Оксана Дмитриева (Вестник НАУФОР №4 2015)

18.05.2015

Оксана Дмитриева, депутат Государственной думы, д.э. н, комментирует обозревателю журнала Наталье Калиниченко основные положения антикризисного плана, альтернативного правительственному, и доказывает, что падение цен на углеводороды не является катастрофичным для нашей экономики.

"НЕ ПЕРЕЖИДАТЬ - А ДЕЙСТВОВАТЬ!" Интервью.

Удешевление рубля и вынужденный протекционизм способны дать возможность для стимулирования экономического роста и импортозамещения

- Оксана Генриховна, на пленарном заседании Московского экономического форума вы говорили, что если в XIX веке основное противостояние было между трудом и капиталом, в XX веке - между государственным регулированием экономики и монетаристской политикой, то в XXI веке это противостояние между виртуальной и реальной экономикой. "Гипертрофия финансово-виртуального сектора подавляет экономический рост, препятствует повышению уровня жизни населения, блокирует инновации, способствует отраслевой деградации и препятствует переливу капитала в наиболее эффективные отрасли", подчеркнули вы. Какие экономисты поддерживают эту концепцию, какова ее научная платформа? Каковы в такой ситуации выводы для проведения экономической политики?

Можно ли проиллюстрировать ваш вывод на Антикризисном плане правительства?

- Я впервые публично сформулировала эту мысль именно в своем выступлении на Московском экономическом форуме. Разделяют ли мою точку зрения другие экономисты? Не знаю, это надо спрашивать у них.

А практические выводы ясны: если ставится цель активизировать экономический рост, то деньги должны вкладываться в развитие реального сектора.

Собственно, эта концепция и положена в основу нашего Альтернативного антикризисного плана.

У правительства, как явствует из его "Плана первоочередных мероприятий по обеспечению устойчивого развития экономики и социальной стабильности в 2015 году", другие подходы. 85 процентов средств, предназначенных для смягчения кризисных явлений, правительство считает необходимым направить на поддержку банков. Если же иметь в виду уже осуществленные, а не запланированные вложения, то это все 100 процентов.

- Вы приводили сравнительную оценку мероприятий, предложенных в Антикризисном плане правительства и подготовленных депутатами. Из чего исходили депутаты при подготовке своих положений? Какова должна быть антикризисная политика?

- У нас с правительством принципиально разные оценки российской экономической ситуации и диаметрально противоположные взгляды на то, как именно нужно преодолевать нынешние трудности. В правительстве считают, что кризис-2015 неизбежен, что продлится он до тех пор, пока вновь не пойдет вверх цена на нефть, и что нужно его просто переждать. Их антикризисный план - это план именно "пережидания".

А мы убеждены, что кризис не так уж и предопределен. Да, цена на нефть упала, но степень падения, хоть и чувствительна для российского бюджета, пока не катастрофична. Девальвация национальной валюты сама по себе не может быть причиной кризиса. И, что очень важно, нет мирового экономического спада и, соответственно, нет уменьшения спроса и снижения цены на многие составляющие российского экспорта: черные металлы, никель, алюминий, лес. Поэтому большинство отраслей российской промышленности сегодня, в отличие от 2008-2009 годов, не пострадали. Кризис может наступить лишь вследствие девальвационного шока, кассовых разрывов, вымывания оборотных средств, сжатия платежеспособного спроса. И тут очень много зависит от действий государства.

Если действовать грамотно, ТО удешевление рубля и политика вынужденного протекционизма способны сослужить хорошую службу: предоставить возможность для стимулирования экономического роста и импортозамещения.

Напомню, что именно фактор обвала национальной валюты был успешно использован премьер-министром Евгением Примаковым и главой Центробанка Виктором Геращенко в 1998 году как мощнейший рычаг преодоления кризиса. Они сознательно выбрали путь эмиссионного финансирования экономики, прекрасно понимая: в результате обвальной девальвации инфляция подскочила с таким "запасом", что дополнительная эмиссия (в определенных пределах) к новому витку инфляции не приведет.

Нынешнее правительство при определении набора антикризисных мер исходит из неверного понимания природы переживаемых Россией трудностей, повторяя ошибку, допущенную во время кризиса 2008-2009 годов. Происходившие тогда процессы трактовали как кризис финансовый и банковский, поэтому 85 процентов средств, выделенных для смягчения его последствий, сочли необходимым направить на помощь банкам и крупнейшим собственникам, на поддержку фондового рынка. А спад в реальном секторе проморгали, сокращение рабочих мест не предотвратили, реструктуризацию экономики финансово не подкрепили. Многие отрасли (в том числе машиностроение, легкая и текстильная, целлюлозно-бумажная промышленность) до сих пор не сумели достигнуть уровня производства, который существовал к 2008 году; не восстановлены докризисные инвестиции и масштабы строительства. Примечательно, что большинство других стран довольно быстро оправились от кризисных потрясений 2008-2009 годов. И наибольших успехов добились там, где применялись традиционные антикризисные рецепты: дефицитное финансирование экономики, поддержка платежеспособного спроса, снижение налогов.

С учетом этих обстоятельств непонятно, почему тогдашние антикризисные действия российского правительства оцениваются как успешные и почему сегодня вновь считается необходимым интенсивное вложение государственных средств в банковский сектор, как будто бы источник наших экономических проблем - сбои в работе финансовых институтов.

Подготовленный нами Альтернативный антикризисный план исходит из того, что все усилия государства должны быть направлены на стимулирование не финансово-виртуального, а реального сектора экономики, и предлагает широкий набор мер, реализация которых будет способствовать экономическому росту. В этом его главное отличие от правительственного плана, согласно которому львиная доля средств, выделяемых на антикризисные мероприятия, направляется банкам. Для сравнения: на социальные проекты и поддержку населения (инфляционную индексацию пенсий, пособий, лекарственное обеспечение и так далее), по этому плану, отводится всего 11 процентов. И примерно столько же - на все остальное, включая поддержку различных отраслей экономики, стимулирование импортозамещения.

- Какие ошибки допустило правительство при разработке антикризисного плана, каковы слабые стороны этого плана? Каково ваше отношение к оказанию антикризисной помощи через докапитализацию банковского сектора? В чем плюсы и минусы такого решения?

- Некорректно ограничиваться анализом содержания только антикризисного плана правительства, потому что многие ошибочные решения приняты еще до появления этого плана. Они не отменены по сей день и оказывают негативное влияние на российскую экономику. Правильнее говорить о государственной финансово-экономической политике в целом - с учетом действий Центрального банка и тех мер, которые предусмотрены в правительственном плане.

Огромной ошибкой мы считаем проведение "налогового маневра" - снижение экспортных пошлин на нефть и нефтепродукты с одновременным увеличением ставки НДПИ. Как и предупреждали специалисты, это привело не только к увеличению нагрузки на отечественных налогоплательщиков, но и к существенному уменьшению доходов бюджета.

В условиях сокращения бюджетных доходов недопустимым расточительством является направление профицита бюджета 2014 года (1 трлн рублей) на докапитализацию банков. В нашем плане предлагается использовать эти деньги с куда большей пользой для страны.

Чрезвычайно вредная вещь - введение торгового сбора и других мер, дискриминирующих мелкую розничную торговлю. Вообще в последнее время по малому и среднему торговому бизнесу нанесено несколько ударов, в результате чего искусственно созданы препятствия для реализации продукции мелких и средних отечественных сельхозпроизводителей. И это - на фоне разговоров о необходимости импортозамещения.

Сокращение (секвестр) расходов бюджета, инициированное правительством, означает снижение платежеспособного спроса населения, что является фактором, дестимулирующим реальный сектор.

Неправильно, что меры государственной поддержки (государственные гарантии, финансовая помощь банкам и тому подобное) намерены осуществлять через длинные цепочки финансовых посредников. Как показывает опыт 2008-2009 годов, при такой схеме средства либо вообще не доходят до тех, кому предназначены, либо доходят с величайшим опозданием. Например, в 2009 году было согласовано гарантий по кредитам оборонным и стратегическим предприятиям на 300 млрд рублей, а выдано к концу 2009 года лишь на 10 миллиардов. То есть эта мера практически никак не помогла выходу из предыдущего кризиса, который был преодолен благодаря действию совершенно других факторов.

Бессмысленное и вредное предложение - создание банка "плохих" долгов. Объективные причины для нарастания объема таких долгов отсутствуют, поскольку кризиса неплатежей в России пока нет. Единственное, что может его спровоцировать, - это увеличение ставки по кредитам: лишенные возможности кредитоваться, предприятия будут вынуждены сворачивать деятельность, а многие обанкротятся.

Лишено логики предложение о расширении списка технологического оборудования, по которому отменяется НДС на ввоз. Эта мера полностью противоречит объявленному курсу на импортозамещение и предлагается она в условиях, когда уже третий год в России наблюдается спад в машино- и приборостроении. Надо не поощрять дополнительный ввоз импортного технологического оборудования, а, воспользовавшись удешевлением рубля, постараться наладить производство хотя бы некоторых его видов в России. Требуется провести "инвентаризацию" и, выяснив, на каких предприятиях имеются условия для быстрого запуска такого производства, сформировать соответствующую программу, открыть кредитную линию или даже использовать государственные инвестиции.

- Как вы оцениваете действия Центрального банка РФ в кризис?

- Негативно. ЦБ проводит крайне противоречивую финансово-кредитную политику. С одной стороны, ее можно охарактеризовать как жесткую: в декабре ставка рефинансирования была увеличена до фактически запретительного уровня в 17 процентов. С другой стороны, планируется массированная, на 1,5 трлн рублей, программа докапитализации банков. ЦБ пытается добиться сжатия денежной массы за счет увеличения ключевой ставки - и при этом согласен на выделение банкам 1,5 триллионов рублей не по ставке рефинансирования, а бесплатно. Это абсурд: экономике предлагают деньги дорогие, а банкам - дешевые или вообще дармовые. Параллельно ЦБ разрешает банкам сокращать резервы по ряду "плохих" долгов. Таким образом, жесткость кредитной политики (высокую ставку рефинансирования) ЦБ пытается смягчить за счет поощрения рисковой политики.

Именно повышение Центробанком ключевой ставки (в сочетании с "налоговым маневром") привело к параличу кредитного рынка и к вызванному невозможностью кредитования спаду производства, то есть к настоящему кризису. Подчеркиваю: кризис у нас начался в феврале 2015-го, когда сказались последствия повышения ключевой ставки. До этого индекс промышленного производства понемногу рос - за счет девальвации рубля - несмотря на действующие с середины прошлого года экономические санкции, хотя они и ударили по некоторым отраслям.

Потом Центробанк начал понемногу ставку рефинансирования снижать, но взлетевшие кредитные ставки теперь так просто не опустятся, понадобятся сверхусилия, чтобы разогреть кредитный рынок.

Наш Альтернативный антикризисный план предлагает проводить мягкую финансово-кредитную политику за счет снижения ключевой ставки при исключении кредитных рисков банковской системы. Одна из неотложных мер - снижение ключевой ставки до 8-10 процентов, чтобы она имела отрицательное значение по отношению к фактической инфляции. Требуется также на законодательном уровне зафиксировать предельный размер банковской маржи как разницы между депозитной и кредитной ставками на 3-процентном уровне. Необходимо принять наконец давно подготовленный нами закон о строительных сберегательных кассах. Это позволит уже в 2015 году дополнительно привлечь в банки до 100 млрд рублей. Иными словами - пополнить банковскую ликвидность снизу, а не прямыми вливаниями государственных "антикризисных" средств.

И, наконец, по нашему убеждению, предоставление любых форм финансовой помощи банкам возможно лишь при выполнении определенных условий. В частности, предельная ставка по кредитам не может превышать 11 процентов: 8 процентов (ключевая ставка) плюс 3 процента (предельная маржа).

- Как вы оцениваете влияние санкций на отечественную экономику? Откуда может Россия получать инвестиции в условиях закрытых западных рынков?

- Безусловно, санкции осложнили функционирование российской экономики, поскольку достаточно велика степень ее зависимости от импорта, в частности, от ввоза наукоемких технологий, продукции машиностроения. Но все-таки основная причина сегодняшних трудностей - снижение цены на нефть: это серьезно сокращает валютные доходы бюджета и страны в целом, провоцирует девальвацию рубля. Как я уже говорила, сами по себе санкции могут послужить и толчком для экономического роста, если грамотно решать проблему импортозамещения.

Что касается инвестиций… Их нужно осуществлять, прежде всего, за счет внутренних источников. Резервы для этого у России есть, только они не используются. На протяжении многих лет и частный сектор, и государство вывозили капитал из страны, скупая иностранные активы и вкладывая средства в стабилизационные фонды - то есть финансируя развитие экономики других государств. Я, кстати, последовательно выступала против такой практики. Остается надеяться, что хотя бы теперь она будет критически переосмыслена. И с этой точки зрения закрытие внешних рынков может оказаться полезным для России, стимулируя инвестиции внутри страны.

Положительное сальдо нашего торгового баланса, которое несмотря ни на что составляет 150 млрд долларов, дает достаточно возможностей для собственных инвестиций. Главное - на фоне положительного сальдо торгового баланса не допускать отрицательного сальдо по платежному балансу.

- Должна ли Россия проводить политику экономической модернизации?

- Она должна проводить политику экономического роста и структурного сдвига в пользу инновационных высокотехнологичных отраслей. О необходимости именно такой политики власти заявляют давно, но практически ничего в этом направлении не делают.

- Существуют ли у правительства так называемые запасы - еще неизрасходованные средства? Откуда берутся 2 трлн рублей, о которых идет речь в предложениях депутатов? Вы предлагаете направить в бюджет 800 млрд из 1 трлн рублей, переданных АСВ на докапитализацию банков, пустить 450 млрд рублей из фонда национального благосостояния - на прямые инвестиции. Есть ли экспертные оценки уровня финансовой поддержки, необходимой АСВ на поддержание устойчивости банковской системы?

- Предпосылок для развития банковского кризиса сейчас нет, поэтому незачем накачивать Агентство по страхованию вкладов лишними деньгами. Ориентироваться в данном случае надо не на некие "экспертные оценки", а на объективные данные. Известно, сколько потратило АСВ на санацию банков в кризис 2008-2009 годов: 140 млрд рублей. Так что, по нашей оценке, на этот раз 200 млрд в качестве "подушки безопасности" - более чем достаточно. Идея же использовать докапитализацию банков в качестве способа помощи реальной экономике не выдерживает критики. Это самый неэффективный путь поддержки реального сектора из всех гипотетически возможных.

Что касается упомянутых вами 2 трлн рублей. Эти деньги не являются некими "запасами", "неизрасходованными средствами". 800 миллиардов - часть суммы, уже выделенной на докапитализацию банков, мы просто предлагаем использовать ее на иные цели. 450 млрд рублей из Фонда национального благосостояния - тоже реальные деньги. 300 млрд - сумма, которую получит бюджет в случае отмены "налогового маневра". Кроме того, в бюджете сформирован антикризисный фонд в размере 240 млрд - для реализации правительственного антикризисного плана. Его средства мы предлагаем распределить по-другому.

- В Альтернативном антикризисном плане предлагается высвободить около 300 млрд рублей за счет отмены налогового маневра. Цитирую: "…необходимо отказаться от "налогового маневра" и вернуться к тем ставкам НДПИ и экспортной пошлины на газ, нефть и нефтепродукты, которые действовали в 2014 году. Это на 2,2 трлн рублей уменьшит налоговую нагрузку на внутреннего потребителя - по сравнению с утвержденной в бюджете". Как это может выглядеть практически?

- Отказ от "налогового маневра" - это возвращение к ставкам НДПИ и таможенной пошлины, которые действовали в прошлом году. Если НДПИ понижается, а вывозная пошлина повышается, то нагрузка с внутреннего потребителя переносится на внешнего.

- Вы предлагаете, в том числе, изменить ставку НДПИ. На каком уровне она должна находиться и чем этот уровень можно обосновать?

- Ставку НДПИ, по нашему мнению, нужно вернуть на уровень 2014 года. Все расчеты и обоснования приведены в Антикризисном плане.

- Что должна принести такая мера, как изменение формы предоставления финансирования субъектов бюджетной системы с кредитов на безвозвратные дотации и субсидии, почему требуется увеличение бюджетных ассигнований субъектам бюджетной системы при условии реализации субъектами РФ региональных планов обеспечения устойчивого развития экономики и социальной стабильности в 2015 году?

- Сегодня общая величина долгов всех субъектов федерации - 2 трлн долларов. Частично это коммерческий долг, частично - задолженность перед федеральным правительством. Источников погашения этой задолженности у регионов нет. Так какой смысл давать им бюджетные кредиты при отсутствии каких-либо гарантий возврата? Это же не коммерческий кредит, который будет потом возвращаться из прибыли созданного на заемные деньги предприятия. Дают, например, кредит региону на строительство детского сада. Никакой прибыли детский сад принести в принципе не может. Ну и откуда возьмутся средства на погашение кредита? Часто кредиты выделяются субъектам федерации на расшивку их долгов перед банками. Ясно, что такой кредит тоже никогда федеральному центру возвращен не будет. Это просто затягивание долговой петли, снижение качества взаимоотношений между уровнями бюджета.

Проблемы с долгами субъектов федерации - следствие сужения доходной базы региональных бюджетов. Доходы между центром и регионами распределяются отнюдь не в пропорции 50 на 50, как первоначально предписывалось Бюджетным кодексом, автором которого я была. Сегодня, при увеличивающихся расходных полномочиях субъектов федерации, эта пропорция - 35 на 65 в пользу центра. Отсюда все проблемы. Единственное правильное решение в сложившейся ситуации - высвобождение регионов из долговой петли за счет прямых безвозвратных дотаций из федерального бюджета.

Но вообще-то вопрос надо решать принципиально, возвратившись к распределению доходов по схеме 50 на 50, а не заниматься самообманом.

- Каково ваше впечатление от МЭФ?

- Очень хорошее. Порадовало большое количество интересных, сделанных на высоком научном уровне докладов российских участников форума. С хорошей фактурой, глубоким анализом. В прошлые годы картина была несколько иной: с наиболее сильными докладами выступали иностранные участники.