришел в «Финам» в 2012 году, так получилось, что это совпало с проведением проверки регулятора (которым тогда была Федеральная служба по финансовому рынку). Формально проводились две проверки, но по сути - одна. Фактически, группа инспекторов в течение года находилась в офисе компании, запрашивала документы, анализировала их. Безусловно, это создавало значительную дополнительную нагрузку на сотрудников. Люди, которые должны заниматься обслуживанием бизнес-процессов, по факту начинают обслуживать запросы проверяющих. Таковы были реалии того времени.

Сейчас основные мероприятия по надзору за крупным профучастником рынка ценных бумаг - это все-таки не точечные разовые проверки, а в большей степени непрерывный процесс. Это погружение куратора в работу поднадзорной организации. Сотрудник регулятора полностью в курсе всех бизнес-процессов, он осуществляет мониторинг - как по собственной инициативе, так и на основе обращений, которые поступают в Службу по защите прав потребителей финансовых услуг.

Это непрерывный процесс, в ходе которого, во-первых, решается задача выявления проблем на раннем этапе. Ведь одно дело выявить, что какие-то действия были совершены неправильно, допустим, год назад - и совсем другое дело обнаружить проблему, когда она только зародилась. Во-вторых, происходит распределение административной нагрузки во времени.

Если брокерская компания строит отношения с регулятором на принципах открытости и диалога, то это отчасти снимает с нее ту дополнительную нагрузку, которая имела место раньше. Мы стараемся предоставить регулятору максимум информации: чтобы у него складывалось целостное впечатление о нашей работе. Чтобы была возможность задавать вопросы и выявлять проблемы, требующие обсуждения, на ранних стадиях. Например, когда какая-то практика еще только планируется к внедрению.

Точечные проверки как таковые, мне кажется, имеют смысл в определенных ситуациях - например, если приходит жалоба на профучастника и за ней следует запрос со стороны Службы по защите прав потребителей. Это вполне логично и правильно: безусловно, конфликтная ситуация должна быть подробно рассмотрена.

Думаю, что если два названных типа мероприятий - непрерывный надзор и точечный разбор острых ситуаций -- будут осуществляться, то особой надобности в плановых выездных проверках не будет. Другое дело, что описанный подход, вероятно, можно реализовать только в отношении ограниченного числа наиболее крупных профессиональных участников рынка. Вместе с тем, реализуемый сегодня Банком России подход по дифференцированному надзору с учетом масштаба деятельности профучастника и степени риска, присущей бизнес-модели конкретного игрока, можно только приветствовать.

- Что бы хотелось поменять в регламентах внутреннего контроля?

- Сейчас обсуждаются планы изменения нормативной базы по внутреннему контролю. Существующий проект тоже укладывается в обсуждаемую нами парадигму: переходу к регулированию на основе принципов, изменению роли внутреннего контроля в профучастнике. В документе делается попытка от чисто формальных, избыточно детальных требований перейти к описанию системы внутреннего контроля. В том числе, зафиксировать необходимость оценки регуляторного риска и управления им. Эти изменения подвинут практику внутреннего контроля профучастника именно в желательном направлении. Сделают контроль более содержательным.