Светлана Копылова (Вестник НАУФОР №11 2018)

13.11.2018

Светлана Копылова, директор Управления комплаенс ИК "Ренессанс Капитал", рассказывает Ирине Слюсаревой, какие полезные западные практики комплаенса нашли (или могут найти) применение на нашем рынке; а также объясняет, почему мотивированное суждение иногда лучше норматива.

ДЕЙСТВОВАТЬ ЧЕРЕЗ СУЖДЕНИЕ

- Пройдя уроки последних мировых финансовых кризисов, многие западные регуляторы стали уделять еще больше внимания защите прав инвесторов и увеличению прозрачности на финансовых рынках. В настоящее время серьезно меняются технологии, и регуляторы также внимательно следят за этим процессом. В общем и целом, происходит усиление регулирования во всем мире.

Российский финансовый регулятор не отстает от мировой практики и следует общим тенденциям в регулировании. Все те задачи, которые стоят перед мировым сообществом, он признает релевантными и для России. В этой связи «Основные направления развития финансового рынка страны в 2019-2021 году» выглядит вполне актуальным документом.

Если же говорить о его оценке со стороны комплаенса, то мне безусловно приятно, что регулятор услышал в том числе и наши комментарии о целесообразности внедрения в России ряда западных практик, а также определил актуальные для нашего рынка области, требующие качественного улучшения с точки зрения регулирования. В докладе обсуждаются полезные западные практики и институты, которые нашли (или могут найти) применение на нашем рынке.

Необходимо отметить, что в области регулирования за последние годы у нас уже многое было сделано: Банком России внедрена система кураторов для крупных игроков в отрасли, получил развитие пруденциальный надзор (что в итоге позволило регулятору быть более вовлеченным во внутренние процессы своих подопечных и получить оперативный доступ к информации). Также был внедрен единый порядок электронного взаимодействия с финансовыми организациями и значительно улучшена борьбы с недобросовестными практиками.

Здесь, кстати, стоит сказать, что практически за 7 лет в России с нуля, но уже на сложившемся финансовом рынке, построена система мониторинга нестандартных транзакций, подпадающих под признаки инсайдерской торговли и манипулирования. Коллеги из Банка России оперативно изучили соответствующий международный опыт, адаптировали его под наши реалии и внедрили, и вот теперь уже можно говорить об определенных результатах.

Жаль, что соответствующая судебная и правоприменительная практика пока не совсем сформирована, но успехи регулятора по данному направлению налицо.

Однако много еще предстоит сделать.

В этой связи, возвращаясь к докладу Банка России, для развития регулирования и комплаенса, важно, что регулятор уделяет большое внимание формированию доверительной среды и обозначил пока еще мало освещённые, но давно назревшие и актуальные для нашего рынка вопросы, - такие, как изменения регулирования конфликта интересов, построение корпоративной культуры и внедрение поведенческого надзора.

Следует отметить, однако, что, возможно, было бы правильно немного поменять подходы к решению этих проблем. Не хотелось бы, чтобы все перечисленные направления на нашем рынке были слишком зарегулированы.

К регулированию данных вопросов, на мой взгляд, необходимо подходить очень аккуратно.

- Да, все верно, усиление регулирования, как и вопрос доверия, являются мировыми тенденциями. Однако, если мы посмотрим на западную практику, то там уже давно уходят от простого формального соблюдения правовых и нормативных документов, переходя в том числе к следованию этическим нормам ведения бизнеса и регулированию на основе сложившихся в деловом обороте правил, поведенческих стандартов и так далее. Невозможно все зарегулировать, нельзя описать в законодательстве все возможные ситуации. Но можно внедрить в практику некие этические нормы, стимулирующие и поддерживающие создание в компаниях корпоративной культуры нетерпимости к злоупотреблениям и вообще к комплаенс рискам.

Все это очень перекликается с приоритетными темами регулятора.

- Конечно! Стоит отметить, что на Западе хорошо отлаженная система комплаенса в принципе является необходимым условием существования финансовой компании, она в значительной степени определяет репутацию компании.

Комплаенс - это в том числе механизм, который пропагандирует и продвигает внутри компании не только создание и соблюдение строгих формальных нормативов, но также следование неформальным нормам, скорее, этического плана. Мотивированное суждение и новые практики, связанные с его применением, как раз будут усиливать осознание того, что нужно добиваться не серьезного расширения формальных критериев, а создания правильного отношения к неприемлемым практикам. Создания правильной среды.

- В России уже происходят важные сдвиги, связанные с осознанием всей сопутствующей проблематики - и они, несомненно, будут происходить дальше. Люди начинают понимать, что деловая репутация является очень важным бизнес-активом. Что отдача от этого нематериального актива вполне может быть количественной, может выражаться в росте стоимости компании, например. В чем заинтересованы, скорее всего, и менеджеры, и уж совершенно точно, собственники. Это является неким залогом высокой рыночной стоимости, помогает компании быть успешной.

Элемент доверия, о котором сейчас много говорит регулятор, важен и для финансовой индустрии в целом, и для каждой отдельной финансовой компании, в частности.

На Западе, например, любые репутационные риски, любые шероховатости во взаимоотношениях с регулятором неизбежно ведут к тому, что в такой ситуации партнеры (и клиенты, и инвесторы) либо будут проводить в отношении компании дополнительные проверки, либо просто откажутся с ней работать. Даже не сам размер штрафа (а в Европе и США это могут быть огромные суммы), а только негативная информация о несоблюдении в области комплаенса могут обрушить рыночную капитализацию глобального банка.

В России отношение к репутации тоже меняется. И это очень важно. Регулятор в докладе прямо пишет, что плохая корпоративная культура или ее полное отсутствие прямо связаны с недобросовестным поведением.

Из опыта, корпоративная культура может и должна строиться только сверху, причем с самого верха. В международной практике даже есть такой термин «tone from the top», означающий, что тон в комплаенс-культуре, да и в культуре риск-менеджмента, задает топ-менеджмент. Если менеджмент считает вопросы комплаенса своего рода формальными, то в этой среде построить комплаенс-культуру очень сложно.

В этом отношении "Ренессанс Капитал", я бы сказала, имеет хорошую практику. Компания исторически приглашала на работу много иностранных, западных менеджеров, которые, помимо всего прочего, привнесли к нам правильную корпоративную комплаенс-культуру нетерпимости к любым комплаенс-рискам. Такой подход у нас и сейчас активно поддерживается менеджментом, вне зависимости от конкретной юрисдикции каждого из сотрудников.

Особенно это важно, например, для новичков, сотрудников, которые только пришли в компанию. Принципиально важно, чтобы они погружались в атмосферу, в которой принято строго придерживаться правил и норм, действовать в определенной поведенческой парадигме. Когда эта парадигма неформальна, когда она не приходит сверху, а как бы стала обычаем, вошла в плоть и кровь, то она является даже еще более мощной, более влиятельной.

Законодательство далеко не всегда успевает за практическими изменениями. Возможно, оно даже и не должно успевать секунда в секунду. Корпоративная культура же создает среду с правильными ограничениями и быстрее, и эффективнее.

Вот такие подходы, которые являются трендами на западных рынках, реализуются сейчас и на российском рынке. В том числе, через доклад ЦБ.

- Да, безусловно, работать есть над чем. Например, сейчас мы видим последовательно проводимый курс на поддержку внутреннего инвестора, я бы даже сказала, в большей степени розничного. Защита прав инвестора, его привлечение на рынок, обучение финансовой грамотности - на это тратится много времени и ресурсов. «Ренессанс Капитал», в том числе работая на стыке российского и западного рынков, видит, что значительная часть и оборотов на бирже, и инвестиций по-прежнему приходится на иностранных инвесторов. На наш взгляд, некогда очень серьезная тема создания в России международного финансового центра сейчас ушла в тень. Хотя сама нужда в МФЦ никуда не делась.

Соответственно, важно продолжать работать с иностранным игроками, сближать законодательства, поддерживать форматы международного сотрудничества. Важно сделать регулирование таким, чтобы российские компании могли эффективно взаимодействовать с западными контрагентами и клиентами.

Со стороны комплаенса, я бы сказала, что в этой области для меня наиболее актуальны вопросы, связанные с противодействием легализации доходов, полученных преступным путем, регулирование недобросовестных практик, а также различные аспекты антикоррупционного законодательства и конфликта интересов.

В качестве простого примера на ум приходит нерешенный до сих пор в текущем законодательстве вопрос необходимости проведения российскими профессиональными участниками идентификации выгодоприобреталей (нижестоящих клиентов) у западных брокеров или управляющих компаний. К сожалению, такое требование у нас до сих пор есть. Учитывая актуальность темы борьбы с легализацией преступных доходов на Западе и колоссальный опыт иностранных коллег в этом вопросе, нам хотелось бы иметь возможность полагаться на их процедуры и экспертизу и принимать на обслуживание без раскрытия подобной информации, как это делается сейчас в отношении иностранных банков или других российских профессиональных участников.

Еще, на мой взгляд, стоит продолжить работу по совершенствованию правил категоризации клиентов. Напомню, что в отличии от России, где у нас существует только две категории клиентов (квалифицированные и неквалифицированные), на Западе и клиенты, и контрагенты делятся на три категории: квалифицированные регулируемые или институциональные инвесторы (Eligible), профессиональные (Professional) и розничные (Retail). В зависимости от присвоенной категории, клиенты и контрагенты иностранного брокера получают разный уровень защиты: от самого высокого - для розничных клиентов, до самого низкого - для квалифицированных со статусом eligible. Введение у нас аналога eligible категории и внесение соответствующих поправок в текущее законодательство позволило бы урегулировать отношения между опытными институциональными инвесторами, которые способны самостоятельно оценивать все риски и могли бы работать друг с другом без дополнительных ограничений, которые целесообразно устанавливать для розничных клиентов.

Мы также очень заинтересованы в том, чтобы на отечественном рынке формировался класс сильных внутренних институциональных инвесторов. Помимо прочего, это позитивно повлияло бы на снижение волатильности рынка акций. А снижение волатильности, в свою очередь, могло бы поспособствовать привлечению на наш рынок других категорий иностранных инвесторов, в том числе, долгосрочных институциональных инвесторов.

- Практика мотивированного суждения давно применяется на Западе, да и в регулировании нашей банковской деятельности оно не является новеллой. Этот подход характерен тем, что, во-первых, законодательство скорее формулирует принципы работы, и в существенно меньшей степени описывает конкретные алгоритмы, а, во-вторых, регулятор при проведении надзорных мероприятий может опираться не только на формальные показатели, но и на субъективное мнение, учитывая специфику деятельности компании и ее риск-профиль. При этом важно, что мотивированное суждение носит скорее превентивный, а не карательный характер, и базируется на принципе «соблюдай или объясняй» («comply or explain»). Международный опыт также показывает, что практика внедрения мотивированного суждения дает значимый положительный эффект, который выражается и в сокращении издержек на проведение формальных проверок, и в качестве самого надзора, так как регулятор и профессиональные участники рынка имеют возможность концентрироваться на наиболее рискованных областях (применение так называемого риск-ориентированного подхода в регулировании).

В этой связи я бы сказала, что у нас нет иного выхода, как двигаться в эту сторону. К примеру, если мы проанализируем, что сейчас происходит при конфликте интересов или обнаружении недобросовестных практик, то увидим: чем больше делается попыток решить эти ситуации строго в рамках формального юридического подхода, тем больше это уводит от искомого результата.

Я считаю, что вопрос применения мотивированного суждения тесно связан с темой развития корпоративной культуры. Это многосторонний процесс непрерывного диалога между регулятором и всеми участниками финансового рынка. И успешность его внедрения будет говорить о зрелости индустрии в целом.

Поэтому двигаться в сторону внедрения механизмов мотивированного суждения нужно. Но в то же время нужна и даже необходима система противовесов этому механизму: экспертиза и так далее. Не хотелось бы попасть в ситуацию, когда вынесенное в отношении профучастника мотивированное суждение его не устраивает, а оспорить таковое нет возможности.

Безусловно, очень важно, чтобы параллельно с внедрением мотивированного суждения у нас появились действующие механизмы досудебного разрешения споров между всеми участниками процесса. Также важно, чтобы судебная практика (в том числе в спорах между потребителями финансовых услуг и профессиональными участниками) складывалась, опираясь на сходные принципы при формировании профессионального суждения. Это, на мой взгляд, особенно критично в вопросах применения принципа фидуциарной ответственности.

- Банк России планирует законодательно закрепить сделку с регулятором в случаях использования участниками рынка недобросовестных практик (инсайда или манипулирования). Это позволит ему смягчать или не применять к нарушителю меры воздействия в обмен на активное содействие расследованию и компенсацию причиненного вреда. Данная инициатива, безусловно, очень эффективна для управления репутационным риском, который, как мы уже обсуждали ранее, имеет для финансовой компании огромное значение.

Но я бы рассмотрела возможность применения данного механизма еще шире. На Западе, например, в случае выявления компанией практически любого серьезного нарушения или обнаружения значимого комплаенс-риска, компания в большинстве случаев будет стремиться сама сообщить об этом регулятору и, если потребуется, будет затем активно взаимодействовать с ним в решении ситуации и ликвидации негативных последствий. Регулятор, в свою очередь, с большой вероятностью, не будет применять в отношении такой компании жестких мер, если она имеет и сможет продемонстрировать наличие сильных и эффективных программ комплаенс. В таком случае с большой долей вероятности произойдет конструктивный и доверительный диалог, в результате которого проблема будет решена.

Данный подход в международной практике широко используется не только в области борьбы с манипулированием и инсайдом, но и в антикоррупционном комплаенсе, в случаях выявления внутреннего мошенничества и других областях.

На уровне, например, американского законодательства такие подходы просто внесены в нормативные акты. В определённых обстоятельствах американские регуляторы могут смягчить или вообще отказаться от предъявляемых обвинений в отношении компании в случае, если компания имеет хорошо выстроенную систему комплаенс. Даже если эта система в целом и соответствующая программа комплаенс не помешала случиться конкретному факту нарушения.

Благодаря такой сложившейся практике западные компании заинтересованы в создании и усилении роли комплаенса, постоянному совершенствованию соответствующих программ и процедур. Ведь все понимают, какие конкретные выгоды можно получить от этих действий.

В российской практике сейчас все немного иначе. Ситуации у всех возникают разные, и отнюдь не все компании спешат сообщать о своих проблемах регулирующему органу. Не потому, что они совершают больше нарушений. А потому, что не имеют уверенности, что наказаны будут именно виновники, а не потерпевшие, например.